Италия: дорога в НАТО и ЕС из объятий коммунизма

Стран, ”идеально соответствующих” запросам НАТО и ЕС, похоже, не существует вообще. Это нормально, поскольку оба союза вовсе не застывшие в бронзе статуи, а живые организмы, переживающие кризисы развития и роста.

В 1947–49 годах послевоенная Западная Европа была разрушена, слаба экономически, а, после вывода большей части американских и британских войск, уязвима в военном отношении. Советский Союз, оккупировавший Восточную Европу, установил в захваченных им странах марионеточные режимы. На их территории Кремль наращивал ударную группировку, нацеленную на Запад.

Одновременно с подготовкой прямого советского нападения, готовилась и пятая колонна для удара Западу в спину. Во Франции и Италии возникли обновленные, очень мощные компартии, финансируемые и управляемые из Москвы. Полезный просоветский идиотизм в этих странах, не познавших советского «рая», успешно распространялся при помощи критики сложных послевоенных реалий, отчасти справедливой, но всегда тенденциозной, и нацеленной в первую очередь на маргинальные слои населения.

Военное и гражданское сотрудничество между СССР и другими странами Антигитлеровской коалиции к 1947 году фактически прервалось. Каждая из сторон организовала свой сектор оккупированной Германии, на основе которых впоследствии возникли два государства: демократическая ФРГ и тоталитарно-коммунистическая ГДР.

Зародыш НАТО. Пока без Италии

Растущая опасность советской агрессии побудила Францию и Великобританию заключить 4 марта 1947 года Дюнкеркский договор о союзе и взаимной помощи в случае нападения Германии или СССР. Но Германия была оккупирована и лежала в руинах. Ее упоминание стало формальным прикрытием однозначной направленности договора против агрессии со стороны СССР, уже установившего в оккупированной им части Европы порядки, не отличавшиеся от нацистских.

В 1948 году между Великобританией, Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом, на базе Дюнкеркского договора был заключен расширенный Брюссельский договор об организации коллективной обороны (Западного союза). Этот договор и стал прообразом будущего НАТО.

Но западный союз был слишком слаб для противостояния растущей советской военной мощи. Видя это, Великобритания, Канада и США начали секретные переговоры о более мощных механизмах безопасности. Ключевую роль в их создании должны были сыграть США, без которых западный оборонительный союз не имел запаса прочности, достаточного для противостояния СССР.

Тем временем, в Чехословакии, в феврале-марте 1948 года, местные коммунисты, при поддержке советских войск, устроили государственный переворот, свергнув правительство Эдуарда Бенеша. После этого США, Великобритания и Канада начали уже открытое обсуждение многосторонней схемы европейской коллективной обороны. К нему постепенно присоединились Франция, Нидерланды и Норвегия.

Наконец, в апреле 1949 года, на основе достигнутых договоренностей был заключен Североатлантический пакт. Его первоначальными членами стали:

• США, Великобритания, Канада, Франция, Нидерланды и Норвегия, непосредственно участвовавшие в разработке архитектуры будущей НАТО;
• Бельгия и Люксембург — члены Западного союза (совместно с Великобританией, Францией, Нидерландами);
• и примкнувшие к ним Дания, Исландия, Португалия и Италия.

История прихода в НАТО у каждой из этих стран была своя. 

Примкнувшая Италия 

Для архитекторов Североатлантического договора вовлечение Италии в НАТО было важно, как минимум, по двум причинам. Во-первых, Италия могла прикрыть НАТО с южного, Средиземноморского фланга. А, во-вторых, рост популярности итальянской компартии (ИКП), крупнейшей прокремлевской партии в Западной Европе, обозначил альтернативу: Италию в роли промосковской дыры на том же южном фланге Альянса.

В самой Италии мнения о членстве в НАТО разделились. На свет полезли давние разногласия между политическими группировками и группами населения, причем твердых сторонников вступления в Альянс фактически не было. Партии, готовые поддержать эту идею, колебались, постоянно меняя позиции. Зато подконтрольные Москве коммунисты выступали последовательными противниками вступления Италии в Альянс. При этом, ИКП имела огромные возможности для влияния: она сыграла ключевую роль в Сопротивлении в ходе 2МВ, и стала второй по величине политической партией страны после войны.

Выборы в апреле 1948 года — первые выборы в двухпалатный парламент Итальянской Республики, учрежденной по результатам Институционального референдума 1946 года (54,27% высказались за республику, 45,73% — за монархию),принесли победу христианским демократам (Democrazia Cristiana) во главе с Альчиде де Гаспери. После некоторых колебаний победители согласились привести Италию к членству в НАТО. Выборы прошли сложно: итальянские избиратели попали под сильное давление внешней пропаганды, как промосковской, так и проамериканской. В историю Италии избирательная кампания 1948 года вошла как беспрецедентная по своей агрессивности.

Решающую роль сыграл, в итоге, экономический фактор: в 1948 году США запустили План Маршалла, в соответствии с которым страны Западной и Южной Европы могли получить экономическую помощь. Но помощь была доступна лишь при условии экономической кооперации и единого планирования, с тем, чтобы удешевить и ускорить общеевропейское восстановление. Просоветские марионеточные режимы Восточной Европы, а также СССР, от участия в Плане Маршала предсказуемо отказались, посчитав обязательства, связанные с ним, неприемлемыми. Что же касается Италии, то важнейшим условием для получения американской помощи стало ограничение влияния ИКП.

Несмотря подписание Италией Североатлантического договора 4 апреля 1949 года в Вашингтоне, и готовность коалиционного правительства де Гаспери интегрировать Италию, а НАТО, проблема отношения общества к членству в Альянсе оставалась острой еще долгое время. Впрочем, так было не только в Италии.

Осознав через несколько лет необходимость работать с мнением “человека с улицы”, руководство НАТО организовало систему передвижных выставок, которые должны были разъяснять роль, цели и деятельность Альянса. В Италии, с февраля по август 1952 года, такие выставки побывали в Неаполе, Риме, Болонье, Милане, Бари, Генуе, Турине, Флоренции и Венеции, где их посетило более 1,5 млн. человек. В ходе этих выставок широко освещалась и Корейская война, как наглядное свидетельство необходимости системы коллективной безопасности.

В 1955–57 была запущена вторая волна таких выставок. К 10-летию НАТО в 1959 году — третья. Выставлялись военная техника, фотографии, плакаты, демонстрировались фильмы и раздавались листовки. Работники выставок плотно работали с посетителями, отвечая на вопросы.

К 1959 году экономика Италии переживала резкий подъем. Улучшение уровня жизни в рамках Плана Маршала, под защитой Альянса, по сути, и поставило точку в борьбе мнений о том, нужно ли Италии членство в НАТО.

У истоков ЕС

Хотя Европейский Союз, как таковой, был создан 1 ноября 1993 года, Италия состоит в нем с 18 апреля 1951 г. Причина этой странности в том, что в этот день Франция, ФРГ, три страны Бенилюкса, к тому времени уже тесно сблизившиеся экономически на основе договоренностей по отдельным вопросам: Бельгия, Люксембург и Нидерланды, и, наконец, примкнувшая к ним Италия подписали Парижский договор о создании Европейского объединения угля и стали (ЕОУС). А важнейшей причиной того, что Италия примкнула к ЕОУС были успешные переговоры о ее вступлении в НАТО, открывшие ей доступ к Плану Маршала.

Шесть стран ЕОУС получили в дальнейшем название “Внутренние шесть”. Уголь и сталь были ключевыми ресурсами, занимавшими центральные места в военной промышленности в годы 1 и 2МВ. Таким образом договор об объединении угольных и сталелитейных производств, в первую очередь Франции и ФРГ, вступивший в силу 23 июля 1952, стал основой для объединения Европы после 2МВ.

ЕОУС обеспечивал равные условия для производителей угля и стали в странах, подписавших договор, и общую политику по отношению к производителям из третьих стран, что в сумме давало общий рынок угля и стали. Декларация Европы, выпущенная странами ЕОУС, провозгласила, что наднациональный принцип отныне будет положен в основу организации новой демократической Европы. Против наднациональной концепции выступал Шарль де Голль, но ЕОУС все же состоялся. В качестве уступки де Голлю в ЕОУС не были включены заморские территории в Северной Африке, хотя они и считались на тот момент конституционной территорией Франции.

Следующим шагом стал договор Договор об учреждении Европейского экономического сообщества, он же Римский, подписанный Внутренними Шестью 25 марта 1957 года. Он предполагал снижение таможенных пошлин и создание таможенного союза, а также единого рынка товаров, труда, услуг и капитала, единую сельскохозяйственную и транспортную политику, единый социальный фонд, и учреждал исполнительный орган сообщества — Европейскую комиссию.

Дальнейшую эволюцию ЕС до его современного вида мы разберем в следующих статьях цикла, а пока обратимся к итальянской специфике.

В 1950-х годах промосковские левые выступали против против членства Италии в ЕОУС/ЕЭС так же яростно, как и против ее членства в НАТО. Забегая немного вперед, отмечу, что противодействие промосковских сил объединению Европы наблюдалось во всех, без исключения, европейских странах.

В этом была совершенно ясная логика: СССР, а затем и РФ могли гораздо успешнее разлагать, насыщать своей агентурой и стравливать друг с другом отдельные европейские страны, нежели страны, чьи экономические, политические и правовые пространства прочно интегрированы. Из этого вытекает и очевидное следствие: и СССР, и РФ, за исключением периода упадка РФ в 1990-е, всегда строили планы завоевания и покорения Европы, которые должны были превратить ее в подобие СЭВ, управляемое из Москвы. Европа не сможет быть в безопасности до тех пор, пока российская угроза не будет устранена радикально, путем развопл ощения России на группу отдельных государств, с полным отказом от российской исторической преемственности.

Несмотря на противодействие левых, членство в ЕОУС, а затем в ЕЭС вопринималось итальянским обществом, видевшим в нем возможность положить конец ограничениям, ставшим следствием поражения в 2МВ, в целом, позитивно. Но слабый сектор тяжелой промышленности Италии требовал протекционистской политики, невозможной в рамках объединения. С другой стороны, обрабатывающая, и, в частности, автомобильная промышленность получала преимущества в виде легкого доступа к сырью. Национализированная сталелитейная промышленность видела в объединении возможности для модернизации. Италия даже согласовала с Францией отдельный план поставок железной руды из Алжира, который Париж не захотел включать в ЕОУС.

Выборы в Италии. Наши дни

В минувшее воскресенье, 25 сентября, в Италии прошли досрочные парламентские выборы. Победила правая коалиция, набирая порядка 42% голосов.

Впрочем, коалиция пока гипотетическая, поскольку ее составные части шли на выборах порознь. Правительство во главе с Джорджией Мелони, лидером партии “Братья Италии”, набирающей по экзит-полам 24,6% (плюс “Лига” Маттео Сальвини — 8,5%, плюс Forza Italia Сильвио Берлускони — 8%) тоже гипотетическое, хотя его уже назвали“ самым правым правительством со времен Муссолини”. Мелони также имеет шанс стать первой женщиной-премьером в Италии. При этом, на прошлых выборах в 2018 году “Братья Италии” набрали только 4%.

Отнесение Муссолини к однозначно правым вызывает массу вопросов, особенно, если вспомнить о том, что существенная часть бывших членов фашистской партии и ее молодежных организаций в первые годы после 2МВ перебежала к коммунистам. В их числе, к слову, был и писатель Джанни Родари, но это уже отдельная история. Тем не менее, рыск Италии в том направлении, которое комментаторы, довольно поверхностно и произвольно, относят к правой части политического спектра, интересен. Тем более, что аналогичные “условно-правые” недавно победили и в Швеции, правда, с минимальным преимуществом: в 3 парламентских мандата при сложносоставной коалиции.

И Мелони, и действующий министр обороны Италии Лоренцо Гуэрини уже заверили, что, независимо от результата выборов, отношение Италии к России, и к ее агрессии против Украины, изменений не претерпит. Очевидно, на этот счет в верхах есть твердые договоренности. Такая предсказуемая политика — одно из следствий членства Италии в НАТО и ЕС,

Но что же сейчас в Италии происходит?

Разные оценки дают гипотетической коалиции от 42 до 47% голосов. Разница в 5% принципиальна в двух измерениях — 42% означают “узкую” коалицию: жесткие принципы, но нестабильное правительство, балансирующее на грани кризиса. Ради 47% принципы придется расшатать,а границы возможных компромиссов расширить, но правительство будет относительно стабильным. Тут есть опасность: в коалицию войдут партии Сальвини и Берлускони, которые выступали за ослабление санкций против России. Но Путин и Россия уже настолько токсичны, что едва ли эти политики станут выпячивать свои симпатии к Кремлю в новом парламенте.

Впрочем, главные приоритеты правительства Мелони в любом случае понятны и предсказуемы. Они будут носить внутриполитический характер. Гвидо Крозетто, один из основателей “Братьев Италии”, уже заявил, что задачей №1 станет снижение последствий удорожания энергии и инфляции, “которые разрушают социальную и экономическую структуру Европы”.

Что касается параллелей с Муссолини, то их запустили левые конкуренты “Братьев Италии”, указав на их происхождение от Итальянского общественного движения (MSI). MSI основали после 2МВ бывшие члены фашистской партии, не перекрасившимися в подмосковских коммунистов. Не считая доступа к московской кассе — и, соответственно, твердой антимосковской позиции, между ИКП и MSI было много общего, включая и неприязнь к наднациональным союзам. Эта неприязнь была вызвана близкими по своей природе, но все же разными причинами. Интернационал — социалисты из ИКП хотели сдать Италию на скотобойню Мировой Революции, и получить за это вознаграждение. А национал-социалисты из MSI желали построить уютный национал-корпоративизм для итальянцев, замкнувшись, насколько возможно, в национальных границах.

Накануне выборов Мелони публично осудила деятельность Муссолини, и заявила, что выступает за ограничение миграции, защиту Италии от исламизации и в защиту традиционных семейных ценностей (то есть, католицизма). Мелони — та еще популистка: в прошлом году, на выборах в городской совет Рима и Европейский парламент, она эксплуатировала волевой образ дуче. Впрочем, твердая воля, как стиль политика, и его конкретные практики все-таки не одно и то же.

Мелони возглавляет группу евроскептиков в Европарламенте, в которую также входят представители партий “Право и справедливость” (Польша), “Шведские демократы” (самая радикальная часть коалиции правых сил, победивших на парламентских выборах 11 сентября) и “Голос” (Испания). Вместе с тем, она никогда не выступала за выход Италии из ЕС, или отказ от евро. Она лишь считает, что итальянскому правительству необходимо ужесточить подход к защите национальных интересов в рамках ЕС.

Очевидно, что Евросоюз в настоящее время переживает кризис доверия со стороны стран-членов союза. Причина в том, что в условиях общемирового кризиса руководство ЕС не смогло пока предложить реалистичный план преодоления череды фатальных ошибок, совершенных лидерами стран, входящих в ЕС, и приведших, в частности, к чрезмерному увлечению зеленой энергетикой, к зависимости от России, опасному росту российской агрессивности и энергетическому шантажу, перешедшему в кризис.

Отсутствие плана выхода из этой ситуации ведет к росту евроскептицизма и стремлению стран замкнуться от проблем в национальных границах. А появление плана, и улучшение ситуации, в первую очередь, обуздание агрессивных планов Москвы, что сразу улучшит положение европейской экономики, качнет маятник в сторону еврооптимистических настроений. Не исключено, что в какой-то момент мы еще увидим и возвращение в ЕС Великобритании.

Эксклюзив

Сергей Ильченко, для Newssky