Башня на Башню. Эксклюзив

Читая воспоминания Энгелины Тареевой

До недавнего времени я полагал, что Навальный, приняв решение вернуться в Россию, прямо Левиафану в пасть, где он с почти стопроцентной вероятностью будет арестован, действовал, исходя из своей безбашенности, на свой страх и риск, бросив все на карту, как в свое время Борис Ельцин — ради обретения популярности в народе, который так любит мучеников и борцов с режимом, ради перспективы достигнуть высшей власти.

Но теперь, скрупулезно и полностью изучив воспоминания о Навальном его бывшей соратницы по партии «Яблоко» Энгелины Тареевой (обширные отрывки из них, рисующие нам портрет Навального, я приводил в статье «Критика и этика»), человека нелегкой судьбы (здесь можно прочесть ее автобиографию), которая наблюдала его на протяжении ряда лет, я задумался. И понял, что все, видимо, не так просто, и разговоры о «проекте Навальный» и «войне башен Кремля» — имеют под собой основания. То есть, Навальный отнюдь не безбашенный, а как раз прибашенный: при одной из башен.

Прежде всего, в воспоминаниях Тареевой я нашел подтверждение своим сомнениям по поводу того, что мужественное противостояние Навального путинскому режиму продиктовано исключительно альтруистическими соображениями и, условно говоря, «борьбой за справедливость и счастье народное». Вот, почитайте, и сами сделайте выводы:

Я впервые в жизни встретила человека, который не верил в существование добра, в доброе начало в человеке, совсем не верил. Когда после первой с ним встречи я шла домой, то думала, кого может любить такой человек, разве что собаку. Назавтра я спросила, есть ли у него собака? Он ответил, что есть. И сказал: «А почему вы об это спрашиваете? Вам что-то рассказывали о моей собаке?» Я сказала, что не рассказывали, просто я его собаку вычислила. Сказала и увидела, что он испугался. Он спросил: «Вы меня изучаете?» Я кивнула утвердительно и подумала: «А тебе, оказывается, есть что скрывать». Всякий раз, общаясь с ним, я натыкалась на эту его нелюбовь к человеку и неверие в него, как на непробиваемую ледяную стену, и всегда от этого испытывала боль.

Далее, главное. Вот что Ангелина Тареева писала еще в 2011 и 2013 годах о вероятности того, что Навальный действует не сам по себе, что существует «проект Навальный» (на манер «проекта Жириновского», который, как сегодня общеизвестно, был выращен в ГБешной пробирке):

С Навальным все обстоит несколько сложнее. Я думаю, что если бы мы узнали имена тех, кто выпустил этого джинна из бутылки, то удивились бы.

Навальный — проект структур, которые у нас государство в государстве. Они плетут сети настолько прочные и настолько тонкие, что мы все барахтаемся в них и их не замечаем. Они умеют придумывать и реализовывать комбинации настолько сложные и многоходовые, что нам их ни за что не проследить. Путин катастрофически теряет популярность. И, хотя Путин осыпал этих людей несметными благами, если случится так, что он не сможет гарантировать им сохранность и увеличение этих благ, они пожертвуют им, глазом не моргнув. И, похоже, это время приближается.

Они не могут не думать, кем бы заменить Путина. Навальный — подходящая кандидатура: молод, привлекателен, умён, ловок, не брезглив, искренний националист, прекрасное политическое прошлое, «Яблоко» всё-таки, а не ЛДПР или КПРФ. Легенда составлена очень умно.

И я не верю в прелестную картинку, в которую поверили многие, на которой юный прекрасный юрист один на один вышел сразиться с огромной государственной машиной. Этого не может быть, просто потому что так не бывает. История не знает такого героя-одиночки. Я бы не поверила в это, даже если бы не была лично знакома с Навальным, но я с ним лично знакома. Я считаю, что за Навальным стоят умные, сильные и влиятельные люди, это их проект, они сделали на него ставку. Они умеют считать и рассчитали правильно. И если бы судебный процесс им был не нужен, то их влияния хватило бы на то, чтобы этого процесса не было. Значит, судебный процесс входит в проект. Кто-то сказал на «Эхе Москвы», что если Навального посадят в тюрьму, то вскоре ликующий народ вынесет его из тюрьмы на руках. Но для того, чтобы его вынесли на руках, он прежде должен в тюрьму попасть, нужно создать эффект Нельсона Манделы. Я имею в виду, что когда/если лидер окончательно потеряет популярность, то те, кого он вытащил наверх, обогатил и пр., сдадут его не колеблясь. На этот случай нужен преемник, и, может быть, Навальный не единственный их проект.

Это написано Тареевой ровно 8–10 лет назад. А как будто про сегодня. С той разницей, что, похоже, сегодня — Навальный остался единственным проектом, ставка сделана на него.

Если вы прочтете воспоминания Энгелины Тареевой полностью, то увидите, что на личностном уровне она испытывает к Алексею большую симпатию, просто любит его любовью бабушки к внуку, и от этого раздвоения, от того, что она вынуждена говорить неприятную правду о его политической сущности (Навальный мне друг, но истина…) — она испытывает постоянный дискомфорт. Один из журналистов, знающий об этой слабости Тареевой, сказал, что ярость обличения Навального у нее граничит с материнской любовью. На что сама Энгелина Борисовна отреагировали: «Граничит, видите ли! Да это трагедия античного масштаба.»

Да и сам Навальный, несмотря на критику его Тареевой, признал: «Когда все меня бросят, Энгелина Борисовна останется со мной». Тареева подтвердила: «Переоценивал силу моей слабости к нему. Хотя, если бы его действительно все бросили, мне бы ничего не оставалось, как быть с ним. Это моё призвание, находиться с человеком, которого все бросили. Но Навальному это не угрожало.»

К чему я это все? — Да к тому, что если при такой любви к Алексею Навальному, несмотря на нее, Энгелина Тареева говорит все то, что она говорит о его политической сути, то мы можем сделать определенное заключение о ее объективности. И сделанного ею вывода: «Я считаю Алексея Навального самым опасным человеком в России».

Но вернемся к вопросу вероятности существования «проект Навальный», войны между башнями Кремля.

Нет, я не про отравление — так и слышу возгласы иных читателей: ну вот, он договорился до того, что никакого отравления не было. Почему, собственно, многие считают, что предположение/уверенность в том, что Навальный действует не сам, а за ним стоят серьезные люди, обязательно предполагает, что отравление было инсценировано? Что это все одна связка? Драматургия событий здесь может быть куда более сложной, не прямолинейной, не одноплановой.

Отравление, конечно, было реальным. Если бы Навального не выпустили из России — конспирологическая версия об инсценировке отравления с целью раскрутки политика, на которого поставила одна из «башен Кремля», имела бы право на существование. Но Навального выпустили в Германию, и наличие в его организме «Новичка» подтвердили как немецкие эксперты, так и эксперты ряда других европейских стран. Не могли же все они войти в сговор с этой пресловутой «башней»! Представить же, что ради реалистичности инсценировки сам Навальный согласился быть отравленным небольшой, несмертельной дозой, как предлагают иные конспирологи — моя фантазия не позволяет.

Отравление было, тут спору нет. Но кто сказал, что в разыгрываемом перед нами драматическом действе действует только одна башня, та, которая за Навального? Ведь речь-то идет о войне башен Кремля (или башен ФСБ). Естественно, другая башня пытается ей противостоять.

Отравление Навального могло быть действием той группировки в ФСБ, которая за Путина и против Навального. А та группировка, которая стоит за Навальным, возможно, способствовала его спасению и вывозу в Германию. И, возможно, именно после этого отравления они поняли, что наступил час Х, Путин совершенно невменяем и неадекватен, и давно подготавливаемый ими сценарий пора переводить в активную фазу — к тому же мнение всего мирового сообщества им в помощь. Так что самое время.

Мне скажут: но ведь Навальный по возвращению в Россию был арестован по указанию Путина, а не представителями этой, поддерживающей Навального, башни Кремля (ФСБ). Несомненно. Но вспомним, у Тареевой: «Они умеют придумывать и реализовывать комбинации настолько сложные и многоходовые, что нам их ни за что не проследить». Они просто рассчитали в своем сценарии, что Путин наверняка Навального посадит, что в данном случае, для поднятия его популярности, «эффекта Нельсона Манделы», и требуется.

Я не настаиваю и сам не уверен, что все было именно так, это одна из возможных версий. Во всяком случае, версия, не конфликтующая с фактом отравления Навального, не опровергающая его. Когда-нибудь мы узнаем, как все было на самом деле. В наше время тайн в принципе быть не может — если уж даже про дворец Путина теперь известна вся подноготная…

И такая еще деталь, на которую обращает внимание Тареева: когда Навального в 2007 году исключили из «Яблока», он и еще несколько человек ушедших с ним, сняли офис в самом центре Москвы. «В самом центре города аренда дорогая, не знаю, кто их финансировал.» — Откуда деньги, Зин?

И риторическим вопросом — что вообще делал в демократической партии «Яблоко» человек с такими националистическими убеждениями как Навальный — Тареева тоже задается: «Малочисленная, непопулярная партия, не сулящая ни денег, ни славы, ни карьеры, из каких же кроме идеологических соображений можно в ней состоять? Из каких соображений состоит в ней Навальный? Умный, проницательный, очень красивый с двумя красными дипломами по самым востребованным специальностям: юрист (Лумумба, где хозяйничают спецслужбы) и финансист. Почему он здесь прозябает? В голову приходили самые дурные предположения.»

И последнее, на что хотелось бы обратить внимание в мемуарах Тареевой, о чем она пишет с недоумением: о необъяснимой для нее поддержке националиста Навального большинством либеральных политиков России, людьми демократических убеждений.

Речь не о том, что не надо поддерживать и проявлять солидарность с человеком, угодившим в тюрьму. Наоборот, и Энгелина Тареева, и Валерия Новодворская тогда еще, 10 лет назад, говорили, что все аресты Навального и заведенные против него дела — совершенно незаконны, выражали Алексею сочувствие и говорили, что он должен быть немедленно освобожден, а дела против него прекращены.

Речь именно о политических взглядах Навального, и о том, что нельзя на них закрывать глаза, даже ввиду ареста и мученичества их носителя («Арест не является политической индульгенцией». — В. Новодворская). А некоторые люди демократических убеждений — к примеру, Евгения Альбац — активно продвигали и рекламировали Навального вообще задолго до его первых посадок.

Вот что об этом пишет Тареева:

Как может придти в голову человеку демократических убеждений мысль делегировать власть Навальному — это и вообразить невозможно. Умеренных националистов не бывает. Если этот микроб есть в организме, то болезнь будет развиваться. И национал-демократии тоже быть не может. Демократия предполагает равенство, а слово национал говорит о заведомом, заданном неравенстве.

Он придумал прекрасный лозунг — краткий, понятный, звонкий: «Долой жуликов и воров». Как не пойти за ним? Зовет и манит. Почти как: «Земля — крестьянам, фабрики — рабочим». Лучше лозунга не придумаешь. Но крестьяне не получили земли, а рабочие не получили заводов, так же, как на место нынешних жуликов и воров, которым мы сейчас кричим «Долой!», придут другие жулики и воры.

Я хочу напомнить, что Гитлер пришел к власти, в частности, под лозунгом борьбы с коррупцией. Значительная часть германской интеллигенции поддерживала Гитлера и способствовала его приходу к власти. Потом они об этом пожалели. Пожалели те, кто успел пожалеть. Многие опомниться не успели, не успели понять, что происходит, как утратили способность жалеть о чем-либо или чему-либо радоваться.

Меня удивляет, как много людей, нерусских по национальности, поддерживает Навального, об Акунине я уже говорила, из известных можно назвать Виктора Шендеровича, Евгению Альбац, список можно продолжить.

Гитлер пришел к власти демократическим путем, и, возможно, тогда он о таком решении (окончательном решении. — В.З.) и не думал. За него голосовали не только националисты. Его победу решили голоса немецких Юлий Латыниных, Евгений Альбац и Викторов Шендеровичей. Без них он бы, возможно, не победил. Какая судьба их постигла — известно. И, признаюсь, мне их не жалко. Пришедший к власти с их помощью Гитлер обрушил такие беды на их страну и на мою родину, и на другие страны, что как бы мучительно они ни кончили, им поделом. Они ведь думали, что для национал-социалиста Гитлера национализм — популистский лозунг, а сам он разумный человек, а оказалось, что для него социализм — популистский лозунг, а сам он — националист. Я, кстати, только теперь, наблюдая поведение нашей либеральной интеллигенции, все эти ужимки и прыжки, впервые, наконец, поняла, как Гитлер получил власть.

Это было написано в 2013-м году — а как будто сегодня. Вопрос на засыпку: можно ли, этично ли было критиковать националистические взгляды Гитлера, когда тот в 1924-м году сидел в тюрьме?

Для меня еще более возросшая сегодня поддержка Навального либеральной общественностью, просто-таки повальное «навальнобесие», совершенно необъяснимы. Наблюдая, как либералы сейчас торят националисту Навальному дорожку к власти, хочется воскликнуть: «Россия, ты сдурела!» Впрочем, впервые, что ли? — Так, помню, я недоумевал, когда все почти поголовно демократы в 99-2000-м годах топили за Путина.

История повторяется.

Вадим Зайдман, Нюрнберг