Украинский стартап Buntar Aerospace разрабатывает дрон с ШИ-модулем и уже привлек $1 млн

Летом 2023 года соучредитель украинского стартапа Finmap и эксфаундер Pix Backpack Иван Каунов создал defense-tech-компанию с названием, вдохновленным «Звездными войнами» – Buntar Aerospace. Вместе с соучредителями Екатериной Безсудной и Богданом Сасом собрали команду, работающую над тремя проектами. ain.ua.

Среди разработок «бунтарей» – беспилотный авиационный комплекс дальней разведки (до 80 км от станции управления) Buntar 1, специальный софт для автоматизированного планирования миссии, а также навигационная система на базе ИИ, работающая при отсутствии GPS – например, под действием РЭБов в тылу врага.

В планах – собрать средства для дополнительных трех БпЛА, пройти испытания, получить государственную сертификацию и показать результат на поле боя уже этим летом.

AIN.UA поговорил с командой Buntar о развитии проекта, привлечении частных и государственных инвестиций и возможности обезопасить украинские инновационные разработки от врага.

Расскажите, как возник проект от идеи до расширения команды и реализации.

Иван: Я вступил в Вооруженные силы в апреле 2022-го, начинал как пехотинец в районе Попасной и получил контузию. После восстановления перевелся в подразделение, о котором мне нельзя говорить.

Из-за общих знакомых меня познакомили с Катей, которая тогда работала в Brave1, и я помогал им тестировать некоторые борта. После анализа defense-tech в Украине мы решили показать мастер-класс: взять очень хорошо знаемую проблему и решить ее, сделать качественный продукт международного уровня как стартап.

Мы хотели ускорить появление новых технологичных продуктов, а не просто китайского пенопласта с китайским моторчиком. Я побеседовал со своими командирами, объяснил, что мы можем сделать и они поддержали идею. У нас был созвон с командой, на котором сказали: «Теперь мы делаем самолет». С этого момента, с конца августа 2023 года, и началась эта история.

Богдан: С Иваном мы знакомы с 2017-го, были в одном стартап-акселераторе – IoT Hub Ромы Кравченко. В прошлом году мы сконтактировали, тогда я познакомился с Катей, и втроем начали работать над проектом. В Buntar я отвечаю за своевременно изготовленный качественный продукт, отвечающий ожиданиям и потребностям военных.

Екатерина: До полномасштабного вторжения я волонтерила, много работала в стратегиях и продажах. Хотелось принести такую ​​пользу для страны, чтобы мне потом было не стыдно. В Brave1 я передавала Ивану множество разработок на фронтовые испытания. На одном из созвонов решили, что мы, как команда, можем сделать действительно крутой проект. Так родился Buntar.

Сейчас я отвечаю за операционную составляющую проекта, международные партнерства, GR и то, чтобы Buntar и наш софт использовали как можно больше военных.

Buntar уже полгода. Как развивался проект за это время, каких результатов добились?

Иван: Мы закрыли раунд инвестиций, привлекли более миллиона долларов от инвесторов, пожелавших остаться анонимными. Готовы даже немного расширить этот раунд, чтобы иметь возможность закрыть его с оверкомитментом, масштабироваться.

Сейчас у нас работает 25 суперпрофессиональных людей и есть собственное производство. Есть три R&D-команды: первая занимается разработкой самолета, вторая – разработкой софтверного продукта для планирования и выполнения миссий, третья решает задачи навигации без GPS с помощью нескольких методов одновременно. Кстати, у нас есть интересное совпадение – у всех трех продуктовых команд тимлиды, каждого из которых зовут Тарас.

Наша разработка – БПЛА Buntar1 – использует мультироторную систему для взлета, после чего происходит переход в самолетный режим полета. Это позволяет существенно снизить потерю бортов из-за ошибок операторов. Обучение экипажу довольно быстро – с нуля они могут научиться управлять через пять дней.

Вместо планировщика миссий для дронов мы используем программное обеспечение с элементами ИИ Buntar Copilot. Оно автоматизирует многие процессы подготовки полетной задачи и дает советы при выполнении боевой миссии.

ПО можно интегрировать с другими бортами, и сейчас этот софт уже используется во многих подразделениях ВСУ для планирования миссий.

Мы уже заказали все запчасти, необходимые для двух комплексов. В апреле-мае будут официальные тестирования. После этого задача – стать на вооружение и получить первый контракт, масштабировать производство в соответствии с заказами. Мы уже общаемся с потенциальными клиентами: в Украине военную технику могут покупать не только Минобороны, но и, например, Минцифры через Госспецсвязи, а также отдельные подразделения имеют для этого свои автономные бюджеты.

Нас приглашали на международные выставки. Мы пока не едем, потому что сначала нужно за лето показать максимальный результат на поле боя в Украине и построить производство.

Екатерина: После испытаний на полигоне мы идем сразу получать сертификацию от Минобороны Украины. Официально это должно занимать 20 рабочих дней, но действительно процедура длится до двух месяцев. Сертификация поможет получить государственный заказ через военные фонды уровня «Вернись живым» или «Фонда Сергея Притулы» или через воинские части.

Летом после тестирования борта за рубежом планируем проходить сертификацию в НАТО. Это долго и бюрократически: правила сертификации существуют много лет, и никто в действительности не был готов к полномасштабной войне. Украина, как полигон испытаний различных военных разработок, помогает НАТО меняться. У нас есть амбиция помогать решать вопросы безопасности натовского уровня, потому что разведка – один из ключевых аспектов обороны, который на самом деле является пробелом во всех странах.

Богдан: Мы подробно изучаем другие изделия, чтобы быть актуальными не только здесь и сейчас, а приобщиться к коллективной безопасности в будущем. Производителей самолетов много, но большинство делает конструкторы: берут готовые плюс-минус одинаковые компоненты. Количество производителей будет расти, все заинтересованы в беспилотной сфере. Но есть вопросы, как выполнять миссии максимально эффективно и качественно.

Сколько вашей команде нужно специалистов для отладки полноценного производства?

Богдан: Мы активно ищем людей, сейчас открыто пять вакансий. Есть популярная фраза: ты либо на фронте, либо помогаешь фронту. И сейчас лучшее время для еще не воюющих гражданских специалистов приобщиться к обороне своим умом и навыками.

Нам нужны программисты, разработчики, тестировщики, дизайнеры, конструкторы, специалисты в области авионики. Возможностей для таких людей, казалось бы, множество, но проектов, объединяющих военную, инженерную и бизнес-экспертизу, действительно не так много.

Чтобы существенно повлиять на ход войны, нужны сотни высококвалифицированных специалистов, профессионально строящих, проектирующих, программирующих. Больше всего людей нуждается в производстве, потому что оно до сих пор во многом опирается на ручной труд. С программной частью, конечно, легче, потому что это очень похоже на создание обычного IT-продукта: разработка, тестирование, девелопмент. Только клиентами у нас не гражданские люди, а военные.

Иван, в предыдущем интервью вы рассказывали, что буквально на второй день полномасштабного вторжения наши военные поняли, как работают иранские беспилотники и как их вычислить. Как можно обезопасить информацию об украинских инновационных разработках?

Богдан: В команде есть люди, отвечающие за безопасность и физически, информационно. Мы работаем в секретных локациях с разным уровнем доступа для сотрудников. Также используем определенные уловки, которые обезопасят нас в случае падения изделия на территории врага.

Иван: Технологии рано или поздно становятся известны, это нормальный процесс. После первого сбивания нового борта россияне обязательно уберут все запчасти. Мы просто оттягиваем этот этап, но это не проблема. Важна скорость обратной связи: как быстро мы имплементируем новые вещи в софте или хардвере, как реагируем на то, что информация станет доступна врагу. И эта скорость реакции и адаптивность – как раз полезный предохранитель.

Государство предлагает украинцам собирать дроны на дому, закупая запчасти из Китая. Эти предложения иногда критикуют. Как вы относитесь к такой инициативе?

Иван: Я скажу очень осторожно: мы не будем критиковать, потому что делать что-нибудь гораздо лучше, чем делать ничего. Но, по-моему, есть более эффективные способы производства дронов. Производить компоненты, контролировать качество, тестировать, настраивать достаточно непростые процессы. И, на мой взгляд, качественные продукты на поле боя появляются именно в производстве.

Екатерина: Надо думать о международных партнерствах, собирать правильные менеджерские команды и прежде всего спрашивать у фронта, что ему нужно. И думать, что именно нужно изменить сейчас в FPV, опередить разработки России. Но согласна с Иваном – мы не критикуем и не комментируем, просто делаем свое дело.

За последний год было несколько скандалов со сборами на военные нужды, один из самых громких – сбор на минометы. Поэтому украинцы стали более тщательно проверять собрание. По вашему мнению, задело ли это собрание на военные разработки? Как именно планируете отчитываться за собранные средства и насколько полными будут отчеты?

Екатерина: Мы делаем официальные отчеты, у нас все открыто: запрос от воинской части, подтверждаем все документы. Мы не чувствуем, что есть проблема со собранием.

Иван: Отчитываться за закупленное мы можем. Просто часть попадает в публичные средства, а часть – в непубличные расходы. О непубличных отчетах не получится, это компонент безопасности.

Самое главное – передача военным: если мы не собираем, например, полную сумму на один комплекс, то говорим, что планируем приложить зафандрейзившие деньги. Но дособрать полноценный комплекс, отдать специализированной части, которая занимается задачами разведки, и от этой части будет отчет, что они получили продукт, который действительно выполняет боевые задания.

Также есть специальные госструктуры, которые проводят аудит компаний, производящих продукты по заказу Минобороны. Мы точно можем подтвердить, что покупали, и сообщить – определенная воинская часть получила продукт и выполнила такие вот боевые задачи.

Богдан: Мы продвигаем тренд инвестиций в украинских разработчиков оружия. Люди донатят в разработчика, создающего рабочие места и закладывающего основы для будущего ВПК.

Екатерина: Инвестиции в украинский defense-tech уменьшают риски появления ситуаций как со сбором на минометы или просто украденными деньгами на закупке «мавиков». Результат этих инвестиций можно увидеть на поле боя.

Иван: Мы меняем парадигму донатов. Сейчас на донаты покупают, например, комплексы БПЛА EOS. Они тоже нужны, и долго мы должны строить свою оборонку, чтобы получать лучшие и более дешевые решения, которые будут работать долгосрочно. Это позволит повысить оборонную способность, чтобы ни одна гадость с востока в следующий раз до нас уже не доползла.

Какой должна быть структура военно-промышленного комплекса, которого, по вашим словам, сейчас не хватает Украине? Какую роль в нем играют бизнесы, стартапы и правительство? Каких специалистов не хватает?

Екатерина: С государством нужно иметь партнерские отношения. А насчет стартапов: в первую очередь нужно собрать команду – менеджмент, hardware и software-команды; инженеров, собирающих продукт. Спросить у военных, чего им не хватает, передать продукт на фронт, получить быструю обратную связь с поля боя.

Нужно, чтобы команды могли выезжать за границу и показывать свои продукты. Для этого нужно четкое распределение ролей и дорожная карта – последнего не хватает даже на государственном уровне.

Важно, чтобы были defense-builder акселераторы – программы, которые помогают стартапам расти и развиваться, предоставляя финансирование, менторство, обучение и доступ к ресурсам. Сейчас наша команда проходит акселерацию в Scale Wolf [фонд венчурного капитала и смежная программа ускорения технологий, которая сосредотачивается на технологиях двойного назначения, которые могут одновременно обслуживать оборонные и коммерческие программы. Фонд сотрудничает с Министерством экономики и инноваций Литвы – ред.].

Многим командам не хватает оборотных операционных средств на компоненты, операционку, R&D. Иван у нас просто суперталант, за полгода нафандрейзивший нереальную сумму для нашего стартапа. Но этому надо учить – по-моему, не хватает как раз таких навыков фандрейзинга и места, где можно их получить.

Как Buntar может выйти на окупаемость благодаря украинским и иностранным заказчикам?

Иван: На окупаемость можно выйти из одного контракта. Мы объясняем международным партнерам и инвесторам, что поддержка defense-tech в Украине – это не только помощь украинцам, а возможность других стран НАТО качественно технологически подготовиться к потенциальным будущим конфликтам. Сейчас это пытаются сделать спешно, но получается дорого и медленно, а в сотрудничестве с украинским defense-tech получится гораздо быстрее и результативнее.

Мы не преследуем цели выйти на окупаемость. Наша задача – производить качественные продукты, повысить оценку компании и привлечь больше инвестиций именно на R&D. Еще около пяти проектов на стопе в следующий раунд инвестиций.

Мы неоднократно сталкивались с тем, что европейцы или украинцы не понимают такой оценки, говорят о скидке, потому что вы украинский стартап, а не международный рынок. У американцев вопросов к оценке вообще не возникает. Для технологического преимущества на поле боя нужны средства на R&D, ведь за 100 000 долларов технологическую компанию не построишь.

Какие проблемы с привлечением инвестиций на военные проекты от государства следует решить как можно скорее?

Иван: Отсутствие этих инвестиций.

Екатерина: Также проблема – отсутствие понимания, о чем стартап, какого он качества и сколько на него нужно денег. Сейчас мало программ, покрывающих потребности именно defense-tech, а не темы изменения климата или товаров двойного назначения, например.

Богдан: $25 000 можно получить от Brave1. Конечно, классно, что такая инициатива есть, но defense-tech – это очень дорого. Идея, что инженерное военное решение может быть дешевым, является утопией, потому что военное использование – требовательная среда, требующая определенных компонентов, подходов, тестирования, которая всегда увеличивает сумму в пять-десять раз по сравнению с аналогичным гражданским изделием.

Каким образом привлекаете инвестиции? Кто чаще всего донатит на сбор?

Екатерина: Сейчас мы собираем донать на банке из-за личного нетворкинга. Организуем рейзинг-кампанию, привлекли команду Доклад, которая помогает запустить наш первый командный сбор и строить коммуникации среди наших донаторов.

Кроме того, многие доначат военные, иностранные defense-tech-нетворкеры, украинские айтовцы. В ближайшее время получим $25 000 от Brave1, привлечь больше государственных средств возможностей нет.

Богдан: Банк не является способом сбора денег на развитие проекта: это сбор для выработки комплекса, который дальше пойдет в войска [7,5 млн грн на три БПЛА и наземную станцию ​​управления – ред.]. Таким образом, хотим увеличить количество комплексов, которые будут воевать уже этим летом. Но практически многие инвестиции – полностью частные.

Как может трансформироваться проект после полномасштабной войны?

Иван: В проекте существует много вещей, которые можно превратить в товары двойного использования. Но сейчас мы производим качественный продукт для разведки. Разведка – не только силы обороны, но и силы спецназов: их точно не станет меньше после войны.

Некоторые думают, что после нашей победы потребность в военных технологиях уменьшится, а мне кажется, что это абсолютно наоборот. Я ожидаю, что даже после победы и выхода на границу в 1991 году нам придется защищать эти границы, как сейчас.

С нами работают инвесторы, политики, работники Минобороны из разных стран. Когда-то они думали, что просто поделятся своими технологиями с нами, и все пойдет на ура – ​​но эти технологии не сработали. К примеру, они были уверены, что GPS будет работать, но в зоне боевых действий нет GPS. А наш модуль навигации на базе ИИ способен работать без спутниковой навигации, то есть он устойчив против РЭБов.

В Украине сейчас появляются военные разработки, которые будут стоять на вооружении в последующие 30-50 лет. Мы будем производить лучшие продукты: сейчас это задача разведки в глубине врага. Возьмемся ли мы за следующие задачи? Посмотрим, но я уверен, что да.

В Украине есть держатели частного капитала, которые мечтают приблизить нашу победу, но не знают как. А с другой стороны есть люди, умеющие делать продукты: инженеры, тимлиды и менеджеры. Их нужно между собой объединить, научить правильно инвестировать, объяснить особенности менеджмента, финансов, производства R&D.

Мы хотим наш опыт передавать другим и строить вокруг Buntar Aerospace экосистему компаний, занимающихся разработками в своих нишах. Сейчас мы работаем над проектом, который сможет объединить эти две стороны. Нужно, чтобы украинские капиталовладельцы даже с чеками от $5000-$10000 долларов рассматривали инвестирование в украинские defense-tech-стартапы. Ибо это, во-первых, может ускорить победу и вернуть нас в светлую жизнь. А во-вторых, если говорить на бизнес-языке, на этом можно заработать, потому что такие продукты будут продаваться на огромном рынке стран-членов НАТО.

Читайте также на Newssky «Две украинские игры, вышедшие в 2023 году, смогли заработать более $1 млн. Кто вошел в список самых прибыльных» и смотрите на YouTube-канале «Скучный Пенс».

Чтобы всегда быть в курсе событий, подписывайтесь на ТГ-канал Newssky. Также рекомендуем актуальные дискуссии друзей Украины в Северной Америке на YouTube-каналы Rashkin Report.