Если без России

Трагический элемент украинской истории последних двух лет состоит в том, что корни любого совершающегося в нашей стране зла — неизбежно ведут в Россию.

Навскидку — крупный бизнесмен обеспечивает появление в эфира своего телеканала потерявшей от злобы разум ненавистницы всего украинского просто потому, что жаждет льгот на традиционный импорт своей продукции на российский рынок.

Потеря — если считать за два года — до четверти ВВП Украины — на три четверти связана с вооруженным нападением России, оккупацией Крыма и кровавой войной на Донбассе (на данный момент остановленной исключительно героизмом украинских воинов).

На территории России прячется несколько сотен заметных государственных преступников и до момента падения Путина (или возникновения ситуации чрезвычайно выгодной для России сделки) их никто не выдаст.

Некий существенный процент украинских “элитариев” и их клиентов вниз по иерархии — ялялись и являются осведомителями советского КГБ и его наследницы — криминализированной ФСБ (чуть было не поглотившей при позднем Януковиче и СБУ), отсюда и яростный саботаж восстановления правопорядка, реформ, модернизации и европейской интеграции.

Однако, давайте на минуту представим, что российский вопрос нивелирован или зафиксирован в стоп-кадре. За что нынешнее украинское государство (в той или иной мере — и общество), а в первую очередь — элита, несут самостоятельную ответственность?

1. Псевдолегитимизм

С самого начала парламентская контр-элита и относительно небольшая группа ренегатов с корабля свергнутого режима стараются затолкать национально-освободительную революцию в прокрустово ложе ветхих и насквозь коррумпированных институтов Второй украинской республики. Но на дворе не 1991 год, когда легитимизм способствовал выходу из состава империи, и не 2004 год, когда речь с самого начала шла о мирной смене власти. Старые институты в лучшем случае просто не работают (потому что и совершенно новым кадрам нет смысла работать в них, разве что они происходят из семей миллионеров, или же, как и предшественники — приватизируют свои функции), в худшем — намеренно подрывают преобразования, обоснованно борясь за свой кусок пирога. При этом национально-освободительная революция (а фактически строительство новой нации) никак не помещается в эти рамки, а ее здравый запрос на справедливость слишком велик. Под нынешней маскарадной институциональной системой продолжает разгораться торф.

2. Ложное понимание “европейских ценностей”

Пламя стремления к справедливости — pereat mundus et fiat iustitia — нельзя потушить бумагой. Бросание новых и все более невразумительных (“лукавых”) законов на горящий торф негодования — лишь расширяет площадь пожара.

Если бы европейские ценности состояли в том, чтобы принять хороший закон, то протестантизм никогда не возник бы, Нидерланды до сих были бы частью Испании, а Англией и Францией правили бы Стюарты и Бурбоны, либо их близкие родственники.

Но в этих странах произошло нечто иное — а именно, полная и окончательная ликвидация слоя нравственных перерожденцев и социальных паразитов. Примеров из классической литературы и соответствующих научных работ — достаточно. Только после совершения справедливости развитие этих обществ двинулось дальше. А вот каждая попытка имитации, остановки, компромиссов с теми социальными группами, которые пытались (а они всегда пытаются) вернуть старые порядки — оборачивалась новой, циклической, еще большей волной насилия, и так продолжалось до тех пор, пока не устанавливался новый баланс, пока политический класс не обновлялся полностью.

Единственное исключение из этой ситуации подтверждает правило — так, в скандинавских странах общественный переворот возглавила сама монархия, действующая оптимально для себя, введя реформированное христианство в качестве государственной религии и тихо “передушив по углам” недовольных.

Во многом также — выглядела революция Мэйдзи в Японии (и заметьте, противники восстановления императорской власти на конституционных началах, выгодоприобретатели тирании наместников — были полностью уничтожены).

Менее удачные революции связаны с декадами, а то и столетиями злоключений — так, революционные мучения Испании после 130 лет завершил Франко.

Итальянская революция никогда не была единым целым — хотя бы потому, что более приоритетной целью было объединение итальянцев в одно государство.

Похожие процессы происходили и в Германии, но устойчивая демократия появилась в этой стране лишь после двух внешнеполитических катастроф…

В нынешнем же украинском “элитном бульоне” европейские ценности понимаются как имитация формул и практик, содержащихся в бюрократических инструкциях Европейского Союза, как культура употребления эспресо, как мода, а то и как “культ карго”.

Происходящее сегодня в Молдове — наглядный пример того, к чему приводит долгоиграющая подмена развития имитацией в “веселенькой” европейской расцветке.

Так или иначе, украинская революция — да еще в условиях воюющей страны — далека не то что от завершения, но даже от середины. Немногие парламентские политики понимают, что в 2013-14 гг. в нашей стране произошла не “бархатная” (89-91) или “цветная” (99-05) смена власти, а подлинная европейская революция в стилистике и эстетике 16-18 веков. Ее не удастся заморочить бессмысленной постмодернистской болтовней, красочными телевизионными картинками, радушными посланиями западных политиков-пенсионеров.

Заметьте — ежедневно общество мрачно спрашивает одно и то же: “Где головы? Где украденные и нажитые незаконно десятки миллиардов долларов? Где возмездие для пятой колонны, а также бандитов Донбасса и Крыма и их покровителей?” Неужели инстинкт самосохранения отказывает нынешнему, обладающему многими признаками временного и переходного, режиму?

Ведь так может придти момент, когда нация перестанет спрашивать.

3. Согласие с вторичностью в международной политике

На днях МВФ предупредил, что снижение налогов, если оно влияет на доходы бюджета — нежелательно. Янукович подает на Украину в ЕСПЧ. Премьер-министр заявляет что “технически” требования по достижению безвизового режима с ЕС выполнены (соответственно, остались политические?).

Ну, пусть даже Яценюк здесь преувеличивает — есть и другое мнение о выполнении Украиной этих требований. США передают нам радарные станции, которые, в общем, не способны всерьез повысить украинскую обороноспособность на восточном направлении. Меркель выступает за приоритет “территориальной целостности” и призывает Украину принять отдельный закон о местных выборах в оккупированных районах Донбасса. Обама не подписывает оборонный бюджет, где есть заметная украинская строка в $300 млн. А это, на минуточку, 15 истребителей F16, или 1200 ПТРК “Javelin”.

Что не так с этими сообщениями?

Может быть, вносит ясность аргумент от противного — так, Эрдоган успешно шантажирует Меркель беженцами, вынудив Берлин самостоятельно предложить Турции безвизовый режим и 3 млрд евро в придачу, на блюдечке с голубой каемочкой…

Нет, по поводу улучшения украинского арсенала все чаще приходят сообщения скорее радостные — даже г-ну Богуслаеву пришлось обернуться патриотом, поскольку роста на 200-300% в год наш ВПК все-таки не знал. Впрочем, мудрено ли это во время войны?

Другое дело, что Киеву уже пора высвобождаться из-под такой опеки западных стран, которая скорее убаюкивает и выставляет украинские власти в специфическом свете.

Национальные интересы Украины в западном мире состоят не только в том, чтобы получать европейскую и американскую помощь и кредитование. Но и в том, чтобы добиваться от — прежде всего европейских стран, раз уж именно с ними мы подписали системное соглашение — существенных выгод, сообразных с украинским значением и ролью в европейской и контитнентальной политике.

Видите ли, эпоха международного права, понимаемого как “хорошее поведение” — завершилась, причем надолго. За “хорошее поведение” сегодня треплют по голове, а потом исподтишка отвешивают дубинкой по почкам (как в случае с референдумом в Нидерландах или интригах вокруг словацкого вентиля и другими мелкими пакостями в странах Вышеградской зоны).

При этом как раз агрессивно-наступательный стиль теперь приносит плоды. Кроме того, логика европейской революции — это логика экспансии, как минимум идей, как максимум — лидерства. Такими были все классические европейские революции — и стесняться тут нечего. Но и здесь мы опять сталкиваемся с устаревшими институтами и временщицкими повадками элиты, пытающимися сдержать кипучую энергию пробудившейся нации.

Противоречия и травмы, описанные выше — генерируются внутренней украинской социально-политической ситуацией, а не извне. Методы разрешения этих противоречий и терапии этих травм являются вполне очевидными. Нынешняя властная верхушка может либо возглавить процесс применения этих методов, либо (неожиданно для себя — так всегда бывает) стать объектом их применения, банально не понимая внутренней сути общественных алгоритмов. Tertium non datur.

Максим Михайленко