Фиксация прибыли и убытков эпохи реформ

Сегодня политический класс возвращается к популистской демагогии,..

стремлению понравиться фокус-группам своих избирателей и – когда громким, когда тихим конфликтам за те или иные экономические и административные ресурсы. Через год – если не произойдет катаклизмов, и если не появится дополнительных модернизационных стимулов извне (то есть – с Запада) Украина войдет в привычный режим «коней на переправе не меняют», это эффект политической цикличности и он в более-менее нормальных условиях непобедим. По-крайней мере, в электоральных демократиях.

Следует отметить то, что все-таки за 2014-16 годы удалось – поскольку, представляется, что окно для проведения быстрых преобразований уже закрывается. С точки зрения социологических рейтингов политический мандат власти на такой курс «истончился». В свое время надо будет подтверждать его на выборах. После получения коммунальных платежек за октябрь и очередных попыток оживить мертвеца в пенсионном фонде – гражданам будет не до аплодисментов дальнейшим реформам, а политикам придется работать над удержанием власти и сбивание угара эмоций. Что же получилось? Можно выделить 14 направлений:

• сокращение (правда, преимущественно весьма брутальным путем -с помощью масштабной девальвации) удельного веса госрасходов в ВВП до 29,8-30% в 2015-17 гг с 57-60% в 2013-14 гг;
• по большинству оценок удачная реформа распределения бюджетных доходов между центральной и местной властью;
• расширение публичного доступа к реестрам собственности и (как ее часть) достижение прозрачности в отношении конечных бенефициаров и собственников СМИ;
• создание патрульной полиции в качестве «витринной» реформы;
  

  Новая полиция

• реформа системы государственных закупок ProZorro (при том, что к ней возникают и будут возникать замечания концептуального характера);
• прекращение политической зависимости от страны-агрессора в сфере закупок газа (при некоторой зависимости от доброй воли ЕС и ряда стран-импортеров и транзитеров газа среди стран-членов ЕС);
• сокращение (почти в два раза) налогового давления на заработную плату (эффект пока неясен, а давление потребностей ПФ на расходы бюджета постепенно усиливается);
• модернизация системы квалификаций в высшем образовании и фундаментальная оптимизация (впервые) государственного заказа в этой отрасли;
• оборонная реформа (глубина неясна, но оказалась достаточной для одобрения на Варшавском саммите НАТО), кроме того, если кейнсианцы (сторонники стимулирования экономики государством) хоть в чем-то правы, оборонный заказ должен проявиться в качестве триггера роста ВВП;
• электронное декларирование доходов госслужащих и введение уголовной ответственности за сокрытие ими доходов, как часть реформы государственной службы (в целом довольно противоречивой);
• пакет законодательных и регуляторных изменений связанных с требованиями по ратификации Соглашения о политической ассоциации и зоне расширенной и углубленной торговли между Украиной и ЕС (судить о результатах и достижениях в этой сфере пока рано);
• ликвидация ведомственных сверхпенсий, введение верхнего порога (что должно было некоторым образом облегчить положение Пенсионного фонда, но с основаниями судить об эффекте пока сложно);
• упрощение государственной регистрации иностранных инвестиций
  

  инвестиция

• во многом (благодаря, главным образом, международным донорам) расчищены завалы банковского сектора (но ситуация с валовым и государственным внешним долгом по понятным причинам не улучшилась)

Учитывая условия войны – это много, но, даже учитывая эти условия и рекордные военные расходы Украины – недостаточно.

Остается не до конца урегулированным земельный вопрос.

Отрасль здравоохранения в основном деградировала до уровня Венесуэлы перед социальным экспериментом (пусть в итоге и неудачным) Уго Чавеса.

Мрачными являются перспективы солидарной системы пенсионного обеспечения.

фондовый рынок

В Украине отсутствует фондовый рынок и без радикальных государственных решений (таких как введение в публичный оборот крупных пакетов акций ряда госпредприятий в рамках нормальной пенсионной реформы) он и не появится.

Приватизация провалилась – впрочем, и должна была, поскольку приватизировать с целью привлечения крупных сумм в СКВ особенно и нечего, а совсем за гроши – довольно глупо.

Власть продолжает ссориться с самозанятыми, с IT-предпринимателями, с трудоустроенными за рубежом (а это до $20 млрд ежегодного вливания в экономику, за которые до половины граждан и живет), владельцами авто и желающими их приобрести (в итоге машины десятками, если уже не сотнями тысяч регистрируют в других странах), при этом бессмысленно и беспощадно преследуя контрабанду (ладно бы это вело к подъему собственной промышленности, а не к росту сверхдоходов системных импортеров из того же Китая!) и теневую занятость, как будто Украина – это Швеция или Финляндия с их социальными моделями.

Вместо борьбы с коррупцией – а она может состоять лишь в максимальной ликвидации госфункций, прямого контакта граждан с чиновниками и таком же радикальном сжатии госрегулирования, идет борьба с коррупционерами (при этом сверхбогатые продолжают во многом легко избегать судебных приговоров).

Борьба с коррупцией?

Большинство этих проблем широко известно.

И ничего нового ни американцы (и спасибо им за финансовое смягчение  самых травматичных подскоков, ведь к середине 2014 мы фактически остались, благодаря Януковичу и России, без резервов), ни поляки (но спасибо им за общее руководство), ни грузины (но спасибо им за полицию, реестры и кое-какие идеи в отношении юстиции и судебной системы), ни румыны (у которых мы во многом копируем инструментарий по борьбе с коррупцией) уже нам рассказать не смогут.

Главной отличительной чертой украинского национального пути реформ – развивающегося в одном кластере с завершением формирования гражданской нации и первой стадией европейской и евроатлантичексой интеграции страны – является ключевая роль высокоорганизованного гражданского общества и его СМИ. Этого не было ни в Польше, ни в Грузии, ни, главным образом, в Румынии. Поэтому новые у нас не только трудности, но и преимущества.

Соответственно, здоровый (а не вымороченный) экономический рост, основанный на высвобождении свободной инициативы и утверждения права на счастье возобновится в Украине тогда, когда она по-настоящему покончит со своим старым недобрым прошлым – двенадцатилетием популизма, коррупции и бюрократизации всей системы социальных отношений в стране, пронизанной таким же системным враньем. Но продолжить настоящие рыночные реформы и строительство свободы Украина сможет только после фундаментальных изменений – таких, как смена политической системы (например, с гибридной – на стандартную). В ноябре 2016 года надеяться на это безосновательно – политики уже вцепились зубами в и без того деформированный электоральный пирог…

Макс Михайленко