Кого и почему пугает мир без России, и какова цена сохранения мира, в котором есть Россия

Очевидно, что исчезновение России приведет, как минимум, к трем группам проблем.

Первая группа связана с тем, что мировой криминал лишится лидера и организационного центра. Это приведет к периоду активизации организованной преступности, не только международной, но и национальной, по крайней мере, в ряде стран и регионов. Ситуация будет ровно такой, какая случается после разгрома ОПГ, «державшей» район, когда ее нишу занимает относительно мелкая и неорганизованная преступность, но это случится в масштабе всего мира. Россия, формально признаваемая полноценным государством, является сегодня важнейшим мировым центром легитимации доходов глобальной теневой экономики, и согласования действий транснациональных криминальных группировок. Причем, роль России в этом качестве сильно недооценена. 

Как следствие, исчезновение РФ, во-первых, сделает видимым многое из того, что ей удавалось удерживать в тени, а, во-вторых, создаст множество соблазнов для желающих войти в освободившиеся ниши, что породит борьбу за них. Общий эффект обещает быть сокрушительным. 

Вторая группа проблем относится к территории самой России, которая, к сожалению, не погрузится на дно океана, что сразу решило бы многие проблемы. Увы, но порядка ста миллионов населения (пусть и не 140, это дутая цифра) с убитыми пропагандой мозгами и криминальной психологией, живущих, в основном, по периметру российской территории, близко к ее границам, плюс запасы оружия, как обычного, так и ядерного, химического и биологического, никуда не денутся, и будут опасны для всего мира. 

Последние два вида ОМП были, якобы, уничтожены в России, но едва ли это соответствует действительности. Для уголовника развести глупцов — дело чести и доблести, и кремлевские уголовники в своем отношении к заграничным глупцов, ничем не отличаются от всех прочих. 

Перечень опасных ситуаций, которые могут возникнуть в наступившем безвластии, очень велик. Остро встанет вопрос о том, что, в процессе десубъективизации России, и ее население, и оставшееся на ее территории оружие необходимо будет взять под внешний контроль. Оружие — вывозить или уничтожать на месте, а население кормить и как-то контролировать, чтобы оно, по меньшей мере, не представляло опасности для соседей. Но такой процесс будет сопряжен с контролем над бывшей российской территорией, и, в качестве бонуса, над находящимися на ней ресурсами. С учетом протяженности России, организация такого контроля — глобальная задача. Она не может быть решена в рамках любой из существующих международных организаций. Попытка ее решения несколькими организациями, по регионам, без согласования общего плана действий, приведет к конфликтам. Тем более, что с Россией граничит Китай, претендующий на мировое лидерство, альтернативное западному. 

Третья группа проблем вытекает из второй: независимо от того, кто будет контролировать куски утратившей субъектность России, или даже всю бывшую Россию целиком (в это трудно поверить, но пусть даже так) доступ к российским сырьевым ресурсам станет камнем преткновения. Сначала он будет затруднен из-за неизбежного хаоса, отчего их экспорт упадет почти до нуля, затем, встанет вопрос о долгосрочном контроле над ними. Если этот вопрос не будет отрегулирован заранее, хотя бы в общих чертах, борьба за ресурсы превратится в гонку, чреватую конфликтами. 

Иными словами, даже благополучно обезопасив себя от России, и избежав применения Кремлем ЯО, мир еще долго будет оставаться в опасности. 

Утратив субъектность, бывшая Россия будет сочетать в себе качества гнойного криминального аппендицита, разрыв которого угрожает миру глобальным сепсисом, неразорвавшейся ядерной бомбы, способной, при неудачном извлечении взрывателя, нанести миру страшный ущерб, и, наконец, предмета раздора, могущего послужить поводом серьезного конфликта, или серии конфликтов, вплоть до очередной мировой войны. 

Неудивительно, что лидеры крупнейших стран мира, сознающие свою глобальную ответственность, относятся к перспективе «мира без России», по меньшей мере, с большой опаской. При этом, еще ничего не было сказано об опасностях самого процесса российского разложения, тоже крайне серьезных. 

Криминально-российское мировое лобби также делает все возможное, чтобы как можно сильнее напугать мир грядущим распадом/демонтажом России, всячески преувеличивая его опасности. Но и без преувеличений, при самом оптимистичном подходе, риски такого демонтажа запредельно высоки. Что касается самопроизвольного распада из-за внутренних конфликтов, то он представляется почти невероятным. 

Любой разумный политик захочет уйти от таких рисков, найдя относительно безопасную альтернативу. Самая очевидная из них — сохранение целостности России. 

Увы, но и это не выход. Сохранение России в целом виде приведет только к перезапуску неофеодального цикла, с неизбежным выходом на новый кризис. Никакая демократизация России целиком, в рамках одного проекта и общих границ, невозможна. Неофеодальный террор, запугивающий, и одновременно сплачивающий ее население, блокирует всякую социальную эволюцию, и выступает единственной силой, удерживающей Россию от развала. 

Причем, по причинам, рассмотрение которых выходит за рамки данного доклада, продолжительность неофеодальных циклов имеет тенденцию к сокращению. С момента кризиса 1917 года до 1991 прошло 74 года. С 1991 до… пусть, условно, до 2031–40 лет. Это означает, что еще через 20, пусть даже 25 лет, к 2051–56 году, неофеодальная Россия подойдет к концу очередного цикла, и уровень ее агрессивности снова станет опасным для всего мира. Сумеет ли мир за это время лучше подготовиться к российскому демонтажу?

В теории, нанеся путинскому режиму до 2031 года не столько даже военное, сколько технологическое и ресурсное поражение, удерживая Россию под жесткими санкциями, в первую очередь, технологическими, последующие 20 лет, и, настояв, в обмен на их частичное ослабление, на полном отказе Москвы от ОМП, с инспекциями на местах, проводимыми неожиданно и оперативно; игнорируя заверения Кремля, заведомо ложные, о его готовности к демократическим реформам и работая с региональными элитами для подготовки в российских регионах нерусских национальных проектов (которые неизбежно станут антирусскими, что будут понимать в Москве, выстраивая систему контрмер), можно подготовить Россию к относительно безопасному демонтажу. 

Но, во-первых, даже при безукоризненном исполнении этого плана — а его исполнителем может быть только коллективный Запад, это, увы, неточно.  Может получиться, а, может, и нет: Запад, как уже сказано, способен существенно влиять на мир, но не может его контролировать. 

А, во-вторых, реализация такого плана, с не гарантированным результатом, потребует от коллективного Запада единой и долговременной политической воли, сопряженной с большими затратами, или с неполученной выгодой, что, в данном случае, одно и то же. Такая степень принципиальности и стоицизма не свойственны Западу, чьи лидеры живут в рамках короткого избирательного цикла. На практике этот план заведомо сработать не может. 

И, если, пойдя на распил Российской Империи в 1917–25 годах, по образцу Австро-Венгерской и Османской, можно было, по крайней мере, не рисковать получить ядерную войну, а в 1991 году можно было, пусть и грубыми методами, свести ее риск к минимуму, принудив Москву к сдаче ядерного оружия, то в середине 2050-х, с учетом неизбежного просачивания в Россию опасных технологий, мир может получить риски, худшие, чем даже ядерная война. Словом, хотя оттяжка демонтажа России в среднесрочной перспективе возможна, платой за нее станет возвращение тех же проблем через несколько десятилетий, в заведомо худшем их варианте.  

Насколько можно судить, Запад мало-помалу приходит к пониманию неизбежности демонтажа России, и того, что при всех опасностях этого варианта действий, он все же наиболее приемлем. За последние несколько месяцев в риторике западных политиков в этом направлении стал виден значительный прогресс. Но, чтобы минимизировать риски, демонтаж должен быть осуществлен в поэтапной и компромиссной форме. 

Какую форму может принять исчезновение России из мировой системы и что, скорее всего, останется на ее месте

Эффективное поражение России, как уже было сказано, должно носить, по большей части, не столько военно-политический, сколько ресурсно-технологический характер. Иными словами, ставку лучше делать не на прямое освобождение захваченных территорий, а на нанесение русским максимального ущерба — в экономике, и, особенно, в живой силе. Только обессилив и дестабилизировав Россию можно добиться надежного изгнания ее из Украины в границы 1991 года, исключив попытки реванша. Вероятно, для этого потребуется перемолоть в Украине до 200-х не менее 0,5–1 млн «мобиков», и отправить в Россию 1–2 млн пожизненных калек. Калеки, неспособные к полноценному труду, эффективнее с точки зрения нанесения долговременного ущерба, чем 200-е, и это нужно учитывать при выборе оптимальных средств поражения живой силы. Впрочем, официальной целью войны целесообразно все-таки обозначить возвращение к границам 1991 года, держа в уме тот факт, что нанесение ущерба — важнее. 

Следствием достаточного ущерба должно стать ослабление центральной власти и угроза потери контроля над регионами. Тогда, команда в Кремле, спасая свои шкуры, придет к готовности принести в жертву наиболее одиозные фигуры, и согласится на условия Украины, и поддерживающего ее Запада. Иными словами, ставка на первом этапе должна быть сделана либо на дворцовый переворот, либо даже на капитуляцию самого Путина под гарантии его личной безопасности, и сдачу, по согласованию с победителями, группы козлов отпущения. Это, безусловно, не самое приятное решение, в нем не ощущается торжества справедливости, но ничего лучшего на первом этапе будет добиться невозможно. 

Прозападный режим и уход из Украины, в обмен на амнистию, представляется наиболее практичным, и, в целом, реальным вариантом. В конце концов, российские элиты хотят жить на Западе, а не в Китае, не в Африке и даже не в относительно благоустроенной Аргентине. 

Вторым шагом в этом сценарии должна будет стать активизация нерусских национальных проектов, которые неизбежно превратятся в антирусские. По большей части, увы, активизация искусственная, поскольку почти все национальные движения в РФ основательно зачищены. Зато все российские провинции неизбежно будут ностальгировать по «великой державе, которую боялся весь мир», и тянуться друг к другу. Это взаимное притяжение нужно будет пресекать, снова, и снова, и снова, деля Россию на сферы влияния.

Как изъятие России из мировой системы сдержек и противовесов может сказаться на существующих в мире альянсах?

Здесь мы подходим к самому главному: для того, чтобы раздел России прошел успешно, в нем должен участвовать, по возможности, весь мир, за исключением разве что полных отморозков, вроде Ирана, КНДР, Кубы, Венесуэлы, и еще нескольких государств. Иными словами, необходимо пригласить к участию в таком разделе все значимые альянсы, и всех значимых игроков, сделав для них участие в нем более выгодным, чем союз с Москвой. Приз виден один: доля в эксплуатации российских ресурсов, которые придется делить на всех. 

Организовать такой дележ под силу только Западу, который все еще является главным источником международной легитимности, несмотря на попытки Китая и Москвы оспорить эту роль. А участие в дележе должно в обязательном порядке включать в себя совместную борьбу с транснациональными криминальными группировками и иными формами международной преступности в разумно-узком ее понимании, а также участие в полицейских операциях на территории бывшей России. 

Как это возможно реализовать? Очевидно, в несколько этапов. 

Прежде всего, Россия должна быть доведена до поражения, и де-факто капитуляции, о чем уже говорилось выше. Параллельно с этим, не дожидаясь капитуляции, Россия должна выводиться за рамки международной правовой субъектности. Первые шаги уже предприняты коллективным Западом: идет подготовка Международного трибунала; о российском нацизме говорят уже повсеместно, и это становится общим местом; на старте кампания по исключению РФ из СБ ООН, а, в перспективе, из ООН. Последний козырь Кремля, угроза применить ЯО, может быть перебит совместным заявлением группы стран–обладателей ЯО, о том, что даже единичное применение ядерного оружия Россией повлечет за собой возмездие, с полным уничтожением всей ее инфраструктуры. 

Правомочность и рациональность такой позиции следует обосновывать двояко. Во-первых, вводить в оборот концепцию коллективной ответственности всех русских, которые не являются ни этносом, ни гражданской нацией. Нужно говорить о том, что Россия — нацистское государство не из-за Путина, а по концепции своего устройства; что в нынешних границах она не может быть иным государством, кроме нацистского; что вся русская культура содержит оправдание, обоснование и прославление русского нацизма. Как следствие, признавать себя русским автоматически означает быть нацистом, поскольку ни об этнической, ни о гражданской составляющей понятия «русский» нет и речи. Все сказанное доказывается с фактами в руках, и эту цепочку рассуждений нужно популяризовать и повторять, сводя до набора лозунгов и мемов. 

Во-вторых, нужно подвергать сомнению наличие у России работоспособного ЯО в заявленных Москвой количествах. Нужно говорить, что в случае ясно продекларированной готовности Запада жестко ответить на применение Россией ЯО, либо иных видов ОМП, Кремль, обладая таким оружием в ничтожных количествах не решится на это — тем более, в том случае, если ему будет предложена альтернатива с гарантиями личной безопасности. 

И, вот, когда эта подготовительная работа будет проведена, и Россия капитулирует под гарантии личной безопасности ее лидеров — неважно, Путина, или кого-то, кто его сменит, можно ставить вопрос о том, что мир, весь мир, а не один только Запад, не может мириться со слабой, склонной к скатыванию в нацизм властью, занимающей такую площадь земного шара, и контролирующей такое количество природных ресурсов. И, что, ввиду неспособности России эффективно управлять собой, мировое сообщество должно подумать о коллективном управлении этой территорией. 

К истерикам Кремля нужно будет отнестись спокойно, и невозмутимо объявить о создании международного органа по внешнему управлению Россией, побежденной, но по-прежнему опасно нестабильной. Обсуждение должно быть завернуто в фантик ответственности за судьбы мира, которую ощущают его участники (и, по-видимому, не ощущают те, кто, будучи приглашен, от участия отказался). 

В число приглашенных должно войти максимальное число стран, включая, помимо стран НАТО также и Китай, Турцию, Индию, через Индию — страны QUAD; все страны пострадавшие от российской агрессии, от Японии до Финляндии, включая Афганистан (ничего, что там талибы — будет повод поискать компромисса и с ними), все бывшие республики СССР, включая, естественно, Украину, представители Ичкерии, оппозиционных сил Сирии, стран Африки, зависящих от зерновых поставок из России и Украины, страны Ближнего Востока. Любая страна мира, не попавшая в список приглашенных, должна получить возможность подать заявку на участие. Исключением станут только полные изгои, и, разумеется, сама кремлевская власть. Региональных российских представителей, и представителей национальных меньшинств/ угнетенных народов России, согласных с необходимостью демонтажа РФ, и не считающих себя «русскими», можно приглашать как наблюдателей, не имеющих для полноценного участия реальных возможностей, но могущих, в перспективе, получить шанс на обретение собственной международной субъектности. 

Фактически это проект новой ООН, формируемой вокруг проблемы побежденной России. Впрочем, и это отвечает традиции: современная ООН была сформирована по итогам разгрома стран Оси.

Смысл такого шага — в создании ситуации, когда раздел России гарантирует выгоды значительному числу стран, а ее сохранение не будет выгодно никому. Колеблющиеся должны быть поставлены перед выбором: либо не участвовать, и лишиться шанса на выгоды от участия, получив взамен сомнительной ценности сближение с побежденной Москвой, либо участвовать и выторговать что-то для себя. Главным предметом торга будут, естественно, ресурсы. А, в число аргументов, помимо готовности эффективное управлять своей зоной ответственности, войдут и требования о компенсации ущерба, нанесенного Россией в прошлом. 

Очевидно, что в рамках такого совещания, а в дальнейшем и реализации достигнутых соглашений, будут складываться обновленные блоки «по интересам». При рациональном подходе и хорошей модерации в процессе их формирования может быть смягчен целый ряд острых проблем, поскольку выгоды от сотрудничества в ходе раздела РФ будут способствовать их компромиссному урегулированию. 

Разумеется, такой ход событий представляется делом не очень близкого будущего. Во-первых, Россия должна быть доведена до состояния готовности к капитуляции, описанного выше. Во-вторых, Западу, а именно и только он может быть инициатором и модератором этого проекта, нужно преодолеть множество собственных стереотипов, взглянув на ситуацию шире, и под иным углом. Впрочем, это потребуется не только Западу, поскольку предлагаемый план выпадает из всех мировых трендов. Но ведь и нынешний уровень поддержки Украины, и противостояния с Россией, еще год назад представлялся невероятным. 

Эксклюзив

Предыдущая часть

Сергей Ильченко, обозреватель Newssky