Украина в 2023 году: где мы будем работать, и какими будем

Моя любимая цитата Карла Маркса — тезис о том, что человеческое житьё-бытьё определяет сознание, а не наоборот. То, как мы живём, где работаем, сыты ли, всего ли хватает — определяет, в какого бога мы верим, как относимся к себе и другим, какие галочки ставим в избирательных бюллетенях. Нет морали в отрыве от экономики, как нет политики, религии, философии. Конечно, всегда есть место подвигу одиночек, идущих против мейнстрима, однако на уровне больших человеческих множеств закон работает. Закон больших чисел – доказал ещё Айзек Азимов, читайте и смотрите Foundation.

В 2022 старая экономическая система, питающая Украину, оказалась почти полностью уничтожена. По разным оценкам, Украина потеряла от 30 до 50 процентов довоенного ВВП. Однако, если вы оторвётесь от чтения и посмотрите в окно, то, скорее всего, увидите, что сама Украина никуда не делась. Экономика изменилась и функционирует. Армия развивается, становится сильной и престижной. Наши воины заняли почётное второе место в скоростном забеге по Харьковщине, где российские «спортсмены» добежали в ЛНР за золотыми собачьми медалями, бросив танки, пушки, боеприпасы, раненных товарищей, стиральные машины и ДАЖЕ ВОДКУ. Очевидно, что русским витязям дали просраться не отважные одиночки-энтузиасты, а всё украинское государство целиком, восставшее из пепла, изменившееся и даже несколько заматеревшее. Что это за государство? Как в нём теперь жить? Где зарабатывать деньги?

Notabene

Автор не ставит перед собой написать текст о «перемогах». Наше государство — это плотоядное чудовище, пожирающее украинцев нон-стоп с 1991 года. Имеющиеся ныне успехи в скоростной перестройке экономики обусловлены войной, которая «списала» ряд проблемных активов и возможностью временно (?) выбросить в беженцы миллионы «лишних» людей — по разным оценкам от 5 до 10 миллионов. Плюс, прямая финансовая помощь Запада, размером с пресловутый План Маршалла. В общем, гордиться тут особо нечем, просто фиксируем реальность и пытаемся сквозь неё увидеть будущее.

Промышленность

Война поставила точку в очень долгом и болезненном процессе трансформации украинской экономики. С одной стороны, промышленность в Украине считалась развитой. Мы экспортировали ресурсы и металлургию в колоссальных количествах. С другой стороны, вокруг старых советских предприятий-монстров было накручено огромное количество дотаций-компенсаций, которые в итоге снижали реальную прибыльность. Пока дела на мировом рынке шли хорошо, проблем не было, но после кризиса 2008 года вся эта история начала осыпаться. Потом был удар 2014 года, когда ряд важных предприятий оказались захвачены россиянами. В 2022 процесс продолжился и, кажется, вошёл в необратимую фазу. В полном объёме уничтоженные войной мощности уже не будут восстановлены, скорее всего, никогда. На это не будет денег. Разве что на какие-то точечные восстановления, если будет конкретный запрос на внутреннем рынке или точечные целевые инвестиции иностранных инвесторов. «Как было» — уже не будет.

Как будет — российские нефть и газ нужно будет чем-то заменять, поэтому после войны мы наконец-то начнём развивать свою добычу (плюс то, что отожмём у России в ходе территориальных приобретений — неважно, как это будет оформлено).

Когда Украина определится со стандартами армии будущего, будет сформирован запрос к металлургии. Потому что основной боевой танк, БМП, самолёты и вертолёты сами себя не построят. Так что хорошие «новые» металлурги могут оказаться даже в роли «новых айтишников» в плане зарплат и социальных гарантий — но круг этот будет довольно узок, и нужно будет как-то пережить полный неопределённости 2023 год.

Производство электроники будет расти по мере роста противоречий между США и Китаем: в послевоенную Украину будет выгодно и престижно переносить производство: зарплаты более или менее низкие, культура производства сравнительно высокая. Да, это отвёрточная сборка, либо уже освоенные технологии, вторым Тайванем мы никогда не станем. Но те робкие ростки, что есть сейчас, будут развиваться. Да и не такие уж эти ростки и робкие. Наверное, можно даже отдельный материал об этом выпустить…

В целом, этот раздел очень больно писать, потому что миллионы наших людей уже гарантировано остались без работы и, вероятно, без места жительства. Всю жизнь проработали, и сейчас висят в тотальной неопределённости, и в глубоком кризисе мировоззрения. Украинское государство при всех президентах и всех созывах Рады вело с населением патерналистские разговоры. Мол, работайте, а «папочка» позаботиться. В итоге, в страшный час «папочке» помощь понадобилась самому. И не впервые, кстати.

Кто-то сможет перестроиться, найдя себя в ВПК или армии. Кто-то уедет из страны, чтобы уже никогда не вернуться. Это горько.

Из хорошего: мы наблюдаем не только крах (пост)советских предприятий, но и крах соответствующего мышления наёмных рабочих. С работой «от звонка до звонка», ста граммами перед сменой и пассивно-агрессивным отношением к начальству. А также и с презрением к этому труду, которое спускалось сверху вниз по социальной лестнице. База для культивирования такого мышления разрушена. Дальше будет по-другому. С большим фокусом на результат, более высокими зарплатами и нормальными отношениями в коллективе.

АПК

Сейчас, когда уже очевидно, что российские потуги организовать зерновую блокаду, налетели на какие-то неведомые рифы, и украинская продукция уходит из Одессы по графику, можно констатировать, что развитие аграрного сектора в Украине продолжится. Это перспективный рынок для работников, где будут удерживаться приличные зарплаты и будет спрос на кадры. После войны украинцы будут возвращаться из ЕС только, если будут представлять, чем смогут заниматься. В этом смысле АПК будет одним из основных драйверов возрождения Украины.

Однако у АПК Украины есть несколько больших рисков, связанных с войной — расширение территории конфликта и применение Россией ядерного оружия. Первый риск достаточно «посильный» — можно потерять часть плодородных земель из-за нового русского наступления, но на производственные и логистические цепочки, обслуживающие АПК, это почти никак не повлияет.

Второй риск жёстче. В случае ядерных ударов тактическими боеприпасами, с небольшим радиусом поражения, тень будет брошена сразу на всю украинскую с/х продукцию. Потому что покупатели не будут вникать, далеко от места взрыва росла вот эта конкретная кукуруза или близко, проливались на неё радиоактивные осадки или не проливались. После первого же ядерного удара самые вкусные рынки сбыта для нас закроются. На других рынках придётся больше денег вкладывать в PR и контроль качества.

Поэтому, хотя сейчас у АПК сейчас всё отлично, это может измениться в любой момент.

IT

Теперь это наш самый стабильный и мощный источник прихода долларов в экономику. В отрасли всё, в целом, осталось так, как было до войны. Высокий спрос на кадры, высокие зарплаты. Зависимость от войны минимальная: если у человека есть электричество и выход в Сеть, а над головой не взрываются снаряды, он уже полностью готов к работе. Отрасль на подъёме: национальные продуктовые компании осваивают европейский рынок, аутсорс вытесняет россиян с международного рынка труда.

Есть проблема с внедрением самых новых специалистов: с началом войны спрос на молодых специалистов очень сильно упал. Все хотят уже состоявшихся специалистов, а не вчерашних выпускников каких-то невнятных курсов или, того хуже, украинских ВУЗов. Поэтому нельзя сказать, что сейчас в IT впишется большое количество украинцев, и безработица будет побеждена. Но хорошо, что то, что Украина уже имеет, сохранится и будет постепенно расти.

Энергетика

В этом году украинские энергосистемы влились в европейскую энергетическую сеть ENTSO-E и теперь могут продавать в ЕС излишки электричества. Даже несмотря на войну, захват Запорожской АЭС и пока ещё тестовый характер работы, это оказалась история на миллиарды. Более того: выход на европейский рынок в принципе смог решить ряд специфических украинских проблем. До этого года было как: есть советские мощности, дающие дешёвое электричество и есть свеженькие «зелёные» станции, дающие дорогое электричество и требующие особого к себе отношения. Отсюда системный конфликт внутри отрасли и всякие нехорошие истории.

Теперь такой проблемы нет, потому что Европа купит всё — украинские цены её устраивают. Поэтому мы начинаем зарабатывать деньги на честной продаже и перестаём сами у себя отбирать деньги через «дотации». Это уже само по себе отлично, но также тут есть ещё и предпосылки для привлечения инвестиций в новые генераторы энергии. А ещё — в эту отрасль смогут уйти лучшие кадры и мобильные капиталы из старой уничтоженной промышленности.

В общем, в Украине будущего энергетика будет хорошим, стабильным источником экспорта. Это хорошая новость. Есть новость похуже: тарифы на электричество для самих украинцев будут расти.

В общем, на какое-то время энергетика займёт то место, которое было у металлургии до 2007 года. Новость просто замечательная, если помнить, то рано или поздно случится мировой кризис.

Армия

Украина смогла сделать то, что хотела построить у себя Россия, но не смогла: армию как функцию экономики. Военная служба стала престижной ещё после 2014 года, но сейчас, когда солдат в тылу получает 40 000 гривен, а на передовой 100 000 гривен, плюс, если до войны человек был официально оформлен и оттуда ему «капает» 2/3 зарплаты… это очень серьёзный экономический аргумент для простых украинцев. А есть и сопутствующие войне отрасли, которые растут вместе с солдатами.

При этом государство, вкладывая деньги в армию, понимает, как будет эти деньги возвращать. В краткосрочной перспективе мы крайне нуждаемся в возвращении наших пахотных земель, Запорожской АЭС и производственных активов ЛДНР. В среднесрочной мы найдём применение Крыму. В долгосрочной — украинская армия останется гарантом безопасности в регионе. Всё это очень большие деньги.

Поэтому пока за российскими «чмонями» бегают участковые, в Украине через повестки набирают лишь на некоторые воинские специальности, а большинство позиций надёжно перекрыто желающими.

После войны, когда снимутся запреты на выезд мужчин, будет ещё один массовый исход украинцев вслед за своими семьями, укоренившимися в Европе. Благодаря возвращающимся в Украину семьям украинских военных этот тренд хотя бы частично компенсируется.

Чего не хватает, так это бурного развития ВПК. Мы слишком полагаемся на помощь союзников, а от этого упускаем возможности. Мне абсолютно непонятно, почему Украина до сих пор сама не производит, например, дешёвые расходные БПЛА в промышленных масштабах. Живём днём сегодняшним.

Какими мы будем

Из всего этого складывается образ новой Украины и нового украинца. Не скажу «прекрасной» и тем более «прекрасного», но это жизнеспособная страна и жизнеспособные люди. Не маленькие человечки. Без патернализма в экономике и в общественном дискурсе. С намного большей требовательностью к себе, другим и государству. Государство больше не будет играть в «заботливого» «папочку» и будет выжимать всё, что может из всех, кто увидит смысл оставаться в стране. Тарифы и цены будут кусачие, но и зарплаты у тех, кто вписался в новую экономику, поднимутся.

В обществе и бизнесе будут преобладать настроения выживания, а также вызревать протест. И поскольку внутренний рынок слабый, все силы экономику будут брошены на экспорт, отчего Украина станет очень зависимой от мировой стабильности, которой не будет. И когда мировой рынок рухнет, украинцы наконец-то смогут по-взрослому поговорить с той системой бюрократизированного криминалитета, что называется украинским государством.

В 2013 году нам казалось, что все проблемы в Януковиче. Теперь мы считаем, что черная полоса для Украины закончится сожжением Москвы. В следующем году, я уверен, мы выполним эту нехитрую задачу, и наконец-то поймём, что наш финальный босс это мы сами.

Будет страшно, но очень интересно.

Эксклюзив

Денис Скорбилин, для Newssky