Испания: от хаоса к франкизму, от франкизма к демократии

В НАТО через демократизацию

Расположенная на стратегически важной позиции между Средиземным морем и Атлантическим океаном, Испания полноправно вступила в НАТО в мае 1982 года. Её вступление пришлось на сложный период, когда гонка вооружений между США и СССР вошла в очередную фазу роста, между Великобританией и Аргентиной началась Фолклендская война, в Польше стартовали протесты Солидарности, положившие начало развалу соцлагеря, а по Европе прокатилась волна террористических актов. В этих условиях интеграция Испании имела для НАТО важное значение. В противном случае, на Западе Европы, между Францией и Португалией в системе коллективной обороны возникала брешь.

Вместе с тем, вступление Испании в Альянс не было ни ситуативным, ни спонтанным. Рост мировой напряжённости лишь ускорил события, назревавшие уже давно.

Первая попытка ввести Испанию в НАТО была предпринята ещё в ходе его учреждения, в апреле 1949 года. Получив предложение о вступлении, Португалия захотела привести с собой свою соседку, с которой у неё были традиционно близкие отношения. Но разработчики НАТО идею отвергли, сославшись на отсутствие демократии в Испании. Правда, Португалия на момент вступления тоже не была демократической страной. Но, по причине последовательной антисоветской и антинацистской позиции Антониу Салазара, и с учётом истории появления его режима, для португальцев сделали исключение. С Испанией все обстояло сложнее.

Эпоха Франко

Пережив между 1808 и 1874 гг. пять (!) буржуазных революций, Первую республику на излёте пятой из них и реставрацию монархии, Испания застряла в политическом тупике, и к 1936 году лежала в руинах. Новым и старым элитам удалось найти удобный для себя компромисс, уклонившись от полномасштабных реформ. Это поставило барьер для развития экономики и вызвало рост социального напряжения, что, в конечном итоге, и привело к катастрофе.

Цепочка событий, итогом которой стал франкизм, началась в сентябре 1923 года. Военный губернатор Барселоны Мигель Примо де Ривера (его сына, основателя испанской Фаланги Хосе Примо де Риверу, в 1936 г. расстреляли в Аликанте по приговору «народного суда»), подавил в Каталонии сепаратистский мятеж, и, ощутив свою силу, совершил государственный переворот. Добившись согласия короля Альфонсо XIII, Примо де Ривера ввёл «военную директорию», как переходной период, для стабилизации политической ситуации. В этом был свой резон: страна шла вразнос из-за незавершённых реформ, в первую очередь аграрных. План мог удаться, но карты смешал мировой кризис 1929 года. Потеряв поддержку монархистов, Примо де Ривера ушёл в отставку, а, Альфонсо XIII, год спустя, по той же причине потерял и престол, отправившись в изгнание.

В стране воцарился хаос. С 1931 по 1936 гг. сменилось более 20 правительств; в 1932 г. генерал Санхурхо сделал неудачную попытку совершить военный переворот; в 1934 в провинции Астурия началось восстание под левыми лозунгами. Выросло влияние радикальных партий, и левых, и правых. В феврале 1936 г. на парламентских выборах с минимальным перевесом победил блок левых партий «Народный фронт», а в апреле, за нарушение предвыборного законодательства и, по мнению правых, незаконно, был смещён умеренный президент Нисето Самора. Ускорение аграрной реформы вылилось в захваты земли и столкновения крестьян с гражданской гвардией. В городах в феврале-июле 1936 прошло 113 всеобщих и 228 местных стачек.

Были амнистированы левые политзаключённые, но начались аресты правых, включая Хосе Примо де Риверу. Лидер правой оппозиции в парламенте Хосе Сотело был убит группой полицейских, поддерживавших левых. Иными словами, гражданская война началась задолго до мятежа, вытолкнувшего наверх Франко. Мятеж, которым руководил высланный в Португалию Хосе Санхурхо, стал лишь реакцией на неё.

Фразу «Над всей Испанией безоблачное небо», якобы переданную по радио, выдумали советские пропагандисты. Сигналом к выступлению была телефонограмма, разосланная в воинские части: «17 в 17. Директор». Но за день до выступления, 16 июля, в Испанском Марокко стихийно восстали туземные части, накопившие неприязнь к правительству в Мадриде.

В первые дни казалось, что заговор потерпит неудачу. Большая часть флота и вся авиация его не поддержали, Санхурхо погиб в авиакатастрофе 20 июля, а республиканские власти удержать под контролем более 70% территории страны. Но лучшая, по сравнению с республиканцами, организация, и переброска в Испанию частей из Марокко, имевших свежий опыт Рифской войны, мало-помалу переломили ситуацию в пользу восставших.

Водные пути были блокированы флотом, и Франко, прибывший с Канарских островов, убедил Гитлера и Муссолини предоставить транспортные самолёты. Они и перевезли из Марокко 14 000 солдат, определивших ход дальнейших событий. Этот успех и равноудалённость от всех политических сил, и обеспечили беспартийному Франко избрание компромиссным главой восставших на собрании генералитета в конце сентября.

Как и на всякой гражданской войне, обе стороны были крайне жестоки. Но, в силу господствовавшей на Западе моды на левизну (впрочем, как и сегодня), испанская Республика была романтизирована, а мятежники очернены. Между тем, лозунги восставших сводились к борьбе за законность и национальное сплочение против произвола и анархии. И, в отличие от левых, обещавших Мировую Революцию и Царство Справедливости, франкисты свои обещания, по большей части, выполнили.

Иностранная помощь, которую получали как республиканцы, так и франкисты, не была бескорыстной, за исключением разве что помощи от иностранных добровольцев, воевавших с обеих сторон из идейных соображений. Советские ихтамнеты, помогавшие республиканцам тайно, а также германские и итальянские военные, действовавшие на стороне Франко открыто, к числу идеалистов не принадлежали. СССР, Германия и Италия использовали Испанию как полигон для испытаний оружия и новых тактик в ходе подготовки к большой войне, а их помощь была платной. В итоге, СССР завладел испанским золотым запасом и перегнал в свои порты все торговые суда, которые смог захватить. А Германия и Италия после окончания боев выставили Франко крупный счёт.

Разорённой Испании было нечем расплатиться, но в Берлине и Риме на это и не рассчитывали. Долговые обязательства должны были привязать Испанию к странам Оси, причём в испанской Фаланге у такого союза было немало сторонников.

Франко сумел выстроить прагматичную политику в испанских интересах. Не вступая в прямой конфликт со вчерашними союзниками, он дистанцировался от них, наладив к концу 2МВ деловые отношения с Великобританией и США. Самые ярые приверженцы союза с Германией были отправлены воевать в СССР в составе добровольческой «Синей Дивизии», где, по большей части, и погибли. В 1947 году Франко объявил Испанию монархией без короля, а затем подготовил коронацию Хуана Карлоса I. Состоявшаяся сразу после смерти Франко, она провела черту между новой властью и каудильо, обеспечив мирный переход к демократической, при формальном сохранении монархии, форме правления.

Таким образом, Франко вывел Испанию из Гражданской войны, которую начал не он, уберёг от участия в 2МВ, и заложил основы для старта в нормальную европейскую жизнь XXI в. Но его репутация была значительно хуже, чем у Салазара.

На фоне моды на левые взгляды, начавшей спадать на Западе только к 60-м, и то с трудом, Франко был победителем левых в гражданской войне, а, следовательно, и карателем, Он сотрудничал с Муссолини и Гитлером, его добровольцы воевали на их стороне, хотя и только на Восточном фронте. Наконец, Франко позволил укрыться в Испании многим беглецам из Третьего рейха — по большей части, из экономических соображений, но все же… Словом, Испанию было невозможно принять в НАТО немедленно. Впрочем, в 1949 она туда особо и не рвалась, не видя внешней опасности и озабоченная внутренними проблемами. Так что, сумей тогда Португалия продавить предложение о приёме Испании в НАТО, в чем был очень заинтересован Лиссабон — неизвестно ещё, как отнеслись бы к этой идее в Мадриде.

Долгий путь к вступлению

Тем не менее, даже при Франко Испания сближалась с НАТО. Индивидуальных планов партнёрства, как сотрудничества, предшествующего вступлению, тогда не существовало — но, по сути, Испания вступала в НАТО через пошаговое расширение такого партнёрства.

В сентябре 1953 года Испания и США подписали три соглашения, названных Мадридскими пактами — сроком на 10 лет, с автоматическим продлением ещё на два срока, по 5 лет каждый, если стороны не заявят заранее о желании его денонсировать. По Соглашению об экономической помощи испанское правительство предоставило льготы американским инвесторам. По Соглашению об обороне США получили право «расширять, строить и использовать военные аэродромы и военно-морские базы в Испании», а также создавать «сооружения секретного характера». Наконец, в рамках Соглашения о помощи в целях взаимной обороны испанское правительство обязывалось принимать финансовое участие в «расширении и содержании совместно используемых военных баз». Соглашения продлевались до 1989 года, пока, по причине вступления Испании в НАТО и ЕС, утратили актуальность.

Мадридские пакты не содержали прямых гарантий, аналогичных ст.5 Устава НАТО, но включали Испанию в стратегическое планирование Альянса. Как следствие, испанские ВВС и ВМС все сильнее сближались с силами НАТО и переоснащались новейшими вооружениями. К моменту вступления в НАТО ВС Испании были настолько переплетены с силами Альянса, насколько это вообще возможно для государства, не являющегося его членом. Такое поэтапное вступление даёт хороший пример и для Украины.

В 1970 году испанское правительство ввело в действие новую политику оборонных закупок, сделав упор на укрепление собственного ОПК. Испанские ВС заимствовали организационные и тактические наработки, внедряемые НАТО на основе осмысления опыта Корейской и Вьетнамской войн.

Год спустя после смерти Франко и коронации Хуана Карлоса I (в ноябре 1975) был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве. Он закрепил за США три базы ВВС: в Торрехоне под Мадридом, в Сарагосе и близ Севильи, а также базу ВМС в Роте, при условии вывода оттуда американских подлодок к 1 июля 1979 г. и неразмещении ЯО на испанской территории. Последний пункт появился из-за катастрофы 1966 года, когда B-52 с четырьмя водородными бомбами на борту столкнулся над Паломаресом с танкером KC-135 в ходе дозаправки в воздухе. Погибли 7 человек и были потеряны четыре термоядерные бомбы. Три из них приземлились на суше и были найдены сразу, но две при падении разрушились, вызвав радиационное заражение местности. Четвертую бомбу, упавшую в море, нашли после двухмесячных поисков. Эта история сделала вопрос о размещении ЯО в Испании очень чувствительным политически.

США в рамках этого договора предоставили Испании военно-экономическую помощь на $1,25 млрд (около $7 млрд в современном долларе). Для координации действий был создан испано-американский совет, во главе с госсекретарём США и министром иностранных дел Испании.

Судя по опросам общественного мнения, испанское общество в 1975 году, в основном, поддерживало вступление в НАТО. Но память о гражданской войне была ещё жива, и правительства А.Наварро, а затем А.Суареса действовали крайне осторожно, опасаясь реакции двух влиятельных левых партий: коммунистов (Partido Comunista de Españа — PCE) и социалистов (Partido Socialista Obrero Español — PSOE). Коммунисты были твёрдо против НАТО, а позиция PSOE постепенно менялась.

В 1976 году была организована первая поездка группы испанских военных по ряду важных объектов НАТО в Риме, Неаполе, Брюсселе и посещение ими штаба верховного главнокомандующего соединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе. В июне 1977 г. в Брюсселе побывал министр иностранных дел Испании М.Орьеха. Предметом визита было обсуждение деталей вступления Испании в Альянс.

9 марта 1978 г. Орьеха выступил в сенате с речью «о целесообразности обсуждения в общенациональном масштабе» вопроса о вступлении Испании в НАТО. В декабре 1978 года была принята новая Конституция, снявшая ряд формальных вопросов о механизме вступления, и в июня 1980 Ореха заявил о необходимости вступления в НАТО, уже без ссылок на обсуждения.

18 февраля 1981 г. председатель нового правительства Л. Кальво-Сотело, выступая перед парламентом при вступлении в должность, объявил членство в НАТО одной из целей своего кабинета.

Не считая оппозиции PCE и колебаний PSOE отношение в обществе к НАТО было благосклонным. Помимо интеграции с Европой, испанцы видели в нем защиту от возврата к диктатуре. Основания для опасений были: попытку переворота, с хорошими шансами на успех, предприняла 23 февраля 1981 года группа офицеров Гражданской гвардии. Только вмешательство Хуана Карлоса I, выступившего с обращением к нации и осудившего путч, переломило ситуацию в пользу демократов.

В отличие от своего предшественника, Суареса, замкнутого, по большей части, на внутриполитические вопросы, Кальво-Сотело уделял большое внимание внешней политике. Его энергичная деятельность и позволила сдвинуть процесс вступления в Альянс с мёртвой точки: 29 октября 1981 года парламент проголосовал за членство в НАТО, а 29 мая 1982 документ о присоединении был подписан Хуаном Карлосом I.

На следующий день, 30 мая Испания официально стала 16-м членом НАТО, приведя туда 340 тысяч военнослужащих, миллион резервистов, 800 танков, 200 боевых самолётов и достаточно мощные ВМС. На момент вступления она уже состояла в ООН (1955), Всемирном банке (1958), Организации экономического сотрудничества и развития (1961 год), ОБСЕ (1973) и Совете Европы (1977). С точки зрения НАТО вступление Испании не только усиливало военную мощь Альянса, но и восстанавливало баланс между европейским и американским вкладом.

Но и на этом процесс вступления не окончился. 28 октября 1982 года в Испании прошли парламентские выборы — вторые, проведённые в соответствии с Конституцией 1978 года. Были избраны все 350 членов нижней платы парламента и 208 из 254 сенаторов. Победу одержала PSOE, получив 57,71 % мест в нижней палате. Пост премьера занял лидер PSOE, Фелипе Гонсалес.

Гонсалес был фигурой крайне противоречивой. С одной стороны, именно он добился того, что PSOE в 1979 году отказалась от концепции пролетарской революции и построения социализма на основе экспроприации буржуазии. С другой — долгое время был противником вступления в НАТО, выступая против военных блоков в принципе. С годами его позиция мало-помалу менялась, но в 1982 году он ещё колебался.

Став премьером, Гонсалес пообещал вынести вопрос о членстве в НАТО на референдум, и сдержал обещание. Так Испания стала первой страной, которая провела референдум относительно членства в НАТО, хотя и сделала это через два года после вступления. В октябре 1984-го более 52,71% испанцев высказались за продление участия страны в НАТО, 39,83% — против, остальные не определились. Только после этого Испания стала в полном объёме участвовать в работе всех политических институтов Альянса — но не вошла объединённую военную структуру. Её ВС остались под национальным командованием, хотя и могли действовать совместно с другими силами НАТО в чрезвычайной ситуации.

В дальнейшем отношение испанцев к НАТО переживало периоды похолодания и потепления. После 24.02 Испания включилась в систему помощи Украине и поддержала антироссийские санкции. В настоящее время 19 украинских военных обучаются в ней владению ЗРК Aspide, а после завершения обучения 14 октября на их место прибудет новая группа. В то же время Испания не поддержала полного запрета на выдачу виз в ЕС гражданам РФ.

Испания в ЕС

С 1 января 1986 года, Испания, одновременно с Португалией, официально присоединилась к Европейскому экономическому сообществу (ЕЭС), ставшему впоследствии ЕС. Как и вступлению в НАТО, этому предшествовала длительная подготовка.

В 1940-х годах Испания была ещё более отсталой, чем десятью годами ранее, перед началом Гражданской войны. Уровень довоенного производства в промышленности был достигнут только к началу 1950-х годов, в сельском хозяйстве — к 1958 году. Испанский ВВП на душу населения составлял около 40% среднего западноевропейского, при том, что Европа тоже находилась в периоде послевоенного восстановления.

Толчок к началу роста и экономической либерализации дало подписание в сентябре 1953 г. Соглашения об экономической помощи, в составе пакета Мадридских пактов. В обмен на размещение военных баз на территории Испании администрация Эйзенхауэра оказала Франко экономическую помощь более чем на миллиард долларов. В период с 1953 по 1958 год валовой национальный продукт (ВНП) Испании рос примерно на 5% в год, и мог бы расти быстрее, но этому мешала неэффективная и раздутая бюрократия. Financial Times описывала её как «триумф палеокапитализма» — «примитивного рынка, действующего в джунглях бюрократических правил, протекционизма и коррупции».

Но главным источником проблем была экономическая изоляция Испании от Западной Европы. Соседние государства, уже интегрированные в ЕЭС/ ЕС и Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ), не проявляли интереса к странам, связанным торговыми квотами и двусторонними соглашениями. В то же время, членство Испании в этих группах было политически невозможно. Компромиссным решением стало присоединение к ряду других международных организаций. В январе 1958 г. Испания стала ассоциированным членом Организации европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС), которая в сентябре 1961 г. стала Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). В 1959 году она присоединилась к Международному валютному фонду (МВФ) и Всемирному банку. Это помогло отказаться от автаркической торговой практики.

В декабре 1958 г. французское правительство приняло программу стабилизации, чтобы преодолеть экономический спад. Программа включала девальвацию франка, повышение налогов и снятие ограничений на большую часть торговли со странами ОЭСР. Пример Франции развеял последние сомнения испанских властей, и после семи месяцев разработки с помощью МВФ и французских экономистов, 30 июня 1959 года, Испания запустила свой план. Он стартовал в сложных условиях: из-за неудачного стечения внешних обстоятельств валютные резервы, составлявшие в 1958 году $58 млн., упали до $6 млн. к середине 1959, а внешние обязательства в иностранной валюте выросли почти до $60 млн.

Первоначальный эффект плана вызвал падение реальных доходов и рост безработицы. Из-за снижения заработной платы около полумиллиона рабочих эмигрировали в другие страны Западной Европы. Но план позволил продолжить выплаты иностранным банкам, державшим на плаву испанскую валюту. К закрытию 1959 финансового года валютный счёт Испании показал профицит в размере $100 млн. С 1958 по 1960 год иностранные капиталовложения выросли в семь раз, а приток туристов начал быстро расти.

Страна вступила в цикл индустриализации, что позволило привлечь иностранное кредитование на $420 млн. Вдвое большую сумму ежегодно переводили из-за границы испанские рабочие, и это компенсировало существенную часть торгового дефицита. Поток туристов к концу 1960-х годов достиг более 20 миллионов посетителей в год, а прямые иностранные инвестиции с 1960 по 1974 год составили $7,6 млрд. Более 40% инвестиций поступило из США. К 1975 г. иностранный капитал составлял 12,4% всех инвестиций в 500 крупнейших промышленных фирмах Испании.

Первую заявку на ассоциацию с ЕЭС Испания подала ещё при Франко, 10 февраля 1962 года. В учредительных документах ЕЭС не было прямого требования, чтобы государства-члены были демократиями, но Европейский парламент вынес решение о том, что недемократическая Испания не может поддерживать отношения с ЕЭС «ближе, чем коммерческий договор». Но Комитет министров Совета Европы в мае 1962 г., принял резолюцию, призывающую членов ЕЭС «изучить возможность» экономического соглашения между Испанией и Сообществом, «не дожидаясь изменений, которые позволят рассматривать какую-либо форму политической ассоциации».

14 февраля1964 года глава испанской миссии в ЕЭС направил повторное письмо, возобновляя запрос. Наконец, в 1967 году, Совет ЕЭС утвердил мандат комиссии на ведение переговоров с Испанией, и в июне 1970 г. было подписано соглашение о торговых преференциях. Но оно означало только взаимность в торговых уступках, в отличие от помощи экономическому развитию.

После смерти Франко и начала процесса демократизации правительство Суареса 26 июля 1977 года обратилось с тремя письмами к председателю Совета министров европейских сообществ Анри Симоне. Каждое из этих писем просило о приёме Испании в одно из трёх Европейских сообществ: Европейское сообщество угля и стали (ЕОУС), Европейское сообщество по атомной энергии (ЕАЭС) и Европейское экономическое сообщество (ЕЭС).В ноябре 1978, после консультаций с государствами-членами, Европейская комиссия рекомендовала начать переговоры о членстве, которые стартовали 5 февраля 1979, между Испанией и Европейским советом — комитетом лидеров государств-членов Европейских сообществ.

Позиции Испании на переговорах усилил провал переворота в феврале 1981. Европейский совет выразил «большое удовлетворение реакцией короля, правительства и испанского народа, столкнувшихся с недавними нападениями на демократическую систему их страны». Фелипе Гонсалес, в то время лидер оппозиции, в марте того же года совершил турне по Западной Европе, убеждая её лидеров принять Испанию в ЕЭС как можно быстрее, с тем, чтобы исключить новые попытки путча.

Год спустя Гонсалес сделал акцент на ЕЭС в ходе предвыборной кампании, уведя в тень вопрос о членстве в НАТО, который был спорным на протяжении ряда лет. Став премьером, он начал энергично реанимировать переговоры с сообществами, которые к тому времени зашли в тупик по нескольким причинам. Франция опасалась конкуренции со стороны Испании в сельскохозяйственной отрасли. Сходную позицию заняла Греция, угрожавшая вето на присоединение Испании и Португалии, и добившаяся субсидирования сельского хозяйства в ряде своих регионов. Ещё одной проблемой был испанский рыболовецкий флот, больший, чем весь флот остальных членов Сообществ вместе взятых, что требовало отдельного соглашения о рыболовстве.

Наконец, в октябре 1984 было принято решение о том, что Испания и Португалия присоединятся к Сообществам с 1 января 1986 г., хотя по ряду позиций переговоры ещё не были завершены. Присоединение прошло без официальной церемонии, кроме поднятия испанского и португальского флагов в Брюсселе.

Всё хорошо?

За последующие 30 лет Испания увеличила ВВП в 4,5 тысяч раз: с эквивалента 243,382 млн евро в 1986 году до 1,081 трлн. на конец 2015 г. Рост ВВП оставался постоянным с 1986 года до начала кризиса в 2008 году, когда он составил 1,11 трлн евро.

Но быстрый рост экономика обусловил низкий запас её прочности и уязвимость к кризисным явлениям. После начала кризиса Испания оказалась на четвёртом месте по объёму роста государственного долга — следом за Словенией, Литвой и Румынией. В 1985 году, за год до вступления в ЕЭС, госдолг составлял 42,06% ВВП, а в 2016 году достиг 100,3%.

Ещё одной проблемой стала безработица. Хотя к 2005 году её уровень сравнялся со среднеевропейскими 9%, в 2016 году он составил уже 18,91% против 8,5% по ЕС в среднем.

Присоединение к ЕЭС сильно ударило по традиционным отраслям, таким, как текстиль и обувь, которые не имели инструментов и средств для обеспечения конкурентоспособности на новом рынке. В то же время отрасли с высоким уровнем иностранного капитала увеличили производство и экспорт. Этому способствовала национализация крупных национальных компаний, таких как Telefonica, Repsol или Endesa.

Подводя итог, можно сказать, что интеграция любой сколь-нибудь крупной, и даже потенциально крупной экономики в ЕС — долгий путь, требующий, с одной стороны, выхода кандидата на вступление на приемлемые стартовые позиции, с другой — компромиссов со стороны ранее вступивших стран. Введение ещё одной переменной в европейское уравнение неизбежно меняет его все, целиком.

ЕС, как наднациональная система, уже подошёл к пределу сложности, за которым должны последовать либо ещё более глубокая интеграция, либо распад. Это делает приём каждого нового члена все более сложным. К слову, старт Брекзиту дал как раз затяжной кризис 2008 года. Поразмыслив, британцы решили замкнуться от Европы, сделав ставку на сближение с США и доминионами. Это решение неизбежно оказалось спорным и неоднозначным, поскольку однозначно хороших вариантов в такой многомерной ситуации не бывает.

Новая экономика, растущая на стыке ЕС и вновь вступившей страны, всегда очень уязвима. Она конкурентоспособна в периоды общеевропейского роста, и вытесняет с рынка национальные предприятия — но в кризисные периоды первой попадает под удар, дестабилизируя и банковскую систему.

Иными словами, европейское пространство, ограниченное ЕС и НАТО, не станет для вновь вступивших волшебной страной, прорвавшись в которую можно с облегчением расслабиться. Здесь уместнее аналогия с американским Фронтиром позапрошлого века: большие возможности, требующие большого труда для их реализации, сопряжённые с большими рисками и отказом от старых привычек и образа жизни.

Эксклюзив

Сергей Ильченко, для Newssky