Семь смертей за околицей — 3

Испанские зарисовки

Дорогу описывать нет смысла, она была долгой и непростой: самолёт, поезд, автомобиль по горному серпантину. Жанр путевых заметок, в целом, искусственен: от любого путешествия остаётся в памяти один-два случайных штриха, и что с ними делать? Нужно быть кем-то вроде Василия Розанова, чтобы разглядеть в дорожных сюжетах нечто большее, и выстроить из нескольких зарисовок энциклопедию человеческой жизни.

Кстати, вопрос на повесточку: знать тексты Василия Розанова уже зашквар, или мы простим любимого писателя Галковского и Путина за то, как отозвались его слова в нашей жизни? Ильина тоже простим? Уж этот-то со своими политическими завещаниями влип похлеще Селина, так может и к чёрту его? Я радуюсь тому, что мудрый Набоков удачно отстроился от собратьев по перу и географии, но что делать с теми, кому повезло меньше? Хотя бы и с Булгаковым. Или Бродским. Где провести линию, разделяющую волков и агнцев, и нужна ли такая линия вообще?

Ладно ещё сам бренд великой русской литературы — он весь кончился, когда россияне, выросшие на Толстом и Достоевском, уничтожили мариупольский Драмтеатр с людьми внутри, вырезали Бучу и, как бы между делом запытали детского писателя Вакуленко. После всего, что было, уже невозможны разговоры о безусловном нравственном авторитете русских классиков. Но как сохранить хотя бы отдельные книги и фамилии — мы с вами, пишущие и читающие на одном языке, ещё не до конца понимаем масштаба проблемы. Ближе к концу войны поймём… И что будем делать?

В общем, мы оказались в Галисии, на самом севере Испании. Ночью вселились в квартиру, которую нам подготовили коллеги из местного филиала нашей компании. Заснули. Проснулись. Так обыденно началась новая жизнь, в которой места обыденности практически не было.

Именно сейчас настало время рассказать о пупке моей женщины. О, это выдающийся во всех смыслах пупок! Выпуклый, похож на носик маленького крота из чешских мультфильмов. Очень милый и любопытный.

То же можно сказать и обо всей Даше целиком. Она вся состоит из любопытства и без страха подставляет паруса ветрам перемен. Родилась и выросла в Москве, закончила МГУ, построила карьеру на столичном телевидении. Тут бы многие остепенились, собрав бинго успешного успеха: машина-квартира-дом. Многие знакомые москвичи подсели на марафон благополучия, и в ус не дуют.

Даша из иного теста: ей тесно в предсказуемости. Из суетливой Москвы она перелетела в загадочную Индию, где знакомилась с собой, находила новых друзей и даже заполучила собственную богиню-покровительницу (думаю, она тоже помогала нам в этом вояже). По индийскому периоду Даши можно снимать сериал, в котором эзотерика и психоделика переплетаются с опасными приключениями и романтическими переживаниями. Я бы посмотрел такое кино. С ещё большим удовольствием сам снялся, но это невозможно. В сериале про Дашу я появляюсь в поздних сезонах, как Алан Шор в «Практике» и ничего с этим не поделаешь. Да и нужно ли что-то делать? Мне нравится моя роль в её жизни, и я знаю, что самые лучшие сезоны впереди. Похоже, у меня даже будет свой спин-офф…

Когда я пишу «Даша перелетела», то представляю не самолёт, а зонт. Будь Мэри Поппинс отвязной панкушкой, это была бы Даша. Закрываю глаза и вижу её над Индийским океаном в пёстрых гетрах под оранжевым зонтом. С бритым виском, который ей очень идёт.

Из края священных коров и грешных людей Даша делала вылазки в соседние интересные страны, которые я с трудом нахожу на глобусе. Врывалась обратно в Москву, привнося в большой и сложный город запахи лаванды и корицы. Вновь покидала столицу в поисках чего-то такого, что не всегда получается выразить словами. Открыла для себя Украину и, особенно, наш маленький город, где бросила якорь по большой личной любви. После развода осталась тут же, но только уже из любви к Одессе.

Даше всё интересно. Она пробует новое, ищет себя, жадно всматривается в других. Я тоже всматриваюсь, и мне тоже всё интересно. Однако всю жизнь моё любопытство было придавлено множеством разнообразных «надо» и «должен». Даша смогла освободиться от оков гораздо раньше. Поэтому, пока я изучал запутанные лабиринты «хрущёвок» Малиновского района, в котором прожил всю свою жизнь, моя возлюбленная познала многообразие целого континента. Да и Одессу за пять лет жизни изучила лучше, чем я за тридцать семь.

Я рассказываю всё это, чтобы похвастаться, конечно. Но не только. Наше прошлое отражается в будущем, и из этой истории уже понятно, как развивалась наша испанская страница в первый год. Даша быстро адаптировалась, справилась с тоской по Украине и с интересом открывала для себя новую страну, где ранее не бывала. Люди вдохновляли её. Радовал климат, который в Галисии круглый год почти одинаковый, без холодной зимы и жаркого лета. Интересовал быт. В общем, познав Азию, Даша с наслаждением окунулась в Европу.

А я хотел домой.

Хотел и хотел, хотел и хотел, хотел и хотел. Я никогда не покидал Одессу дольше нескольких недель, а тут время тянулось месяц за месяцем, планировалась работа на кварталы и годы вперёд, нужно было записывать детей в школу, покупать автомобиль, оформляться как предприниматель, заполнять бумаги… Я чувствовал, как меня засасывает новая жизнь и отчаянно сопротивлялся Испании. По эффективности это как отрицать воду, в которой тонешь. Зато по эффектности — очень! Настала моя очередь искрить и взрываться от малейшего неудобства. Я то истерично проживал изматывающие состояния, то часами сидел у океана, безразлично пялясь на волны Бискайского залива.

Местные посмеивались соломоновой улыбкой, глядя на украинцев, тоскующих по дому. Они откуда-то знали с самого начала, что всё проходит.

До войны я жил в двух временах одновременно. С переездом в Испанию переселился исключительно в будущее. Строил, строил и строил планы. Пытался заковать хаотическое кипящее море жизни в сеть из вероятностей и вероятных действий. Как в программировании команды IF и THEN. Если война закончится в августе (это ещё 2022 год, оцените масштаб оптимизма), возвращаемся сразу, чтобы Дошик пошла учиться в гимназию, а я начал делать ремонт в ванной. Если война закончится в сентябре, есть смысл задержаться, школа ведь всё равно потеряна. А вдруг война закончится ещё раньше, может в в июле? Или ноябре? Ооо! Планы не помогали справиться с неизвестностью, ведь реальность менялась каждый день и разрывала представления о будущем.

Как вообще жить в будущем, если жизнь привязана к настоящему? И даже не «как» — зачем? Я впервые в жизни задался этим вопросом.

В те месяцы я сильно ранил Дашу, у которой планов не было никаких, кроме как пережить эту чудовищную войну. Мне же непременно хотелось, чтобы она пообещала, что вернётся со мной обратно, и именно тогда, когда мне захочется. Будто слова имеют какой-то вес и значимость. Даша не могла дать такого обещания, а врать не хотела — за что я её безмерно уважаю.

Даша боится возвращаться. У неё много сложных вопросов, на которые у меня нет ответа. Будет ли место для русских в послевоенной Украине? Как будет с языком? Разговаривать на украинском можно и нужно, но одно дело купить продукты в «Сільпо» и другое — играть истории в плейбек-театре. Этими же вопросами задаюсь и я, неразрывно связанный с русским языком через цепочки букв, которые бегут по моим венам вместо крови. Ещё нас обоих волнуют люди. Какими будут те, кто остался в Украине и пережил этот кошмар? Какими будут те, кто уехали и вернулись? Мы вообще сможем понять друг друга, или между нами разверзнется непреодолимая пропасть?

Пока что с уверенностью можно констатировать смерть Украины образца 23 февраля 2022 года. Как раньше уже не будет. А как будет?

Я понял, что хочу от Даши странного, когда оказался в такой же ситуации. Компания потребовала написать подробные профессиональные и личные планы на следующие пять-десять-пятнадцать лет жизни. Иначе, мол, непонятно, можно ли доверять мне, как руководителю большого отдела. Пятнадцать лет… да хотя бы и пять! Я начал объяснять, что это невозможно в текущей ситуации, да и вообще странно требовать такого от наёмного сотрудника. И вот тогда-то и понял, что вымогаю у Даши то же самое, и точно также делаю ей больно.

Конечно, меня тоже можно понять: всё, что было привычно и приятно, рухнуло. Хотелось зацепиться хоть за что-то. Настоящее не радовало, будущее не существовало, прошлое напоминало кошмар. Я с трудом выломался из брака, с ещё большим трудом нашёл новые способы быть собой, быть счастливым, только потом встретил Дашу… и сразу началась война. Оглядываясь назад, я вижу тернии и куски мяса, висящие на колючках.

А сейчас…

Знаете, я скептично отношусь к надеждам, вроде «после войны приедут украинцы из Европы и научат нас, как правильно жить». Нужно огромная смелость и колоссальное количество энергии, чтобы на самом деле увидеть Европу и понять её. А в процессе ещё и не расплескать ту украинскость, которую бережно провозил через границы, прижимая к груди.

Испания другая.

Вообще, тут рай. Всё дышит спокойствием и безопасностью. Дети растут красивыми и свободными. Взрослые отогреваются и раскрываются так, как в Украине проявляться просто не принято. Местные похожи на просветлённых буддистских монахов, которые познали жизнь и уже никуда не торопятся. Только вот тачки и дома у них — как у миллионеров из кинофильмов. В Кариньо по улицам ездит больше «ягуаров», чем по Одессе. Наверное, эти люди что-то понимают в жизни.

Испанцы говорят мне: расслабься. Посмотри, как сворачивается пространство и время, если на сиесте дерябнуть пивка в любимом баре, где собираются портовые рабочие после смены, поют песни и, пошатываясь расходятся домой. Испанцы посмеиваются, глядя на украинскую деловитость и суету. Мы всё время что-то делаем, бежим, не успеваем. А они отдыхают. По крайней мере, так кажется в первые месяцы, когда у тебя ничего не получается в новой стране, ты постоянно чувствуешь себя глупо из-за незнания процедур, языка, обычаев, законов.

Со временем картина выравнивается, и уже понимаешь, что смешной мужичок у барной стойки, который в три часа дня изрядно поддат, просыпается в три утра и сразу идёт на смену в порт. Причём, утром он тоже заходил в бар, чтобы выпить кофе. И этот бар работал, потому что бармен тоже встал пораньше. Многие магазины открываются уже в восемь утра, и вообще испанский быт очень ранний и суетливый. Это потому что все хотят сделать важные дела до дневной жары. Такого, чтобы просто целый день ничего не делать — это у испанцев встречается редко. Жизнь дорогая, нужно работать. Они даже на пенсии находят чем заняться. Кто-то мастерит, кто-то ухаживает за родственниками, кто-то держит маленький барчик — уже больше для души, не для прибыли. Понаблюдав за местными полтора года, я понял, что они вкалывают побольше украинцев, но только тогда, когда понимают свою выгоду. Нужно просто знать, куда смотреть.

И вот когда насмотришься и прочувствуешь это испанский вайб, в котором умеешь красиво жить и отдыхать, но при этом дотошно ведёшь бухгалтерию, собирая каждый чек, чтобы в конце года податься на компенсацию НДС, и это часть твоей ежедневной рутины… вот тогда-то и начинаешь забывать украинскую жизнь с её дёрганным ритмом, необходимостью ежесекундно выживать и совершенно иными представлениями о прекрасном.

Война не закончилась через год. Война не закончится на вторую годовщину, это уже очевидно. Тем украинцам, кто вернётся домой после победы над Россией, нужно будет заново знакомиться и учиться контактировать с теми, кто оставался на родине всё это время. И только потом чему-то учить, если вообще будет чему. Я, например, за полтора года мало что понял в том, как устроена реальная Испания, а не Испания-глазами-беженца или эмигранта. Это верхние слои луковицы, на которых недоступно понимание того, на чём держится это странное лоскутное государство, в котором штук пять государственных языков, разные обычаи, разные традиции и праздники.

Кстати о праздниках — их тут бесконечное количество, все не упомнишь. Карнавал два раза в год. Праздник святого, покровительствующего городу. День Галисии. День галисийской литературы. День принятия Конституции и многое другое. Даже на зимних праздниках у испанцев есть Рождество, Новый год и ещё, бонусом, праздник Трёх Королей. Дети счастливы, особенно наши — ведь, в отличии от испанских детей, к Дошику и Агнии до сих пор приходит ещё и наш старый добрый Святой Николай.

Только что приехавшие украинцы подтрунивают над испанцами. Мол, когда же вы работаете, если всё время что-то празднуете? Когда успевать деньги зарабатывать при таком ритме? А ответ на поверхности: в Испании куча бизнесов кормится именно с праздников. Люди хорошо проводят время, веселятся, общаются и как-то незаметно раскручивают ВВП своей страны, отчего становится лучше абсолютно всем.
Как этому научить?

Я бы очень хотел пожить в Испании как испанец, а не как украинский беженец. Мечтаю освободится от голосов в голове, твердящих о том, что некогда отдыхать, нужно выживать, выживать, выживать. К чёрту! Хочу просто жить, просто работать, платить налоги (и как-то освоить все эти хитрожопые схемы, по которым коренные испанцы умудряются получать от государства больше, чем дают), веселиться, любить свою женщину и своих детей.

Вы спросите, а что мне мешает? Ну, для начала, лес. Тёмная чаща с картины. Лес всюду, он подступает к городку с трёх сторон, и улочки плавно перетекают в лесные дороги.

Зачем я нарисовал его?

Почему палки с зелеными верхушками, натыканные как попало великаном-садовником, стали конечной точкой маршрута? Даша даже сходила со мной в этот лес, и никаких мистических откровений не случилось. Деревья. Хорошие дороги. Много частной собственности — в Испании вообще мало бесхозных участков. Всё кому-нибудь да принадлежит. Идёшь по лесу, и упираешься в забор. Потом в ещё один. Вот тебе и дикая природа.

Технически, оказавшись в лесу, я закончил нарисованный маршрут. Однако что-то донимало меня, и не позволяло забыть картину. Это беспокоило меня почти также сильно, как работа в нашей украинской компании.

Работа…

Денис Скорбилин