Политика в эпоху ИИ: чем она будет отличаться от политики прошлого?

Эксклюзив. Практически ничем, за исключением одной только черты: в переходной период, когда использование ИИ будет доступно не всем, общество разделится на тех, кто уже получил полноценный доступ к этой технологии, и тех, кто его ещё не получил, и в отношении кого она будет использоваться с наибольшим поражающим эффектом. Отношения между этими стратами будут развиваться в рамках известного стихотворения Хилэра Беллока:

Whatever happens, we have got

The Maxim gun, and they have not.

Подставив вместо «Maximgun» — «Artificial intelligence» мы получим исчерпывающее описание ситуации.

Но такая ситуация будет переходной. С учетом же скорости распространения гаджетов среди широкой публики – относительно кратковременной по историческим меркам: 30-50 лет. После этого персональный ИИ станет такой же обыденной вещью, как интернет в смартфоне, и всё возвратится на круги своя. А, поскольку, существенные изменения в обществе наступают значительно медленнее, то всё, в принципе останется по-прежнему, как в известном хайку Басё:

Каждый год одно и то же:

Обезьяна толпу развлекает,

Нарядившись обезьяной.

Читайте также: Интеллект в законе. К чему приведет закон ЕС о синтезе природного и рукотворного разумов

Так-то оно так, но есть в этой картине и менее заметные, однако важные, детали.

Итак, что даст использование ИИ в политике в принципе?

В потоке пропаганды, транслируемой на избирателя, оно даст всего две вещи.

– Во-первых, позволит досконально знать привычки, пристрастия, мнения, страхи и уязвимые места каждого отдельного избирателя, сводя их в базы данных. Иными словами, работа политиков с избирателями качественно изменится. На смену «среднестатистическому» портрету, который даёт в руки политехнолога такой себе, весьма средней эффективности, инструмент, придет сугубо индивидуальный подход. Располагая достаточными вычислительными мощностями, можно не только изучить каждого отдельного избирателя, но и обложить его собственным набором агитматериалов, подобранных, что называется, по личной мерке. Правда, это возможно только при минимальной активности объекта в соцсетях, дающей возможность изучать его поведенческие реакции и вкусы. Но таких в минимально развитых странах уже сегодня –абсолютное большинство, а в перспективе их будет всё больше и больше. К тихушникам, которых в любом случае немного, тоже можно подобрать ключик. Их психологические портреты можно нарисовать, отталкиваясь от их окружения. Это несколько сложнее, но тоже возможно.

Принципиально важно здесь то, что речь не идет о персональной слежке за каждым избирателем. Потребуется всего лишь персонификация данных из общего массива BigData.

– Во-вторых, ИИ позволит политикам убедительно лгать, фабрикуя максимально правдоподобные фото, видео и аудио доказательства. Настолько убедительные, что пользователь, не вооруженный ИИ, не сможет распознать подделку в принципе.

Всё остальное вытекает из этих двух пунктов. ИИ сможет создать любой, максимально выигрышный образ политика и целой партии, с максимально привлекательной программой, и даже провести целую кампанию на одних только эмоциях, оттолкнувшись от единственного события. Которое, в принципе, тоже может быть целиком вымышленным.

Читайте также: Конкурировать с Путиным на выборах сможет только кот

Конечно, такие вещи сплошь и рядом происходят и сейчас, без использования ИИ. Так, если несчастный Твикс существовал реально, то «политик Борис Надеждин» – весь, целиком, от макушки до кала в кишках придуман методологами из окружения Кириенко.

Читайте также: Русский нацизм и школа методологов

Но сегодня любой человек, обладающий достаточным мужеством, чтобы не отказываться от своего права на личный, критически настроенный, разум, может отказаться и от участия в очевидном фейковом проекте. А привлечение ИИ в качестве руководителя избирательного штаба и планировщика кампании какого-нибудь Единого Блока Надеждина-Навального/Коалиции Арестовича и Латыниной (ЕБНН-КАЛ, Новая Надежда Русских Людей Со Светлыми Лицами) сделает такой проект принципиально неразоблачаемым без применения другого ИИ.

Конечно уже сегодня такой ЕБНН-КАЛ, если запустить его в России, соберет, притом, с гарантией 100%, под бодрый вальс «ЕБНН-КАЛ, ЕБНН-КАЛ, закружил, околдовал…» десятки миллионов голосов в свою поддержку. Но сегодня в этом можно не участвовать. А ввод ИИ в политику, и в пропаганду вообще, изменит её качественно. Без ИИ пропаганда рассчитана на манипуляции заранее идиотизированным большинством. С использованием ИИ в рядах идиотизированного большинства с полной гарантией окажутся все. Или, ещё нагляднее: без ИИ пропаганда – удочка, с ИИ – густая сеть.

Но, как только «Maximgun» «Artificial intelligence» появится и в распоряжении другой стороны, ситуация поменяется кардинально. Примерно так же кардинально, как изменилась она на фронтах Первой Мировой, в связи с массовым появлением пулеметов у обоих сторон.

Представьте себе ситуацию, когда выступления политиков и их программы подвергаются глубокому анализу, в процессе которого все недоговорённости и передергивания вылезают наружу, систематизируются и анализируются уже совместно. Устанавливается реальный уровень поддержки, поскольку фейковые акаунты в соцсетях разоблачаются, если не во всех случаях, то в большинстве из них. Глубоко анализируются и все связи политика, и его окружения, от финансовых до личных, а также характер, привычки, особенности поведения и слабые места. Иными словами, каждый претендент подвергается скрупулезному психологическому, социальному, и, что самое страшное для большинства современных политиков, экономико-финансовому анатомированию.

Нои это ещё не всё. Полученный массив разнородных данных имеет весьма среднюю практическую применимость без использования ИИ. Зато использование для работы с ним ИИ достаточной мощности и подготовки позволяет дать, на основе этого массива, точный прогноз того, в какой степени соотносятся с реальностью предвыборные обещания, и что политик/ партия действительно будут, а чего из обещанного не будут делать, придя к власти. Наконец, даются достоверные прогнозы их поведения в различных ситуациях. Последнее – самое важное, поскольку будущее всё-таки многовариантно, и события иной раз могут принять непредвиденный оборот.

Впрочем, грамотное и широкое применение ИИ позволяет ограничить и эту многовариантность, надёжно загнав её в рамки реальности, и вычислив вероятность тех или иных сюжетных поворотов, а также точки бифуркации политической системы.

Настанет ли при этом в политике век честности? В принципе, такое совершенно не исключено.

Но вероятность такого хода событий примерно равна вероятности полного прекращения всех войн на Земле из-за массового распространения автоматического оружия – такие прогнозы, кстати, тоже делались, притом, на полном серьёзе. Более вероятен переход политических битв в новое качество: в битвы искусственных интеллектов, в ходе которых манипулятивные приемы и методы противодействия им будут соревноваться, становясь всё более изощрёнными, и воздействуя уже непосредственно на подсознание. Не поддаваясь непосредственному осознанию тем, к кому они применяются, а также фиксации наблюдателем без использования специальных аппаратных средств.

При этом, и политики и избиратели, не имеющие в своём распоряжении надежного и достаточно мощного ИИ-консультанта/ помощника/средства оперативной защиты собственного разума, а, скорее всего, целой сети таких средств, организованных в несколько слоёв интеллектуально-психологической защиты и качественного интеллектуального усиления, просто исчахнут, как вид.

Если же часть из них каким-то чудом сохраниться, то они будут смотреться столь же нелепо, и окажутся столь же уязвимыми для психологических атак, как пехотное каре эпохи наполеоновских войн, вооруженное дульнозарядными мушкетами, на поле современного боя.

Сергей Ильченко, политический обозреватель Newssky