Зачем Лукашенко заговорил о базах НАТО и для кого Путин проводил свои красные линии

Реальные базы НАТО в Балтии и на Черном море не так страшат Кремль, как гипотетические в Украине, пишет обозреватель отдела международной политики «ДС» Владислав Гирман.

27 сентября Кремль и завершающий трансформацию в губернатора Северо-Западного края России Александр Лукашенко вновь с энтузиазмом рассуждали о базах НАТО в Украине.

Сперва самопровозглашенный президент Беларуси заявил, что, мол, под видом учебных центров у нас создаются базы США и «тянутся» туда натовские войска. Что, естественно, в крайней степени беспокоит Лукашенко и его коллегу Владимира Путина, с которым он регулярно обсуждает «угрозу» и методы противодействия.

Да, обсуждает, — подтвердил, хоть и непрямо, спикер президента РФ Дмитрий Песков, пообещав от имени своего шефа «совместные действия Москвы и Минска в ответ на размещение войск НАТО в Украине», поскольку это «красные линии», проведенные самим Путиным ранее.

На это глава украинский дипломатии Дмитрий Кулеба объяснил, что Москва вольна чертить «красные линии» лишь в границах России, а Украина самостоятельно разберется, что ей делать на своей территории.

Стоит заметить, что базы Организации Североатлантического договора в Литве, Латвии, Польше, Румынии, Дании и Норвегии, откуда «еврофайтеры» и F-16 стран-членов НАТО регулярно вылетают для перехвата российских самолетов, не вызывают такого возмущения у Путина и Лукашенко, как мифические базы Альянса в Украине. По той, очевидно, причине, что, несмотря на вот уже восьмой год войны, Москва регулярно, но безуспешно подает заявку на зону собственных эксклюзивных интересов, куда ею вписана Украина.

Заявка столь же упорно отвергается и Киевом, и Западом в стремлении остановить гибридную политическую и военную экспансию России.

В то же время и Россия и НАТО, в том числе США, прилагают недюжинные усилия, чтобы избежать создания полноценного железного занавеса, аналогичного возведенного во времена холодной войны.

Жесткая блоковая система и новая холодная война — это наиболее радикальный сценарий развития событий, который на десятилетия заблокирует перспективу стабилизации отношений и ситуации в сфере безопасности, включая окончание войны между Украиной и Россией.

Прощупать почву

При этом, однако, ключевые фигуранты нынешнего противостояния не могут ставить под удар собственные интересы. Так что де-факто новая холодная война уже давно идет. Но она обрела форму, отличную от той, которая была в прошлом веке. Нынешняя холодная война — в полной мере гибридна.

Такой формат позволяет друг друга некоторое время «подавить» по разным вопросам и в разных локациях. Как американцы, разнесшие отряды ЧВК «Вагнер» в сирийской провинции Дейр-эз-Зор зимой 2018 г. Еще один пример: прямое столкновение Турции и России в Ливии в прошлом году, которое формально таковым не было. Анкара, поддерживавшая уже бывшее правительство Фаиза Сараджа, направила ему в помощь своих наемников из Сирии и знаменитые уже БПЛА Bayraktar, которые вместе с силами ПНС успешно разбили формирования прокремлевского командующего Ливийской национальной армии Халифы Хафтара.

Стороны, однако, сделали вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, и принялись делить зоны влияния в Ливии. Что вполне объяснимо: у обоих участников в тех или иных ситуациях и конфликтах есть свои интересы. И если они не противоречат друг другу или, либо допускают компромисс, то почему бы, собственно, не посотрудничать? Взять, к примеру, встречу главы Объединенного комитета начальников штабов США генерала Марка Милли с отцом российской концепции гибридной войны — начальником Генштаба ВС РФ Валерием Герасимовым, которая состоялась 22 сентября в Финляндии.

По сведениям The Wall Street Journal, один из вопросов, заданных Милли Герасимову, касался предложения Путина во время женевской встречи с Джо Байденом об использовании американцами военных баз России в Таджикистане и Кыргызстане.

Источники WSJ говорят, что американский генерал хотел узнать у Герасимова, был ли Путин серьезен в своем предложении или это было не более чем риторическим приемом.

Герасимов, по их словам, прямого ответа на этот вопрос не дал. Так что да: Путин просто сделал вид, что делает шаг на встречу Штатам, заинтересованным в наращивании собственных возможностей для контроля ситуации в регионе, в том числе в Афганистане после выведения своего контингента.

Можно сказать, что реализация предложения Путина — позволить занесенным в список враждебных государств США пользоваться базами РФ — изначально была маловероятной. Максимум, на что могли рассчитывать в Вашингтоне — это перевалочные пункты, например, для дозаправки самолетов или переброски войск и техперсонала. В то же время, такого рода сотрудничество несет множество рисков: вербовки, диверсий, шпионажа. И, конечно же, это непаханое поле для информационных манипуляций российского агитпропа вокруг якобы налаживания отношений между США и РФ, двойных стандартов и предательства союзников.

Но спросить все же лишним не будет. Что Милли и сделал, подтверждая заинтересованность в какой-никакой коммуникации.

Кризис? Норма

Аналогичные тенденции наблюдаются и в отношениях России с вышеупомянутой Турцией. Наиболее подходящей им характеристикой является «заклятые друзья», что подразумевает и ситуативное союзничество, и привычное противостояние.

Обстрел турецкими силы в Сирии вертолета ВКС РФ, как сообщает Al Arabiya, имевший место в провинции Хасаки, выглядел как начало нового раунда конфликта между Анкарой и Москвой .

Hawar News в свою очередь пишет, что целями были два вертолета, и уточняет, что инцидент произошел возле российской базы у деревни Аль-Дардара.

Крушения россиянам удалось избежать благодаря тепловым ловушкам, после чего вертолеты устремились прочь от позиций турецких сил.

Судя по всему, таким образом Анкара отреагировала на авиаудары российских самолетов к северу от Алеппо, кроме того, направив в Идлиб несколько тысяч человек. И это же стало причиной для недавнего внезапного визита в Москву сирийского диктатора Башара Асада, который жаловался Путину на действия «отдельных стран».

Казалось бы, есть все основания полагать, что между Турцией и Россией вновь разгорится конфликт на почве противоречия интересов в Сирии, однако, как показывают события последних нескольких лет, эскалации войны в ее обычном понимании не будет.

Конфликт будет таким гибридным как в Ливии, на Южном Кавказе или опять-таки в Сирии несколькими годами ранее: «заклятыми друзьями» быть куда выгоднее, нежели открытыми врагами.

Стороны продемонстрируют на публику решимость отстаивать свои интересы. Турция подтвердит свое право влиять на ситуацию в Сирии, Россия — замедлит продвижение турок на восток, в Центральную Азию.

В этом случае, как и в переговорах Милли и Герасимова, также актуально стремление избежать холодной войны образца XX века.

При этом действия союзников и партнеров Украины не стоит расценивать как предательство. Тем более, что если уж оцениваем шаги Вашингтона, то необходимо подчеркнуть, что на фоне встречи в Финляндии США Военно-морской институт США (USNI) объявил о создании целевой оперативной группы Greyhound для охоты на российские субмарины в Атлантическом океане.

Тем не менее Киеву следует сделать определенные выводы. В первую очередь осознать и принять новую реальность гибридности мира. Это позволит быть как готовыми к двусмысленным решениям союзников, так и не упускать шанс проводить аналогичную политику, сосредоточившись, прежде всего, на собственных интересах.

Это нормально. В особенности сегодня, когда мир проходит фазу адаптации к новым реалиям. Ведущие игроки стремятся выработать и протестировать новую модель международных отношений. И эта модель по определению не может быть устойчивой. Она представляет собой стабильную нестабильность, основанную не так на балансе постоянных, как на эквилибриуме сиюминутных интересов.