Своя атмосфера. Смогут ли три молдавских акробата усидеть на двух стульях?

Сохранит ли Приднестровье контроль над Молдовой? Трио Санду, Додон и Гушан отчаянно пытаются сохранить старый формат, но наверняка прикидывают и контуры нового.

Вступит или не вступит непризнанная ПМР в войну с Украиной? И, если вступит, каковы будут последствия этого? Ответов сегодня не знает никто. Готовых рецептов тоже нет. Все стороны, вовлеченные в ситуацию, рассматривают несколько вариантов действий.

Удар в спину: возможен ли он?

Наиболее прозрачной выглядит позиция ВСУ. Его командование, с полным на то основанием, ждет удара из Тирасполя в спину защитникам Одессы, и принимает меры для его отражения. Далеко не факт, что удар будет нанесен, но, если все-таки будет, то, по масштабам нынешней войны, обещает быть серьезным: 15-20 тысяч человек. Правда, у них будет очень мало техники и артиллерии. Но российская армия, наступая на Одессу с моря, сможет компенсировать это ракетными ударами и воздушной поддержкой.

С военной точки зрения такая миссия станет для ПМР чистым самоубийством, о чем ВСУ Тирасполь честно и предупреждает. В Тирасполе же клянутся, что воевать не хотят — и, это, несомненно, правда. В Кишиневе уверяют, что не фиксируют опасной активности в ПМР на украинском направлении. Возможно, и это правда.

Но остается фактор Москвы, у которой на Тирасполь есть большое влияние, причем, с нескольких направлений. Москве плевать на приднестровцев, они для нее просто расходное мясо. Зато удар, своевременно нанесенный в тыл Одессе, сильно повысил бы шансы на успешную высадку морского десанта.

Ключевое слово тут — «своевременно» — то есть, в прямой привязке к началу высадки. Но будет ли высажен десант, и, если да, будут ли у него шансы добиться успеха?

Здесь все непросто. Сейчас попытка высадки и перспективы успеха выглядят сомнительными, но война, по сути, только начинается. Обстановка может измениться, и Москва попробует захватить Одессу, использовав для этого, среди прочих сил, приднестровскую группировку. Эта группировка, напомню, состоит не только из российской ОГРВ, но и из армии ПМР, по факту находящейся в оперативном подчинении российского командования, и тесно с ОГРВ интегрированной. Именно за счет армии ПМР и достижима ее численность до 20 тысяч человек. Конечно, это будет толпа «мясной пехоты»: плохо обученной, слабо мотивированной и кое-как вооруженной. Но 20 тысяч, даже в этом случае все равно очень много.

Есть ли россиянам смысл наносить удар из Приднестровья в качестве самостоятельной операции, без привязки к десанту? С оперативной точки зрения в этом нет смысла. От такого удара ничего, кроме потери приднестровской базы, из которой десятилетиями можно было угрожать Украине, держа ее в вечном напряжении, для них не последует. Но, с точки зрения стратегии и политики, все обстоит немного сложнее. Возможно, в какой-то момент Кремлю понадобится любой ценой оттянуть украинские силы с других направлений. А, возможно, Кремль сознательно толкнет ПМР на агрессию, чтобы слить ее в Молдову, поскольку Молдова, и без того ностальгически-ватная, после такого пойдет глотка сама станет ПМР. Но эта МегаПМР уже будет международно признана.

Как ответит ВСУ?

Воюет ли сейчас Россия против Украины с приднестровского плацдарма? Да, несомненно! Но только гибридно, при помощи ДРГ, нанимаемых из местного населения, процентов 30 которого имеет украинские паспорта, а, значит, не пустить их в Украину нет законных оснований. Впрочем, граница не закрыта и для обладателей молдавских паспортов. Оплата рядовому боевику стартует от 50 тысяч приднестровских рублей за выход, специалисты получают и до 100 тысяч. Приднестровский рубль, несмотря на его непризнанность — это вам не российский. Курс к доллару — 16:1, причем,в Приднестровье доллары на рубли ПМР вполне реально купить. В безработном и нищем Приднестровье 50, а, тем более, 100 тысяч рублей — сумма более, чем солидная, так что желающие поиграть в диверсантов находятся. Часть этих гастарбайтеров ловят — а некоторых, с очень хорошей реакцией, успевающих быстро бросить оружие и поднять руки, иной раз, под хорошее настроение, захватывают и живыми.

Но деятельность ДРГ все же не является полноценным casus belli. Особенно в ситуации, когда Молдова — «протоевропейская» и «стремящаяся в ЕС», откровенно крышует Приднестровье. Или, если называть вещи своими именами, когда Молдова коррумпирована Тирасполем до полной управляемости во всех действительно важных для него вопросах.

Вторжение ВСУ в ПМР, с целью вскрыть и вычистить этот гнойник, будет, с формальной точки зрения, вторжением на территорию Молдовы, населенную ее гражданами. Правда, Молдова, по утверждению Кишинева, эту территорию не контролирует. Тут, конечно, впору спросить, что вообще из территорий Молдовы контролирует Кишинев, но все же, с дипломатическо-правовой точки зрения, повод для вторжения нужен совершенно ясный: «на нас напали — мы ответили», а в ПМР вошли только потому, что Молдова не могла сама справиться со своими сепаратистами. Зачистили — и вышли, передав территорию Молдове.

Но острой ситуации пока нет. И, потому, приднестровская группировка без помех создает потенциальную угрозу Украине, вынуждая ее держать в Одесской области, на направлении возможного удара, контргруппировку ВСУ, которую россияне постоянно обстреливают ракетами.

Иными словами, с началом одесской десантной операции, удар по Украине из ПМР будет нанесен почти наверняка, с вероятностью, близкой к 100%. Сейчас десант маловероятен — но ситуация может измениться. Есть также вероятность, хотя и минимальная, что удар из ПМР будет нанесен из ПМР самостоятельно, без привязки к десанту на Одессу, чтобы слить проект ПМР. То есть, не совсем слить, а несколько переформатировать по плану Москвы, по договоренностям с Кишиневом, и, немного урезав амбиции приднестровцев. Чтобы понять смысл такого шага разберемся с раскладом сил в ПМР, и в Молдове.

Власть в Молдове и власть в ПМР. Устройство и сотрудничество

Сегодня власть в ПМР компромиссна. Экономической деятельностью и содержанием непризнанного государства занимается холдинг «Шериф». Вся формальная власть — его назначенцы, все выборы — чистая формальность, полицейский прессинг крайне суров и исключает несанкционированную активность. «Шериф» — это полиция, прокуратура, СК и суды, а также президент, парламент правительство и местные власти. Все СМИ интернет-ресурсы, базирующиеся на ПМР, либо просто шерифовские, либо их существование санкционировано «Шерифом». И эти ресурсы — до крайности антиукраинские.

Но «Шериф» не имеет отношения к газовому схематозу. Этим занимается руководство ГАЗПРОМа, РАО ЕЭС и молдавские чиновники, отвечающие за закупку электроэнергии и газа. Также молдавские чиновники и политики держат над ПМР, то есть, в основном, над «Шерифом» таможенную крышу, и, как-то не верится, что они делают это бесплатно. Иными словами, Россия и Молдова могут существенно влиять и на доходы «Шерифа», и на наполнение бюджета ПМР, более или менее удовлетворительное функционирование которого необходимо для нормальной работы предприятий «Шерифа». Правда, в последние годы владелец «Шерифа» Виктор Гушан мало-помалу переносит свои интересы в ЕС, открывая там дочерние предприятия, и покупая собственность. Немало собственности у него и в Украине — а вот, кстати, в Россию Гушан — ни ногой. Тем не менее, приднестровская часть холдинга все еще остается для него ключевым активом.

Все газовые схемы, существующие между ГАЗПРОМом, РАО ЕЭС и Молдовой выверены до совершенства. Это позволяет им работать десятилетиями, без малейшего сбоя. Назначенцы победителей на очередных выборах сменяют назначенцев от побежденных, и это происходило уже не раз, но денежные потоки идут точно так же, как и раньше.

«Шериф», российское лобби ГАЗПРОМа и РАО ЕЭС, а также Молдова безусловно заинтересованы в сохранении статус-кво. Причем, «Молдова» в данном случае — это именно вся Молдова. Между «коллективным Додоном», составленным как акробатическая пирамида, из функционеров партии социалистов, а также ностальгирующих по СССР, и выступающих за сближение с Россией не только пенсионеров и не только русскоязычных, «коллективной Санду», составленной тем же способом из «протоевропейцев» и коррумпированных чиновников, плавно перетекших к победителям, в этом вопросе нет разногласий. Никто из них ничего не хочет менять. Образовав с ПМР прочную коррупционную спайку, Молдова достигла Райского сада, где на деревьях растут лимоны кешем, и покидать его категорически не желает.

Картину портят только МО и ФСБ РФ, также имеющие доли в АО «ПМР», которое, используя коррупционные механизмы, уверенно рулит АО «Молдова». В довоенное время силовики довольствовались ролью миноритарных акционеров, и крутили свои дела из-под крыши ПМР: шпионили и создавали военную угрозу Украине. Попутно, они,в интересах всего проекта, одним своим присутствием блокировали все попытки «урегулирования» — то есть, слома удобных схем.

Но война с Украиной смешала все карты. Силовики столкнулись с проблемой, от решения которой зависит не только их благополучие, но и жизнь. Конечно, о победе речь уже не идет, но им нужно хотя бы сохранить лицо, добившись чего-то, что можно выдать за победу — и, крайне желательно, к началу мая. Даже минимальные оперативные успехи на одесском направлении, по меньшей мере, облегчили бы их ситуацию. При этом, вес мнения силовиков многократно вырос. В России они уже могут давить и ГАЗПРОМ с РАО ЕЭС, получая от них поддержку в вопросе вступления ПМР в войну. Конечно, российские энергетические бароны безо всякой охоты идут на поддержку военных авантюр, но ситуация такова, что ради спасения своих больших проектов они могут пожертвовать сравнительно малым Приднестровьем. Жертва, к слову, тоже выходит с подвохом, и к этому мы еще вернемся.

И тут возникает политическое и экономическое противостояние двух сторон: Молдова и «Шериф» категорически против войны, а российские силовики — категорически за то, чтобы армия ПМР вместе с ними выступила против Украины, когда и если такой приказ поступит, и была к этому готова в любой момент. ГАЗПРОМ интенсивно душит Молдову газовой удавкой, добиваясь, впрочем, не столько готовности к войне, сколько лояльности к Москве. В итоге, молдавская власть в лице Майи Санду, ее правительства и ее же монобольшинства в парламенте, не поддерживает российские санкции, не отменяет экономических преференций для ПМР, не выходит из энергетических схематозов (впрочем, сейчас это едва ли возможно технически) и выражает сочувствие Украине только очень осторожно.

Одновременно, демонстрируя лояльность ЕС, Молдова приняла у себя, по ее данным, около 100 тысяч украинских беженцев, на что, впрочем, получает из ЕС финансовую помощь. Но, зная оборотистость молдаван, можно предположить, что хотя Молдова и показывает финансовое участие, она тратит меньше, чем списывает, и имеет с беженцев небольшой доход, распределяемый по карманам тех, кому это доступно по их положению.

Некоторое количество беженцев, что-то около 6 тысяч, с той же целью завлекла к себе и ПМР. Правда, ей со стороны ничего не обплачивают — по крайней мере, явно.

Перспективы

Пока все выстраивается совсем неплохим для Кишинева и Тирасполя образом. Внешние приличия соблюдены, совместный бизнес сохранен. В перспективе маячит роль одной из московских тропинок для обхода санкций. Ее, конечно, немного портит отсутствие общей границы с Россией, которая есть у Грузии, нацелившейся на ту же роль. Но и из этого, при правильном подходе, можно выжать некоторые преимущества. Пример: сегодня в Молдове наличные доллары за российские рубли можно купить по курсу 101 рубль за доллар, безо всяких проблем. В Москве это обойдется более чем вдвое дороже, и, даже в этом случае, найти вожделенные бумажки с портретами американских президентов будет крайне трудно.

Складывается и система сдержек. Чтобы наивная часть протоевропейцев, которая еще верит в какую-то там «реинтеграцию» и в закрытие проекта ПМР не слишком возбухала по поводу того, что Молдова то ли идет не туда, то ли вообще никуда не идет, правительство Молдовы время от времени слегка обостряет отношения с ГАЗПРОМом, преодолевая затем, путем вынужденных уступок, очередной энергетический кризис.

Возможно ли, что этих наивных и романтичных протоевропейцев будет и дальше возглавлять Майя Санду? Тут трудно что-то сказать наверняка. За время пребывания в президентском кресле, Майя Григорьевна явно лишилась многих иллюзий. Но, тем не менее, это все-таки возможно. В конце концов, в той ситуации, в которой Санду сейчас находится, удобнее не замечать многих вещей, довольствуясь ролью зицпрезидента — государственного символа без реальной власти. Такой курс, если выдерживать его последовательно, может, при удаче, даже обеспечить Санду переизбрание на второй срок. Зато любые попытки что-то там урегулировать, реинтегрировать и европеизировать, предпринимаемые на самом деле, чреваты для Санду большими неприятностями, вплоть до путча и отстранения от власти. И, Майя Григорьевна, будучи особой неглупой, и, даже окончившей за шесть месяцев краткосрочные курсы по подготовке для слаборазвитых стран специалистов с дипломом Гарварда, это, похоже, отлично просекла. Она уже научилась замечательно пародировать реформы, изящно сочетая это с освоением средств, выделяемых на путь в Европу.

Что же касается «коллективной Санду» и «коллективного Додона», то различия между ними быстро редуцируются, и они уже начали сливаться воедино, превращаясь в сиамских близнецов — в политическом, разумеется, смысле. Синтетическая фигура, назовем ее условно Дон Сандон, обещает быть умеренно проевропейской, выступающей за пису пис, лав нот вар, и русскую культуру с блекджеком и Достоевским на ограниченном пространстве, под куполом, заполненным дешевым газом. Вольнолюбивые протоевропейцы не желающие дышать этой специфической атмосферой постоянно, смогут время от времени выскакивать из-под купола, а, затем, замерзнув снаружи, возвращаться обратно.

Эти замечательные перспективы портят только вероятность втягивания ПМР в войну. Впрочем, и в этом случае не все так плохо, хотя такой поворот и требует дополнительно планирования. Скорее всего, между Кишиневом и Тирасполем уже достигнуто негласное соглашение о том, что Приднестровье, в случае, если захват Одессы не удастся, по-быстрому капитулирует перед Молдовой — до того, как ВСУ окончательно расколотят вторгнувшуюся в Украину группировку, и выметут ее остатки на территорию ПМР. В ПМР стремительно войдет молдавская армия — не суть важно, в каком количестве, тут нужно просто обозначить присутствие. Это снимет вопрос о появлении в Приднестровье обозленных бойцов ВСУ, которым Кишинев выразит огромную признательность за избавление от российской оккупации. Затем будет учрежден национальный праздник, всех функционеров ПМР торжественно амнистируют, взяв с них обещание вести себя хорошо, а Виктор Гушан напишет мемуары о том, как он все эти годы боролся за возврат ПМР в Молдову, и станет кавалером какого-нибудь ордена. Возможно даже, ему, совместно с Санду, вручат в придачу и что-нибудь эдакое, международно-европейское.

Естественно, что за громкими торжествами Объединенная Молдова тихо, без лишнего шума, сохранит сотрудничество с Россией в обмен на дешевый газ. Вместо старых схематозов придумают новые. И все пойдет как и раньше, только еще лучше. В привычной коррупционно-газовой атмосфере.

Эксклюзив

Сергей Ильченко, для Newssky