Молдова: экзистенциальный кризис в шаге от полного краха

Что в действительности происходит у наших соседей? Готовит ли Россия переворот в Молдове? А, если не переворот, а что-то еще, то что тогда?

О том, что собой концептуально представляет Молдова, как она пришла к этому состоянию и каковы перспективы её эволюции Newssky писал уже много раз. Общие выводы для Молдовы выглядят неутешительно. Наша соседка не состоялась как государство. Впрочем, и шансов состояться у неё никогда не было.

С момента своего провозглашения в 1991 году молдавская независимость имеет ярко выраженный условно-искусственный характер. Это все очевиднее и ярче заметно с годами, по мере того, как спадают, истлев, покровы пустой болтовни, из-под которых лезет на свет неприглядная реальность.

Предыстория

Своей независимостью Республика Молдова обязана двум событиям: созданию Молдавской ССР в составе СССР, и распаду СССР по границам «союзных республик». Оба события были случайны и спорны: идея создания МССР вызывала много споров в советском руководстве, а распил Союза «по республикам» породил множество конфликтов, включая и российский ресентимент, выросший до масштабов российско-украинской войны.

Вместе с тем, распавшиеся части СССР имели разную историю, и, в связи с этим, разные перспективы успешного государственного строительства. У одних советских республик уже был опыт независимости, предшествовавшей советской оккупации, и речь шла лишь о её восстановлении, с прочной привязкой к имевшейся традиции. Другие, включая и Украину, имели исторические предпосылки для развития собственного национального проекта, и последующего построения государственности на его основе.

Положение МССР в этом ряду было изначально безнадёжным. Часть бывшего княжества Молдова, аннексированная Российской Империей в ходе русско-турецких войн, Советская Молдавия к моменту распада СССР являла собой социальный фарш, лишённый собственной формы и амбиций. Она была примерно тем, чем могла бы стать «ЛДНР» за два века эволюции в составе РФ, под воздействием московской национальной политики, чередующей этнические чистки с завозом чужеродного населения на место автохтонного.

Полное отсутствие, даже в зачаточном состоянии, гражданского общества и национального самосознания, и привело Молдову к её нынешнему, кланово-коррупционному, снизу доверху, устройству. Его возникновение, нынешнее состояние и перспективы дальнейшего развития подробно разобраны в материалах, доступных по ссылкам в начале статьи.

Естественно, что при таком устройстве молдавские элиты, и молдавское общество в целом, тяготели к России, устроенной сходным образом. Это породило многочисленные молдо-российские связи, сложившиеся на всех уровнях, и, в силу особенностей обоих обществ, также кланово-коррупционные.

В эту же систему органично входит и ПМР, якобы неподконтрольная Кишиневу. В действительности, сепаратистский регион давно уже стал неотъемлемой частью молдавского коррупционно-государственного проекта. Обе части Молдовы, реализованной как тандем «признанного» и «непризнанного» государств, пройдя короткий, длиной в год-два, период интеграции, срослись в единый социальный и экономический организм, отдельные части которого неспособны существовать в разделённом состоянии.

Москва, в свою очередь, успешно использует эту двойственность в качестве инструмента для отмывания денег, как путём прямого вывода через молдавские банки (Ландромат), так и в рамках газового схематоза, в котором с энтузиазмом соучаствуют как приднестровские, так и молдавские власти.

Вся эта схема была надёжно скреплена монопольными поставкам практически всей энергии из одной только России: и напрямую, в виде газа, и через ПМР, путём выработки электроэнергии из российского газа. Ситуация с бензином и дизтопливом немного сложнее, но и там доля России очень велика.

Наличие в ПМР российских «миротворцев», давало Кишиневу формальный повод утверждать, что он ничего не может поделать с Тирасполем. Но это не мешало ему сотрудничать с Тирасполем самым тесным образом. И не только в плане чисто экономическом. Ключевому бизнес-партнёру при случае могли просто сделать приятно, позволив, к примеру, похитить на территории Молдовы и вывезти в ПМР кого-то, кто сильно досадил тираспольским властям, и ударился в бега. Могли слить информацию в приднестровские спецслужбы по их запросу. Могли, и это получило самое широкое распространение, посодействовать ползучей легализации ПМР, абсолютно репрессивной и неправовой, для чего имелась масса способов: от признания ПМР молдавской таможней, и регистрации в Молдове предприятий, развёрнутых на основе объектов, незаконно выведенных из молдавской собственности (те же МолдГРЭС и ММЗ), до официальной переписки с «государственными органами» ПМР.

Эти «полупризнательные» шаги Кишинёва активно используются Россией для развала дел, поданных против неё в ЕСПЧ, как против государства, поддерживающего режим в Тирасполе своим военным присутствием. Сама «ПМР» правовым субъектом вроде бы не является, и по этой причине открыто плюёт на все международные суды, кроме экономических. При этом, большая часть экспорта из ПМР уходит в ЕС из-под молдавской таможенной крыши. Попытка детально разобраться в этом вопросе упирается в полную неопределённость, надёжно построенную на прочном коррупционном фундаменте.

Такая ситуация складывалась десятилетиями. При этом, каждая следующая генерация молдавской власти не пыталась демонтировать коррупционные схемы, выстроенные ее предшественниками. Напротив, она брала их под свой контроль, доводя до эффективности и совершенства.

Все попытки «европейских реформ», то есть, вывода Молдовы из коррупционно-кланового тупика, блокировавшего всякое развитие, неизменно проваливались на уровне незаинтересованных исполнителей, прекрасно чувствовавших себя в этом тупике. Затем опозорившиеся «европеизаторы» проигрывали очередные выборы уже прямо пророссийской партии, обещавшей «вернуть все взад» — и все шло по новому кругу.

Часть населения, которая осознавала безнадёжность ситуации, и не желала жить в коррумпированном постсовке, постепенно выдавливалась из страны, переходя в диаспору. Оставался сухой осадок, ностальгирующий по СССР, стареющий по среднему возрасту и невосприимчивый к реформам, но приспособленный к выживанию в рамках коррупционно-клановой системы. Экономические выгоды от сотрудничества с ЕС и Румынией доставались все той же кланово-коррупционной верхушке, а внутри Молдовы все оставалось по-прежнему.

Что происходит в Молдове в настоящее время

Нынешняя формально-проевропейская власть в лице президента Майи Санду, парламента, в котором её партия «Действие и Солидарность» (PAS), получила 63 мандата из 101 и правительства, которое возглавляет её двоюродная сестра, Наталья Гаврилица, предпринимает в настоящее время очередную попытку развернуть Молдову на «протоевропейский» путь. Попытка предпринята в рамках тройственного евроинтеграционного проекта, в который включены Украина, Молдова и Грузия.

Этот проект вскоре вошёл в состояние кризиса. Россия совершила нападение на Украину, и ведёт с ней войну с 2014 года. В феврале 2022 Москва рискнула на блицкриг, провалила его, но боевые действия вышли на высокий уровень интенсивности, и возврата к состоянию частично-замороженного конфликта 2014–21 годов уже не будет.

Экономические трудности, порождённые войной в центре Европы, накрыли весь мир, не обойдя, разумеется, Молдову и Грузию. А, поскольку трудности всегда сочетаются с возможностями, и Грузия, поспешив воспользоваться ими, она стала явно выпадать из проекта. Сходные процессы начались и в Молдове, но одинаковая политика Тбилиси и Кишинёва была оценена по-разному: Грузию притормозили на пути в ЕС, а, Молдову, напротив, поддержали, поставив в тандем с Украиной. Причины столь разного отношения разобраны по приведённым ссылкам.

Но европейский аванс не пошёл Молдове впрок, и реформы в очередной раз забуксовали. Причин тому две, и обе очевидны.

Во-первых, экономика Молдовы-ПМР — а это, повторяю, единая экономика, целиком и полностью стоит на российских газовых схемах. Эти схемы криминальны и коррупционны, они развратили все молдавское общество, и при развороте на ЕС должны быть прекращены. Но их прекращение неизбежно обрушит в Молдове вообще всё. Естественно, что молдавский обыватель — специфичный типаж, не выехавший из Молдовы несмотря ни на что, и находящийся под сильным градусом пророссийской пропаганды, не согласится платить такую цену за разворот от России. Даже те молдавские избиратели, которые голосовали за Санду и её PAS, в массе своей вовсе не против режима в Кремле. Протоевропейцы хотят получать выгоды сразу с двух сторон, сотрудничая и с ЕС, и с РФ. Ещё они хотят улучшить своё положение в рамках коррупционно-клановых реалий Молдовы, не изменяя их, а поддержав тот клан, с которым связаны в наибольшей степени — или, что бывает чаще, который обещает им покровительство.

Список побудительных причин молдавских избирателей, на этом, в целом, исчерпывается, и единичные исключения тут не в счёт. Этот факт нужно держать в поле зрения всякий раз, когда дело доходит до анализа молдавских электоральных перспектив.

Во-вторых, все молдавское общество, а, следом за ним, и вся молдавская номенклатура, порождённая этим обществом, глубоко и абсолютно коррупционны, и с этим ничего нельзя поделать. Можно бороться с отдельными случаями коррупции. Можно даже победить системную коррупцию. Но что делать с коррупцией, ставшей основой господствующей в обществе социальной этики? И откуда в Молдове взять кадровый резерв для такой борьбы?

Ответы вполне очевидны: внутри общества с такой коррупцией невозможно бороться, да, впрочем, и некому. Варианты внешнего управления и контроля мы сейчас не рассматриваем, а попытки выстроить систему, способную изменить клановое, и, следовательно, и коррупционное устройство власти предпринятые изнутри Молдовы, с опорой на местные кадры, неизбежно проваливаются. Родственница Санду на премьерском посту и стала, по факту, очередным белым флагом, поднятым очередными «реформаторами».

Конечно, на первых порах можно было надувать щеки, говоря, что таких выдающихся специалистов, коих в Молдове единицы, нужно расставлять по достойным местам независимо от родственных связей. Но, за год, прошедший после установления в Молдове монопартийной власти PAS, родня Санду, ближняя и дальняя, хлынувшая следом за ней на всевозможные хлебные места, ни выдающихся, ни вообще каких-либо успехов не показала. Правление сандуистов вылилось в один сплошной провал.

Правительство Гаврилицы, в частности, по максимуму усугубило и без того тяжёлые последствия разворота от России, предприняв ряд крайне неудачных шагов. Так, им были заключены новые газовые соглашения, в который отчётливо угадывался уже чисто PASовский, коррупционный след. Его, как зайчик по первому снегу, оставил на репутации PAS вице-премьер Андрей Спыну. Впрочем, следы Спыну давно теряются среди множества других.

Любое обсуждение Санду, Гаврилицы, и кого угодно ещё в плане их личной честности, в молдавской ситуации лишено смысла в принципе. Любого чиновника высокого ранга играет аппарат, так же, как любого короля играет свита. Даже абсолютно неподкупную фигуру^Тм, поставленную на любой значимый пост, в Молдове неизбежно обойдут с фланга, найдя подкупные фигуры в её окружении. Впрочем, само существование по-настоящему неподкупных молдавских политиков и чиновников — скорее, абстракция. Что-то вроде математической точки или числового ряда, устремлённого в бесконечность, более философская, чем физическая модель, нужная для того, чтобы оттолкнувшись от неё перейти к анализу реальной ситуации.

По мере ухудшения экономического положения Молдовы из-за катастрофического роста цен на энергоносители, притом, на все: на газ, на электроэнергию, на бензин/ дизель и дрова/ уголь, Санду все сильнее устранялась от ответственности. Формально ценовая политика, да и экономика вообще, не президентское дело, поскольку Молдова — парламентская республика. Но, Санду, придя в президентский дворец за год до парламентских выборов под «европейскими» лозунгами, была знаменем новой попытки реформирования страны.

Действия России. Что планирует Москва?

Майя Санду и её PAS пришли к власти на фоне усталости общества от безудержного обогащения Игоря Додона и его ПСРМ (Партии социалистов). В принципе, это было повторением той единственной схемы, по которой происходит смена власти в Молдове: старая ворократия наглеет и зажирается, после чего избиратели голосуют за новых кумиров, которые, на поверку, оказываются не лучше прежних. Прежняя генерация при этом не исчезает, а, отмываясь от старых грехов, реорганизуется. Проворовавшиеся коммунисты, заложившие основные коррупционные схемы, работающие в Молдове по сей день, возродидись в виде социалистов, оставив на месте некогда всемогущей ПКРМ сухой осадок, во главе с впадающим в маразм Владимиром Ворониным. Впрочем, идя в парламент социалисты прихватили с собой и его, организовав союз ПСРМ-ПКРМ, основанный на ностальгии по «старым добрым временам», то ли советским, то ли воронинским…

Сегодня на этой карусели катается PAS. Теряя, на фоне дорожающей энергетики, былую электоэнергию, её верхушка обогащается, и, проиграв выборы, уйдёт в тень, чтобы переварить проглоченное. Конечно, спокойно переваривать его ей могут и не дать. Всякая новая власть в Молдове норовит возбудить против старой уголовные дела, конечно, не ради торжества справедливости, а лишь стремясь получить имидж «честных борцов с коррупцией». Но эти дела неизбежно разваливаются, а виновные уходят от ответственности. Иначе и быть не может, поскольку в Молдове у всех и на всех накоплены горы компромата.

По факту, в коррупции замазана практически вся молдавская номенклатура, причём, слово «практически» проходит по той же категории философских абстракций, что и математическая точка, в которой находится неподкупный молдавский политик. А, поскольку, коррупционные схемы в Молдове тесно завязаны на российский газ и деньги, то практически вся номенклатура имеет плотные связи с Россией. Те из молдавских чиновников, кто не имеют таких связей, были россиянам просто не нужны. Став нужными им, они, за короткое время, этими связями обрастут. Это неизбежно, как смерть, и даже более неизбежно, чем налоги, которые, при некоторой ловкости, можно и обойти.

Честных дураков в таком обществе ещё могут, иной раз, поднять наверх, предварительно связав обязательствами перед родней, с тем, чтобы использовать их как прикрытие. Но честные и умные в Молдове наверх не допускаются в принципе – дабы не позорились на виду у всех таким уродством, и не мешали им работе механизмов, на отладку которых ушли десятилетия.

Собственно, это всё, что нужно знать для понимания происходящего в Молдове. Остальное — лишь частности и громкие межклановые разборки, в которых все стороны одним миром мазаны.

Но вернёмся к России и её планам. Чем россиян не устраивает Майя Санду и её PAS?

Ответ известен, хотя и не понравится тем, у кого остались иллюзии по поводу «европейского курса Молдовы». Москва ничего не имеет против любой молдавской партии, включая и PAS, но при одном условии: ей в спину должна дышать другая партия, готовая занять её место у власти, и демонстрирующая при этом лояльность Москве. Наличие такого конкурента раскрывает пророссийский потенциал любой молдавской партии не хуже, чем доберман, преследующий жертву, раскрывает в ней потенциал бегуна. К слову, в отношении «пророссийской» ПСРМ Москва выстраивала ровно ту же политику. Иной вопрос, что пока Игорь Додон и прочие лидеры ПСРМ демонстрировали лояльность Москве, постоянно бывали в российском посольстве и плотно висели на российских дотациях их не атаковали прямо. Но, тем не менее, и тогда Москва не переставала держать на подогреве резервные варианты.

PAS же, под давлением западных партнёров, то и дело демонстрирует робкие попытки разворота от России, больше, правда, на словах. Россияне их быстро, и, в целом, успешно блокируют, одновременно, и уже открыто, готовя PAS полномасштабную замену.

Но, как мы помним, в силу молдавских политических традиций, всякая партия, побывавшая у власти, скомпрометировавшая себя, и затем обанкротившаяся на выборах, должна быть перегруппирована и реорганизована для нового применения. Она должна выступить под новым названием, с новым фронтменом и новыми знамёнами, хотя основное её наполнение зачастую бывает тем же самым. И, вот, на место провальной ПСРМ, после нескольких неудачных проб, была двинута партия «Шор».

Надо сказать, что Шор и его партия изначально никакие не пророссийские. Илан Шор — обычный криминальный комбинатор, без политической ориентации, который сейчас прячется в Израиле. Туда, с уже вступившим в силу приговором, его отпустили подлечиться коррумпированные молдавские власти.

Несколько ранее, в 2016 году, Шор выкупил у Валерия Клименко его пророссийское движение «Равноправие», и переименовал в «Шор», чтобы использовать как политическое прикрытие. Но Клименко не мог продать партию, созданную на кремлёвские деньги, не получив на то российской санкции. К слову, в том же 2016 году пророссийское Приднестровье было по факту продано холдингу «Шериф» во главе с вполне себе бандитом, нисколько не политиком, Виктором Гушаном.

Москва, по обыкновению, сохранила некоторую связь с проданными активами: так, Клименко остался в «Шоре» почётным председателем. И, после того, как другие кандидатуры отпали: ПСРМ из-за своей нереформируемости, ПКРМ — как откровенно маразматичная, бунтующие гагаузы, равно как и ПМРовские полубандиты-полубизнесмены — как слишком региональные, без шансов распространить влияние на всю Молдову, ставка была сделана на Илана Шора и его «Шор». После этого, в очень короткие сроки, Шору передали все медиаресурсы, которыми ранее, на российские деньги, оперировала ПСРМ, от телеканалов до каналов в «Телеграмм». Таким образом «Шор» и сам Шор выступают в роли товарной марки, за которой прячутся все пророссийские персонажи, давно примелькавшиеся в Молдове.

По этому поводу вышло несколько журналистских расследований, но их детали скучны, очевидны, и, потому, неинтересны. О том, что происходит в целом, и в принципе, всё уже сказано.

Технически ставка на первых порах была сделана на неспешную раскачку уличных протестов, с прицелом на то, что после тяжёлой зимы популярность PAS и лично Санду уйдёт в ноль. После этого уже можно будет думать о расколе фракции PAS, лишении её парламентского большинства и организации досрочных выборов. Сам Шор охотно пошёл на сотрудничество, видя в нем шанс снять с себя приговор и триумфально вернуться в Молдову, которую он мечтает сделать собственной вотчиной, взяв за основу подходы, реализованные в ПМР Виктором Гушаном.

Можно ли назвать это попыткой пророссийского переворота? До некоторой степени, вероятно, можно, хотя и с натяжкой. Менее коррумпированной, и, в силу этого, более успешной молдавской власти никакой «переворот» не угрожал бы. Кроме того, о насильственном свержении власти в Кишинёве речь, пока, безусловно, не идёт, так что «переворот» выглядит скорее фигурой речи и (мало)художественным преувеличением. Шоровцы, за спиной которых стоит Москва, топят PAS и Санду, отталкиваясь от их собственных слабостей: некомпетентности и неспособности решать насущные проблемы, стоящие перед Молдовой.

Причины этой неспособности уже обсуждались. Все остальное — лишь детали корриды, которыми московские организаторы неспешно подогревают молдавский электорат. Кукловоды, рулящие протестами из-за спины Шора, твёрдо удерживают инициативу, и роль тореадоров, загнав PAS & Санду в глухую бычью оборону, и всё у них пока получается. Больших успехов, правда, нет, но на осень они им и не нужны. Правительство Гаврилицы, или нового премьера, о чем сейчас идут разговоры, должно просидеть до весны, плотно обложенное протестующими, и собрать в свой адрес, и в адрес PAS & Санду весь груз их проклятий. Тогда в молдавской политической корриде созреет, наконец, момент истины — с очевидным финалом.

Положение «протоевропейцев» выглядит в этой связи крайне незавидным. За прошедший год они не сумели сделать фактически ничего: ни выстроить последовательной и эффективной программы разворота от России, ни смягчить в сколь-нибудь достаточной степени неизбежные последствия такого разворота, ни создать себе хотя бы минимально приемлемый имидж в глазах колеблющейся части населения.

Российская пропаганда по-прежнему господствует на молдавском информационном поле.

Попытки преследования социалистов и шоровцев за различные прегрешения, от прямой коррупции до незаконного получения денег из России, что, в теории, могло бы стать основанием для обвинения в государственной измене, не идут дальше домашних арестов. С учётом реального состояния правоохранительной и судебной систем Молдовы, можно уверенно утверждать, что ни одно из таких дел не будет доведено до приговора никогда, тем более — в разумные сроки.

Иными словами, PAS & Санду методично тычут носом в их же собственную лужу, в которую они сели сами, посадив рядом с собой всю Молдову — а им на это нечего возразить. Можно, конечно, порассуждать о доставшемся им тяжёлом наследии, но это, во-первых, никого не интересует, а, во-вторых дело не только в нем. Как уже сказано, грядущий провал Санду был очевиден и предсказуем, причём, ещё по опыту её короткого и бесславного премьерства, окончившегося полным крахом, и переходом власти к ПСРМ.

Самостоятельно вырулить из этой ситуации протоевропейцы уже не смогут. Им остаётся только надеяться на помощь Запада, и это, в сложившейся ситуации, с учётом западной помощи Украине было бы логично. Но и тут все непросто. Эффективная помощь в энергетическом секторе упирается в инфраструктурные ограничения — это раз. Удары РФ по украинской энергетике осложняют энергетическую ситуацию и в Молдове, а энергетическая структура со стороны Румынии для эффективной помощи недостаточно развита.

Далее, молдавский коррупционный фактор существенно снизит эффект от любой помощи. С учётом прошлой деятельности кабинета Гаврилицы прогноз такого снижения выглядит так скверно, что возникает вопрос: а стоит ли помогать вообще? Но, если в помощи будет отказано, то, что, в таком случае, делать? Момент для сдачи Молдовы Москве крайне неподходящий — ведь российская группировка в ПМР никуда не делась.

Единственный вариант, который просматривается в этом случае — удерживать всеми силами парламентское большинство, не позволяя растащить его в стороны. Получится ли это сказать сложно. Попытки развалить фракцию PAS наверняка будут предприняты весной, и Москва выделит под них крупные суммы. Если же предотвратить развал парламентского большинства все-таки удастся, в чем нет особой уверенности, то этим большинством можно будет удержать правительство Гаврилицы, уже не думая о перспективах Санду и PAS на ближайших выборах, а просто давя протесты полицейскими методами. Возможна также замена Гаврилицы и её кабинета, и формирование нового правительства. Если это будет сделано под осень, то, с учётом зимних перспектив это будет правительство политических самоубийц, которых нужно ещё поискать. По этому вопросу в верхушке PAS идут обсуждения — и, судя по всему, желающих, или хотя бы согласных на такую роль пока нет.

Но даже такой, аварийно-мобилизационный, вариант не решает главной проблемы: что делать с Молдовой в дальнейшей перспективе? Здесь все обстоит очень печально, чтобы не сказать — безнадёжно.

И Молдова, и ПМР порождены одним явлением: партократической имитацией «советско-молдавского» нацбилдинга, реализованной сначала в СССР, для обоснования отторжения Бессарабии от «полубратской» Румынии, а затем доведённой до логического завершения в постсоветские 90-е. На правом берегу её локомотивом стала «национальная интеллигенция» советской выделки, во главе с бывшими партаппаратчиками и работниками/агентами КГБ. Никого другого там, впрочем, и не могло быть, поскольку настоящую бессарабскую интеллигенцию, не успевшую выехать в Румынию в 1940, тотчас же и перестреляли, а, тех, кто уцелел, выловили очень густым ситом в 1944–58. Этот родоплеменой нацбилдинг уродливо отразился в зеркале левобережного «истинного молдовенизма». Его основой также выступили бывшие функционеры КПСС и КГБ, правда, чаще пришлые, относительно правобережных кланов, и не вписавшиеся в их расклады.

Сегодня общая логика устройства Молдове ровно та же. Разве что верхи Кишинёва и Тирасполя потихоньку-помаленьку договорились друг с другом. Изъятие российского фактора из этого поля сил крайне проблематично уже и само по себе, но и это лишь половина проблемы. В самом деле: допустим, что влияние России в Молдове сведено к нулю за счёт усилий внешних игроков. Что дальше? Что возможно слепить из оставшегося?

Эксклюзив

Сергей Ильченко, Newssky