Пригибая мыслящий тростник. Очерк международных отношений. Ч. 20. Эксклюзив

Роман Сергея Войтовича

Предыдущая часть здесь

Глава 6. Путешествие в сказку

Путешествие в сказку

Единственной секции, среди всевозможных существующих в университете на общественных началах, которую Саша не смог найти, была секция парапланиризма. И не случайно, весь штат Индиана находится на равнине и покрыт всевозможными лесами и полями, а места полетать на параплане без моторчика, найти практически невозможно, так как разбег обычно производится с горы или высокого, доминирующего над местностью холма. Да и удобную площадку для приземления подыскать не просто. Поэтому с таким трудом привезенный Сашей из Узбекистана параплан пока был зачехлен и простаивал в нашем чулане.

Чтобы исправить это досадное упущение, во время недолгих недельных осенних каникул Саша подбил меня, Эльчина и Сергея Черного взять напрокат автомобиль, и отправиться в ближайшие к нам горы Аппалачи, летать на параплане. После Аппалачей предполагался маршрут во Флориду. Апогей путешествия планировался в Орландо, где сосредоточены практически все виды американских развлекательных парков, от Disney Land до Sea World (Дисней Ленд и Морской Мир — прим. авт.).

Первым делом нужно было взять напрокат автомобиль. Процесс был простым и недолгим. Приходишь, заполняешь регистрационную форму, предъявляешь документы, и тебе дают автомобиль. У прокатной компании был таки момент сомнения. Дело в том, что у Саши, единственного водителя из нас четверых, на тот момент еще не было американских прав, а были только российские, с удивительной для американцев надписью на французском «Permis de Conduire». Но денег как всегда очень хотелось, и жадность победила сомнения. Подошла копия и таких прав. Служащий прокатной конторы взял предоплату, и выдал нам ключи от нового форда эскорт. Стоимость дневного проката без лимитированного пробега составила тридцать пять долларов. В общем, совсем не дорого, особенно если сумму на четверых разделить. Ночевать собирались в палатке, которую я также заблаговременно купил на распродаже за двадцать долларов. Ну очень дешевая страна Соединенные Штаты Америки!

Машину напрокат взяли утром, поэтому выехали в тот же день, предварительно загрузив в багажник наш нехитрый скарб и огромный мешок со свернутым парапланом. В первую очередь необходимо было выбраться на федеральную трассу, а дальше проблем больше не было, такие широкие дороги с идеальным покрытием, полностью изолированные лесопосадками или щитами от встречной полосы и от окружающей среды, стрелами пронизывали всю страну вдоль и поперек. Единственным недостатком таких трасс для путешественника было то, что у тебя абсолютно нет никакой возможности наслаждаться окружающим пейзажем. Но, с другой стороны, ничего не отвлекает водителя от дороги, а водителя нам нужно было беречь, он был у нас один. Однообразие пути нарушали только регулярные ответвления на «Rest Area» (Зона отдыха — прим. авт.), где можно было перекусить в одном из сетевых ресторанчиков, отдохнуть и заправиться.

При подъезде к большим городам ограждения исчезали, и можно было рассмотреть хоть какие-то местные достопримечательности, домишки и строения. Особенно поражало обилие церквей всевозможных форм, размеров и направлений. Готов поклясться, что на одной из таких церквей гордо развивалось огромное полотно радужного флага гомосексуалистов. Ну что-же, в этой стране и у андрогинов, судя по всему, есть свой Бог. Непонятно только, как в такой церкви толкуют эпизоды из Библии о Содоме и Гоморре?!

Дорожный пейзаж был скудный и скучный, но, как компенсация, сильно смешила и развлекала нас с Сашей дискуссия двух антиподов на заднем сидении. Тонкое азербайджанское ухо Эльчина не переносило резких звуков, поэтому он постоянно требовал выключить музыку с применением электрогитар, аргументируя это тем, что басы режут ему ухо и выбивают из колеи. Сережа же наоборот был приверженцем жестких музыкальных композиций, не зря же он носил только черные вещи, и излишне эмоционально время от времени обвинял нас и Эльчина, из-под своей черной банданы, в отсутствии музыкального вкуса. Останавливались в зонах отдыха довольно часто. И Сережа Черный фотографировал нас новеньким фотоаппаратом, специально им приобретенным накануне поездки.

Первый день нашего пути в Орландо лежал из Индианаполиса через Луисвилль, который мы проехали по окружной транзитом, и заканчивался в Аппалачах, где мы планировали совершить нашу первую остановку. Утром Саша надеялся наконец-то расчехлить параплан и совершить свой первый полет по Америке. Но все оказалось совершенно не так, как представлялось. Горы, родная Сашина стихия, были очень красивые, но оказались полностью покрыты густой хвойной растительностью. Начало смеркаться, а место поставить палатку мы еще так и не нашли. Саша был за рулем более пятнадцати часов, клевал носом, однако упорно отказывался ночевать в мотелях, которые еще можно было найти перед въездом в горы. Он упирался как осел, и был согласен ночевать только в палатке на свежем воздухе. Утверждал, что если необходимо, будет рулить до утра, пока не найдет подходящее место. Мы дружно пытались ему втолковать, что место вряд ли найдется само собой. Когда съехали с федеральной трассы, то проезжали много подходящих мест, однако, в отличие от наших родных краев, абсолютно все просторы были обтянуты колючей проволокой с надписями «Частная собственность! Проход воспрещен!». В США нет ни клочка свободной земельки. Если вдруг найдешь поляну у живописного озера, то будь уверен, она чья-то! С палаткой можно разместиться только в специально отведенных местах, в подавляющем большинстве случаев, разумеется, не бесплатно, а о разведении открытого огня вообще говорить не приходится, только на отведенных территориях, на специальных мангалах и грилях. Вся огромная страна напоминает хорошо организованный, красивый удобный концентрационный лагерь, но такой лагерь, где нет ничего общественного, а все частное, все поделено, и никуда зайти невозможно, разумеется, если у тебя нет достаточной суммы денег. И только колючая проволока, ограждающая красивейшие поляны и озера, луга и долины, леса и поля, напоминает, что их владельцы некогда совершенно безжалостно выжили с этих территорий индейцев, и ни пяди уступать не собираются.

Вдоль трасс палатки также установить невозможно, моментально приедет полиция. Ведь первый же человек, который заметит твою палатку непременно окажется примерным гражданином, блюстителем общественного покоя, и обязательно сочтет своим гражданским долгом сообщить куда следует о злостном нарушении общественного порядка, а попросту, застучит в полицию. Единственной отдушиной для туриста с палаткой на территории США являются, нужно отметить многочисленные, национальные парки. Это такие государственные экологические резервации, в которых часто бывают специально отведенные площадки под палаточные городки. Однако в таких городках естественно и речи не может быть о приватности, общении с дикой природой, когда выходишь утром из палатки, смотришь вдаль, сладко потягиваешься, и никого нет кругом, никто не мешает твоему молчаливому общению с Богом. А в США кто-то обязательно будет за твоим молчаливым общением наблюдать.

Ни о какой дикости разговор не ведется. В таких городках все цивилизовано — в соответствии с полученной оплатой есть место под палатку и машину, электрощиток, стол с лавками, мангал, также в наличии имеется душ и туалет. Других вариантов, когда нужда по дикому справляется под кустом и пища готовится на открытом огне, быть в этой стране не может. И вести нужно себя соответствующе, напиться вечером и громко горланить песни невозможно, по первому же требованию возмущенных обитателей лагеря, и сюда полиция моментально доберется. Короче говоря, никакой свободы!

Единственное, что конечно очень радует, это огромное количество животных, которыми переполнены леса, поля, национальные парки, и даже города Соединенных Штатов. У нас под домом жили бурундучки и еноты, часто прибегали косули, дикие птицы практически на любом водоеме в изобилии, не раз мне доводилось видеть броненосцев, оленей, лосей, волков, и даже медведей. Эту живность никто не отстреливает, видимо, охота не очень популярна в США, поэтому бродят целые стада миролюбивых тварей практически везде. Единственной издержкой такой свободной циркуляции животных по всей территории США является огромнейшее количество трупов этих животных вдоль американских дорог, ведь только федеральные трассы ограждены от доступа животных на проезжую часть. А на остальных типах дорог вдоль обочины просто рядами лежат отмеченные злой судьбой коты, собаки, еноты, косули, сбитые незадачливыми водителями.

Аппалачи

Давно начались горы, стены сосен вдоль обеих сторон узкой извилистой горной дороги через Аппалачи и полное отсутствие признаков жизни не прибавляли оптимизма. Однако двужильный Саша, проведший за рулем часов двадцать и преодолевший вместе с нами, своими верными спутниками-пассажирами 1200 миль, все продолжал по неопытности искать свободное от людей и колючей проволоки места для ночлега. Машина постоянно виляла, желая покинуть пределы трассы, и Сашу ежесекундно приходилось одергивать за плечо. Спать хотели все, а мы все наматывали и наматывали петлю за петлей бесконечного горного серпантина.

И вот около двух часов утра судьба наконец-то нам улыбнулась. За очередным поворотом был махонький магазинчик, напротив которого просматривался въезд на поляну. Чудо было в том, что въезд на поляну был абсолютно свободен, не было ни таблички о том что эта поляна является частной собственностью, ни уже знакомой колючей проволоки. Это был просто какой-то подарок судьбы! Мы искренне радовались, однако радость наша длилась не долго. Минут через десять к поляне начали подъезжать незнакомые автомобили, пытаясь осветить ее дальним светом мощных фар.

Удивительного в этом ничего не было, ведь поляна была искусственного происхождения, и кто-то ее явно должен был расчищать от густого соснового леса. Наверняка, он и беспокоился о своей собственности, а наше вторжение естественно заметили из магазина и сообщили хозяину поляны. Что для меня было действительно непонятно, так это то, почему не приехала полицейская машина, что обычно случается в таких случаях, а странные автомобили ездят и пытаются нас ослепить.

— Саня, может поехали отсюда? Странно это все! — предложил я. — Вряд ли нас так просто в покое оставят.

— Да все нормально. Идиоты какие-то балуются! Мы устали, всем нужно отдохнуть. — ответил Саша, не прекращая расставлять палатку при свете фонарика, который обеспечивал я.

— Ну ладно, как хочешь. Можно конечно и остаться, но все это крайне подозрительно! Я в машине спать останусь, мало ли что. Палатка не очень надежное укрытие в случае чего. — ответил я.

— Так ты же машину водить не умеешь, все равно не сбежишь! — улыбнулся Саша.

— Так-то оно так конечно, но кто знает чего ждать от этих отмороженных американцев, тем более от жителей штата Кентукки, которые, по мнению остальных американцев, отличаются особым остроумием. В случае атаки очень неудобно быстро из палатки выбираться.

— Как хочешь! В машине неудобно спать, ноги сильно затекают. Я в палатку! Чепуха это все! — подвел итог нашей дискуссии Саша и начал переносить свои вещи в палатку.

— Может и так, но береженого Бог бережет. Не зря они ездили, и фарами нас пугали. Предлагаю сняться в шесть утра, и перебраться к нашей следующей запланированной стоянке высоко в горах, в национальном парке, и там отдохнуть основательно.

— Идет! Заметано! — сказал напоследок Саша и скрылся в палатке.

За ним в палатку проследовал и Сережа Черный, ведь он был фаталист. Боязливый эмоциональный Эльчин, несмотря на явные неудобства, решил, от греха подальше, остаться ночевать со мной в машине.

Четыре часа сна прошли спокойно, несмотря на то, что ноги действительно затекли, спали крепко, все-таки очень устали. Однако как только забрезжил около шести рассвет, я проснулся, потянулся, и начал будить сотоварищей. У меня есть очень полезная черта, просыпаться точно в запланированное время без будильника. Место на мой взгляд было весьма подозрительное, и отсюда не мешало убраться поскорей. С виду все было в общем то нормально — большая поляна с узким, неприметным с дороги выездом на трассу, роса на травке, легкий туман, утренняя осенняя изморозь, стена деревьев вокруг. Однако не оставляло чувство, что за нами кто-то неустанно наблюдает. Я успокаивал себя, что это остаточные последствия ночи, когда нас хотели запугать дальним светом, однако предчувствия меня редко обманывают. И в этот раз я также не ошибся!

Как только умылись, слегка перекусили, Саша свернул и упаковал палатку, спальник, наши нехитрые пожитки, как на поляну заехали два автомобиля. Пикап с тонированными стеклами перекрыл выезд с поляны, расположившись поперек, а седан подъехал к нам поближе. Саша с Сергеем Черным продолжал паковать вещи в багажник, как ни в чем не бывало, Эльчин стоял в своей соломенной шляпе с широкими полями и преподавал нам азы восточной мудрости, а я апатично, ввиду того, что сильно хотелось еще чуть-чуть поспать, наблюдал за всем происходящим с переднего пассажирского сидения, закутавшись в плед, так как в шесть утра в осенних горах было довольно зябко.

Как только машины заехали на поляну, мое внимание естественно переключилось на вновь прибывших. Из пикапа никаких признаков жизни не подавали, но кто-то там конечно был, ведь заехал же как-то он на поляну. Но через окна ничего рассмотреть было невозможно, да и стоял он на приличном от нас расстоянии. В седане, как сразу обнаружилось, сидел только один водитель. Остановившись метрах в тридцати, он вышел из машины и медленно двинулся по направлению к нам. Водитель был лысоватый кентуккийский хрен средних лет, в телогрейке и толстых очках, сильно увеличивающих его глаза, и тем самым придающих всему лицу глуповатое выражение, которое не могли сгладить даже аккуратно подбритые усы и натянутая на лоб бейсболка. В его манере идти сразу же бросалась в глаза одна нелепая на первый взгляд странность — руки он держал за спиной. Я со скукой уже ожидал дежурного американского приветствия «How are you?» и уже готов был ответить ему по-русски «Привет!», но кентуккиец подошел поближе и таки удивил меня необычностью своего приветствия.

— Покажи руки! — сильно дрожащим голосом прокукарекал американец и достал из-за спины свои. В одной из них был большой никелированный красивый пистолет, но страшно почему-то не было. В критических ситуациях я не пугаюсь, а наоборот, как-то полностью успокаиваюсь. К тому же было заметно, как сильно пистолет дрожит в его руке.

— Саша, чего этот идиот хочет? Поговори с ним! — недовольно крикнул я Сане по-русски, переводя взгляд с мужичка на пистолет, а потом на пикап, в котором я заподозрил присутствие еще одного или нескольких дебилов с винтовками. Недаром же он остановился подальше.

Я отлично понимал, чего очкарик хочет, чтобы я вынул руки из-под пледа, в который был закутан, но решил не изменять традиции разговаривать с американскими идиотами исключительно по-русски, и поэтому привлек Сашу в качестве переводчика. Почему именно Сашу? Во-первых, по привычке, кроме лекций в университете я практически всегда выходил из дому только с ним, во-вторых, остальные двое явно не годились в качестве переводчиков — сильно оробели, увидев пистолет, на который уставились как кролики на удава, а в-третьих, Саша упорно продолжал собирать вещи, и еще не успел оценить ситуацию. Когда я его окликнул, Саша живенько обернулся, сделал несколько бодрых шагов в нашу сторону, вытирая о штаны мокрые от росы руки. Всегда он, сволочь, был бодрый и энергичный! И тут вдруг заметил блестящую угрозу в руке непрошенного посетителя поляны.

— Ха-ха-ха-ха! — звонкий, непривычно громкий для гор смех загремел диссонансом в тишине поляны. От удовольствия и спазмов хохота Саша аж присел.

— Ты посмотри, что у него в руке! Пистолет! Вот идиот! — сообщил нам Саша в перерыве между спазмами хохота, тыкая указательным пальцем в сторону нежданного утреннего гостя.

— Сейчас же покажи руки! — истерически заорал кентуккиец, направляя пистолет то на меня, то на Сашу. При этом лицо его стало абсолютно белым, а рука с пистолетом ходила ходуном. Я такого у живых людей никогда не видел, как будто за какую-то миллисекунду наложили на дряблое лицо горца толстенный слой белил. Я даже подумал, что он может потерять от страха сознание или вообще кондрашка хватит. И когда этот упадет, то второй пальнет из пикапа.

— Лучше все-таки вынь руки из-под пледа, — посоветовал мне Саша, когда успокоился. — видишь, как у него руки дрожат. Еще выстрелит ненароком.

— Ну че, успокоился? — наконец-то я вынул руки и покрутил ими перед дулом и тупой маской его лица. Очередной моей русской фразы клиент конечно также не понял, и решил уточнить дрожащим срывающимся голосом:

— Вы откуда?

— Из России! — моментально и абсолютно уверенно ответил Саша.

— Прямо оттуда, так и приехали? — с ужасом пролепетал горец, видимо предполагая оккупацию русскими США, которую он как-то мимоходом пропустил.

— Да нет, из России на машине не доберешься, она все-таки за океаном. Мы тут учимся в университете штата Индиана, взяли напрокат машину, и решили на каникулы на юг поехать, к океану.

— А тут что вы делаете, зачем на мою поляну заехали? — с нескрываемой подозрительностью спросил дурак с пистолетом.

— Так ночью ехали, спать хотелось, остановиться негде, а тут видим, поляна подходящая! — весело, с искройой в светлых глазах отрапортовал Саша.

— А вам не пришло в голову, что это чья-то частная собственность? — зло буркнул сын гор, начиная потихоньку приходить в себя.

— Так тут же нет ни обычной колючей проволоки, ни указателя, что это частная собственность?! — сначала сильно удивился, и тут же не менее сильно возмутился Саша, так как был приверженцем коллективной собственности, если дело касается доступа к природным богатствам и просторам, когда какой-нибудь подлец, вроде того, что стоял перед нами, блокирует доступ к красотам природы, аргументируя это какой-то дурацкой частной собственностью.

— Какая такая собственность? Что тут украсть кроме травы можно? Мужик, ты в своем уме? — неожиданно распалился Саша. — Еще и с пистолетом приперся! Странно, что на танке не приехал! Кончай дурить! Честно говоря, мы слегка заблудились. Лучше убери пистолет, и объясни по карте где мы находимся, и как нам проехать?

— Хорошо, давайте свою карту. — слегка попустился местный, медленно переварив Сашину тираду. — А ты руки все-таки на виду держи! — обратился он уже ко мне и склонился над картой, которую перед ним развернул Саша. При этом руки его не переставали дрожать, а маршрут он показывал не пальцем, а пистолетом, который так и не убрал. Указательный палец при этом лежал на спусковом крючке.

Когда мы поняли, куда и как нам ехать, обе машины ретировались. Конфликт был исчерпан, но боец с пистолетом отступал к своему автомобилю как-то спотыкаясь, бочком, стараясь не выпустить нас из поля зрения.

Мы остались одни, и начались бурные обсуждения американского идиотизма. Это же надо припереться защищать свою поляну травы с пистолетом в руках! Да еще на двух машинах! Самым подозрительным было то, что он поступил как-то не по-американски — не вызвал полицию.

Только через несколько лет мой знакомый американец, ростоман с двадцатилетним стажем, когда я ему рассказал эту историю, сообщил, что это было действительно небезопасно. Жители штата Кентукки на таких вот тайных полянах в лесу выращивают каннабис. Может поэтому и не вызвал полицию ее владелец и так беспокоился о ее девственности, неожиданно попранной русскими студентами.

Таким было наше первое серьезное приключение на тысячемильных дорогах США, которые нам еще предстояло пройти и проехать. И закончилось вполне благополучно. Глупый кентуккиец не только стрелять не стал, но еще и дорогу показал.

Мы забирались все выше в горы, искали голые склоны, которые смогли бы наконец-то удовлетворить Сашины вожделения свободного полета на одном, правда большом, крыле, однако кругом были лишь сосны да ели, полностью скрывающие вершины гордых Аппалачей, названных в честь не менее гордых своих обитателей, некогда их населявших, а теперь отданных в дрожащие руки пугливых идиотов с красивыми блестящими пистолетами, готовых в любую минуту расправиться со всем незнакомым и непонятным. Где уж им было договориться с индейцами, гордыми детьми природы, обитателями этих красивых мест. Странно, что как минимум Сашу не порешили! Из-за того что он большую часть жизни провел в горах, то своим свободолюбием, длинными волосами, гордым независимым взглядом из-под непокорной челки, чем-то сильно напоминал индейца, правда непривычно голубоглазого.

На одной из вершин, очень красивой и высокой, мы нашли специально оборудованное место для своей второй стоянки. И что удивительно, совершенно бесплатно! Весь остаток дня мы наслаждались безумно красивыми пейзажами гор, небольшими полянами, затерявшимися среди мощных елей и сосен, дышали полной грудью кристальным чистым горным воздухом, готовили незамысловатую еду на мангале, пили водку и радовались отсутствию бдительного ока американского обывателя, ни на минуту не оставляющего тебя вниманием в практически любом населенном пункте США. А покрыли эти нескончаемые одно- двухэтажные домишки и однообразные шедевры инфраструктуры с идентичными названиями практически всю территорию страны, и только в самых экстремальных местах, в горах и лесах еще можно скрыться от гнетущего социального контроля, неизменно заставляющего психически неустойчивых американских обывателей кормить легионы психоаналитиков всевозможных школ и направлений, а самых нестабильных с неизменной периодичностью брать в руки верную винтовку или автомат, и с вырвавшейся наружу страстью безжалостно крошить своих родичей, коллег, соседей, пока не закончатся заряды, пытаясь хоть раз в жизни, хоть напоследок разорвать жестокую паутину социального контроля, с детства скручивающего и жестоко тиранящего личность.

В эту ночь нам таки удалось хорошо отдохнуть. Никто, кроме редких трелей и стуков мелких птичек, шуршания енотов, бурундучков и прочей живности нас не беспокоили. А эти звуки были приятны уху и радовали сердце. В цивилизацию возвращаться совершенно не хотелось. Мы, четыре представителя абсолютно разных цивилизаций востока и запада мирно сидели вечером вокруг костра, такие разные, и в то же время навсегда слитые в нечто общее, замечательное и единое русским миром, навсегда объединившем нас в советские времена, и благодушно философствовали, шутили, спорили, при этом всегда понимали друг друга с полуслова, принимая и искренне уважая жизненные основы собеседника.

Получалось такое своеобразное единение восточной и западной цивилизации, и в тот момент мне казалось, что древние духи этих гор, лесов и их давних гордых обитателей благосклонно глядят на нас сквозь века и оберегают наш покой от посторонних глаз и нездорового любопытства местного населения, хотя бы в этот замечательный осенний день.

После первого дня, практически полностью посвященного наматыванию на колеса сотен миль американских трасс и дорог, а также перипетий предыдущей ночи и утренних приключений, Бог вознаградил нас. Как раз на этот случай у нас был припасен небольшой запас элитного эля «Ньюкасл», которым мы вечером и завершили этот чудесный день, проведенный в горах.

Мы медленно, с наслаждением потягивали коричневатый горько-сладкий эль, лопали наши консервированные припасы, философствовали под треск горящих еловых веток, и радовались каждому глотку ароматного хвойного воздуха вперемежку с дымом костра.

В этот раз мы отлично выспались в просторной четырехместной палатке, которую, я заблаговременно купил в «Волмарте» (сеть супермаркетов — прим. авт.), со скидкой 85%. Воистину благословенная размерами скидок своих магазинов страна США — апогей потребительского общества! Высоченные сосны создавали густую тень и не позволяли шаловливому утреннему солнцу разбудить нас слишком рано.

Особенно хотелось, чтобы полностью восстановил силы наш единственный водитель Саша. Имея возможность убедиться в его сверхбараньем упрямстве и самонадеянности в первый же день и ночь пути, проведенных в машине, когда под конец Саша засыпал за рулем, машину болтало как лодчонку в шторм от одного края горной дороги к другому, а он не сдавался и отказывался поддаваться на наши уговоры и мольбы остановиться в ближайшем мотеле, с маниакальным упорством продолжая упорно искать в ночном горно-лесном пейзаже заветную поляну, на которой можно расставить палатку, мы решили его поберечь.

Мы небезосновательно догадывались, что и в следующий раз Саша не уступит, будет настаивать на ночлеге только в палатке, не из соображений экономии сорока долларов на мотеле, а вследствие неоспоримого для его сознания принципа, что турист по определению должен располагаться в наиболее дискомфортных условиях, поближе к земле. И снова будет с нечеловеческим упорством искать подходящее место, ведь он уже абсолютно серьезно предлагал нам в конце первого дня пути разбить палатку прямо на обочине хайвея. При этом на наши возражения, что ловкая местная дорожная полиция приедет минут через пять, только презрительно махал в нашу сторону рукой и посмеивался свысока над тремя трусами.

Поэтому нам оставалось уповать только на то, что он хорошо зарядится, как батарейка. Мы его не будили до последнего, и за завтраком кормили на убой.

Болота Джорджии

В этот день нам предстоял длинный путь. В соответствии с проложенным маршрутом, мы должны были окончательно перевалить горный хребет, выехать из хвойного леса, и остановиться где-то в джунглях Джорджии на пути к заветной цели — океанскому побережью Флориды. Водитель был весел и бодр, как всегда с оптимизмом смотрел в будущее, и готовился рулить до посинения.

Ехали мы снова очень долго. Пейзаж за окном сменился кардинально — хвойное царство осталось позади и уступило место болотистыми джунглями Джорджии. Погода тоже начинала портиться. Небо затянули свинцовые тучи, парило, пахло надвигающимся дождем, чувствовалось неумолимое приближение бури.

Резкие перемены пейзажей за окнами автомобиля, капризная американская погода во время пересечения восточных штатов, всегда производила на меня колоссальное впечатление, напоминая о величии и размерах самодовольной страны, которую Бог одарил таким богатством и разнообразием природы, окрасил великолепные пейзажи удивительными и непривычными комбинациями цветов.

Изредка мы останавливались размяться, в обед перекусили в сетевой забегаловке в зоне отдыха на трассе, а к вечеру заехали в один из многочисленных национальных парков США, в данном случае на территории штата Джорджия, в котором находился кемпинг, где мы и арендовали место под палатку за двадцать долларов. В США в кемпингах практически всегда предусмотрены все мыслимые удобства. Основными потребителями услуг кемпингов являются пенсионеры, бабушки и дедушки, обнажающие в процессе своих искусственных улыбок не менее искусственные ряды ровных вставных зубов, обутые в кеды и свободные брюки. Для покупки домов на колесах, они продали свои стационарные дома. И в промежутке между оседлой жизнью, когда практически все время посвящалось единственной цели жизни — карьере, и домом престарелых, где неизменно заканчивают свои сытые дни большинство американцев, купили домик на колесах и отправились в путешествие по стране, чтобы хоть на последок насладиться удивительной красотой местной природы, богатством флоры и изобилием достопримечательностей. Поэтому практически к каждому месту в кемпинге подведена вода и электричество, с возможностью подключения к передвижному домику. Также непременным атрибутом является мангал и беседка, удобная для застолий.

Национальный парк, на котором мы остановили выбор, славился своими болотами, на которые даже можно было совершить небольшую бесплатную пешую экскурсию по мосткам, чем мы сразу же не преминули воспользоваться.

Я был искренне поражен тем, что вроде бы простое болото может быть таким красивым! Полный покой, изредка нарушаемый окриками птиц, неподвижные тонкие плакучие ветви деревьев, склонившиеся до самой воды, множество каких-то лиан, папоротников, необычных растений, подернутых паутиной, болотная водная гладь, укрытая слоем полупрозрачных испарений и тумана. В общем, какое-то ощущение тайны и сказки! Правильный мы выбрали парк!

Вдохновленные болотными красотами, начали думать о творческом ужине.

— Саша, не зря же ты казан для плова с собой брал? Думаю, самое время и место о плове подумать. Да и мясо уже второй день ждет. Хотя для американского, вскормленного антибиотиками мяса, и неделя не срок. — закинул я пробную удочку.

— Ну, плов так плов! И водочки выпьем! — поддержал меня Саша. — Только, кажется дождь собирается? Как бы праздник нам не испортил!

— Нам-то чего дождя бояться?! Палатка расставлена, если вдруг небо все-таки упадет на землю, будет куда спрятаться. Чем быстрее начнем готовить, тем больше вероятность, что ливень не разбавит наш плов. — аргументировал я.

— Да, кушать что-то очень хочется! — поддержал Эльчин.

А Сергей Черный ничего не сказал — ни один мускул не дрогнул на лице новоиспеченного индейца. Просто пошел собирать дрова.

Небо таки упало на землю, и не просто упало, а об этом возвестила иерихонская труба — завыла сирена, оповещающая о приближении торнадо. Прибежал сотрудник кемпинга и предложил прятаться в ближайшее и единственное крепкое строение поблизости — бетонный туалет. Укрытие это от торнадо конечно правильное, если сильно страшно, то есть куда если что от страха и того, однако была одна проблема, прекрасный узбекский плов все еще аппетитно булькал на огне и расточал во все стороны характерные ароматы специй, заблаговременно приобретенные Сашей в специальных китайских магазинах.

Мнения разделились — Эльчин был готов скрыться в бетонном сортире, Сергею Черному было похоже все равно где погибать, жизнь он все равно видел в черном цвете и ни на какие милости судьбы не рассчитывал, а мы с Сашей были такие голодные, что до последнего готовы были остаться оберегать плов.

Видя ужасное славянское безумие, но будучи настоящим другом и хорошим парнем, Эльчин тоже остался с нами, ждать торнадо и плова. Мы сидели в беседке, прикидывали, за сколько секунд сможем добежать до туалета и успеем ли там скрыться от торнадо, когда буря наконец-то грянула. Дождь обрушился стеной, а шквальный ветер принялся сразу за наш несчастный казан и за несколько секунд так сильно его раскачал, что жир начал выплескиваться через край. И вместо того, чтобы сразу потухнуть под ударами мокрой стихии, огонь напоследок вспыхнул огромной яростной вспышкой, а казан превратился в громадную свечу, хоть и ненадолго. Потоки лились с неба, а огонь не унимался, поддерживаемый яростными порывами ветра и периодическими масляными подпитками из казана. Сверху по нам били молнии, а казан посылал им в ответ масляные вспышки, как в какой-нибудь сказке или компьютерной игре, где два колдуна решили друг друга порешить.

Беседка не спасала из-за сильного ветра, постоянно меняющего направление, мы были мокрыми насквозь, но все равно сбились под крышей, некой иллюзией укрытия. При каждой вспышке молнии и последующем раскате грома боязливый Эльчин вскрикивал «Шайтан!» и с вожделением поглядывал на бетонное сооружение туалета, отстоящее от нас метров на двести пятьдесят, а все мы вместе искренне завидовали пенсионерам в кедах, которые попрятались в своих домах на колесах, а самые трусливые укрылись в бетонных стенах нужника.

Однако все когда-нибудь заканчивается, а бури, чем они яростней, тем быстрее себя изживают. И эта была не исключением. Каких-то двадцать минут страха, слава Богу обошлось в этот раз без торнадо, и мрачное, практически черное небо начало потихоньку линять, и уже через полчаса мы смогли беспрепятственно подойти к нашему казанку.

Плов оказался готовым и вполне пригодным для употребления, даже вкусным! Особенно принимая во внимание то, что бурю он пережил успешно вместе с нами, и поэтому казался самым вкусным из всех, приготовленных для нас Сашей. Водка тоже оказалась совсем не лишней. Выпили под плов бутылку на троих, Сергей Черный не пил вообще, что вполне соответствовало его грустной натуре Пьеро, снова слегка пофилософствовали, и довольные счастливым окончанием наших новых приключений, жаром от заново разожженного костра и теплом, разлившимся внутри в результате торжественного возлияния, отправились спать.

Дайтона Бич

Утром встали рано, быстро перекусили всухомятку, собрались, погрузились и двинулись к побережью. Очень уже хотелось в первый раз в жизни увидеть Атлантический океан, встретиться с его пенными волнами, окунуться в соленую приветливую воду, всегда подталкивающую человека из глубины на поверхность.

Мы были полны энтузиазма, и уже в полдень добрались до побережья в районе курортного местечка Дайтона Бич. Все побережье отделяла от трассы нескончаемая цепь типичных американских одноэтажных домишек, и только изредка между ними проглядывались узкие проезды непосредственно к океану.

— Смотрите какой широкий пляж?! — воскликнул Саша. — Вот это да! Айда купаться!

— Ага, и весь колесами изрезан. — вставил и я свои пять копеек, скидывая шорты. — Видимо тут такой национальный спорт на квадроциклах и внедорожниках по пляжу рассекать.

— А людей практически совсем нет! — высказался и Эльчин. — Не то что у нас на берегу моря в сезон!

Мы побежали к воде, а влево и вправо от нас на неведомое расстояние, насколько хватало глаз, раскинулось такое же побережье, с широкой прибрежной полосой пляжа, около домиков переходящей в узкую полосу дюн, утыканную табличками о запрете и наказании за повреждение этих самых дюн.

Океан был относительно спокоен, однако возле берега оказался довольно мелким и с равномерными промежутками накатывал на пляж невысокие пенистые волны, в которых было весело кувыркаться. Вода была теплая, очень соленая и мутная, вследствие постоянной волны, перемешивающей песчаное побережье.

Вдоволь накупавшись, вспомнили о своих неуемных желудках, которые уже давно намекали на то, что не мешало бы подкрепиться, и только величественных океан мог отвлечь нас на некоторое время от естественных потребностях организмов в еде.

Обедать поехали в город. Нашли подходящий ресторанчик на побережье с видом на воду и, ввиду первого знакомства с океаном, решили устроить себе рыбный день с пивом. Меню как раз лежало на столике и изобиловало морскими деликатесами. В ресторане я решил не изменять избранному пути, полагаясь на Сашу в качестве переводчика, и тут подошла молоденькая, довольно милая официанточка, принимать заказ.

— Саша, закажи для меня пожалуйста, хммм, вот это филе акулы. Никогда акулы не пробовал! А еще картошку фри и пивас. — без задней мысли, уже по привычке обратился я к другу по-русски.

— Девушка, мне пожалуйста омара с рисом, а моему другу вот эту акулу с картошкой. — объяснил Саша, тыкая указательным пальцем в меню. — И два пива, пожалуйста.

— Ваш друг что, не говорит по-английски? — неожиданно взбеленилась официантка. — Он ведь читает меню?

— Скажи ей, чтобы не выпендривалась, а акулу несла! — разозлился я. — Вот, нашлась еще одна американская шовинистка!

— Он плохо говорит по-английски, поэтому я перевожу. — Саша вдруг проявил совершенно неожиданные для него дипломатические задатки.

— Нет, пускай все-таки он заказ сам разместит! Ведь это совсем не сложно! — не унималась сумасшедшая официантка.

— Shark! Shark! Give it to me (Акулу! Акулу! Неси ее сюда. (англ.) — прим. авт.). Довольна теперь! — сдался я. — Весь позитив испортила, вот дура! Ну какое ей в принципе дело, а вот на тебе, и в ресторане жизни учат!

Пацаны рассмеялись, а удовлетворенная американская обывательница пошла заниматься своими непосредственными обязанностями, выполнять наш заказ и нести еду.

— Очень принципиальная девушка! Молоденькая! Наверное студентка?! — мечтательно проворковал Эльчин, блестя своими большими карими очами, погубившими немало женских душ.

— Может и студентка, но дубина, явно, стоеросовая! Видишь, как тупит? Тебе что, русских баб мало? Русские и украинские сокурсницы даже здесь, в Америке вокруг тебя стаями вьются! Слетаются на вас, азербайджанцев, как мухи на мед. В чем секрет, мне непонятно!

— Да, у нас особый подход! Но с американкой тоже интересно! — сладострастно вздохнул Эльчин.

— Да чего тут интересного. Она и в постели небось пластмассовое выражение лица не снимает. Постанывает, и улыбается зубами белыми! — предположил я.

— Может быть, может быть! — без особой уверенности с загадочной улыбкой ответил Эльчин.

При этом Саша громко хохотал, как всегда звонко похлопывая себя по ляжкам, а Сергей Черный молчал, как всегда углубленный в собственные размышления, со стоическим выражением на аскетичном лице.

Акула была жестковата, но вкус оказался интересным. Излишне настырной официантке конечно не следовало оставлять чаевых, но после второго бокала пива я раздобрился, и она получила свои стандартные десять процентов. А то чего доброго, если бы мы ей ничего не оставили, кинулась бы вдогонку за своими кровными. Это вполне обычно для США, когда официанты догоняют уходящих посетителей и напоминают, что те забыли оставить чаевые или сообщают, что те чаевых оставили мало.

А если человек скажет что не оставил специально, то последует разбирательство, чем посетитель остался недоволен, что занимает время и является малоприятным мероприятием. Так что в США лучше сразу рассчитывать, что придется заплатить десять процентов чаевых.

После обеда мы снова переместились на пляж и отдались на волю мягких вод океана. Недалеко от места нашего купания народ организовал запуск летающих разноцветных змеев всевозможных форм и размеров. Было красиво, но Саша поглядывал на них с тоской, наверное вспоминая, что львиный объем нашего багажника занимал мешок с его так и не пригодившимся парапланом, так как лесистые Аппалачи сменили болотистые равнины Джрджии, за которыми следовала саванна. Мы даже городок с таким названием проезжали, по-моему, уже во Флориде, а дальше на нашем пути гор уже не предвиделось.

Об официантке мы вскоре позабыли. А также забыли и о времени. Купались и загорали. Опомнились только тогда, когда начало смеркаться. Необходимо было подумать и о ночлеге.

Так как о комнате в мотеле даже думать не приходилось, ввиду Сашиных причуд, уже вечерело, а расставлять палатку в темноте дело нешуточное, тем более что палатка за двадцать долларов оказалась крайне вычурной в плане установки, то решили отъехать на несколько километров от города, и заночевать прямо на пляже в спальных мешках, не расставляя палатки. Это должно было сэкономить время утром. Мы планировали раненько встать, искупаться на рассвете, и незамедлительно выдвинуться в Орландо — Мекку американской развлекательной индустрии.

Нашли вроде бы тихое место на побережье, только начали располагаться и укладываться неподалеку от дюн, как тут же ударил из ближайшего к нам дома прожектор. Снова эти американские ночные светопреставления! Он рыскал ярким лучом по берегу, подолгу останавливался на нашем незамысловатом лагере, и затем снова начинал свой путь слева направо и обратно. Бдительные американские обыватели и здесь, на общественном пляже, а вся прибрежная полоса считается, слава Богу, общественной, не оставляли нас в покое и упорно мешали спать. Мы с Эльчином уговаривали Сашу перебраться в более спокойное место, Сергею Черному было все равно, а Саша только громко смеялся, называл нас боягузами, и на все увещевания и опасения приезда полиции злобно фыркал и гордо заявлял:

— Пускай только сунутся!

Прожектор со временем угомонился, наверное хозяин таки получил разрыв сердца от страха, полиция не приехала, и мы уже совсем начали успокаиваться и засыпать, как послышался характерный американский негритянский диалект, и нас кто-то осветил ярким фонариком.

— Что за хрень такая?! — тут же подорвался Саша.

— Смотри, какие-то идиоты на пляже решили поспать! — с удивлением промолвил все тот же негритянский голос.

— Сам ты идиот! Фонарик убери, мазерфакер! — негр получил вполне логичный лаконичный Сашин ответ.

— Как ты меня назвал! Ты хоть знаешь с кем разговариваешь?! — начал распаляться негр.

— Фак ю! Я тебе сейчас все ребра пересчитаю! — пикировал Саша, опытный участник подобного рода разборок. По-моему, если бы он не был таким худым, как жердь, хоть и высоким, то был бы просто ходячей грозой и кошмаром для любителей разного рода разборок. А так, по его собственному признанию, дрался часто и не задумываясь, хоть в большинстве случаев и отгребал, иногда серьезно.

Однако негры, непривычные к таким наездам, а тем более из уст белого, сразу поняли что перед ними не трусливые белые американцы, а русские ребята, да и акцент по-видимому помог. Обиженный негр делал вид что рвется в драку, а остальные его типа удерживали от такого опрометчивого шага. И таким образом они потихоньку, продолжая обмениваться с Сашей различными проклятиями, удалились восвояси.

А мы наконец-то получили возможность спокойно поспать. Хотя какой там покой! Саша вырубился сразу, а я все никак не мог успокоиться, мерещились подбирающиеся к нам негры.

Ворочаясь с боку на бок, я все-таки уснул, но оказалось, что совсем ненадолго. Не прошло и нескольких часов, как что-то непонятное начало меня беспокоить. Я открыл глаза, поглядел из спального мешка вверх, там были все те же, яркие, в отсутствие посторонних источников света, звезды, но что-то было не так. Какая-то загадочная влага проникла в мой спальный мешок.

— Неужели я уписался во сне?! — мелькнула ужасная мысль. — Что же делать? Какой кошмар! Ведь в детстве я лишь в познавательных целях смотрел по телевизору сеансы доктора Кашпировского! (известный на излете СССР психотерапевт. Имел успех в лечении энуреса по телевидению. Мочеполовой аппарат человека обзывал будильником! — прим. авт.)

Я высунул голову из мешка, огляделся вокруг, и, как обычно в таких случаях, полностью успокоился.

— Господа! Тонем! — громко окликнул я коллег.

На удивление, все моментально проснулись. Даже Саша, которого и пушкой не разбудишь!

— Как мы так съехали к воде? Это все шайтан! — спросонья горланил Эльчин.

— А где же пляж? — удивлялся Саша.

— Прилив съел! — спокойно констатировал факт Сережа Черный и начал молча распаковываться из промокшего спальника.

Да, прилив подошел практически под самые дюны. Никто из нас не видел до сих пор океана и не представлял, что прилив поднимается так высоко. Было смешно и грустно. Вывод: «Век живи, век учись, а все равно дураком помрешь!».

Продолжение здесь