Молдова ни о чем. Что в действительности происходит у наших соседей?

Давайте же, наконец, назовем вещи своими именами.

Спойлер: ничего у них, в общем-то, не происходит, но и в молдавской стабильности есть своеобразное упоение, как бездны мрачной на краю. Если же говорить о реальных перспективах, то инопланетяне в Молдову не прилетят, а, значит, и «проблему ПМР» решить заведомо некому. Но Запад Молдове немного поможет, хотя помощь, как всегда, уйдет, как в песок. В Румынию Молдову не возьмут, а в НАТО молдаване и сами не хотят. Но пока газоэлектрический схематоз работает, те, кто у власти, чувствуют себя неплохо, а остальных про их самочувствие никто не спрашивает. Если же схематоз перестанет работать, это сотрясет Молдову до самого основания. Но, Кишинев и Тирасполь, своим коллективным разумом, придумают, надо полагать, что-нибудь еще. В общем, все стабильно. Разве что беспросветная нищета пребывает в Молдове в фазе перманентного роста, но даже этот рост, как явление, вполне стабилен.

Вместе с тем, жизнь в Молдове, в последние два-три года, сверкает особенно ярко. Оглашаются декларации и контрдекларации. Идет война компроматов, взаимных обличений и конкурирующих компромиссов. Решительные заявления о скором закрытии проблемы ПМР сменяет суровое отмежевание от них. Ответные российские угрозы никого не пугают, но их бывает выгодно испугаться и попросить у Запада еще немного помочь. Коррупционные скандалы сотрясают воздух как летние грозы, никогда не приводят к наказанию коррупционеров. Уличные протесты проходят ровно, в штатном режиме и без видимого результата. Закрытие пророссийских телеканалов при сохранении господства Кремля в информационном поле смотрится компромиссом, приемлемым для всех сторон. Проблемы идеальной европеизации, бесконечно далекие от реальных проблем, неизменно вызывают горячие споры в парламенте и СМИ. Дикие прогнозы ракообр разнообразных молдавских экспертов не соприкасаются с реальностью вообще никак, но занимают умы растерянного и мечущегося, в попытках выжить, населения, отвлекая их от возможных экстремистских мыслей. Уровень инфляции и пауперизации в Молдове выше, чем в воюющей Украине, но Молдова ни с кем не воюет, и не собирается.

При беглом взгляде со стороны может показаться, что Молдова уверенно идет в ЕС, прочь от России, но этот условный Евросоюз не имеет к настоящему ЕС никакого отношения. Он лишь декорация, просто на холсте намалеван уже не камин Папы Карла М., украшенный серпом и яйц молотом, а Город Золотой, полускрытый за когда-то скрываемой тем, рисованным, камином дверцей. Молдавские буратино, еще не уехавшие прочь из Молдовы (многие уехали в настоящий ЕС, перестали быть буратинами и выпали из молдавских реалий), и не пошедшие на растопку, топчутся перед холстом. Протоевропейская власть призывает их в ряды пиноккио, европейских, но таких же деревянных. Сладкие голоса из России зазывают на братскую спичечную фабрику, экспортирующую готовую продукцию в Украину.

В Приднестровье такие же буратино, но в старых, еще от Папы Карлы М., цветах, заняли круговую оборону, и всем довольны, а недовольных пускают на растопку. В Кишиневе по этому поводу выражают озабоченность в связи с ущербом для экологии, но лишь изредка. В самой молдавской столице постоянно стоит дикая вонь, там невозможно дышать, хотя, с другой стороны, никто никого дышать и не заставляет. Приднестровские Тирасполь и Рыбница пытаются перевонять Кишинев, и делают в этом успехи, но пока еще сильно отстают

Словом, жизнь в Молдове кипит и густо пахнет, но кипит и пахнет она точно так же, как вчера, и как будет кипеть и пахнуть завтра. Мелкие детали не в счет, в целом же, несмотря на имитацию все более бурной деятельности, в Молдове ничего не происходит. Этот вечно молодой, преисполненный энергии молдавско-приднестровский пат устраивает всех.

Собственно говоря, о Молдове мной уже давно было написано и сказано решительно все, и ничего, по-настоящему нового, с тех пор там не случилось. Повторю очень кратко основные тезисы из предыдущих статей.

О Молдове — тезисно

Молдова — это ОРДЛО на поздней стадии развития, кусок молдавского княжества, отторгнутый Россией еще в 1812 году, и подвергнутый русификации, с завозом чужеродного, изрядно денационализированного населения. Как следствие, народа там нет — ни как отдельного этноса, пусть и разбавленного меньшинствами, ни как единого гражданского общества. Есть только население и нет никаких признаков того, что гражданское общество, а не его имитация, возникнет в Молдове в ближайшую геологическую эпоху.

Все, осознавшие себя частью какого-либо народа, из числа реально существующих: румынского, украинского, болгарского, еврейского немедленно из Молдовы бегут. Русским некуда бежать — они не народ, а тоже лишь население, и любить Россию предпочитают издалека.

Политику в Молдове, в ее гражданско-правовом, то есть европейском понимании, заменяет криминально-коррупционная возня примерно полутора десятков родственных кланов. Попытка искусственно вырастить на грантовых деньгах протоевропейский псевдоклан, который потащил бы Молдову в Европу (сейчас его лицом выступает Майя Санду), позорно провалилась. Молдавский кумэтризм (кумовщина) замешанный на системной коррупции и круговой поруке, оказался сильнее, и протоевропейский штурмовой отряд разложился на классических молдавских кумовьев, как Ленин, в известной песне, на воду и липовый мед. Все вернулось на круги своя.

Но признать свой провал и бессилие перед молдавской коррупцией ЕС и США не могут, и делают вид, что все идет как надо. Очередной клан у власти, классический, молдавский кумэтрийный клан Санду-Гаврилицы охотно им подыгрывает.

Конечно, один клан редко когда может удержать власть, да и границы между кланами довольно размыты. Последним суперкланом у власти в Молдове был клан Владимира Воронина, который и установил, в целом, существующие сегодня правила коррупционных отношений, и из которого, как из крайней плоти, выскочил на свет Владимир Плахотнюк.

Плахотнюк был последним правителем, способным реально контролировать Молдову. Он действовал отчасти подкупом, отчасти террором и прочими гангстерскими методами, но все при нем довольно сносно работало. Бюджет наполнялся. Жить становилось лучше, хотя и понемногу, но все же не только веселее, как это в Молдове обычно бывает. Демократии правда, как таковой, не было, но ее и сейчас особо нет. Очевидно, серый кардинал Плахотнюк, не занимавший в последние годы официальных должностей, показал себя эффективным менеджером, а иные методы управления в Молдове неэффективны. Но Плахотнюк был слишком самостоятелен, и в этой связи не нравился никому: ни Москве, ни Вашингтону, ни Брюсселю. И они, все вместе, его прогнали. Лучше от этого в Молдове не стало — стало хуже. Поскольку все последующие правители, один за другим, на поверку оказываются такими же гов плахотнюками, только мелькими, и без управленческих талантов.

Но вернемся к кланам. Поскольку ни один из них не в силах сейчас держать под контролем всю Молдову, между ними складывается сложное равновесие сил. Раньше клан-победитель замыкал на себя связи с Россией, поскольку незаконные операции, проводимые в тандеме с непризнанной ПМР, сулили наибольшие теневые доходы. Соответственно, проигравшие немедленно записывались в протоевропейцы. Сейчас позиции России ослабли и привычная картина несколько смазана. По этой причине, клан Санду-Гаврилицы сохраняет формальное «равнение на Европу», но воздерживается от резкостей в отношении России. Нет, конечно, некие ритуальные антироссийские движения молдавским властям совершать приходится, в ответ на что из Москвы раздаются такие же ритуальные угрозы. Но ничего реального в плане разворота от России не происходит. Молдова не участвует в санкциях, и ограничивается чисто формальным осуждением российской агрессии, и лишь в тех случаях, когда это необходимо по протоколу.

Реальные вещи происходят только в газовых схемах.

Газовые схемы в Молдове выглядят так. Приднестровье получает от России, точнее от ГАЗПРОМа, через Молдову, газ за который не платит, и который отдает конечным потребителям по произвольным ценам, ниже стоимости поставок. Плата за газ по заниженной цене поступает в бюджет ПМР. Образовавшийся долг много лет подвисал в воздухе, а с приходом Санду был-таки повешен на Молдову (там уже $7 млрд, и растет восьмой). И, поскольку Молдова много лет сознательно растила из ГАЗПРОМа монополиста в газовой сфере, то Кишиневу приходится уступать.

Из газа, украденного у ГАЗПРОМа — а теперь, как оказалось, у Молдовы в ПМР вырабатывают электроэнергию — на МолдГРЭС, незаконно отжатой у Молдовы. Молдова эту энергию покупает, платя деньги в бюджет ПМР. Еще на газе плавят сталь на Рыбницком ММЗ, а Молдова зарегистрировавшая ММЗ у себя, дает возможность экспортировать ее через молдавскую таможню. Вообще, вся ПМР, точнее, рулящий там холдинг «Шериф» связана с миром через молдавскую таможню, молдавские дороги и международный аэропорт Кишинев. Этой связи через Молдову (все помнят гангстерскую комедию «Связь через пиццерию»?) не мешает то, что в Тирасполе плюют на молдавские законы, заявляют о независимости ПМР и бросают в тюрьму за высказанную вслух поддержку Украины. Несмотря на все это Молдова и торгует с ПМР и крышует ее своей таможней.

Как такое возможно? Элементарно: в нужные молдавские кабинеты попросту заносят деньги, причем, хотя обитатели кабинетов меняются, схемы, созданные еще при Воронине, работают и сегодня. Только бесконечно наивный человек может полагать, что это не так, и вся молдавско-приднестровская карусель крутится как вечный двигатель, сама по себе.

Весь этот схематоз сейчас трясет, поскольку российские участники газовой аферы стремятся увеличить свою долю, а между Кишиневом и Тирасполем идет спор: у кого урежут больше. На фоне этого спора в Молдове растет цена на газ, и на электроэнергию, отчего вся экономика, а также коммунальная инфраструктура накрывается медным тазом из-за кризиса неплатежей. Россия, пользуясь этим, пытается поменять власть в Кишиневе на более удобную для себя и раскачивает ситуацию, как только может. Успехи, правда, так себе: газовый крючок, конечно, работает, но общая токсичность Москвы сильно снижает ее возможности.

Румыния смотрит на это со стороны: усиливает влияние на Молдову, дает гражданство, но делает все это с большой осторожностью. Мечта об «Unirea», воссоединении Молдовы и Румынии, совершенно оторвалась от реальности. Молдо-приднестрвосике элиты никогда по доброй воле не сдадут доходов, которые они поднимают на признанно-непризнанном тандеме Молдова-ПМР, а в Бухаресте тоже не жаждут получить кучу нерешенных проблем, копившихся в Молдове десятилетиями плюс огромный коррупционно-криминальный пузырь.

Кроме ПМР в Молдове есть еще и Гагаузия, которая вроде бы и в Молдове, но как-то особняком. У Комрата отдельные, очень тесные отношения с Тирасполем в рамках единой Молдовы минуя Кишинев, на которые в Кишиневе смотрят сквозь пальцы, и какой-то совсем уже отдельный бюджет без отчислений в Молдову, но с молдавскими дотациями. И, наконец, тесные отношения с Россией, опять-таки, через голову Кишинева, но через кишиневский аэропорт.

Вся эта куча проблем, вовсе не куча. И не проблем. Это выверенный как швейцарский хронометр, коррупционо-криминальный механизм, отлаженный за десятилетия, и искусно маскируемый под полный бардак, с которым, якобы не может совладать любая власть. Но это нет так. Власть просто всегда в доле.

Эксклюзив

Сергей Ильченко, обозреватель Newssky

Продолжение