ПРОЩАНИЕ С «БЕЗЫМЯННЫМ РОМАНОМ»
26.11.2015Замысел романа в стихах с таким незатейливым названием возник у меня в 2008 году, естественно, ещё до начала горькой, как модно сейчас говорить, демотивирующей российско-грузинской войны. Очень быстро был написан пролог, который затем дополнялся лишь незначительно. В силу непреходящей и всё возрастающей важности этого документа для истории русской культуры, теории литературы и (думаю, уже по мнению многих читателей) клинической психиатрии ниже привожу его полностью: благо, коротенький получился, так – проложец или проложишко.
ПРОЛОГ
Не успел нарубить для костра вдохновения дров, но
(хоть не знаю пока – ни о чём, ни о ком)
начинаю писать роман бесстрофный.
Без «лесенки», однако акцентным стихом.
В нём будет много «потока сознания»,
если со смыслом оного разберусь.
Этот роман, клянусь, не получит названия!
Обозначу лишь тему: Вселенная, планета Земля и Русь.
Ещё от Любви никуда не деться:
Она – тот же самый Божий лик
для всех людей, начиная с младенцев
и вплоть до весьма и весьма пожилых.
Также у романа (не упадите со стула,
дальнейшее прочитав…)
будет, ну, совершенно открытая структура:
можно добавлять куда угодно, когда угодно, зачем угодно, сколько угодно глав!
Момент, технически важный самый,
отмечу: идя по романа тропе,
буду его сочинять частями –
главами, отрывками, четверостишиями и т. п.
Плюс обязуюсь рифмы мужские
с женскими, дактилическими и прочими чередовать.
В остальном – пускай воцарится стихия,
на последствия торовата, ими же и чревата!
Взвалив романа крест
на душу, в путь пускаюсь.
Но если следовать изложенным принципам мне надоест –
их отброшу на время, а после покаюсь.
Друг-читатель, уверен, простит меня:
ведь он – не злобный коррупционер-судья, не подколодная стерва-змея.
Русской земли богатырь, похлеще Антонио Бандераса мачо –
таким представляюсь себе.
А этот роман – мой «Дон Кихот» и души моей грустной Ламанча,
очередная излучина в извилистой речке-судьбе.
Для тех, кто не знаком с моей фирменной системой координат, подчеркну, что Русь для меня – это в первую очередь Украина. И лишь в полуторную или во вторую («О, Русь!»; то есть виноват, как всегда, Пушкин, и вообще, надеюсь, читатели в огромном большинстве шуточную формулировку от серьёзной отличат, а также безошибочно определят в каждой шутке долю шутки. – Ю.Ч.) – «примкнувшие к ней» Беларусь, Великороссия, прочие уже федерализованные либо, как оказалось, жаждущие углублённого федеративного статуса регионы России. Но из частичной принадлежности к миру русской культуры, по моему разумению, вовсе не вытекает необходимость лишать его страны-субъекты собственной государственности. Наоборот, как говаривал Великий Кормчий соседей по глобальной деревне, «пусть расцветают сто цветов»!
А сочиняю этот этюд, поскольку с упомянутыми цветами, увы, не сложилось. Одной относительно (по скромным отечественным меркам) организованной преступной группе захотелось некоторые из них – неканонические – немедленно растоптать. Чем она и пытается сейчас заниматься. Если когда-нибудь продолжу писать свой «Безымянный роман», то – на украинском языке. Именно, что по принципиальным соображениям. Так уж получилось. К моему великому сожалению…
Юрий Чернецкий (Харьков и др.)
Прозаическая часть этюда написана 26 августа 2014 года – через сто лет от начала безумия предпоследней, хочется верить, мировой войны.