Меметика и мемы. Слышали звон, да не знают, где он. Эксклюзив

В интернете сейчас трудно представить себе существование без мемов и фотожаб. А каким образом они появились? Давайте разбираться. Если в 2000-х и начале 2010-х мемов было не так много, да и воспринимались они чисто как что-то элитарное (хотя бы потому, что интернет был не так хорошо развит), то сейчас их огромное количество, но большинство умирает в первые же дни. Это происходит, потому что мемы превратились в индустрию.

Основы теории мемов были заложены Ричардом Докинзом, этологом и эволюционным биологом, в 1976 году в его книге «Эгоистичный ген». В данной книге Докинз выдвигает понятие репликатора некой структуры, способной создавать свои копии и таким образом размножаться, что и является его единственной целью. При этом важными для размножения репликатора являются такие его свойства, как продолжительность жизни (долговечность), плодовитость (т. е. как много копий создает репликатор) и точность копирования.

Далее, представляя ген в качестве такого репликатора, автор утверждает, что единицей естественного отбора является не вид, группа или отдельная особь, но ген.

Развивая эту теорию, Докинз говорит о том, что ген создает все более и более сложные структуры, которые позволяют осуществлять его цель все более и более эффективно. Эти структуры являются носителями или «машинами выживания» гена. В качестве примера такого носителя можно привести любой биологический организм. Возможность гена успешно размножаться определяется оказываемым им фенотипическим эффектом. Например, возьмем некий мутантный ген, из-за которого у животного на стадии эмбриона вместо лап образуются плавники (это как раз и есть фенотипический эффект или фенотип). Если среда явно не благоволит такой мутации, то животное, скорее всего, погибнет, и, следовательно, ген далее не будет передаваться. Стоит заметить, что это грубый пример, но для дальнейшего объяснения он вполне подойдет.

В 11 главе «Эгоистичного гена» автор знакомит нас с новым репликатором, функционирующим уже не в биологической, а в социокультурной среде мемом. Соответственно, мем является единицей не генетической наследственности, а культурной.

Данная концепция в дальнейшем развивалась другими учеными. В книге «Психические вирусы», ее автор, Ричард Броуди, делит мемы на три группы:

1. мемы — различия

2. мемы — стратегии

3. мемы — ассоциации

Мемы различия позволяют нам выделять предметы из массы других. Например, «стол» является мемом-различием, т. е. понятием, позволяющим нам говорить об определенном предмете.

Мемы-стратегии предписывают определенные действия при определенных обстоятельствах. «Дорогу нужно переходить на зеленый свет светофора».

Мемы — ассоциации присоединяются к другим мемам, создавая из них цепи. Часто используются в рекламе.

Подобно генам, мемы оказывают эффект на носитель, который может быть как благоприятным, так и вредным. Однако, в отличие от гена, выживание мема гораздо меньше зависит от выживания носителя.

Как и гены, мемы склонны кооперироваться, образуя комплексы мемов, или мемплексы. Например, общественную идеологию можно рассматривать как такой мемплекс.

Точность копирования мемов в целом гораздо ниже, чем у их биологических собратьев, что позволяет мемам мутировать с огромной скоростью. Если сравнивать мемы между собой, то можно заметить, что некоторые мемы мутируют гораздо медленнее других. Зачастую это можно объяснить тем, что они имеют некий внешний источник хранения, который предохраняет их от мутации. В религиях такими источниками хранения являются различные священные тексты.

Броуди в своей книге говорит о вирусной природе мемов. Каждый человек постоянно заражается все новыми и новыми мемами, которые, так или иначе влияют на его поведение, иногда даже перебивая влияние гена. Примером этого может служить мем «пожертвовать собой за родину» в некоторых тоталитарных странах, который подавляет инстинкт размножения.

Заразиться мемами можно через любой канал передачи информации, с который способен взаимодействовать человек: телевидение и радио, Интернет, книги и другие люди. Мемы борются за на нас, за наше внимание и за место в нашей памяти. Среди них также существует естественный отбор, в результате которого одни мемы получают огромное распространение в нашей культуре, а другие полностью из нее исчезают.

Одни мемы несовместимы с другими, поэтому они могут защищаться от себе подобных. Броуди выделяет два таких механизма защиты: вера и скепсис. Разные в своей сути, они оказывают один и тот же эффект, мешая проникновению соперников в сознание носителя.

Некоторым мемам проще укорениться в сознании носителя за счет апеллирования к биологическим потребностям, таким как безопасность, пища и секс, что привлекает к ним внимание.

Также мемы могут обращаться к таки мотивам, как: чувство принадлежности к обществу, склонность к альтруизму, стремление выделиться, желание получить одобрение, повиновение авторитетам.

Наука, изучающая мемы, получила название «меметика». Меметика подход к эволюционным моделям передачи информации, который основывается на концепции мемов, рассматривающей идеи как единицы культурной информации, распространяемые между людьми посредством имитации, научения и др.

Практически сразу же по возникновении меметическое движение разделилось на тех, кто следует определению мемов как единиц информации в мозгу, данного Докинзом, и тех, кто желает определить их в качестве наблюдаемых культурных артефактов и поведения.

Два направления изучения меметики получили названия «интерналистского» и «экстерналистского». Среди известных интерналистов \ Линч и Броуди, среди экстерналистов Дерек Гатерер, учёный-генетик из ливерпульского John Moores University, и Уильям Бензон, исследователь культурной эволюции и музыки.

Основным обоснованием для экстернализма служит утверждение, что внутренние структуры мозга невозможно наблюдать и меметика не может развиваться как наука, а особенно, как наука, основывающаяся на количественных измерениях, если не перенести её акцент на те аспекты культуры, которые можно прямо переводить в количественные данные.

Возражения интерналистов заключаются в том, что активность мозга и его состояния в конце концов будут доступны для наблюдения при помощи новых технологий, и что, по мнению большинства культурных антропологов, культура включает в себя убеждения, а не артефакты, и что артефакты не могут быть репликаторами в том же смысле, в каком репликаторами можно считать психические сущности или нуклеиновые кислоты.

Дискуссии приняли столь жаркий оборот, что в 1998 году на симпозиуме, посвящённом меметике, организованном в рамках 15-ой Международной Конференции Кибернетики, был провозглашён призыв к прекращению споров относительно определений.

У меметики существует ряд нерешенных вопросов, таких как:

Каким образом можно измерить мем как единицу культурной эволюции?

– Измерение предполагает некоторого рода нотациональное описание для полезного обозначения содержания мема.

– Измерение предполагает обозначение воспроизведения мема, историческое (т. н. мемология) и текущее.

– Измерение предполагает наличие инструментов по прогнозированию будущего мемов.

– Насколько отличаются биологическая и культурная эволюции?

– В чём заключается взаимодействие между меметическим подходом и последними достижениями в области компьютерной науки, включая вычислительную социологию?

– Поскольку меметика занимается вопросами культурной эволюции и многие культурные элементы передаются посредством языка, почему область исторических и эволюционных лингвистических знаний игнорируются при обсуждении меметики?

– Способна ли меметика удовлетворять классическим требованиям науки к валидности исследований (фальсифицируемость, когерентизм, бритва Оккама)?

Можно сказать, что 2010-е годы были эпохой миллениалов. Мы выросли на этих мемах, мы их приручили, мы научились на них зарабатывать. Но следующее десятилетие будет за зумерами. Они потребляют намного больше информации и не боятся перемен. Они не знают, что такое ностальгия. Они любят пост-иронию за то, что ее не понимают старшие.

Юлиан Худый, обозреватель