Нет мира для изгоев

Эксклюзив. Почему МИД РФ заявил, что «тема мирного договора с Японией для России закрыта», и так ли это?

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова

О том, что Россия не намерена продолжать переговоры с Японией по мирному договору «ввиду невозможности обсуждать подписание основополагающего документа о двусторонних отношениях с государством, занимающим откровенно недружественные позиции и стремящегося нанести ущерб интересам нашей страны», сообщила пресс-алкаше МИД РФ Мария Захарова. Чуть раньше глава МИД Японии Ёсимаса Хаяси заявил, что Токио придерживается курса на заключение мирного договора с Россией. При этом, японцы, впервые с 2018 года, вернули термин «незаконная оккупация» в отношении Южных Курил в текст итогового заявления участников ежегодного «Общенационального митинга за возвращение северных территорий».

За этими дипломатическими танцами скрываются долгая игра, в стиле японских «го» и ее конец — но всякий конец есть и начало чего-то нового. Итак, что происходи вокруг спорных островов — нерешенный вопрос с которыми и является препятствием для заключения мирного договора между Японией и РФ? Напомню, что сейчас они формально находятся лишь в состоянии перемирия после Второй Мировой войны.

Переговоры о возврате «северных территорий» (японский термин), они же Южные Курилы (российский термин), они же острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и группа островов Хабомаи (в количестве 19-ти) безо всякого успеха шли с 1956 года, и были, со всей очевидностью, безнадежны. Тем не менее, они не прекращались окончательно, а все-таки шли, то затихая, то начинаясь вновь.

Поскольку были, во-первых, частью сложной игры косвенных влияний «здесь и сейчас», во-вторых, частью перспективной игры Японии, нацеленной на далекое будущее, в-третьих, удобным предлогом для встреч дипломатов двух стран по широкому кругу вопросов, легко подтягиваемых к островам, и, в-четвертых, неплохим политическим барометром для всего региона.

Японцы при этом преследовали двоякую цель: они хотели вернуть острова, как таковые — и острова действительно принадлежат им по праву, вне зависимости от юридической казуистики. Право это, опять же, отбрасывая казуистику, устанавливается на том очевидном основании, что японцы жили на островах долго, естественно и мирно, отнюдь не в режиме военного гарнизона, вахтового поселка, геологической партии или еще какой-нибудь чрезвычайщины, как это делали советяне и россияне. Но возврат островов для японцев был важным, но не главным призом. Главным призом было создание прецедента пересмотра региональных итогов 2МВ, что позволило бы Токио закрыть целый ряд неприятных для него вопросов.

СССР к такому пересмотру относился с большой осторожностью, но, в принципе, был готов рассмотреть его, как вариант, в обмен на что-то важное для себя, и при условии, что такой пересмотр носил бы строго региональный характер, не затрагивая европейских итогов 2МВ. Советская Москва хотела вбить клин между Токио и Вашингтоном, досадить Китаю и преувеличить свою роль «освободительницы» на тихоокеанском ТВД, и без того сильно раздутую. Но Токио не был готов зайти так далеко.

Японцы, в свою очередь, рассчитывали на отчаянную нужду СССР в современных технологиях, и в готовых высокотехнологичных изделиях — но и тут возникала неприятная вилка. То, что японцы были готовы предоставить в обмен на острова, было недостаточной платой. А, передача того, чем СССР, возможно, удовлетворился бы, вызывала возражения старшего союзника и делового партнера Японии — США.

Тем не менее, переговоры длившиеся рекордно долгий срок, нельзя было назвать совсем безуспешными. В ходе их обе стороны оказывали влияние на соседей по региону, уточняли их позиции по разным вопросам, а также подписали десятка полтора экономических документов 3–4 плана, не сенсационных, но значимых, и никогда на ставших бы предметом обсуждения без островной переговорной основы.

Распад СССР, по понятным причинам, вызвал длительную паузу в переговорах: российская дипломатия не была достаточно искусна, и не имела за собой вменяемого государства, чтобы продолжать такие сложные игры, пусть и в меньшем масштабе. Здесь надо подчеркнуть, что период ельцинской и постельцинской (никогда еще приставка «пост» не смотрелась так органично) «управляемой демократии» не имел ничего общего с дрейфом от тоталитаризма как авторитаризму — чего до сих пор не поняли западные эксперты. Они и сейчас готовы принимать реактивный психоз коллективного сознания русских «государевых людей» за стремление перенять западную модель жизни — и эта ошибка ведет их к длинному ряду неверных выводов.

В действительности, никакой автократизацией в обманчивой постсовковой оттепели и не пахло. И горбачевщина, и ельцинизм были все тем же неофеодальным тоталитаризмом, ленинско-сталинского типа, но больным душевно, впавшим на излете СССР в алкоголизм и клептоманию.

То, что мы наблюдаем в России сейчас — вовсе не закручивание гаек, а ремиссия русского тоталитаризма после десятилетий невменяемости. Коллективный кремлевский «дядя самых честных правил» вышел из белой горячки и немного подлечился от развившегося на ее базе слабоумия, со средним успехом. Дяде полегчало, он уже узнает родные пенаты, и что-то помнит из прошлого, хотя больше придумывает — и пытается вести себя так, как раньше. Но это у него не получается: и мир вокруг дяди изменился, и сам дядя далеко уже не торт. Его здоровье очень условно, он сильно поглупел, а физически — ослаб.

Дядя попытался быковать, и это поначалу терпели, надеясь, что он придет в разум, хотя бы частично. Но дядя, быкуя, зашел слишком далеко, и стал изгоем. Приличные соседи вызвали санитаров и уповают на их приезд, с аптечкой и смирительной рубашкой, а неприличные, пользуясь дядиной неадекватностью, расхищают его имущество. Дядя тем временем бегает по периметру поместья с обрезом, кричит что его границы нигде не кончаются, палит в кого попало, и грозит всех убить. Вот, в понятных образах, состояние современной России.

Где здесь переговоры по спорным территориям? Нету их! И внучка дяди-психопата, Маша Захарова, это озвучила. И Маша права, на все 100%, но права именно здесь и сейчас.

А что Ёсимаса Хаяси? Он тоже прав, но смотрит чуть дальше в будущее. Санитары приедут, отберут обрез, а дядю свяжут, и накачают до бровей нейролептиками. Потом над поместьем назначать внешнее управление. И тогда переговоры по спорным островам будут продолжены, но уже на новой основе, с несколько иным составом сторон.

Сергей Ильченко, обозреватель Newssky