Пригибая мыслящий тростник. Очерк международных отношений. Ч. 9. Эксклюзив

21.09.2021 0 By NS.Writer

Роман Сергея Войтовича

Предыдущая часть здесь

ns(1)

Глава 3. Прививка

Прививка

Я отлично понимал, что попадание на учебу в США совершенно не является панацеей, однако ход моей безалаберной жизни требовал срочной смены направления. Даже такого неоднозначного. На тот момент мне уже была сделана ценная прививка — во время учебы в Академии государственного управления я стажировался в Канаде по специальности «Анализ политики», опять же по государственной программе Канады, согласованной с Академией.

Отбирали меня стажироваться в Канаде с трудом. Все дело в том, что тема стажировки должна была соответствовать тематике моей будущей дипломной работы. Я собирался писать диплом на кафедре политологии, по теме «Религиозные конфликты в Украине». Ввиду того, что в Канаде, в отличие от Украины, где православная церковь как змий — о трех головах, религиозных конфликтов нет, то, казалось бы, вопрос отпадал сам собой.

Но на собеседовании я решил зайти с тыла — если религиозных конфликтов при наличии не только традиционных религиозных направлений, но и массы еретических протестантских сект нет, значит в Канаде эффективно работает законодательство и государственные органы по данным вопросам. И таки смог убедить уважаемую канадско-украинскую комиссию, что специализируясь по кафедре права, мне будет крайне полезно изучить законодательство и практику общения государственных органов Канады с религиозными общинами, и эффективно применить бесценный канадский опыт в украинских реалиях. Чушь конечно, но видимо я им чем-то понравился — меня отобрали стажироваться в Оттаве, в университете «Карлтон». Всего из Академии госуправления и двух филиалов, Харьковского и Львовского, отобрали стажироваться в Канаде двадцать человек. Так как программа правительственная, визы нам вручал на торжественном приеме в канадском посольстве посол самолично — помощник называл фамилии, мы подходили, посол жал руку и вручал паспорт с заветной визой. Кроме помпезного вручения послом путевки на запад, что с приема еще запомнилось, так это поднос с сырыми шампиньонами. Канадцы макали их в специальную сметану, и прямо в таком первозданном виде клали в рот. Я попробовал — вкусно! Теперь тоже глотаю сырые шампиньоны в майонезе.

План стажировки был прост — сначала недельный общий блиц-курс лекций на тему «анализ политики» в Торонто, затем группа делилась на две равные части по десять человек, которые продолжали стажировку в каждом из двух, участвующих в проекте, университетов. Так что десять человек, включая меня, через неделю перемещались в Оттаву, с целью непосредственной работы над темой, под руководством местных надзирателей, по-английски «тьюторов», а десять оставались в Торонто.

Первая неделя прошла очень весело. Нам выделили украино- и одновременно русскоязычного сопровождающего еврейского происхождения из диаспоры — Андрея. Он родился в Канаде, в характерной семье западно-украинских эмигрантов-обывателей, на незыблемом консерватизме которых, как дом на фундаменте, стоит любое серьезное государство. Однако, во время сложного переходного возраста, Андрей неизвестно где набрался троцкистской заразы, придерживался леворадикальных взглядов, был женат на симпотной француженке, и мечтал вместе с ней об отделении Квебека от Канады.

Чтобы вдохнуть, так сказать, революционных миазмов, получить боевой импульс от недобитых перестройкой коммунистических остатков, за несколько лет до описываемых событий, он на некоторое время переехал жить в Россию, а потом в Украину, где окончил университет и хорошо выучился говорить по-русски. Мы быстро с ним сошлись. После окончания учебы на исторической родине, Андрей вернулся в Канаду, искал утешения в объятиях французской жены, однако искренне скучал по нормальному славянскому общению.

Поэтому с удовольствием тратил все время на нас, старался показать как можно больше местных достопримечательностей, водил по злачным местам, несколько раз приглашал к себе домой.

Дома у него все было организовано как у настоящего революционера — единственную спальню я не видел, а вот в центре небольшой гостиной стоял большой сундук, который служил одновременно столом и шкафом. Другой мебели, за исключением нескольких видавших виды древних стульев и книжного шкафа, в котором ровными рядами красовались полные собрания сочинений Ленина и Сталина, некогда добытые на просторах бывшего Советского Союза, а также бессмертные труды великого Троцкого, придававшие обстановке революционный антураж, в комнате не было. Так что обстановка в квартире у Андрея была спартанская, что вполне соответствовало духу революционного аскетизма хозяина.

Но как троцкисту жить в буржуйском государстве? Естественно, не заниматься никаким производительным трудом и ни в коем случае не позволять себя эксплуатировать капиталистам. При этом как можно выше забраться на шею враждебной государственной системе, и пить из нее кровь всеми возможными способами.

Как это делается, Андрей нам продемонстрировал буквально на следующий день по прилету в Торонто. Всю нашу компанию поселили в студенческом общежитии на Church Street (Улица Церковная — прим. ред.), неподалеку от университета, где нам первую неделю начитывали лекции. Комнаты были небольшие, но удобные для учебного процесса — стол, стул, кровать, шкаф, полки. Вот и вся нехитрая обстановка! Ни телевизор, ни холодильник своим гулом не отвлекали от учебного процесса. Все комнаты выходили в общий холл. Вот на второй день там и появился большой телевизор. Его принес Андрей. Он купил его в магазине и собирался через пару недель сдать, и принести новый. По канадскому закону, любой товар можно вернуть в течение определенного времени, без объяснения причин.

В первый день после заселения, приветственных и вводных мероприятий организаторов, Андрей пригласил нас в бар, чтобы познакомиться получше.

Крепкие алкогольные напитки в канадских барах, как и в большинстве баров других, так называемых, развитых стран, дорогие, а стипендию на месяц пребывания канадское правительство выделило, прямо скажем, пуританскую. В целях экономии и скрепления первого знакомства все-таки высоким градусом, мы взяли с собой несколько бутылок водки, привезенных из дому.

Для виду мы заказали по пару бокалов пива и сока, а потом начали разливать любимый напиток из-под стола, как обычно делают наши студенты и на родине. На лице Андрея сначала отразилось сильное удивление, а затем оно сменилось широкой одобрительной улыбкой.

— Да, ни одному канадцу такое и в голову прийти не могло! — сообщил он. — Если бы официант заметил, то наверное тут же умер бы от перевоспаления коры головного мозга!

Вот на следующий день он и решил ответить любезностью на любезность — взять своеобразным образом напрокат телевизор, и таким образом продемонстрировать, что и в Канаде есть, хоть их и совсем мало, нормальные люди.

Ввиду того, что Андрей не работал по политическим соображениям, то, как настоящий революционер, он писал ценные философские труды, посвященные мировому движению трудящихся, под видом диссертации, в одном из университетов Торонто. Как показывает историческая практика, страны запада это самая благодатная почва для заботы о судьбах трудящихся. Маркс, Ленин, Троцкий создали свои самые выдающиеся творения именно в самом центре мирового империализма. А все почему? В богатых странах с хорошим запасом жирку легче паразитировать, избегать производительного труда, обеспечить приемлемый уровень жизни при практически ничем не ограниченном досуге.

Вот наш канадский гид и писал свою ценную диссертацию, а чтобы как-то сводить концы с концами экономил. Поселился в самом дешевом месте в городе, в квартале голубых, который находился в нескольких кварталах по той же Черч-стрит, что и наше общежитие. Действительно, на какой еще улице могло расположиться гнездо порока?!

Чтобы обеспечить достаточный досуг для написания своих бесценных трудов, Андрей подыскивал себе удобные источники доходов. Некоторое время работал ночным портье в отеле для педерастов, неподалеку от дома. Он только переселился на новое место, и еще не мог с первого взгляда отличить гея от полноценного человека. Поэтому с удовольствием устроился на работу в отель, имея в виду идею, что выдавать ключи редким ночным постояльцам вряд ли можно назвать эксплуатацией, а длинные темные ночи можно коротать за написанием диссертации, и до дома близко. Но вскоре Андрей начал понимать, что отель несколько странный. Первый звоночек дзынькнул уже при приеме на работу — у директора секретаршей был мужик! Ну да мало ли чего на свете не случается?! Эмансипация, например!

Но все выяснилось уже в первую ночь работы. Хоть отель и не был украшен традиционными радужными знаменами гомосексуалистов, но все ночные постояльцы были на вид мужского пола, и заселялись в номера с одной широкой кроватью попарно.

Через некоторое время выяснилось, что и из персонала традиционной ориентации только наш ночной портье и был.

Один раз, когда Андрей прибыл на ежегодный корпоратив, к нему сразу подскочил директор и предложил Blow Job (минет (англ.) — прим. ред.). Андрей отпрянул от неожиданности и пришел в неописуемый ужас, но оказалось что это так коктейль нежно-голубого цвета называется.

Это уже не удивляло, но выяснилось, что директор отеля сожительствует с мужиком, и сцена ревности, которую пришлось наблюдать троцкисту, стала последней каплей! Андрей внепланово вошел в кабинет к директору, и стал свидетелем небольшого скандала.

Директор сидел в кресле, у него на руках сидел мужик-секретарша и кокетливо болтал ногами, а в двух метрах от них с бордовым лицом стоял сожитель директора, застукавший полового партнера на горячем, и выкрикивал страшные ругательства в адрес грешников в директорском кресле.

Душа троцкиста не выдержала! Он плюнул, и бросил эту работу.

Неоспоримым конкурентным преимуществом троцкиста было отличное знание русского и украинского языка, коими он и не замедлил воспользоваться. Помогал государственным и негосударственным организациям в приеме гостей и делегаций из стран бывшего СНГ (интересно, взяли бы они его на работу, если бы знали, с кем дело имеют), например, как наша группа, а также устроился переводчиком в суд. Когда судили русскоязычных эмигрантов-неудачников, он переводил подозреваемому на протяжении процесса в суде, и искренне помогал подсудимым в роли бесплатного адвоката-консультанта советами.

Как-то судили грузина за хулиганство. Едва он ступил на канадскую землю, как взыграла горячая южная кровь, и он тут же подрался с канадским таможенником в аэропорту, прямо во время таможенного досмотра. Ни одного английского слова кроме «хендехох» грузин не знал, поэтому на следствии и суде потребовался переводчик — выбор судьбы пал на Андрея.

Ловкому переводчику удалось-таки вызвать симпатии судьи к незадачливому гостю, убедить человека с грозным деревянным молотком не судить строго излишне эмоционального горца, и ограничиться штрафом.

Оказалось, что конечной целью грузина были дальние родственники в Соединенных Штатах, и Андрей организовал его нелегальную переброску в кузове рефрежиратора на территорию США, и даже немного денег дал на дорогу. О чем впоследствии рассказывал нам с нескрываемой гордостью.

С гидом нам однозначно повезло! Как-то после изрядного возлияния в баре, Андрей предложил поехать на его машине на экскурсию по самой грешной улице Торонто — Church Street. Как в любом западном обществе, даже на такой злачной улице как Church Street все было полностью упорядочено. Характерным выражением плоско-параллельного западного сознания является планировка городов, когда все улицы следуют через примерно равные промежутки, и пересекаются друг с другом под строго прямыми углами. Так и разные ущербные сексуальные общины Church Street размещались в пределах строго отведенных кварталов, не пересекая границ друг друга.

Примерно от нашего общежития, отправной точки экскурсии, начинался квартал проституток. Что ни говори, но канадские проститутки все-таки сильно отличаются от наших путан!

Во-первых, в Канаде проживают представители разных рас, поэтому, медленно двигаясь на автомобиле вдоль тротуара, можно выбрать наиболее подходящий вариант на самый привередливый вкус, из стаек блядей, расположившихся на просмотр под фонарями. Хочешь, выбирай толстую, а нет, так худую. Можешь легко найти белую, черную или монголоидную на одном пятачке.

Во-вторых, одеваются канадские проститутки не просто вызывающе, а сверх экстравагантно. Яркие наряды, лакированные ботфорты и туфли на высоченных семнадцатисантиметровых каблуках можно увидеть и в родных злачных местах. А вот когда девушка на таких каблуках стоит на улице просто в стрингах и лифчике, едва прикрывающем солидное вымя, или красуется на пыльном тротуаре в два часа ночи в полном белоснежном облачении невесты, включая фату, невольно захватывает дух от предприимчивости местных ночных бабочек. Я не мог удержаться, чтобы не попросить троцкиста остановить автомобиль перед такой невестой-негритянкой, каждую ночь готовой на выданье. Хоть фантазии местным гетерам и не занимать, а вот воображение у западного человека все-таки бедное. Худощавая красивая невеста-негритяночка совсем не удивилась, когда перед ней остановился автомобиль с семью подвыпившими потенциальными клиентами, включая трех девушек, разместившихся на руках у задних пассажиров. Я опустил стекло двери переднего пассажира, гейша в фате тут же приблизилась, наклонилась ко мне и широко улыбнулась дежурной североамериканской улыбкой. Один из двух верхних передних зубов был золотым, и удивительным диссонансом с белым нарядом невинности, отсвечивал приятным блеском благородного металла в свете тусклого ночного фонаря.

Окончательную стоимость услуг выяснить не удалось. Но тариф на то, чтобы начать процесс в ближайшей гостинице, составлял сто долларов. Что имелось в виду под этим «начать», остается загадкой. То ли мой английский дал сбой, то ли невеста оказалась неспособной это объяснить на своем негро-английском диалекте.

За кварталом проституток раскинулся канадский Содом и Гоморра — квартал гомосеков, в котором, собственно говоря, и поселился наш троцкист, тайный поклонник революционных потрясений. Женщин в этом квартале ночью не наблюдалось вовсе. В основном, на улице слонялись, или выгуливали, почему-то ночью, красиво стриженых пудельков, или общались группками по интересам, со вкусом одетые молодые гомосексуалисты. Мы медленно ехали вдоль бордюра, когда увидели на остановке двух парней в кожаных куртках. Один стоял на коленях, и с увлечением орально удовлетворял второго, нежно гладящего его по голове.

По требованию наших девушек на заднем сидении, которые сразу начали громко визжать, мы резко прибавили скорость, и пулей покинули царство однополого разврата.

В следующем квартале, на обочине, снова под фанарями, начали попадаться одинокие, ну просто идеальные, как фигурой, так и лицом девушки, в основном тайского происхождения, одетые очень ярко, но со вкусом. Они не шли ни в какое сравнение и абсолютно затмевали своей красотой представительниц проститутского квартала, которым, в данном случае, никакой наряд невесты, не говоря уже о драгоценных золотых зубах, помочь не мог. Уж очень бросался в глаза контраст!

— Почему эти самые красивые проститутки стоят отдельно и поодиночке? — спросил я Андрея. — Где подвох? Ведь должно быть что-то здесь не так!

— Ты думаешь это девушки? — с улыбкой ответил вопросом на вопрос троцкист, тайно радующийся высокой степени разложения западного общества. — Если заглянешь в их кружевные трусики под короткими яркими юбчонками, то ты очень удивишься!

— Неужели мужики? — уже искренне удивился я. — Этого просто не может быть! Они такие красивые и соблазнительные. Ну просто идеал! Мечта и муза для поэта в одном лице!

— У этой мечты и музы в трусах член с яйцами! — со смехом отпарировал троцкист. — Правда, не очень большой, и вряд ли в рабочем состоянии.

Женские гормоны творят чудеса с мужским телом! Однако член, в результате такого медикаментозного вмешательства, становится абсолютно бесполезной висюлькой. Как хвост, которым, правда, и мух не поотгоняешь, только спереди. А операция, в результате которой можно-таки избавится от ставшего совершенно бесполезным придатка (как аппендикс у нормального человека) и на вид превратиться в стопроцентную женщину, стоит дорого. Поэтому трансвеститы и занимаются проституцией, собственной задницей, по крохам собирая необходимую сумму на заветную операцию.

В это время мы выехали на хорошо освещенную площадь, вдоль всей длины которой выстроились в цепь сразу несколько десятков трансвеститов. Чтобы закончить экскурсию на позитивной ноте, Андрей подъехал вплотную к тротуару, и мы медленно дефилировали на стареньком автомобиле вдоль шеренги андрогинов. В строю были и беленькие, и черненькие, хотя китаянки и преобладали. При этом они громко весело смеялись, пищали, кричали, выкрикивали нам приветствия и хлопали ладошками по нашей крыше. В отличие от проституток, среди которых все-таки преобладали профессионализм и жадность, которые бросались в глаза сквозь неумелые попытки их скрыть за широкими заискивающими искусственными улыбками, среди канадских транссексуалов царила располагающая атмосфера веселья и беззаботности. Да и что можно ожидать от людей, главной целью которых в жизни является избавиться от собственного члена.

Так окончилась наша экскурсия по ночному Торонто, или Торонти, как говорят, на свой манер, местные украинские националисты, знакомство с которыми и стало одной из основных достопримечательностей программы первой недели нашего пребывания в Канаде.

В Канаде проживает около миллиона этнических украинцев. Это совсем не мало, и так как эти украинцы одновременно являются полноценными канадскими гражданами и избирателями, что в демократических странах является ключевым вопросом, потому что для того чтобы выжить, несчастные демократические политики, в отличие от счастливых диктаторов и автократов, просто обязаны, если хотят преуспеть в беспощадной конкурентной гонке на политическое выживание, заискивать не только перед крупными национальными меньшинствами, но и перед тем непотребом, который разместился на Church Street.
Поэтому в Канаде есть не только национальный украинский центр и музей, финансируемые государством, но и, например, дома престарелых. Во всех этих заведениях нам посчастливилось побывать.

Украинская диаспора в Канаде формировалась в несколько этапов. Нашей несчастной стране Украине очень не повезло с географическим положением. Благодатная, плодородная земля, раскинувшаяся в самом центре глубочайшего цивилизационного разлома, неизбежно стала канатом, который до сих пор с переменным успехом перетягивают восток с западом. Все значительные международные конфликты, включая последние две мировые войны, неизменно утюжили территорию Украины, безжалостно выдавливая обезумевшее от горя и жестокой судьбы население за ее границы, в поисках более мирных условий существования в земле обетованной.

Основная масса наиболее пострадавших во время военных действий на своих территориях западно-украинских эмигрантов обрела в Канаде вторую родину еще во время, и сразу после первой мировой войны. Это бегство от войны оказалось позитивным как для выходцев из Украины, так и для Канады. В основе своей мирное, трудолюбивое население разоренной войной западной Украины, нашло покой и новую родину в сельскохозяйственных районах по центру границы Канады и США.

Однако, если бы какой-нибудь другой, тоже работящий, но менее угнетаемый чем украинцы народ, давно бы полностью слился с доминирующей англо-саксонской культурой и его не нужно было бы поддерживать национальными центрами, музеями, домами престарелых за государственный счет, то, в данном случае, все сложилось иначе.

Закаленные многовековым социальным, экономическим и религиозным несчастьем, западные украинцы сильно укоренились в своей национальной идентичности. Прибыв в Канаду, и более не ощущая экономического, социального и религиозного гнета, они успешно экономически и социально интегрировались в местное общество, однако заняли беспощадную круговую национальную оборону. Режущий ухо современного гражданина Украины корявый диалект, народный промысел, например красивые «вышиванки» ручной работы, специфическая национальная поэзия, литература, довольно сектантская версия истории, греко-католическое вероисповедание, мертворожденный гибрид католицизма и православия, стали основными столпами национальной украинской самоидентичности в Канаде. Эту первую волну органично дополнила вторая, когда после второй мировой войны на уже обжитую украинцами почву хлынул поток разнородных бандеровцев с семьями, выдавленными из насиженных мест бойцами НКВД. Эти две волны слились в едином национальном порыве, и стали прочной основой украинской диаспоры. Со временем трудолюбивая община обрела достаток, политическое, экономическое и культурное влияние. Национально-культурное украинское движение как раз хорошо коррелировалось с политикой мультикультурализма, культивируемой, в пику США, на канадских просторах. Однако, отрезанная на долгие годы от национальных корней железным занавесом, украинская диаспора хоть и сумела сохранить культурную идентичность и колорит, однако приостановилась в развитии, вернее, начала развиваться в несколько ином направлении, впитавшем изначально органично чуждые славянам западные идеи. При этом, если национальная политика СССР сумела кое-как погасить пожар антисемитизма, особенно в разрезе второй мировой войны, то в среде украинской диаспоры он остался в практически первозданном виде.

Поэтому, когда в семидесятые годы прошлого века, во время разрядки, после длительного перерыва с территории Украины на Канаду накатила третья волна эмигрантов, то представители традиционной украинской диаспоры, предки которых носили в основном «вышиванки», не нашли, да и никак не могли найти общий язык с новой волной эмигрантов, предки которых носили, в основном, пейсы.

А представители четвертой, разношерстной, перестроичной, преимущественно русскоязычной волны и вовсе оказались для традиционной украинской диаспоры инопланетянами, прибывшими из абсолютно чуждого, кооперативного мира.

Представители первой и второй волны, которые чувствовали отчуждение и абсолютное неприятие культур третьей и четвертой волны и никак с ними не общались и не пересекались, что, надо отметить, было вполне взаимным, активно поддерживались канадскими властями.

Украинский центр и музей, который находился рядом, производил очень позитивное впечатление. Все аккуратно, красиво, со вкусом. Многочисленные проекты поддержки диаспорой перемен в современной молодой независимой Украине стали важным связующим звеном между сложным прошлым, и радужным будущем многострадальной родины. Фотографии на стенах и экспонаты вокруг свидетельствовали об уважении современного украинского руководства, в том числе и президентов, к вкладу канадской диаспоры в становление демократической Украины.

Чтобы усилить позитивное впечатление от украинской диаспоры в Канаде, организаторы решили отвезти нас на экскурсию в украинский национальный дом престарелых, который располагается в селении под названием Мессесага, неподалеку от Торонто.

Давним, консервированным духом УПА и «бандеровщины» повеяло с самого первого момента, как только мы пересекли порог странного дома престарелых. Встречала нас прямо на входе лично директор —сухенькая бабулька за восемьдесят, с завидной офицерской выправкой. Приветствовала каждого лично вполне приветливо, с улыбкой, на уже привычном в Канаде, диаспорском, западно-украинском диалекте. Хотя за тонкогубой улыбкой и скрывался стальной взгляд внимательных карих глаз. Среди членов нашей делегации было несколько представителей харьковского филиала, которые по-украински, мягко говоря, не очень хорошо выражались. И как только чуткое, несмотря на возраст, ухо старушки уловило русскую речь, а зоркий глаз сразу, но уже с неодобрением, внимательно окинул чернявого харьковчанина, как гром среди ясного неба прозвучал одновременно наивный и, вто же время, бескомпромиссный вопрос:

— А ти часом не жидок? (А ты случайно не жид? (укр.) — прим. ред.)

Парень сразу потерял от растерянности дар речи, и забыл не только немногие украинские слова, которые знал, но, по-моему, и все русские. Остальные мои коллеги тоже потеряли дар речи, и только молча переглядывались. Пришлось, как всегда, брать инициативу на себя.

У меня дома у самого осталась семидесятисемилетняя бабушка, с которой мы жили вдвоем и с переменным успехом грызлись вот уже семь лет. И, хоть я и был русскоязычным киевлянином как минимум в четвертом поколении, однако, большой рост и национально-выдержанное крупное лицо с обильным румянцем, а также большой опыт общения с сумасшедшими греко-католиками во время партийной работы в христианско-демократической партии до поступления в академию, сослужили добрую службу. Украинский язык я знал хорошо, даже в уме переводить не приходилось — учил его в украинском детском садике, школе, двух украинских ВУЗах, но принципиально предпочитал говорить по-русски, как дань уважения предкам, даже при общении с «бандеровцами». В данном случае, чтобы снять возникшее подозрение в жидовстве с харьковчанина, пришлось изменить своим правилам, и перейти на украинский.

— Та ви шо! Вси мы украинцы! Тилькы дехто ридну мову забув! — так вот я поздоровался, крепко обнял тщедушное тело, в котором теплился крутой нрав, и начал лекцию о тяжелых последствиях русификации восточных регионов Украины в советские времена. Аргументы были хоть и со скрипом, но приняты, и мы пошли знакомиться с личным составом дома престарелых. В общем, бабулька оказалась крайне занятной.

Хоть корпуса и очень аккуратная, тщательно убранная, покрытая зеленью территория больше напоминали элитный дом отдыха, а не мрачное место дожития последних бессмысленных и безрадостных дней украинских пенсионеров, однако обстановка там царила военная.

После осмотра корпусов и большой территории, мы вышли на небольшую площадь перед входом в центральное здание. На своеобразном плацу были в две шеренги выстроены обитатели сего заведения. Кроме зорких глаз и острого слуха, у старушки директрисы оказалась еще и завидная память. В строю видимо отсутствовало несколько постояльцев, что не укрылось от взора опытного руководителя. Она выразила свое недовольство заместителю, который руководил построением, и через пару минут отсутствующие оппортунисты были доставлены на плац. Мы прошлись вдоль шеренг, пообщались со стариками, все они были выходцами с западной Украины, узнали и посочувствовали нелегким судьбам беженцев, заброшенных волей судьбы на чужбину.

Возможно, большей частью благодаря диктаторской дисциплине, установленной железной леди украинской закваски, основная масса стариков была при памяти, и в добром здравии, охотно и интересно общались. Но исключительно об Украине, жидовских комиссарах, бегстве с родины, нелегкой судьбе на чужбине и построении жизни украинской общины первой и второй волны.

Расслабиться тут никому не давали! Каждый чем-нибудь да занимался — кто ремеслами, а кто в народной самодеятельности таланты проявлял. На территории было также свое хозяйство — огороды, и примитивное животноводство. Скучать старикам не приходилось. После побудки в шесть утра, день каждого жителя дома престарелых был расписан, и график четко соблюдался. Не знаю, предусматривались ли какие-то наказания за саботаж, но предполагаю, что да. Железную леди слушались без возражений, и все указания выполняли неукоснительно.

Все было в украинском стиле — убранство комнат, поделки стариков, местная самодеятельность. Интересно и насыщенно жили старики, но как в армии. Дисциплина превыше всего!

Дальше по плану был обед. Я сразу же при знакомстве зарекомендовал себя главным гостем дома престарелых, приглянулся старушке, поэтому сидел на самом почетном месте, по правую руку от хозяйки. После первых дней скудной студенческой пищи в столовке местного общежития и необычной канадской пуританской кухни на приемах у организаторов, настоящее украинское изобилие, раскинувшее на большом составном столе в форме буквы «П», ну прямо как н свадьбе, сразу же привело меня в приподнятое благодушное настроение. Как же я, всего за несколько дней на чужбине, соскучился за родиной! И уже почти ненавидел прибабахнутых англосаксов! А тут кусочек, хоть и очень своеобразной, но родины. Старики ничего не пожалели, выставили на стол все, что было припасено. Это отличительная черта именно западной Украины — очень широко принимать гостей и выставлять на стол все, что имеется, даже если семья совсем не богатая. Я далеко не всегда понимаю и поддерживаю украинцев, проживающих на западе страны, однако эта отличительная черта кого хочешь подкупит.

В этот день я был в ударе! Практически все тосты говорил сам. Расхваливал стариков, дисциплину, железную леди. И так до тех пор, пока весь алкоголь на столе не был уничтожен. Закуски были очень вкусные, но их было так много, что и за неделю не удалось бы справиться даже такой немаленькой делегации, как наша. Пришлось старикам достать еще несколько бутылок, а затем и еще парочку. Когда последний неприкосновенный запас был ликвидирован, и даже некоторые личные тайные запасы стариков, все были прилично под мухой, и я пригласил железную леди потанцевать, под звуки музыки, извлекаемые из народных украинских инструментов местной самодеятельностью.

Хоть мы и прилично опустошили запасы пенсионеров, особенно это касается крепких напитков, однако все остались друг другом очень довольны. Когда наконец-то прибыл автобус, который должен был нас отвезти назад в общежитие, перед воротами я отсыпал директрисе еще несколько комплиментов, и крепко расцеловал в худые щеки. Она была крайне польщена. Правда, когда к выходу мимо нее проходил чернявенький харьковчанин, она таки не смогла сдержаться.

— А ти все-таки жидок! — был ее финальный приговор.

На этом мы и распрощались. Пошли рассаживаться в автобус.

— Знал бы что тут живут такие фашисты, никогда бы вас сюда не привез! — недовольно подвел итог наш гид троцкист.

— Наоборот — спасибо! Было очень интересно. И все в руках такой бабульки-экстремистки! — возразил я.

Мы были прилично под мухой, а по прибытии в общежитие добавили еще, а под вечер пошли в университетский спорткомплекс попариться в сауне и поплавать бассейне. И тут, в первый раз на моей памяти, проявился типичный англосаксонский как бы это лучше выразиться, «тупизм» что ли, с которым впоследствии приходилось сталкиваться лоб-в-лоб постоянно.

Перед входом в сауну, разумеется, красовалась инструкция, напечатанная большими, жирными пунктами. Кроме вполне логичных для студенческого спорткомплекса пунктов о запрете лить воду в сауне на камни и париться без плавок, был один абсолютно уникальный пункт: «В сауне запрещается бриться».

Мы удивились, переглянулись, затем улыбнулись и гурьбой пошли париться. За дощатой дверью скрывалась ординарная, просторная, сосновая, с электрическим теном парилка. И когда мы вломились туда шумной гурьбой, внутри обнаружился один единственный посетитель-канадец. И что удивительно, он там брился безопасной бритвой, планомерно, с легким скрипом соскребая с щек белую пену, как ни в чем ни бывало.

В знак протеста против нарушения канадцем правил, наш особо подвыпивший коллега тут же снял плавки и гордо уселся на лавке. Мол, знай наших! И мы можем, если захотим, на правила, так сказать, забить. Бреющийся может и удивился, но виду не подал. Молча продолжал свою гигиеническую процедуру.

Но гордыня грех, и Господь тут же покарал нашего голого приятеля поразительной забывчивостью. Когда он покидал сауну, то почему-то позабыл надеть плавки и отправился плавать в бассейне в чем мать родила. Возможно, Коле спьяну почудилось, что он дома мыться идет. Так и вышел нагишом к плавательной дорожке, потянулся, слегка размялся и нырнул.

Девочка-спасатель чуть свисток не проглотила! У них вообще с нудизмом и публичными сексуальными сценами не все хорошо. Например, по телевизору, который купил Андрей напрокат, я смотрел фильм «Основной инстинкт», с несравненной Шерон Стоун в главной роли. В полном соответствии с канадским законодательством, из фильма были вырезаны все эротические сцены. Удивительное зрелище! Во-первых, фильм в два раза короче, во-вторых, если раньше не смотрел без купюр, сюжет не складывается.

И вот, вместо того чтобы просто подойти и спросить нарушителя: «Молодой человек, вы, наверное, случайно плавки забыли надеть?», как сделал бы всякий полноценный человек, спасательница сразу побежала за своим менеджером. Затем прибежали обе, и менеджер, и спасательница. Некоторое время переглядывались в нерешительности и шепотом совещались друг с другом. А потом куда-то ушли.

Голый виновник переполоха успел поплавать не менее десяти минут, прежде чем менеджер не приняла сложное решение как себя вести в подобной неординарной ситуации. Наверняка, созванивалась с кем-то из вышестоящего руководства! Затем видимо получила одобрение сверху, подошла к бортику, выудила горе-нудиста, предъявила правила поведения в бассейне, и аргументировано, по пунктам, доказала, что голым в бассейне плавать нехорошо, и в общем-то строго запрещается. Виновный не отпирался — всем кому возможно, хозяйство он уже подробно продемонстрировал на протяжении всей бюрократической канители предотвращения попытки оскорбления общественной нравственности, во время пользования бассейном. Нравственность канадских студентов в результате все-таки была спасена, да и наш друг внакладе не остался. Предъявил, так сказать, свои права на всеобщее обозрение.

Неделя пролетела быстро, и мы вдесятером вылетели в Оттаву. Наибольшей проблемой было то, что в Академии в основном учились не женщины, а мужики в юбках. Не очень привлекательные, под тридцать, без детей, которые в результате сублимации начали писать не нежные чувственные стихи, как многие женские творческие натуры, а стали преданно служить родному государству и совершенствовать свои познания в Академии. Как говорится, и я с этим не имею права не согласиться: «Чего хочет женщина, того хочет Бог!» И если женщина, вместо того чтобы проявлять свои таланты на семейном поприще и воспитании детей всю свою энергию направит на построение карьеры, и особенно бюрократической — тогда берегись! Ее ничто не сможет остановить — никакой мужчина конкуренции составить не сможет. Разве можно состязаться с Богом!

Вот таких целых семь экземпляров и летели со мной стажироваться в Оттаву. Все они были моими одногрупницами. Еще с нами летел один харьковчанин, бывший военный летчик, а также возрастной холостяк, докторант академии, который говорил и писал настолько вычурно и заумно, что мысль улавливалась далеко не всегда, по крайней мере, не с первого раза. Он уже лет десять одиноко проживал в общежитии Академии.

Таким образом, я оставался практически один на один, если так можно выразиться, с целыми семью фуриями одновременно, на протяжении целых четырех недель. Но об этом несколько позже.

Маленький самолетик быстро домчал нас до Оттавы, канадской столицы, без особых происшествий. Позади остался мегаполис Торонто и воспоминания об экскурсии, предложенной организаторами в последний день пребывания, к Ниагарскому водопаду, невероятно красивому, уникальному нерукотворному творению, наглядно демонстрирующему мощь и непостижимость природы, в сравнении с жалкими потугами человека. Особенно порадовала возможность подплыть, на специально оснащенном кораблике, практически под самый водопад. Секунду назад светило солнце и мучила тридцатиградусная жара, а через какой-то миг ты безбожно мокнешь под сплошной стеной воды, несмотря на плотный полиэтиленовый плащ, предусмотрительно выданный организаторами заплыва под водопад. Таким оригинальным способом мы изучили это чудо света и сверху, и снизу. Единственное, чего не предлагает местная развлекательная индустрия, это спуститься вниз по самому водопаду. Но кто знает, может с дальнейшим развитием технологий и такое станет доступным праздным американским и канадским обывателям (водопад находится на границе США и Канады — прим. ред.). Что интересно, недалеко от водопада ниже по течению реки перекинут мост, соединяющий двух североамериканских партнеров. Нам строго настрого запретили его переходить — на территорию США пустят без проблем, даже документы проверять не будут, а вот назад в Канаду уже не выпустят, придется пройти через унизительную процедуру депортации из США назад в Украину.

Продолжение следует здесь


Підтримати проект:

Підписатись на новини:




В тему: