Протесты во Франции. Как Кремль использует убийство Наэля М. и слабость Макрона

Со времен Николя Саркози Москва активно вмешивалась во внутренние дела Франции, не минуя ни одной более или менее многолюдной акции протеста, пишет обозреватель отдела международной политики «ДС» Владислав Гирман.

Франция погрузилась в очередную волну массовых протестов. Во вторую ночь погромов, по словам министра внутренних дел Жеральда Дарманена, задержаны уже 150 человек, которые нападали на здания органов власти, но наибольшим вниманием у возмущенных французов пользуются полицейские и их участки. Основанием для чего является смерть 17-летнего Наэля М. — юноши, по предварительным данным алжирского происхождения, — во время остановки двумя полицейскими Mercedes в пригороде Парижа утром 27 июня.

За рулем автомобиля был парень, а всего в салоне — три человека. Французская пресса впоследствии обнародовала видеозаписи, кадры которых показали стоявших возле остановленной машины двух копов, и один из них навел пистолет на Наэля со словами «Ты получишь пулю в голову». France Info, проанализировав запись, пишет: юноша попытался скрыться, нажав на газ, и в это время раздался выстрел. Автомобиль проехал несколько десятков метров, остановился, а Наэль через некоторое время умер.

Правоохранитель, совершивший смертельный выстрел, уже взят под охрану. Однако это не остановило массовых акций протестов, сопровождавшихся поджогами и погромами.

В ночь на четверг зафиксировано нападение около 20 молодых людей на тюрьму во Фресне. В родном для Наэля Нантере полиция даже была вынуждена отступить из-за давления протестующих. И нападения на правоохранителей происходили по всему Парижу. Например, молодые ребята к вечеру вступили там в столкновение с полицией в районе Пабло-Пикассо. Неспокойно было также в других городах Франции: Лилли, Амьене, Ренни, Тулузе и Лионе.

Реакция властей

Уже после первой ночи протестов президент Франции Эмманюэль Макрон предпринял попытку как-то успокоить недовольных сограждан — назвал инцидент таким, который «нельзя простить», но призвал дождаться «справедливости», и провозгласил время «любви» и «уважения». Как видим, это не подействовало.

Следующий призыв Макрона, вынужденного созвать кризисное совещание, касался нападений на госучреждения. Будет ли он иметь какой-то эффект? Есть основания полагать, что очень быстро пламя общественного возмущения власти во Франции погасить не смогут.

Да, первая реакция Макрона была довольно эмоциональна. В плане паблик рилейшнс — абсолютно правильная и ожидаемая. Французский президент никогда не был политиком с нехваткой политического чутья. В то же время с противоположной стороны на чаше весов эмоций гораздо больше — там действительно буря. С какой власти как-то нужно справиться.

Идеальная среда

Однако в этой ситуации ключевою является не столько реакция Макрона, и даже не сама трагедия. Опосредованно — да. Однако более важным, более опасным является то, что подобные ситуации всегда являются благодатной почвой для разнообразных дезинформационных и дестабилизационных процессов, инкорпорированных извне.

Особенно во Франции, где уровень протестной активности десятками, даже сотнями лет был очень высок. Не зря же один из самых важных праздников — День взятия Бастилии.

Эмманюэль Макрон за время президентства уже сталкивался с массовыми протестами. Собственно из-за пенсионной реформы, которую во время гонки обещал провести Макрон. Реформа предполагала частичное повышение пенсионного возраста до 64 лет. Если точнее: пенсионный возраст сохранялся на отметке в 62 года, но на полную выплату можно рассчитывать только в возрасте 64 лет.

Еще раньше, уже из-за цен на топливо, вспыхнули протесты «Желтых жилетов», которые впоследствии расширили список требований и недовольство властями.

Его предшественник — Франсуа Олланд — имел проблемы с профсоюзами из-за трудовой реформы, которая увеличивала часы работы и усиливала возможности работодателей. Весной 2016 г. на улицы выходили сотни тысяч человек и даже установили палаточный городок на парижской площади Республики.

Тяжко было и уже предшественнику Олланда — Николя Саркози. Президенту, который известен своей приязнью к Владимиру Путину. Да и имевший тесные взаимоотношения не только с этим диктатором, но и, например, получал средства на кампанию от Муаммара Каддафи; а сейчас платит свою цену также за определенные коррупционные махинации в прошлом (три года лишения свободы с отсрочкой в два года).

На Саркози отдельно стоит обратить внимание. В силу ряда причин и параллелей с текущей ситуацией.

Во-первых, президент-«республиканец» тоже ощутил на себе последствия повышения пенсионного возраста — с 60 до 62 лет — в 2010 г., что спровоцировало массовые акции протеста и падение его рейтинга ниже 30%.

Во-вторых, французская «публика была уже разогрета» антикризисной политикой правительства Саркози после глобального финансового кризиса в 2008-2009 гг., когда на улицы выходили пророй до миллиона человек.

Иронично. Ведь отчасти именно на волне протестов Саркози и влетел во власть в 2007 г. И протесты тогда, в 2005 г., когда Саркози занимал должность министра внутренних дел, возникли при обстоятельствах, тождественных сегодняшним. 27 октября 2005 г. два подростка, тунисского и мавританского происхождения, погибли при попытке скрыться от полиции. Аналогично молодежь той же ночь прибегла к радикальным методам выражения своего отношения с очень большой географией.

Но. Но в отличие от Макрона Николя Саркози, глава МВД, решил играть жестко: протестующих называл «отбросами» и «гангстерами». Этим он, конечно, подлил еще больше масла в огонь. Но не остановился и использовал беспорядки, чтобы разыграть «миграционную карту» — реформировать соответствующее законодательство и улучшить систему ассимиляции эмигрантов.

Кстати говоря. Макрон, достаточно часто копирующий своих предшественников при принятии тех или иных решений, в 2020 г. отреагировал на убийство чеченцем Абдуллахом Анзоровым учителя Сэмюэля Пати, показавшего ученикам карикатуры с пророком Мухаммедом, ультиматумом мусульманским лидерам — поддержать «хартию республиканских ценностей», согласно которой они должны были принять законы и ценности Франции (ислам — религия, а не политическое движение). Кроме того, он сделал шаги в сторону уменьшения количества иностранных имамов в стране, что, напомним, спровоцировало напряжение в отношениях Макрона с президентом Турции Тайипом Реджепом Эрдоганом.

То есть один инцидент привел к социальному напряжению, одно решение — к новой кризисной ситуации. И все они — к в некотором роде хаосу, который так любят россияне. Еще со времен Саркози.

Вмешательство Москвы

Собственно с Саркози и начинается история активного вмешательства россиян во внутренние процессы во Франции — они активно подогревали протесты. С началом условной «эпохи Cambridge Analytica», то есть когда Кремль начал максимально эффективно использовать социальные медиа, сочетая их с деятельностью карманных экспертов и политиков (Марин Ле Пен, Жан-Люк Меланшон и т.д.), ни один протест, ни одна забастовка во Франции не проходила без распространения Кремлем через его инструментарий дезинформационных постов и новостей, и нарративов, дестабилизирующих Францию, как, собственно, Европу и разные уголки планеты в целом.

Макрон на себе ощутил последствия такой деятельности Кремля еще во время предвыборной кампании в 2017 г. Однако тогдашнее возмущение действиями россиян быстро сменилось сомнительными и скандальными заявлениями вроде «диалог с Путиным» и «кома НАТО».

Сегодня он заживает плоды своего стремления к примирению с Путиным. Когда-то российский диктатор в глаза врал Макрону о том, что ЧВК «Вагнер» не имеет отношения к российской власти, поэтому ее деятельность в бывшей французской колонии, Мали, — дело каких-то частных лиц, которым удалось полностью вытеснить французов из этой страны. Но после мятежа Евгения Пригожина Путин признал, что эти наемники получали миллиарды государственного финансирования и Макрон сейчас выглядит, мягко говоря, не ахти.

В принципе, можно констатировать, что политическое поведение Макрона — его спорадические кардинальные изменения позиций — тоже создают среду, комфортную для функционирования агентов иностранного влияния. Свежий пример — это его заявление после визита в Китай, что Европе не следует присоединяться к США в защите Тайваня от посягательств Пекина.

В то же время, Макрон сейчас является активным сторонником поддержки Украины. Франция предоставляет нам оружие, оборудование, финансирование восстановления. И это, конечно, является сильным аргументом для Кремля в рамках масштабной дезинформационной кампании против Европы, воспользоваться случаем в виде текущих беспорядков во Франции.

К тому же Россия, которая пытается компенсировать потерю отношений с Западом распространением влияния на Глобальном Юге, может начать разгонять во Франции так сказать «профильные проблемы» — те, которые можно привязать к гибели 17-летнего алжирца Наэля М. Речь идет о проблемах сегрегации, о проблемах национальных меньшинств (не только выходцев Алжира). Подобное мы уже наблюдали во время миграционного кризиса в 2015-2016 гг. в Европе; и в Соединенных Штатах после убийства копами Джордж Флойда в 2020 г., когда кремлевские тролли паразитировали на гневе участников движения BLM, и в то же время будоражили «реднеков» — самых консервативных американцев, то есть электорат Дональда Трампа.

Использование аналогичных приемов следует ожидать и во Франции. С одной стороны, Москва через свои медийные инструменты может подстрекать молодых протестующих к более радикальным действиям, а с другой — французских ультраправых типа Марин Ле Пен, которые могли бы продвигать «охоту на ведьм-мигрантов».

Читайте также на Newssky «Трансформация спецслужб в современном мире» и смотрите на YouTube-канале «Нудний Пенс».

Чтобы всегда быть в курсе событий, подписывайтесь на ТГ-канал Newssky. Также рекомендуем актуальные дискуссии друзей Украины в Северной Америке на YouTube-канал Rashkin Report.