Как трикстер открыл Новое Время. Где была Украина 400 лет назад?

Многие трактуют наши нынешние потрясения, как пролог к следующей технологической/промышленной революции. И пророчат драматические необратимые изменения в жизнях уже текущих поколений. Если это так — основная интрига заключается в том, кто именно сумеет осуществить уверенный рывок. Поскольку существует соображение, что следующий цивилизационный виток никогда не стартует там, где это бывало в предыдущие разы.

Здесь возникает закономерный вопрос: а как вообще происходит появление новых претендентов на уверенное лидерство? И почему, чёрт возьми, в прошлый раз это была Англия, ничего же — особенно — не предвещало?? Начав разбираться, вы удивитесь узнаваемости сценариев некоторых событий.

Огонь и кровь: как рождалось Новое время

Начнём с того, что английская Реформация, в отличие от подобных процессов в других странах, была реформацией «сверху». И как бы кому-то не хотелось представлять себе эту историю, как волевое усилие просвещённого монарха, мы-то знаем, что это решение возникло в коктейле из любовного романа, политических интриг и карьерных амбиций.

В 1509 году в возрасте 17 лет на английский трон вступил Генрих VIII. И тут же заключил династический брак с Екатериной Арагонской, вдовой его брата Артура. Екатерина, урождённая испанка и ревностная католичка, была не только королевской женой, но, естественно, лоббисткой интересов Испании. Она мягко, но твёрдо продвигала политические интересы своего отца Фердинанда Арагонского. Под её влиянием Англия придерживалась надёжного происпанского курса во внешней политике, и эта ситуация могла бы длиться достаточно долго. Если бы не одно «но».

Все дети мужского пола, рождённые Екатериной от Генриха, умирали в младенчестве. Генрих же желал получить наследника для продолжения династии Тюдоров. Разумеется, идея избавиться от «некачественной» жены непременно должна была возникнуть. Тем более, сам Генрих к этому моменту увлёкся прекрасной фрейлиной, протестанткой Анной Болейн. Что ещё больше подогревало его решимость.

В 1527 году Генрих обратился к папе Клименту VII с просьбой аннулировать брак. И ловко обосновал это тем, что женитьба на вдове брата противоречила библейскому учению. Поэтому Бог отказался благословить потомство от «омрачённого» союза. Не то чтобы папа Климент был трусишкой, но всё же мужественно опасался гнева племянника Екатерины Арагонской, императора священной Римской империи Карла V. Войска которого в том же году разграбили Рим и даже держали папу в плену. Поэтому понтифик отказался удовлетворить королевскую просьбу, мотивируя отказ тем, что разрешение на брак дал предыдущий папа Юлий ІІ, и кто моля такой, чтобы подвергать сомнению решение предшественника, практически по определению святого.

Штош, — сказал Генрих — мы пойдём другим путём.

В 1529 году он собрал Парламент по вопросу аннулирования брака. Элиты восприняли это обращение, как подарок судьбы. Среди английской знати многие хотели реформ, разделяли идеи Мартина Лютера, желали избавиться от влияния католической церкви на светскую власть, а значит — от влияния Рима и, в пределе — политики третьих стран. Решающую роль в этой истории сыграли три Томаса.

Это Томас Кромвель, адвокат и протестант, который понимал, как можно использовать Парламент для усиления королевской власти и одновременного утверждения в Англии протестантизма.

Это Томас Мор — канцлер Генриха, юрист, философ, идеалист, автор знаменитой «Утопии».

И Томас Кранмер, протестант, лидер английской Реформации, будущий архиепископ Кентерберийский.

В 1529 году был обвинён в посягательстве на власть короля и смещён с поста канцлера крайне непопулярный в народе, но могущественный политический интриган и советник короля кардинал Томас Уолси. Место советника короля занял Кромвель, предложивший игнорировать мнение папы. Однако собрание духовенства и юристов сообщило, что Парламент не может принудить архиепископа Кентерберийского действовать против воли папы.

Ага, — сказал Генрих — так это же посягательство на власть короля всего догматичного английского духовенства. Нельзя признавать власть папы выше власти короны. Погром, так погром.

Три Томаса составили идеологическое ядро Парламента Реформации, который принял ряд парламентских актов, общим содержанием которых было создание в Англии независимой от Рима национальной церкви. Принятые в 1529–1536 годах Парламентом Реформации статуты последовательно лишили Рим всех юридических привилегий. Папа даже не мог поразить Англию проклятием, потому что на его интердикты и отлучения было предписано не обращать никакого внимания. Апогеем деятельности Парламента Реформации стал Акт о супрематии, объявивший короля главой англиканской церкви, как её стали называть к этому времени. Любые связи духовенства с Римом признавались изменой с целью нанести ущерб интересам короны.

В 1532 году епископом Кентерберийским стал Томас Кранмер, явный сторонник протестантизма. При его поддержке прошёл следующий этап разгрома католического влияния, известный, как Тюдоровская секуляризация. Были ликвидированы и разогнаны 376 католических монастырей. Их земли Генрих частично оставил себе, а частично — раздал или продал лояльному «новому дворянству». Тем самым подавив очаги потенциальной католической пропаганды и подспудного влияния на паству.

Вам это ничего не напоминает?

В итоге брак с Екатериной Арагонской был аннулирован, Генрих обвенчался с Анной Болейн, Анну короновали, как королеву-консорта. Папа Климент, разумеется, отлучил короля от церкви, что, конечно же, было проигнорировано.

Да, продолжение этой истории было трагическим для многих персонажей сюжета. Томас Мор был казнён, когда отказался признать полный разрыв с Римом и супрематию короля. Анна Болейн, как и её предшественница, не смогла родить наследника, была несправедливо обвинена и обезглавлена. Томас Кранмер — сожжён на костре в ходе попытки контрреформации, которую предприняла взошедшая на престол дочь Екатерины Арагонской католичка Мария Тюдор. Получившая за преследования и казни англиканских священников прозвище Кровавая Мэри.

Однако перед казнью Кранмер сказал пророческие слова товарищу по несчастью Николасу Ридли: Имейте веру, мистер Ридли, сегодня мы зажигаем костёр, который осветит весь мир.

Костёр, осветивший весь мир

И был совершенно прав. В конечном итоге избавление от католического влияния не только усилило корону и позиции приверженцев протестантизма. Религиозная революция сверху открыла окно возможностей для следующей, светской, научной революции. В условиях, когда католическая церковь не могла дотянуться до мыслящих людей своими инквизиционными руками, они, наконец получили право на свободное развитие своих теорий.

Неслучайно это произошло при правлении Елизаветы І, дочери Генриха и Анны Болейн. Получив в 1558 году трон, она была вынуждена продолжить Реформацию, начатую отцом. Только так её власть выглядела легитимной в глазах знати и общества. Но при этом проводила умеренную религиозную политику, согласно которой католикам не запрещалось служить мессу. Детство и юность, проведённые в атмосфере религиозных войн, убедили её в порочности идеи тушить костёр керосином. Религиозная терпимость масштабировалась и на другие сферы.

Казалось, после изгнания Рима из Англии, этого немыслимого для тех времён действия, англичане получили моральное право усомневать любые авторитеты и догмы. Критике подверглись работы Аристотеля и Галена. Френсис Бэкон раскритиковал схоластический подход в научном познании. И стал основоположником эмпиризма и английского материализма, которые предполагали доказательный, научный подход. Из его произведения «Новый Органон» выросла всё огромное дерево науки, вплоть до современной.

Елизавета, получившая образование с лучшими преподавателями Кембриджа, став королевой, покровительствовала науке и искусствам.

Научная революция, начавшаяся в Англии, распространилась на материковую Европу и дала старт эпохе Просвещения. В 16–18 веках религиозное мировоззрение сменялось научным, в основе которого были рационализм и свободомыслие. Интеллектуалы того времени полагали, что знание не может принадлежать узкой прослойке избранных. Напротив — они стремились масштабировать знание, популяризировать его. В европейских странах издаются знаменитые энциклопедии Дидро, Чемберса и Цедлера.

Развитие науки и утверждение протестантской этики (которая поощряла предпринимательство) дали старт промышленной революции. Угадайте, в какой стране она началась? Да, в Англии ещё при Елизавете. Всего за сто лет страна из отсталого островного захолустья стала ведущей торгово-промышленной державой Европы.

При поддержке правительства развивались крупные мануфактуры по производству артиллерии, пороха, стекла, бумаги, железного купороса, квасцов и других важных товаров. Быстро росли добыча угля и другие горнодобывающие промыслы. Статут, запрещавший вывоз шерсти и необработанного сукна из Англии, стимулировал бурный рост текстильной промышленности, экспорт сукна в XVI веке возрос втрое и стал основным пунктом английской внешней торговли. В 1561 году был стабилизирован курс фунта стерлингов, в 1566—1568 годах была создана Королевская биржа, аналогичная голландской.

Число торговых судов водоизмещением более 100 тонн в период 1588—1629 годов выросло в 10 раз, с 35 до 350. Английские военные суда были более маневренными, чем испанские, а их пушки — более дальнобойными.

В «Описании Англии» Уильяма Гаррисона (1577) отмечается внешний рост народного благосостояния, выражавшийся, во-первых, в «огромном количестве дымоходных труб, возведённых в последние годы», во-вторых, в «замене посуды, деревянных тарелок оловянными, а также деревянных ложек серебряными или жестяными», а в-третьих, тем, что брёвна и глину в строительстве сменили камень и штукатурка.

Уже в 17 веке Англия начала обгонять по темпам роста капиталистических мануфактур, мировой торговле и колониальной экономике мирового лидера — Голландию. К средине 18 века страна становится ведущей капиталистической страной. По уровню экономического развития она превзошла остальные европейские страны, вплотную приблизившись к новой ступени общественно-экономического развития — крупному машинному производству.

Война с Испанией и «католическим миром»

Разумеется, этот путь не был устлан розами. Испания не собиралась смиряться с наглой протестантской эмансипацией островного государства. Исконно католическая территория, понимаешь… Тем более — успехи Англии красноречиво свидетельствовали о преимуществах протестантизма на фоне избавления от католического влияния. А это уже могло «научить плохому» остальных европейцев и поставить значение католической церкви и связанных с ней элит под вопрос в принципе. Представители тогдашнего «католического мира» страстно мечтали извести «протестантскую заразу» и вернуть всю Европу к старым-добрым временам. Испания с 1567 года не могла справиться с протестантскими повстанцами в Нидерландах. А Католическая лига Франции в 1685 году подписала с Испанией договор, целью которого было уничтожение французских протестантов. С этого момента война была неизбежна, поскольку Англия не могла допустить, чтобы Франция попала под влияние Габсбургов. Елизавета отправила на помощь нидерландским повстанцам шеститысячный отряд войск, включавший тысячу человек кавалерии. А Испания занялась подготовкой мощного флота для высадки десанта на британском берегу и присоединения Англии к Испанской монархии.

Флот назывался пафосно — Непобедимая Армада (вот скажите, зачем русские назвали свой супертанк Арматой?)). Корабли должны были высадить на островах Британии армию наместника Испанских Нидерландов Александра Фарнезе. Чтобы подготовить базу на побережье Нидерландов, войска Фарнезе захватили порт Слёйс. Пока испанцы потирали руки, предвкушая скорое падение Англии, эскадра английского адмирала Фрэнсиса Дрейка совершила нападение на Кадис — базу Непобедимой Армады и уничтожила около ста кораблей. Вторжение в Англию пришлось отложить.

Но подготовка к войне продолжалась. Во Фландрии строили небольшие плоскодонные суда. На них планировали осуществить переброску войск на корабли «Непобедимой Армады». Из Испании, Италии, Германии и Бургундии перебрасывали войска. Со всего «католического мира» стекались добровольцы, желающие принять участие в войне против Британии.

К слову, королём Испании в то время был Филипп II, муж Марии Тюдор, Кровавой Мэри, так и не сумевшей провести контрреформацию. Филипп очень спешил покорить Англию и не обратил внимания на некоторые нестыковки, на которые ему указывали военные советники.

Дальнейшие события англо-испанской войны напоминали современное противостояние Украины и россии. Всего у Испании было 75 военных и 57 транспортных судов. На их борту находилось 8000 матросов, 2000 гребцов-невольников, 19000 солдат, 1000 офицеров, 300 священников и 85 врачей. Англия располагала 197 меньшими по размеру кораблями, с общей численностью экипажей 15000 человек. Испанцы полагались на абордажный бой, поскольку располагали численным преимуществом в личном составе. А англичане — на превосходство в артиллерии и дальний бой.

Английские моряки были лучше подготовлены, их более лёгкие маневренные суда внезапно нападали на испанские корабли и наносили Непобедимой Армаде ощутимый ущерб. Англичане воплощали стратегию «смерть от тысячи порезов» и выходили из боя только когда заканчивались боеприпасы. Пиратский бэкграунд Фрэнсиса Дрейка очень пригодился английскому флоту. В итоге блистательный блиц-криг, задуманный испанцами, вылился в затяжную войну на истощение, которая частично переместилась к берегам Америки.

С переменным успехом для обеих сторон война длилась с 1585-го по 1604 год. В 1603 году умирает Елизавета І, английский престол занимает провозглашенный ею наследником в обмен на объединение королевств шотландский король Джеймс Стюарт (Яков VI Шотландский и Яков I Английский). В 1604 году он подписывает с испанцами Лондонский мир. По нему Испания признавала легитимность протестантской монархии в Англии и обязывалась более не повторять попыток утверждения в стране католицизма. А Англия — сворачивала помощь Нидерландам и открывала Ла-Манш для испанских судов.

Революция и закат феодализма

В дальнейшем в Англии происходят очень поучительные для наших реалий события, которые стоит рассмотреть поподробнее. Особенно в свете обнаруженного выше подобия ситуаций.

Война с Испанией, как и любая другая, способствовала формированию абсолютизма. Элиты сплотились вокруг королевы, как это обычно происходит в случае внешней угрозы и признавали необходимость чрезвычайных полномочий короны.

Однако после заключения мира в Англии, говоря клишированным языком, обострились внутренние противоречия. Финансы государства после изнурительной войны находились в плачевном состоянии. Яков не придумал ничего лучшего, как самовольно существенно повысить налоги. Но не учёл того факта, что к 17-му веку Парламент из «карманного» подспорья монарху превратился в институт, представляющий интересы новых элит. За время правления Елизаветы феодалы «прежнего пошива» значительно размылись землевладельцами капиталистического типа. Последние, в силу лучшей ресурсной обеспеченности, потихоньку взяли в руки местное самоуправление и начали избираться в Парламент, как представители своих территорий.

Король и епископы были крупнейшими землевладельцами классического феодального толка и рассматривали поданных исключительно как базу налогообложения (то есть «щипали их как гусей»). Как понимаете, всё это вылилось в противостояние короля и Парламента. Пытаясь сконцентрировать все рычаги управления в своих руках, Яков несколько раз распускал парламент, но каждый новый созыв был настроен к его политике неизменно враждебно. Этот «тяни-толкай» продолжался до самой смерти короля и достался в наследство его преемнику, Карлу І.

Карл не только продолжил бездумную налоговую политику Якова, но и решил создать постоянную армию, подчинённую ему лично. В 1628 году парламент принял «Петицию о праве», которой пресёк эти поползновения. Король формально согласился с петицией, но потом внезапно распустил Парламент.

В ходе дальнейшего условно самостоятельного правления Карла (желавшего жить, как «настоящие» монархи в Испании и Франции), королевские власти вмешивались в деятельность судов, ещё больше увеличили феодальные платежи и восстановили так называемый корабельный налог. Для общества это было последней каплей и после отказа Джона Хэмпдена в 1637 году уплачивать «корабельные деньги», вся Англия массово начала отказываться от уплаты налогов.

К 1640 году в стране разразился экономический кризис, усугубившийся восстанием феодальной знати в Шотландии, возмущённой ограничением её политических и религиозных свобод. Карл вынужден был уступить шотландцам и начать выплату компенсаций за военные расходы. Что ещё больше усугубило проблему сбора налогов. Для решения которой он снова собрал Парламент, и распустил его через три недели, не найдя компромисса (Короткий Парламент).

В ноябре этого же года был Парламент был собран снова (впоследствии его назвали Долгим Парламентом). Король потребовал от него денег на подавление шотландского кальвинистского мятежа. Парламент ответил длинным списком злоупотреблений правительства.

«Долгий парламент» выдвинул основные требования:

• слом феодальной бюрократической машины,
• недопущение создания постоянной армии, подвластной королю,
• отмена финансовых мер короны, вызвавших всеобщее экономическое расстройство,
• контроль парламента над церковью

Кризис усугубился восстанием в Ирландии в 1641 году. Парламент был полон решимости усмирить эту первую британскую колонию, но буржуазия наотрез отказался доверить армию Карлу. Разгневанный Карл попытался арестовать ключевых «заговорщиков», однако им удалось сбежать. Ситуация накалялась и теперь уже Карл бежал из столицы в Йорк, где, предчувствуя неизбежность гражданской войны, начал собирать собственную армию. Консервативная часть дворянства (будущие роялисты), опасаясь возможной конфискации владений, встали на сторону короля. Его поддержала и крупная буржуазия, не желавшая народных бунтов и связанных с ними издержек.

2 июня 1642 года парламент направил королю «Девятнадцать предложений», чтобы снять политическое напряжение. Каждое из предложений содержало существенные ограничения власти короны. Разумеется, король отклонил эти требования, сочтя их неблагоразумными.

Дальнейшие события очень напоминали наш Майдан 13-го года. В августе 1642 года хорошо оснащённая армия роялистов двинулась на Лондон. Король не учёл одного фактора: его глупая внутренняя политика, за которую ответственен был персонально он, раздраконила не только буржуазию. Но и простонародье, привыкшее к хорошей жизни при Елизавете и уставшее страдать от рукотворных экономических кризисов. Весть о наступлении роялистов запустила стихийную низовую самоорганизацию. Три крупных порта — Галл, Плимут и Глостер отчаянно сопротивлялись, применяя любые доступные средства. Вооружённые преимущественно энтузиазмом лондонские граждане оттеснили обученную королевскую армию у деревушки Тернем-Грин, остановив противника на подступах к столице.

Появились свои «командиры Майдана», придавшие стихийному сопротивлению организованность. Например, знаменитый Оливер Кромвель, который не был военным, но сумел изобрести победоносную тактику ведения боя.

В итоге яростно сопротивляющаяся армия Парламента одержала победу в сражении при Несби в Нортгемптоншире 14 июня 1645 года, взяв самых опытных врагов в плен и захватив оружие и снаряжение королевской армии. Карл признал поражение и от безвыходности в 1646 году сдался в плен, потеряв надежду на помощь родной его дому Шотландии.

Не буду непомерно растягивать этот лонгрид, но тизерно сообщу: дальнейшие события поразительно перекликаются с нашим постмайданным периодом. Вплоть до попыток сбить революционный потенциал, отправив Армию Нового Образца подавлять ирландское восстание. А Карл, этот английский янукович, позднее затеял ещё одну гражданскую войну, был разбит и казнён.

Монархия была объявлена «излишней, обременительной и опасной для свободы, безопасности и общественных интересов народа» и упразднена. Палата лордов, также признанная «бесполезной и опасной», тоже была упразднена. 19 мая 1649 года была провозглашена республика.

Да, через 11 лет произошла реставрация монархии (на крайне ограниченных условиях, и впоследствии добита переворотом 1688 года), но английская революция покончила с феодализмом и зажгла зелёный свет для свободного развития капитализма.

Вот такие побочные эффекты в итоге возникли из-за простого человеческого желания Генриха VIII жениться на Анне Болейн.

Вместо эпилога

Прошу прощения за такой длинный экскурс в историю Англии, надеюсь, это не было скучно хотя бы в силу узнаваемости некоторых событий.

Исследователи не первый год ломают копья, пытаясь понять: почему промышленная революция случилась в именно Англии, а не любой другой европейской стране?

Одни указывают на протекционизм.

Другие — на формирование институтов, защищающих частную собственность.

Третьи — на доступ к финансам и низкому ссудному проценту.

Кто-то упоминает развитие науки, кто-то — невозможность использовать рабский труд и вынужденное становление иных, по сути, трудовых отношений. Полагаю — всё вместе.

Елизавета, своим мудрым и сбалансированным правлением не просто способствовала достижениям, она умудрилась создать и поддерживать среду, где подобные достижения стали возможными. Причём эта среда формировалась относительно эволюционно и долго. Процесс катился на мелких роликах решений, принимаемых в ответ на возникающие конкретные проблемы, а не из идеологических/утопических соображений кабинетных мечтателей. Это позволило демпфировать социальную инерцию и сделать перетекание общества на фундамент нового уклада плавным.

Материковая же Европа потратила критически много времени на религиозные разборки, результаты которых, как понятно из сегодняшнего дня, не имели решающего значения. И впоследствии вынуждена была сгенерировать философию Модерна, эдакий идеологический костыль, которым можно было подгонять подконтрольные общества в погоне за наглым трикстером. Но об этом — в следующий раз.

Эксклюзив

Катерина Гладкевич
Фонд Уильяма Д. Донована за международный мир