Об опасности «христианского» пацифизма для Украины

Пацифизм, хотя он и приобретает большее значение в связи с всё меньшей оправданностью ведения войн, но все же он так и остается явлением сомнительным, проблемным, так сказать. Отмечу, что в современном христианстве пацифистская доктрина не единообразна. Не исключено, что кто-то из сторонников милитаризма мою позицию назовет пацифистской, хотя, она таковой не является.

Итак, пацифизм достаточно разнообразен. При этом важно указать, что пацифистской доктрины в современном мире придерживаются в основном люди, принадлежащие к маргинальным течениям в христианстве, в том числе к малочисленным каким-то группам, в протестантизме. Здесь надо сразу сказать, что, пацифизм адвентистов седьмого дня, некоторых баптистов и пятидесятников, и пацифизм, например, Свидетелей Иеговы это, говоря по-одесски, четыре большие разницы. Потому что, пацифизм адвентистов седьмого дня и некоторых течений баптистов запрещает только, чтобы человек брал в руки оружие и учился убивать, а также просто учился им пользоваться. А, например, службу в хозяйственных частях армии, или в военном госпитале, вероучение этих деноминаций не запрещает.

Отметим также и то, что благодаря пацифистским организациям в странах, где есть военный призыв, например, ФРГ, активно функционирует такой важный институт как гражданская альтернативная служба. И это очень важный момент, потому что, если человек счёл, что для него по какой-либо моральной причине недопустимо учиться владеть оружием, или его использовать, тогда его право должно быть защищено.

Любителям тосковать по СССР я сообщу, что в СССР как раз альтернативная военная служба существовала, но только для привилегированных некоторых групп, например, для сотрудников заводов по изготовлению оружия (на все время работы на этом предприятии они получали освобождение от воинской службы). На неофициальную альтернативку могли пойти и спортсмены, для этого можно было перейти на два года в центральный спортивный клуб армии. И собственно, им время, проведенное там, им засчитывалось за воинскую срочную службу. И артисты в центральном доме советской армии (ЦДСА) могли также попасть на альтернативку. Вспомним, что было такое учреждение культуры, и в каждом советском райцентре функционировал дом ветеранов, или дом офицеров, или нечто подобное. А чаще всего это был просто клуб, в котором спектакли, концерты. И вот там обычно могла быть своя театральная труппа, и тут вот они формально попадали в военнослужащие; и очень многие из нынешних артистов из стран СНГ имеют в биографии такой эпизод, что они служили в армии, играя в театре, принадлежащем министерству обороны. Я, к сожалению, сейчас могу вспомнить недавно погибшего Сергея Супонева, который играл в военном оркестре и в этом, собственно, состояла его военная служба.

Иными словами, альтернативная служба в Советском Союзе неформально существовала, но она была недоступна для всех, а доступна только для очень узкого круга лиц по решению военных властей.

Но очень важно отметить, что военная альтернативная служба — это необходимый атрибут свободного общества, если в нём сохраняется такой рудимент, как призывная армия. В мире существует множество юридических противников призывной армии, так же как юридических противников смертной казни. Но при этом надо четко осознавать, что некоторые государства (в том числе и Швабростан) не в состоянии обеспечить себе ни как профессиональную армию. А при отсутствии у них нормальный пенитенциарной системы, пожизненное заключение по отношению к преступникам является более жестоким, чем сама смертная казнь (не принципиально каким именно способом). Здесь это нужно, конечно, понимать.

Единственный плюс это в таких государствах от отказа от смертной казни (моратория на смертную казнь) сводится к тому, что они должны все-таки стремится, если человек осуждён пожизненно, нужно совершенствовать пеницитарную систему. Ведь вред, нанесённый здоровью, может быть фатальным. Потому что если преступника поместят в одну камеру с человеком психически больным, то он тоже может индуцироваться его психическим бредом и получить очень тяжелый вред здоровью. То здесь это дискуссионный вопрос, но все же мы должны исходить из блага конкретного человека, а не из ситуации. А если говорить о странах Африки (ну а Швабростан от них недалеко ушел), то там все всё совершенно ужасно выглядит. Если от них требовать мораторию на смертную казнь, то это будет совсем жестоко по отношению к людям, совершившим даже особо тяжкие преступления.

Возвращаясь к нашей теме пацифизма напомню, мы говорим о христианском пацифизме. Первая важная точка, на которую напирают сторонники христианского пацифизма — это то, что в христианстве действительно есть ветхозаветная заповедь «не убивай», по-церковнославянски обычно говорят «не убий». Но в этом «не убий» у него есть серьезный, скажем так, момент его коннотации.

Отмечу, что их язык – не наш язык. В языке ранних евреев множество разных глаголов для обозначения убийства. Начнём с того, что эту заповедь несправедливо распространять на убийство животных, потому что забой животных у них описывается совершенно другим глаголом. Мало того, не бывает такого, чтобы даже ошибочно употребили один глагол вместо другого. Почему переводчики Библии используют, выдумывают новые глаголы там или «изымится душа их», то есть вот именно потому, что составляет естественную проблему.

Но это как у жителей древнего Ближнего Востока наличествовала целая куча глаголов про убийства, подобно тому, как у древних греков 5 использовалось разных глаголов для понятия «любить», а у испанцев только для обозначения романтической любви и сейчас есть большое число глаголов, в том числе и для переживания восторгов по поводу этой любви тоже. Это естественный момент, с чем человек чаще сталкивается, тем больше он лексики и порождает.

И Ближний Восток в древности (да и сейчас тоже) — это место войны всех против всех.И поэтому, конечно, древние евреи не видели никакого диссонанса между заповедью «не убий» и необходимостью защищать свои семьи от множества разных агрессоров, в разное время приходивших на их землю: от всяких маовитян, филистимлян, египтян, ассиро-вавилоньян до финикийцев и относительно цивилизованных греков и римлян. А жизнь военном лагере у них продолжалась столетиями.

Постепенно сформировались предписания, что, например, нельзя брать на войну молодожёна меньше чем через год после свадьбы, потому что он должен как бы насладиться ранней брачной жизнью; или там нельзя брать на войну человека, построившего дом и год в нём не прожившего; или насадившего виноградник, но не попробовавшего его плодов. То есть ограничения вот этой всеобщей воинской повинности в Ветхом Завете ярко выражены.

Продолжим иной аспект критики издержек пацифизма. Поскольку позиция христианских пацифистов — набор цитат, которыми они пользуются, в общем, широко известен. И это нет нужды перечислять, практически каждый может ознакомиться.

Ну и первый аспект: убийство на войне противника и свершение смертной казни, в Ветхом Завете не называются тем же глаголом, который исполнен в заповеди «не убий». Тут разные глаголы. Понятно, что особенность спецификой языка времени, места она вот такая.

Но и в Новом Завете там же не одни ограничения, там призывы. И слова Нового Завета, призывающие к миру, отрицающие воздаяние злом за зло, и говорящие о жертвовании личными интересами, они при этом не призывают и не требуют обязанности отказа в защите ближних.Ну собственно, то к чему апеллирует идеология воинской службы. И сама по себе воинская служба она в Ветхом и в Новом Завете, не отрицается. Это очень важный момент.

И Спаситель хвалит капернаумского сотника Центуриона за его веру, при этом не требуя от него оставить воинской службы, Он прямо говорит, что во всем Израиле не видел Он такой веры. А очень интересная реакция иудейских старейшин, которые сначала приходят как бы ходатаями за этого человека, говорят: «Очень любит наш народ и построил нам синагогу», то есть построил общественное, религиозное здание, то есть, скорее всего, сам сотник также придерживался иудейской религии.

В «Книге Деяний», когда Бог направляет апостола Петра к сотнику Корнелию, причём там, о сотнике Корнелии очень красивые слова, то есть «благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творящий много милостыни народу и всегда молящийся Богу». И апостол Пётр не требует от сотника оставить его военную службу.

История церкви в более поздний период узнает такой момент, что распространялись при этом, конечно, пацифистские настроения в ранней церкви, очень многие люди понимали буквально. Я напомню, что понимать буквально слова Спасителя — это не всегда благо, особенно с нашей европейской позиции.

Потому что напомню, что Спаситель наш — это носитель культуры Ближнего Востока, и образность речи, аффективность речи у этих людей, вобщем-то сохранилась до сих пор. И многие императивы Господа заключены в такую литературную форму. Я напомню там, «если глаз тебя соблазняет, тот вырви его», ибо «лучше без глаза, там без руки, без ноги войти тебе в Царство Небесное» вот такие или там «таким людям, которые соблазняют малых всех, лучше бы и не родиться, лучше б пошли, повесили мельничный жернов на шею, ввергли пучину моря». Заметьте, в ранней церкви не говорят, что это все надо вот срочно делать и мало того не говорят, что кто конкретно именно должен вешать этот мельничный жернов.

Но при этом ранняя церковь не отрицала ценности воинского служения. Так, отец церковной истории, архиепископ Евсевий Кесарийский, упоминает воинов-христиан. Но, скорее всего, это такая благочестивая легенда, что существовали целые подразделения, состоящие из одних христиан. Вполне возможно, что были подразделения, в которых это наша религия была распространена достаточно сильно, но вряд ли они были публичны. Но в этом контексте и упоминаются воины-христиане из личной гвардии императора Диоклетиана, к ним возможно относился и сам Георгий-Победонсец.

Напомню, это уже эпоха Рима, эпоха легионов, непозволительно думать, что они все действуют, как единый организм, они все люди, они все люди со своими желаниями, устремлениями, со своими идеями, со своими мыслями, и поэтому на них должна распространяться свобода веры. Они, конечно, принимают ту религию, которая, им кажется, наиболее соответствующий их мировоззрению и очень часто становится мучениками, как тот же святой Георгий, или святой Дмитрий Солунский.

Тут я напомню энциклику папы Франциска, который говорит, что современном мире нет справедливых войн по определению, но тут, как видим, он ошибся. Потому что современные гуманитарные деятели вообще предполагали, что вот эти классические войны, как начале ХХ века и ранее за территорию, то есть войны агрессивные в современном мире уже невозможны, потому что, захватывая территорию, приобретаются не доходы, а расходы. Потому что если в ХІХ веке, было наоборот, то есть, что захватывали какую-то территорию, захватывали её ресурсы, вплоть до того, что людей вгоняли в рабство или депортировали, в общем итоге, государство-агрессор приобретало.

Иными словами, сейчас современные гуманитарные нормы выстроены таким образом, чтобы захват чужой территории приносил больше убытков, чем выгоды. И таким образом, есть основное предположение, что в современном мире не будет вестись захватнических агрессивных войн. Но мы видим, что либеральные прогнозисты ошибались, что абсолютный тоталитарный правитель современного государства с мышлением, как будто сейчас на дворе 1500-какой-то год до нашей эры, вполне себе может существовать, и он вполне себе может вести захватническую войну, искренне считая, что вот это некое благо, и более того, большая часть народа его может в этом поддерживать.

То есть видим, что актуальность оборонительной войны, военных мер по защите своей территории, своего народа от истребления. Я напомню, что российские власти декларируют культурный геноцид Украины, то есть они именно на оккупированных территориях уже его реализуют. Это, например, массовое убийство учителей украинского языка.

Тот самый культурный геноцид, который за участия Римо-Католической церкви в культурном геноциде против коренных жителей Канады, папа Франциск каялся совсем недавно. Действительно, священнослужители соучаствовали в британской политике культурного геноцида коренных жителей Канады — индейцев.

И я напомню, что российские депутаты прямо озвучивали подобные идем, например, российский депутат Журавлёв, член государственной думы, прямо озвучивал программу необходимости убийства минимум двух миллионов. То есть 1/6 населения страны, 15% населения, то есть призвал к прямому геноциду. Это очень важный момент, о котором стоит сказать, и я тут, конечно, сошлюсь на слова кардинала Паролина в том, что Украина имеет полное морально оправданное право защищать своих граждан от агрессии и защищать свою территорию и своих граждан от опасности.

В чём большая проблема христианских пацифистов сейчас? В том, что они, провозглашая недопустимость любой войны, очень сильно вредят делу защиты от агрессора, потому что человек, который вынужден защищаться, творит насилие, и никто не говорит, что это насилие хорошо и классно. Но, тем не менее, он должен рассчитывать на такую важную вещь как последующее исправление, как последующее исцеление своего посттравматического синдрома, включая и покаяние за пролитие крови, хотя это меньшее зло. Но любое зло должно быть пройти через исповедь.

Этот человек, конечно, уже никогда не будет прежним, и данная проблема с останется с ним навсегда. Но как с многими заболеваниями её можно перевести в стадию устойчивой ремиссии ровно настолько, что это совершенно и никаким образом может не повлияет негативно на его последующую деятельность, а может быть, даже и повлияет позитивно.

А для этого необходимо, чтобы участник вот этих боевых действий ощущал благодарность за спасение, которое он, рискуя жизнью, а многие его друзья и может люди, которых он любил, погибли. И у него, конечно, есть неизлечимая тоска по этим людям, по его друзьям по тем, когда вот с человеком рядом идёшь, из одной тарелки двумя ложками едите, а потом вдруг этот человек убит, конечно, это очень тяжело перенести. Но психология человека пластична, она включает кучу всяких защитных механизмов и опустошённость сменяется злобой и яростью; а злоба и ярость разрушают очень сильно. Тут нужна и исповедь для христианина и психологическая реабилитация для всех.

Общество должно использовать тот механизм, который называется воинская слава, награждать этих людей, давать им льготы, окружать их славой и почетом для того, чтобы вот тот внутренний дефект, который у них возник, причинял вреда как можно меньше.

Я напомню, что все страны, пережившие войну, потом скатываются в такой провал массовой преступности, потому что люди, привыкшие легко убивать и привыкшие легко решать споры насилием, возвращаясь к мирной жизни какое-то время сохраняют это свойство.

Я напомню, что в истории СССР самый тяжёлый период, когда преступность просто зашкаливала все разумные пределы — это вовсе не 90-е годы, как многие думают, а это период 1945 по 1952–54 год.

Вот в этой ситуации идея пацифизма лишает вот этих людей возможности на терапию, если угодно.

Идея пацифизма также порождает то ложное понимание, что якобы христиане не имеют права участвовать в боевых действиях по защите своих слабейших, своих тех, кто не в состоянии себя защитить, на защите своего Отечества от агрессора. Это просто неправда. Конечно могут и, конечно, дело Христианской церкви (вне зависимости от конфесиольной разделённости) помочь уцелевшим воинам вернуться к нормальной социальной и духовной жизни через активную харитативную помощь, пастырскую терапию и усердное покаяние, а также регулярно служить панихиды о павших в боях с рашистами.

Эксклюзив

Мартин Скавронский, россиевед, dr. hab. для Newssky