Китай и ООП: как Пекин разыгрывает палестинскую карту

Эксклюзив. Палестинская тема, в целом, малозначима во внешней политике Китая, но она в ней присуствует. Как и остальные составляющие политики КНР, сотрудничество с ООП подчинено главной цели: лишению США ведущей роли в современном мире, и слому либерального мироустройства в целом. Экономические связи с ООП обслуживают политическую составляющую отношений Пекина с палестинцами, а палестинская тема в целом является одним из инструментов ближневосточной политики КНР.

Политизированная малозначимость, а, следовательно, и неприбыльность, обуславливает анонимно-государственный характер экономических отношений Китая с ООП. Кроме того, значительная часть таких связей наверняка реализуется через цепочку посредников. Это позволяет Пекину дистанцироваться от обвинений в пособничестве терроризму. Кроме того, Китая постоянно прикрывается резолюциями ООН об образовании двух государств, еврейского и палестинского.

Читайте также: Сектор Газа: развитие конфликта.

Китайские интересы по обе стороны конфликта

После победы коммунистов в октябре 1949 года, и создания КНР, Израиль предпринял попытки установить дипломатические отношения с новой властью в Пекине, но они были отвергнуты. В противоположность КР, широко сотрудничавшей с Израилем, маоистский Пекин предпочел взаимодействие с арабским миром, и, прежде всего, с родственными ему по своей идеологии национал-социалистическими режимами в Ираке, Сирии и Египте. В 1965, год спустя после создания ООП, Китай стал первым неарабским государством, признавшим её. Вместе с тем, в Пекине с большой осторожностью отнеслись к просьбам ООП о помощи, в связи с отсутствием у неё своей территории, и с сомнениями в том, как отнесутся к сближению КНР и ООП в принимающих палестинцев арабских странах.

Война 1967 года ослабила арабских лидеров, таких как Насер, и расширила пространство для деятельности палестинских образований, таких как FATH, в котором в КНР усмотрели параллели со своей партизанской борьбой в 1940-х. Пекин стал более восприимчив к запросам ООП, и с конца 1960-х до середины 1970-х годов предоставил военную и финансовую помощь на сумму около $5 млн.Затем поддержка ООП Китаем снизилась, по целому ряду причин. СССР был для ООП более проритетным – а отношения Пекина и Москвы были плохими. Началось сближение КНР и США, предпринятое США, в первую очередь, для маргинализации СССР. КНР добилась членства в ООН, что обусловило более умеренный курс Пекина, в который уже не укладывалась поддержка палестинских группировок, практикующих терроризм. Тем не менее, даже на фоне этого проседания, офис ООП в Пекине в 1974 году был преобразован в посольство, а в 1975 году Китай проголосовал за резолюцию 3379 ГА ООН, приравнявшую сионизм к расизму. Оба действия были предприняты в контексте Холодной войны и соперничества Китая на Ближнем Востоке как с США, так и с СССР.

Затем, начиная с конца 1970-х, Китай столкнулся с проблемой модернизации и ремонта военной техники советского производства, в условиях по-прежнему плохих отношений с СССР. Израиль, располагавший после войн с Египтом и Сирией,в 1967 и 1973 годах, значительным количеством советских трофеев, выступил в роли альтернативного поставщика.Это стало толчком к дальнейшему экономическому сближению КНР с Израилем. Одновременно рос и глобальный экономический вес КНР, ставшей второй по величине экономикой ​​мира с 2000 года.

Сосредоточение на экономических вопросах привело к снижению внимания Запада к политическим соображениям. Конкретно в Израиле это привело к увеличению торговли с КНР с $383 млн в 2000 году до $4,7 млрд в 2017, причём, китайский экспорт вдвое превысил экспорт Израиля. Израиль предложил Китаю возможности в виде инфраструктурных проектов, к примеру, контракты на развитие портов Ашдод и Хайфа, в Китае вызвал большой интерес израильский сектор высоких технологий, а политические и экономические лидеры Израиля считали, что растущая доля Китая во внешнеэкономических связях выгодна им, как способ диверсификации партнеров и защиты от потенциальных рисков.Предупреждения об ошибочности сближения с Китаем просто отметались.

В 2017 году Израиль и Китай подписали соглашение о Всеобъемлющем инновационном партнерстве. Но, даже на пике его реализации, китайские инвестиции в израильские высокие технологии не достигали и 8% всех иностранных инвестиций, а с 2019 года пошли на спад. Израильская сфера услуг, составлявшая около половины всего израильского экспорта в 2021 году, экспортировала в Китай менее 0,5% от общего экспортного объёма.

Причины этого были вполне прозрачны: Израиль, при всех противоречиях с ЕС и США, был и остаётся, во всех смыслах, частью западного мира. Сближение с прозападным Израилем, включающее допуск его продуктов на китайский рынок, год от года вступало во всё большее противоречие с неомаоистским курсом на экзистенциальное противостояние с Западом, постепенно сформировавшимся за два срока правления Си Цзиньпина.

В 2018 году, стремясь поддержать BRI на Ближнем Востоке, Си Цзиньпин, в ходе июльского Форума сотрудничества Китая и арабских государств в Пекине,объявил о выделении $23 млрд на развитие и гуманитарную помощь. Из них $15 млн были выделены палестинцам.И дело тут было не столько в малой значимости палестинской темы в китайской ближневосточной политике, сколько в том, что вложить в совместные с ООП проекты даже сравнительно скромные $ 15 млн., и не вляпаться в сотрудничество с террористами, было крайне сложно.

В то же время, Китаю было совершенно необходимо выделить эти средства, чтобы обозначить свой интерес к палестинской проблеме и участие в ней, поскольку в ближневосточном списке тем, тема палестинцев – неизменно горяча и имеет большое влияние. А Ближний Восток в целом является важным источником экономической активности Китая: в 2000 году Китай экспортировал $7,7 млрд на Ближний Восток и в Северную Африку и импортировал $10,2 млрд. К 2017 году эти цифры увеличились до $124,5 млрд и $114,9 млрд соответственно. Кроме того, тот, кто политически влияет на Ближний Восток, влияет и на весь мир. И, чтобы имидж КНР на Ближнем Востоке был позитивным, Пекину нужно было показать, как он любит котиков палестинцев.

Но и Израиль нужен Китаю! Пекин видит в Израиле обходную калитку, открывающую доступ к ряду технологий, которыми Запад не спешит делиться с КНР. Это привело к длительному периоду маневрирования Китая между Израилем и арабскими странами. Тем не менее, эти маневры проходили с явным дрейфом от Израиля к арабским государствам, и от попыток имитировать нейтральную позицию, опирающуюся на резолюции ООН о создании двух государств — к однозначной поддержке ООП.

Но, всё-таки, на развилке между Израилем и ООП, китайское руководство не смогло,да, вероятно, и не захотело, в полной мере прогнуть экономику под политику. Даже после начала войны 7 октября Пекин остаётся вторым по величине торговым партнером Израиля. Технологический черный ход продолжает работать, на пользу Пекина, и против Запада.

В том же 2018 году, следом за выделением $15 млн. в рамках BRI, между Китаем и Палестиной начались переговоры об организации Зоны свободной торговле (ЗСТ). Первый раунд состоялся в начале 2019 года, но все прошло довольно вяло, хотя ООП и старалась создать благоприятный фон. В июле 2019 года Палестина (то есть, по факту, ООП), вместе с 53 другими странами, подписала в ООН совместное заявление в поддержку политики Китая в Синьцзяне. Год спустя, в июне 2020, Палестина поддержала в ООН Закон о национальной безопасности Гонконга. Тем не менее, китайская поддержка палестинцев долгое время оставалась поверхностной и ограниченной. Всё начало меняться только с началом Россией полномасштабной войны в Украине, с 24.02.22.

Такое взаимовлияние двух, казалось бы, не связанных событий, доказывает то, что, в действительности эти события очень прочно связаны. Война России против Украины и война ООП против Израиля — два фронта одной войны, которую антизападный блок ведет против Запада. И, хотя у антизападного блока, как, впрочем, и у Запада,сегодня нет ни единого центра управления, ни общего плана действий, их противостояние, как двух блоков, являет собой единый процесс. При этом, ресурсным центром антизападного блока является Китай, так же как центром западного блока – США. Это означает, что именно противостояние Вашингтон-Пекин является локомотивом глобального конфликта. Без него он распадется на локальные конфликты, лишенные экзистенциальной составляющей, а, значит могущие быть сравнительно просто разрешены.

В перспективе, оба блока неизбежно будут консолидироваться, вырабатывая общие, в рамках каждого из них, планы действий. Лучшие шансы на победу получит тот блок, который проведет этот процесс быстрее иуспешнее.

Двусторонняя торговля Китая и Палестины

В 2022 году, на волне импульса, полученного в феврале, двусторонняя торговля между Китаем и Палестиной резко пошла в рост: выросла на 23,2% в годовом исчислении и достигла $158 млн. Впрочем, на деле торговля была, скорее, односторонней: палестинский экспорт в Китай достиг всего $19 тысяч, что было на 94,3%меньше, чем в 2021 году, тогда как китайский экспорт в годовом исчислении вырос на 23,5%.Впрочем, китайский экспорт в Палестину в 2022 году составил всего около 4,4%неизраильского импорта Палестины.

В конце 2022 года Китай на трех разных саммитах с участием арабских стран и стран Персидского залива выступил с поддержкой позиции стран Персидского залива в их конфликте с Ираном. Тем самым Пекин дал понять о желании расширить экономическое сотрудничество с регионом, который важен для него как основной источник энергии. Этот шаг, безусловно, был предпринят с оглядкой на Авраамские соглашения, под эгидой которых Израиль и страны Персидского залива расширили свое экономическое сотрудничество. Эти соглашения и стали удобным фоном для расширения сотрудничества Китая со странами Персидского залива, с опорой на наработанные связи с Израилем.

Но, укрепившись на этих позициях, Пекин должен был немедленно сделать шаг «другой ногой» — к дальнейшему креплению связей с ООП. И, поскольку, как уже сказано, эти связи, в первую очередь, политические, то Китай сделал ряд предложений о посредничестве в переговорах между Израилем и ООП. Смысл этого шага был тем же, что и при предложении посредничества между Россией и Украиной: демонстрация флага, интереса и присутствия, без каких-либо новых реальных предложений. Тем мне менее, это сильно подняло политические акции Пекина на Ближнем Востоке. Как показал опрос проведенный в мае YouGov, по запросу Arab News, 80% палестинцев приветствовали это предложение, и считали Китай, наравне с ЕС, более желательным посредником, чем США, хотя и ставили Россию на первое место.

13-16 июня 2023 года президент Палестины и глава FATH Махмуд Аббас совершил четырехдневный визит в Китай, пятый по счету, и первый после 2017 года. В ходе визита он встретился с Си Цзиньпином и премьер-министром Ли Цяном. Китайская сторона, в обычном своём стиле, подтведила готовность «оказать помощь в содействии мирным переговорам между Израилем и Палестиной», и объявила о «стратегическом партнёрстве» с Палестинской автономией (что бы это ни означало). «Это станет важной вехой в китайско-палестинских отношениях, которая будет опираться на прошлые достижения и предвещать светлое будущее», — заявил по этому поводу Си. Си также предложил три пункта для решения израильско-палестинского конфликта: создание палестинского государства на основе границ 1967 года со столицей в Восточном Иерусалиме; гуманитарная помощь Палестине; созыв «более крупной, более авторитетной и влиятельной международной мирной конференции» для продвижения переговоров. Иными словами, Китай снова обозначил присутствие, не предложив ничего конкретного.

Тем не менее, китайское маневрирование вокруг Палестины носило и носит вполне осмысленный характер. Среди прочего, оно позволяет Китаю заслоняться от критики со стороны мусульманских стран из-за репрессий в отношении мусульман в Китае, особенно в отношении уйгуров в Синьцзяне. Впрочем, причины для поддержки Палестины Пекином гораздо шире, и подчинены всё той же цели: сколачиванию и укреплению антизападного блока. Как следствие, после 07.10.23 в китайско-палестинских отношениях начался новый этап.

После начала войны в Газе

Комментируя столкновения между Израилем и палестинцами Китай с самого начала демонстрировал безоговорочную поддержку палестинской стороны. При этом, в китайских СМИ и соцсетях поднялась невиданная ранее по масштабу волна антисемитизма, что было, вообще говоря, ранее нехарактерно для Китая, и безусловно невозможно без негласного одобрения центральных властей. Уже 16 октября Пекин безоговорочно поддержал Палестину и назвал Израиль виновным в конфликте, повторив мантру о создании «независимого палестинского государства». Об этом заявил министр иностранных дел Китая Ван И в разговоре с главой МИД Ирана Хоссейном Амиром-Абдоллахианом. А 31 октября китайские картографические платформы от Alibaba и Baidu убрали со своих карт название «Израиль».

Дело тут вовсе не в ставке на палестинцев. Напротив, исход войны в Газе ясен всем, и Китаю тоже: Израиль настолько сильнее HAMAS, что гарантированно победит, создаст любую, какую сам захочет, структуру безопасности в секторе Газа, и сможет поддерживать её неограниченно долгое время. Израиль при этом столкнется с угрозой индивидуальных нападений палестинцев, в самом Израиле и на Западном Берегу, но вполне способен совладать с ними. Что же касается остального арабского мира, то в Израиле не видят серьезной военной угрозы со стороны арабских соседей.

Таким образом, поддержка Палестины Китаем – не следование за тактической ситуацией, а, напротив, противостояние ей, предпринимаемое как принципиальный политический шаг в рамках противостояния двух блоков. Пекин совершает этот шаг без оглядки на сиюминутные потери, с прицелом на средне-дальнесрочное будущее. Именно в рамках экзистенциального противостояния с Западом китайские СМИ и упрекают США в том, что те стоят в Газе «на неправильной стороне истории».

Сергей Ильченко, политический обозреватель Newssky