Американский ремейк: невыученные уроки или ненайденное решение?

Эксклюзив. Сравнение дискуссий прошлых и нынешних выборов в США обнаруживает их идентичность. Разве что на место пандемии пришли войны в Украине и в Газе, и тема абортов достигла сегодняшней остроты. В остальном – всё то же самое: Китай, иммиграция, выбросы углерода. Статью о выборах 2020 года при беглом прочтении легко принять за статью о выборах 2024. В финал вышла та же пара кандидатов. Это означает, что проблемы глубоки, и за четыре года не разрешились.

Предыдущая часть

И ещё: если выборы 2020 года прошли в обстановке очень жесткого противостояния, вылившегося в штурм Капитолия, то нынешние выборы, ближе к концу, и далее, в ходе неизбежных споров о правильности подсчёта голосов, обещают быть ещё более жесткими. Обе партии вынуждены бороться за голоса «здесь и сейчас» любыми способами, поскольку общество расколото по партийному признаку примерно пополам: примерно по 40% на каждую партию и 20% колеблющихся. При этом сторонники каждой партии, и, тем более, колеблющиеся, тоже очень неоднородны.

Всё это способствует крайней радикализации межпартийного противостояния, в жертву которому приносится всё, включая и здравый смысл. Внутри партий также нарастает напряжение.

Возможен ли раскол одной из партий? Сторонников демократов разделяет в наибольшей степени их отношение к событиям в Газе. Избыточная, по мнению симпатизантов палестинцев, поддержка администрацией Байдена Израиля, способна оттолкнуть от Байдена некоторую часть голосов колеблющихся избирателей, а, отчасти, и твердых сторонников Демократической партии, что показали праймериз в Миннесоте. Но едва ли эти избиратели отойдут к Трампу. Более вероятно, что они просто не станут голосовать, что, учитывая шаткость ситуации, тоже, конечно, крайне неприятно для Байдена. Тем не менее, потеря части голосов это всё-таки не раскол. Признаков раскола демократов не видно.

А вот в Республиканской партии есть признаки возможного раскола. Далеко не все довольны Трампом и его курсом. Но в партии пока нет достаточно энергичного и популярного лидера, способного такой раскол возглавить, пойдя на большой политический риск.

Таким лидером могла бы стать Никки Хейли, если бы она пошла на самовыдвижение в качестве третьего кандидата. Хейли в настоящее время официально отказалась от борьбы за выдвижение от Республиканской партии, но вариант самовыдвижения для неё возможен. Скорее всего, она увела бы за собой часть голосов республиканцев, и лишила бы Трампа шансов на избрание. Но что потом? Смогла бы Хейли использовать поражение Трампа, чтобы укрепить свои позиции в партии, и выдвинуться от GOP на выборах 2028 года? Трезвый расчет говорит о том, что, при сегодняшних раскладах, скорее, нет. Более того, этот шаг, с большой долей вероятности, стал бы концом её политической карьеры, по меньшей мере, в рядах GOP.

Но, Хейли, рискнув самовыдвинуться, действовала бы не сама, а опираясь на спонсоров. Так что нельзя исключать её самовыдвижение на все 100%. Всё зависит от того, какую поддержку она получит против Трампа.Кроме того, остается вопрос о том, насколько велики шансы на выживание GOP независимо от поведения Хейли.

Трамп, Байден и американская синофобия

Трамп раздражает сегодня очень многих республиканцев, и MAGA, на которую он опирается, всё ещё не равна GOP. Но MAGA набирает силу, постепенно замещая собой GOP. Это увеличивает шансы на ответное сопротивление напору MAGA, раскол республиканцев, и создание ситуации, когда Хейли не стала бы его инициатором, а лишь вскочила бы на подножку проходящего вагона, что, безусловно, устроило бы её намного больше. Однако у Трампа есть серьёзный козырь, способный до некоторой степени уравновесить недовольство MAGA – американская синофобия.

Читайте также: MAGA: National Socialist American Workers Party

Как показывают опросы, более половины американцев во внешней политике сильно обеспокоены ситуацией с Китаем. Войны в Украине и Газе на фоне Китая отходят на второй план. Проблемы КНДР и Ирана – тем более. Насколько верен такой подход?

С одной стороны, в настоящее время против США сложился блок тоталитарных, антидемократических стран, в который входят Россия, КНДР, Иран и КНР.

КНР играет в этом блоке роль индустриального, технологического и финансового лидера, в целом, аналогичную роли, которую играют США в западном либерально-демократическом блоке. Это порождает соблазн свести представления о противостоянии двух блоков и двух подходов к мироустройству к противостоянию США-КНР.

Но такое упрощение ошибочно. Несмотря на противостояние либерально-демократическому миропорядку, Китай остаётся важнейшей частью мировой экономики, включенной в глобальные финансовые и технологические цепочки. Это принципиально отличает его от трёх других членов блока, которые глубоко маргинальны. Россия – сугубо сырьевая страна, с умирающей промышленностью, способная производить только достаточно примитивную военную технику, да и то, на основе контрабандных комплектующих. Примерно такими же, минус богатые ресурсы, являются КНДР и Иран.

Все три существующих режима заточены на войну по той причине, что неспособны нормально, то есть, мирно, существовать в современном мире. В ближайшей аналогии к человеческому сообществу, они – социальные отбросы без профессии, неудачники по жизни, вынужденные идти в криминал именно и только потому, что не умеют заработать себе на жизнь, оставаясь в рамках закона.

Китай же, начинавший после Мао как такой же изгой, сегодня стал важнейшей производственной площадкой глобального уровня. Китай сегодня двойствен, он охвачен тяжелым кризисом, неустойчив и крайне нестабилен. Прошлое, отягощенное всевластием КПК и заведомо нерешаемыми без её демонтажа экономическими, социальными, и, шире – экзистенциальными проблемами, тянет его в маргинальный неофеодализм, который имеет в Китае специфическую форму маоизма. Но далеко не все китайцы, и даже далеко не все функционеры КПК, согласны с этим разворотом, хотя сегодня его сторонники, во главе с Си, и одержали верх.

Впрочем, эта ситуация всё ещё обратима. Лишив Китай, тем или иным способом, его тоталитарно-криминального окружения, которое оказывает на него скверное влияние, укрепляя позиции сторонников антизападного курса, его можно развернуть на либерально-демократический путь вполне мирным путём. Конечно, такой разворот не будет ни быстрым, ни простым, да и результат его может очень существенно отличаться от привычных нам представлений о либерально-демократическом обществе.

Тем более, что и либерально-демократическая модель дошла сегодня на Западе, и, прежде всего, в США, до пределов своего развития, и на глазах преобразуется в нечто иное, а вариантов реализации этого иного просматривается несколько. Но мирная интеграция Китая в сообщество либерально-демократических стран, условно именуемое Западом, всё-таки возможна. Этот путь предпочтительнее, чем экономическая, и, тем более, классическая война.

Но, как уже было сказано, ослаблению сторонников неомаоизма во главе с Си Цзиньпином, в наибольшей мере способствовало бы выбивание пекинских лимитрофов.

Прежде всего, это касается России – наиболее маргинальной, агрессивной, амбициозной, и одновременно ресурсной из всей тройки, причём, в настоящее время абсолютно нацистской.

Таким образом, путь к перемирию между Вашингтоном и Пекином, и разрешению их разногласий, включая решение тайваньской проблемы, лежит через разгром России в Украине. А поскольку речь идет о стране, обладающей каким-никаким ядерным оружием, этот разгром должен носить гибридный характер: сочетая изматывающую войну и удушающие санкции. Это требует времени и длительной помощи Украине. Как вариант, можно сыграть и ва-банк, в расчёте на то, что ядерное оружие России на 90%, вероятно, блеф, да оставшиеся 10% российская сторона не посмеет пустить в ход. Впрочем, способы подхода к разгрому России – отдельная тема…

Сам Трамп может этого не понимать, но у него есть квалифицированные консультанты. Тем не менее, Трамп предпочитает играть на прямое обострение с Китаем, одновременно ища компромисса с Путиным. Причина проста: Трамп – враг американской демократии.

Он враждебен ей даже в большей степени, чем Путин и Си. Его политические взгляды ближе всего к путинским – реальным, а не провозглашаемым пропагандой: это взгляды гангстера, захватившего государство. Игра на обострение с Китаем и покупка симпатий Путина за счёт уступок Кремлю, прежде всего, по Украине, позволит Трампу надежно и надолго ввести США в состояние «войны и осады», пусть даже поначалу и только экономической.

Идя на такой шаг, Трамп решает сразу две задачи: маргинализирует общество США, и без того кризисное, загоняя его в состояние готовности обменять часть гражданских свобод на обещание победы в этой войне, и получает шанс несколько оживить внутреннее производство США, заменив американской продукцией китайский импорт, что укрепит его позиции. И, хотя для Трампа, даже в случае его победы, это будет последний президентский срок, он полон решимости переделать США в американский аналог Третьего Рейха, а GOP – в MAGA, развернутую до полноценной федеральной партии первого ряда – по сути, в американский вариант NSDAP.

Может ли это у него получится? На нынешнем кризисном переломе, к сожалению, может. Так что победа Трампа и дальнейшая маргинализация по его проекту Республиканской партии и американского общества в целом по-настоящему опасна. Для Украины она способна обернуться настоящей катастрофой, но это уже частность, речь сейчас не об Украине.

В США план Трампа, безусловно, встретит сопротивление. Но, опираясь на широко укорененную синофобию, Трамп может победить, а администрация Байдена по ряду причин не смогла выстроить приоритеты во внешней политике, понятные большинству американцев, и поставить на место опасности номер один именно Россию, а не Китай.

Естественно, что победа Трампа – лютая мечта Москвы, поскольку она обеспечила бы Кремлю если не полную победу над Украиной, то, по меньшей мере, перемирие на московских условиях. А вот в Пекине, где тоже следят за выборами, предпочли бы, вероятно, увидеть в Белом доме администрацию Байден-2. В случае победы Трампа, и введения пошлин на китайскую продукцию, доля китайского импорта в США существенно упадёт. По оценкам Oxford Economics – с 20 до 3%, в стоимостном выражении это падение с $350 до $50-60 млрд.

Рассуждая чисто теоретически, расчеты Си могут быть и иными. Его собственная ситуация внутри КПК и КНР, несмотря на видимость абсолютной победы, достаточно сложна.

На первый взгляд, падение экспорта станет для него катастрофой, но, с другой стороны, оно может создать ситуацию, когда китайское общество, не склонное, в целом, поддерживать военный конфликт с Америкой, по причине существенных экономических привязок к ним, может на такой конфликт решиться. Впрочем, Си всё-таки не Путин, и такая игра для него смотрится маловероятной.

В любом случае, уступая Путину Украину, а именно этим, по настоянию Трампа, занята сейчас фракция GOP в нижней палате Конгресса, США могут спровоцировать сначала экономический, а затем и военный конфликт со значительно более опасным противником, чем Москва. При этом, блокирование помощи Украине вовсе не предвыборная игра Трампа против Байдена. Трамп неоднократно говорил о том, что «не даст Украине ни цента», поскольку вложения в противостояние с Россией для США бессмысленны. В последний раз он повторил этот тезис в ходе встречи с Виктором Орбаном, о чём сообщил Орбан после встречи с Трампом. Сам по себе факт встречи – совершенно ясный сигнал, поданный Трампом и Москве, и Брюсселю.

Сергей Ильченко, заместитель главного редактора Newssky