Перерождение русского постнационализма в агрессивный империализм

Несмотря на широкую поддержку в России аннексии Крыма и всплеска националистических настроений, в последующие годы энтузиазм общественности к зарубежным авантюрам значительно снизился, и казалось, что для Москвы концепции, обосновывающие экспансионистскую внешнюю политику, выходят из поля зрения. Для Путина, однако, значение исторической роли России в Евразии и в восстановлении российской империи только усилилась, что указывает на переплетение пост-националистических идей с нео-имперским устремлением. В данной статье мы рассмотрим, а какие именно факторы российского социального бытия: этнос, религия, и культура могут стать основанием для нового российского агрессивно-экспансионистского национализма?

Весной 2021 года Путин выпустил длинное эссе по Украине, в котором не только отстаивал особую решающую роль России, но и стремился подорвать всю идею украинской нации и украинской государственности. Эти темы вернулись в скандальных телевизионных выступлениях Путина, объявляющих о «признания» Россией прокси-регионов в Украине и начале вторжения России.

Россия, несомненно, бывшая империя. Самый важный вопрос сегодня — останется ли она пост-империей или станет нео-империей? Пост-имперские государства, такие как Турция, Франция или Великобритания, постепенно отказываются от своих имперских устремлений или трансформируют их, хотя надолго сохраняют память о своем прошлом и время от времени обращаются к старой риторике. Нео-имперские государства, с другой стороны, возвращаются к имперской идеологии и обновляют свои имперские структуры власти, угрожая не только своим бывшим территориям, но и далёким соседям. Процесс распада империи может быть очень долгим и болезненным.

И на этом фоне могут возникать и формироваться либо доброкачественные формы национализма, но скорее всего, сформируются не они, а некие эрзацы ультранационалистических идеологий.

Нужно сказать, что «национализм» — это вовсе не обязательно о некоем этническом превосходстве. Речь идет про трансформацию понятия национальности. Тут надо разделить понятия этнического происхождения и национальной самоидентификации.

На примере больших государств это очевиднее всего. В крупных социумах эта дистанция очевиднее. Знаменитые представители английской литературы Оскар Уайлд — ирландец, и Вальтер Скотт — шотландец. Включая великого британского актера Кришну Пандита Бханджи, известного как сэр Бен Кингли. В общем как в анекдоте, «в школе тебя дразнят «-й мордой», но после Нобелевки ты станешь «великим русским ученым» (да да Бен Кингсли начал торить себе путь на сцену еще в эпоху почти официального расизма).

Категория национальности — это чисто политическое явление. Буквально до XVIII века категории «нации» как некого политического актора просто не было. Оно возникло на волне эпохи Просвещения, и закрепилось прочно в результате крушения абсолютистской монархии во Франции, когда суверенитет монарха сменился в политическом дискурсе понятием «суверенитет нации», даже в странах, где монархия сохранялась.

И только во второй половине XIX века понятие нации начало опираться на этническое происхождение, точнее сначала опора идет на культурную самобытность (язык и народная культура), а потом в качестве идентификатора выступает собственно этническое происхождение. Тут так же влияние оказывают первые открытия в генетике — это «менделизм», и популярность теории эволюции. То есть, стереотипы об этносах обретают некое популярное пара-научное объяснение. Одновременно понятие «научного» начинает обретать ореол «непогрешимого». В начале ХХ века «расовая теория» считается едва ли не на 100% «научной», кафедры расологии и евгеники наличествовали во всех университетах. Только поражение Германии во Второй Мировой войне привело к утрате ореола «научности» расовой теории. Но при этом отмечу, что евгенические законы в Швеции были отменены только в 70-е гг. ХХ века…

О сложности национальной, как коллективной, так и индивидуальной, идентификации, писали многие классики русской философской мысли от святителя Иллариона («Слово о Законе и благодати») до глубоких и обоснованных книг по этнологии Льва Гумилева (сына поэта Анны Ахматовой). В итоге, сейчас «национальный вопрос» переживает определенный кризис.

С одной стороны, в каждом государстве понятие «национальность» имеет свое значение. Например, в большинстве стран Европы «национальность» — это гражданство. А под «этничностью» понимается племенное родство. В странах бывшего СССР «национальность» — это этническое происхождение.
Глобализация и трансформация территориального государства автоматически привлечет к трансформации «национальности». Приведу примеры яркие, но при этом малознакомые.

Надо сказать, что очень часто:

1) На первое место выходит локальная самоидентификация, например, для Италии: тосканцы, или сицилийцы, прежде всего — местные патриоты, а потом уже — итальянцы. А генеральная «национальность» отходит на встрой план.

2) Информационная прозрачность приводит к взаимопроникновению культур. Каждая культура начинает активно вбирать наиболее интересные элементы из всех других культур. Суши с салом, — это вкусно. А пицца намного вкуснее вприкуску с маринованными огурцами.

3) Параллельно происходит и федерализация и регионализация всех достаточно крупных государств. Если этого процесса не бояться и грамотно направить его в полезное русло, можно принести много пользы всем жителям всех стран.

Но совсем по-иному этнополитические процессы проистекали в РФ. Там русский национализм принимает крайне агрессивные формы, как сейчас, на самом деле формирует русский империализм, который является более опасным явлением.

Этот имперский национализм связан с верой русских в то, что Россия представляет собой другую Европу, отличную от той, в которой якобы доминирует либерализм под руководством Америки. Лишь незначительное количество шваброидов считает Россию частью европейской цивилизации — это примечательный вывод, поскольку последний советский лидер Михаил Горбачев рассматривал Советский Союз как часть «общеевропейского дома», простиравшегося от Атлантики до Тихого океана.

Но если этнический русский национализм (русский) исключает нерусские меньшинства из национального сообщества, то государственный национализм (российский) касается в основном русских граждан, проживающих в России и за границей, и даже мнимый советский национализм, если он вообще существовал, ограничивался бы только областями бывшего Советского Союза.

Рассмотрим следующий пункт (религия и национальность). В ближайшие десятилетия минимизируется связь религия-национальность. «Русский значит православный» (или поляк — однозначно католик) уже сейчас звучит как анахронизм. Заметно по СМИ, как большинство церквей в Европе (не только РПЦ МП имени Сталина, но даже старообрядцы) позиционируют себя как транснациональные, но параллельно пиарят свои общины в Пакистане, Африке, Индонезии, которые наполняются из местного (туземного) населения

Это естественный процесс, и всем конфессиям, которые эксплуатируют тему «одна нация — одна вера», стоит задуматься, а что они могут предложить человеку, для которого нация уже не детерминирующий элемент самоидентификации. Скорее всего, для такого человека интереснее будет религия с транснациональным культурным контекстом. Именно таковым является Христианство, с самого начала его существования, несмотря на появление национально — зацикленных церквей (русской, польской, сербской, к слову)

Трансформация национальности в любом из значений этого термина неизбежна. Этническая детерминация скорее всего будет сильно сглаживаться, как, впрочем, и политическая. Выход в глобальное культурное поле культур малых этносов обогатит его, но и потеснит национальные культуры «больших народов». Религия потерпит урон в численности, но если грамотно сможет отреагировать на все изменения, качественно может улучшиться.

Относительно религии в РФ стоит отметить, что не смотря великий, но тупой пиар (80% тамошних «православных» два раза приносили в храм — на крестины и отпевание) религия — только элемент пиара, один из аспектов пропаганды, но не сущностный элемент социального, или индивидуального бытия. Ведь реально православные храмы посещает примерно до 2–3 % населения, и значительная их часть это — «платочно-бородатая» субкультура больных на голову людей, которые не проходили даже элементарной катехизации; а духовенство не лучше (это либо агностики, или массовики-затейники). Человеку с горячей верой во Христа в РПЦ имени Сталина делать нечего. Поэтому религия в той форме, как существует в РФ, не является фактором, способным пробудить национальные чувства; и сравнивать РПЦ МП с ваххабитами нет смысла от слова совсем.

Поэтому нам необходимо рассмотреть другой аспект, на котором может формироваться здание нового российского «национализма». Говорят, что великая российская культура потерпела фиаско, не смогла воспитать в россиянах человечность. Это так.

Штука в том, что средний европеец, немец или англичанин намного лучше разбирается в высокой (общей) российской культуре, чем средний россиянин. Достоевский среднему европейцу столь же близок, как и Томас Манн или Фейхтвангер. Толстой и Ньюман равно повлияли на Ганди. Долохов у Роулинг — «пожиратель смерти». Но средний россиянин давно живет вне контекста собственной культуры. Он не поймет почему в Гарри Поттере «Долохов — пожиратель смерти». В «Гарри Поттере» полно отсылок к российской литературе, причем не только «мадам Воблатски». Джоан Роулинг знакома с российской литературой лучше среднего россиянина. Как минимум фамилия Блаватской ей известна, и кто такой Долохов она тоже знает. Вот знает ли средний россиянин, кто такой Долохов? Средний россиянин вне культуры. И вне высокой, и вне малой, культуры своего народа, где традиционные песни и обычаи отмерли. Средний англичанин знает о российской литературе больше среднего россиянина.

Малую культуру еще сохранили мусульманские народы России … россияне исконно-посконного мордовско-славянского происхождения давно утратили даже ее.Факт в том, что большинство россиян — это декультурированные люди.

Когда вы последний раз видели традиционную русскую свадьбу, или похороны? В некоторых отдаленных уголках это можно было застать еще в 80-е, но потом уже нет. В Москве реальней увидеть традиционную чеченскую свадьбу, чем русскую. Русскую уже давно нет.

Сейчас можно увидеть только жуткий эрзац советской псевдо-культуры с уродливыми имитациями «традиций» и «обычаев». Про высокую культуру то же самое. Кто вообще читал «Хаджи Мурата» графо-мана Толстого? Или серьезно размышлял над нравственной проблемой «тварь ли я дрожащая», вот прям задумался? Нет, весь условный «Толстоевский» миновал россиянина по касательной. И все «слезинки ребенка» ему неинтересны по сравнению с «величием великой Родины». И вся мировая культура, тоже мимо. Les Miserables (Отверженные) для россиянина даже не название мюзикла. А Шекспир — название предприятия («в какой избе-читальне на земле, смеются над романами Рабле?»)

Зато все последние 20 лет среднего россиянина упорно накачивали верой в непогрешимость Родины и раздували величием лже-писатели вроде подонка Мединского (советник Путина) и ему подобных дерьмоделов, «патриотичных» киношников вкупе с Михалковыми и Козловским, снявшим пособие по изнасилованию, не снимая штанов. Все эти тонны литературного и кинодерьма в России вместо культуры. Вся современная российская государственная «культура» — это школа моральной деградации. Вот она и вырастила поколение рабов, насильников и убийц. Лишенных корней дегенератов, мечтающих распространить свой «бесценный опыт» на весь мир.

Русскую культуру в путинской России рассматривают исключительно как инструмент «мягкой силы». При этом самим изучать и знать её совершенно не обязательно, и это касается в равной мере как власти, так и народа. Да, есть Чайковский, Достоевский, Большой театр и так далее, но русским проникаться этим нет необходимости, «мы и так великие», пусть Гейропа/загнивающий Запад познают их наследие, пусть везде установится «русский мир». А этот подход от полного незнания того, как работает культура. Русская классика была «оружием» уже давно. Так, словенец Трушнович во время Первой мировой перешёл из австро-венгерской в русскую армию именно начитавшись этой классики. На это рассчитывают и современные рашисты.

Немного отойдя от темы, я укажу пример из другой области. В Украине национальная одежда — это вышиванка и её надевают в торжественные моменты. А в России такого нет. Более того: рупор нынешней идеологии Холмогоров и вовсе отчеканил на века, что «российский национальный костюм — это военный мундир». Это ярко свидетельствует о том, что культура умерла, или существует в неких очень слабых формах.

Возвращаясь к замечанию о свадьбах и похоронах, я на потенциальные замечания критиков отмечу, что специалисты-филологи и исполнители народных песен (хотя бы та же Надежда Кадышева) точно их знают. Я спрашиваю о степени живости традиции. И в этой связи стоит обратить внимание на три обстоятельства:

1) Существование реконструкторов не обозначает живости традиции. То, что есть ученые, филологи и этнографы, которые иногда оживляют какую-либо традиционную культуру, не значит, что перед нами живая культура.

2) Декультурация в области малых культур наблюдается и в Европе; однако там нет никакой «французской» малой культуры, есть отдельно бретонская, отдельно прованская, отдельно гасконская… а французская — великая (Гюго, Экзюпери и т.д.) не имеет отношения к сабжу, эти факты только замыливают генеральный сабж. Он в том, что русские не обладают той самой великой культурой которой гордятся. Она мимо них.

3) Главное. Россияне настойчиво требуют признать себя судьями и хозяевами судеб других народов на основании своей «великой культуры». И это ложное утверждение, даже если бы они обладали этой самой культурой.

Итак, русская культура это — «живой труп», пребывающий в музее, поэтому на нем нельзя построить здание здорового (охранительного и креативного) национализма.

Надо отметить, что недавний подъем русского имперского (неэтнического, поскольку у них нет этноса с его верой и культурой) национализма дает как минимум надежду на окончательный закат российской державы. Какова природа нынешней войны России против Украины? Это именно империалистическая экспансия. Об этом свидетельствуют идеологические обоснования войны в Украине в заявлениях российских политиков. В основе нынешних претензий России на господство на постсоветском пространстве лежит доктрина Русского мира. Из заявлений Путина и его официальных лиц следует, что Русский мир должен быть своеобразным культурным сообществом людей, говорящих по-русски, так или иначе идентифицирующих себя с Православием и ссылающихся на какие-то общие ценности.

Центр Русского мира — это, конечно, Россия, но в него входит и Беларусь, как минимум восточная часть Украины, и, возможно, другие территории, граничащие с Россией, но точно не все постсоветское пространство, не говоря уже об остальном мире. Россия позиционирует себя как защитник прав русскоязычного населения в соседних странах. Однако нет сомнения, что такая идея имеет не снационалистический, а именно империалистический (экспансионистский) смысл.

Текущая война, развязанная в тоске по империи (точнее по её эрзацу в виде совка), показывает, насколько необходима жёсткая десоветизация и деимпериализация, если хочется иметь шанс сохранить страну для потомков.

Вплоть до прямого законодательного запрета оправдания сталинских репрессий. Все сантименты вокруг «не обижайте стариков» или «а у меня бабушка Сталина любит» категорически недопустимы. В конечном итоге, они и привели к реставрации сталинского империализма и войне. Идея сталинского империализма оказалась таким же тяжёлым наркотиком, как и гитлеровский нацизм.

Эксклюзив

Мартин Скавронский, россиевед, dr. had, для Newssky