Вадим Зайдман: Меркель, Навальный, путинферштееры и все-все-все… Эксклюзив

Как объяснить политическую линию Меркель в отношении РФ? Нужно ли спорить о Навальном? Каковы черты культа личности в России? Об этом и многом другом в беседе с известным публицистом, редактором одной из старейших газет эмиграции — нюрнбергского «Рубежа», нашим соотечественником Вадимом Зайдманом.

— Вадим, думается, что все в Восточной Европе задают себе сегодня один и тот же «немецкий» вопрос — почему Германия так упорно держится за СП-2?

— Стандартный, типовой ответ известен — Меркель блюдет интересы немецких промышленников.

Рационального же объяснения этому феномену я не вижу. Ведь постройкой СП-2 Германия, получив сиюминутную выгоду — причём, выгодой этой воспользуются не бюргеры (можно подумать, что цены на электроэнергию пойдут вниз — они только повышаются), сколько заинтересованные компании, — нанесет огромный вред на перспективу, сделав себя заложником газовой трубы, заложником Путина. Еще более усилит свою энергетическую зависимость от России — вместо того, чтоб избавляться от нее.

Покойный Вацлав Гавел еще когда предлагал сказать России: оставьте ваш газ себе. Это было сказано еще до сланцевой революции — ведь Гавела уже почти 10 лет как нет в живых. То есть, еще тогда можно было если не полностью избавиться от российской зависимости, то значительно уменьшить ее — была бы на то политическая воля. Теперь, после появления на рынке сланцевых нефти и газа, это тем более можно осуществить. Но нет на то политической воли.

Почему нет? — Ну, понятно, давление промышленного лобби. Но в этом случае возникает вопрос: на страже чьих интересов стоит фрау канцлерин — промышленников или страны, она канцлер этого лобби или канцлер ФРГ? Вспоминая классику — не путает ли она шерсть промышленников с государственной шерстью?

Если же она все-таки канцлер Германии, то должна бы понимать, что строительство и ввод в эксплуатацию СП-2 — это не только предательство подвергшейся российской агрессии Украины, полное равнодушие, наплевательство к тысячам убитых украинских и сирийских граждан, финансирование дальнейшего вооружения агрессора — это и прямой вред на перспективу собственной стране, собственным избирателям.

Истовость, с которой госпожа канцлерин вот уже столько лет, несмотря на множащиеся преступления Путина, с фанатической просто-таки одержимостью топит за этот Поток, наводит на определенные размышления. И даже на подозрения — или в некой личной заинтересованности, или, возможно, в том, что она, родом из ГДР, на крючке у Путина и его спецслужб, которым известно о ней нечто ее компрометирующее. Личная заинтересованность — не обязательно буквально и сиюминутно материальная; ей ведь скоро на пенсию, и возможно, трудоустройство после отставки ее предшественника Герхарда Шредера служит ей заманчивым примером. Если это так, то это выяснится вскоре после ее отставки.

А еще, мне кажется, здесь имеет место стокгольмский синдром, точнее, возможно, смесь стокгольмского синдрома с банальным страхом. Иначе просто необъяснимо, почему, после убийства Зелимхана Хангошвили в августе 2019 года, прямо в центре Берлина, недалеко от резиденции канцлера, Германия не предприняла никаких адекватных ответных шагов. Так, для соблюдения формальных приличий выслала пару российских дипломатов — и все.

У меня есть предположение, что этот страх у немецких политиков и лично у Меркель появился после более чем подозрительной смерти в декабре 2014 года 57-летнего немецкого политика Андреаса Шокенхоффа, замглавы фракции ХДС/ХСС в бундестаге и бывшего координатора правительства ФРГ по сотрудничеству с Россией. Андреас Шокенхоф резко критиковал Россию вообще и, в частности, за аннексию Крыма, выступал за введение против нее жестких санкций. Российский МИД в итоге отказался признавать его представителем немецкого правительства.

Шокенхоффа нашли мертвым в сауне его дома, следствие не нашло никаких признаков насильственной смерти (не нашло или не захотело найти? а может, нашли, но побоялись озвучить?). Причиной смерти была названа сердечная недостаточность или тепловой удар. Ну, уснул человек в сауне — и не проснулся. — Сильно верится?

Возможно, после этого у Меркель появился самый буквальный животный страх перед этим государственным чикатилой, поскольку она поняла, что Путин не останавливается не только перед убийством своих врагов, доморощенных беглецов из России, но и враждебно настроенных, по-настоящему, а не понарошку, политиков других стран.

О том, как Меркель ловко подыгрывает Путину, одновременно умудряясь сохранять легенду о себе, как о его жестком оппоненте, точно описал немецкий журналист Борис Райтшустер, бывший в течение почти 20 лет директором корпункта журнала «Фокус» в Москве, свободно владеющий русским языком и прекрасно ориентирующийся в российских реалиях: «Один из величайших успехов Меркель заключается в том, что она выдает себя за оппонента Путина, а фактически является его ближайшим союзником. Оба похожи. И не случайно. Они оба политически социализированы в коммунистических кадровых организациях.

Когда у Путина дела идут плохо, он всегда может положиться на Меркель: именно она помешала Украине и Грузии вступить в НАТО. Это предотвратило поставки оружия Украине после вторжения Путина. Она проталкивает самый важный проект Путина — трубопровод по Балтийскому морю. Теперь она предостерегла от вмешательства в Беларусь и предотвратила санкции. Что касается Меркель, её слова и дела — не только в отношении России — диаметрально противоположны. Люди с Запада, не имеющие соответствующего опыта, обычно не имеют возможности понять это. Меркель — лучшая женщина Путина. В основном потому, что она так ловко это скрывает.»

Страх перед кремлевским серийным убийцей вполне объясним. Сейчас вот Польша планирует опубликовать доклад, в котором, как стало известно, будет подтверждена версия о катастрофе польского самолета в апреле 2010 года, в которой погибли 96 человек, элита страны, включая президента Леха Качинського, в результате взрыва на борту от заложенной во время ремонта самолета в России взрывчатки. Вы только вдумайтесь: человек из ненависти к непокорной веками Польше, из личной, по-видимому, патологической ненависти к ее президенту, не моргнув глазом, уничтожает самолет с сотней людей на борту! Даже иранские муллы не убивают противников режима в эмиграции так много и так обыденно, как Путин, и уж тем более не уничтожают не любящих иранский режим западных политиков.

Это действительно страшно, ну так это лишний повод западным странам сплотиться в противостоянии этому государственному террористу с ядерной заточкой в руках, осознать, кто сегодня на планете является главной угрозой миру, и принять реальные меры против этой опасности! — Вместо того, чтобы искать с ним точки соприкосновения, сотрудничать, в том числе — какая издевка! — в борьбе с терроризмом, делать совместные гешефты и строить всевозможные Потоки!

— О новом лидере ХДС существуют разные мнения, колеблющиеся от симпатий к интересам российского бизнеса, до, возможно, неких конструктивных подвижек во внешней политике. Какова ваша точка зрения?

— Действующий премьер-министр земли Северный Рейн-Вестфалия Армин Лашет (Armin Laschet) только-только избран председателем партии (16 января этого года). Считается верным союзником нынешнего канцлера. Однако, то, что о нем известно, не дает повода к разным мнениям и уверенно позволяет говорить о том, что он хочет быть бóльшим папой римским, то есть, бóльшей мамой Меркель, чем сама Меркель. Судите сами: он, в отличие от Меркель, противник антироссийских санкций, после аннексии Крыма он заявил, что Россия, «конечно, нарушает международное право», но надо уметь «посмотреть на все глазами партнера по диалогу». То есть, зрителям, которые наблюдают, как волк пожирает овцу, предлагается посмотреть на ситуацию и глазами волка, а не только поедаемой жертвы, которая, видимо, виновата уж тем, что хочется хищнику кушать. Ни в коем случае нельзя демонизировать волка. «Демонизация Путина — это не политика, а алиби для ее отсутствия», — сказал Лашет в интервью Frankfurter Allgemeine Zeitung в марте 2014 года.

Лашет выступает за то самое сотрудничество с Россией в борьбе с терроризмом, в частности, в Сирии в борьбе с Исламским государством, которое он считает большей угрозой, нежели диктатора Асада. Он завсегдатай российско-германского форума «Петербургский диалог». Разумеется, категорически против прекращения строительства «Северного потока — 2». Далее вообще нечто несусветное: сомневается в причастности российских спецслужб к отравлению Скрипалей и даже не требовал жесткой реакции Запада на отравление Алексея Навального (наверное, тоже сомневается в том, что это дело рук ФСБ). Российский зомбоящик он, что ли, регулярно смотрит? Так что — какие тут могут быть конструктивные подвижки? Подвижки — да, но совсем не конструктивные, в еще худшую сторону, чем при Меркель. По всем признакам Армин Лашет — это типичный Putinversteher, то есть, буквально: «понимающий Путина».

Однако, хорошая новость в том, что совсем не факт, что именно Армин Лашет станет кандидатом консерваторов на пост канцлера на парламентских выборах, которые должны состояться в сентябре этого года. То, что обычно кандидатом становится председатель партии — это традиция, но не закон. Тем более, по результатам социологических опросов, опубликованных 15 января каналом ZDF, в ответе на вопрос, кого жители Германии хотели бы видеть следующим канцлером, лидирует премьер-министр Баварии Маркус Зёдер (Markus Söder) — у него 54 % голосов. У Армина Лашета только 28 процентов.

Еще в качестве возможного кандидата на пост канцлера от ХДС называют нынешнего министра здравоохранения ФРГ Йенса Шпана (Jens Spahn), который нарастил популярность на волне борьбы с ковидом. В упомянутом опросе его рейтинг составляет 32 процента. На съезде партии Йенс Шпан, являющийся представителем консервативного крыла партии консерваторов (уж извините за эту тавтологию), был избран заместителем Лашета. И вот его деятельность на посту канцлера, можно надеяться, привела бы к конструктивным подвижкам во внешней политике — в противовес центристскому (и соглашательскому по отношению к режиму Путина) курсу.

— Что будет, если обе партии коалиции вместе не наберут большинства? Есть ли вменяемые лидеры у вторых и третьих партий?

— Вы знаете, Максим, за полгода до выборов, наверное, рановато строить прогнозы, все может еще не раз измениться (слава богу, в выборах участвует несколько десятков партий; на прошлых, например, выборах таковых было 34). И вторые или третьи партии вполне могут преподнести сюрпризы и перейти, соответственно, на первые и вторые роли. Как, например, на прошлых выборах преподнесла тройной сюрприз АдГ (Альтернатива для Германии) — и тем, что с большим запасом преодолела 5-процентный барьер (12,6 %), и тем, что это оказалась бронза, третье место — после ХДС/ХСС и СДПГ, и тем, что впервые прошла в бундестаг.

Ну что будет, если ХДС/ХСС не наберут большинства — а таки скорее всего не наберут. Придется, как обычно, вступать с кем-нибудь в коалицию. Хотелось бы, конечно, чтобы переговоры не затянулись на добрых полгода, как это случилось после выборов в сентябре 17-го, когда только 14 марта следующего года было сформировано коалиционное правительство ХДС/ХСС и СДПГ, получивших на выборах 33 и 21 % голосов соответственно.

Насчет лидеров вторых и третьих партий… Я ведь все-таки не профессиональный политолог в немецкой политике, не настолько знаю все персоналии, особенно партий, не находящихся на авансцене. Могу только сказать, что в целом у меня весьма скептическое мнение о нынешних политиках Запада, не только немецких. Нет среди них рейганов и тэтчер — сплошные даладье и чемберлены, да еще и по уши погрязшие в меркантилизме, то есть, настроенные не только на умиротворение агрессора — но и на сотрудничество с ним, чего не было у исторических Чемберлена и Даладье. Я называю такую политику МЕРКЕЛЬтильной. Наша фрау канцлерин своим стремлением к сотрудничеству с Путиным, особенно лоббированием СП-2, вполне заслужила эту пусть и сомнительную, но честь.

Ну что говорить о других, если даже председатель ХДС, партии КОНСЕРВАТОРОВ — вполне себе Putinversteher. Честно говоря, не вижу сегодня таких лидеров партий, которые не то чтобы адекватно реагировали на угрозу — но хотя бы осознавали, кто и что сегодня является главной мировой угрозой.

— Возможна ли Германия «после Меркель»? Жёсткая внутренняя политика в прошлом году вызвала рост протестной активности — с чем она связана?

— Меркель уходит, это по сути уже медицинский факт.

Германия — все-таки не Россия, в которой «есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России» (хотя как раз Путин, если еще немного побудет на галерах, может ее окончательно доконать; только с уходом Путина у России может появиться шанс). В демократической стране, каковой пока является Германия, первое лицо в государстве — это всего лишь наемный менеджер, на которого не завязано все и вся. От чиха которого не замирает жизнь. Так что, я думаю, Меркель уйдет, Германия — останется.

Что касается прошлогодней протестной активности, то, если вы имеете в виду протесты против антикоронных мер правительства, то они были вызваны тем, что многие были не согласны с этими мерами, с их тотальным характером, когда, в период первого карантина весной — летом прошлого года была практически парализована жизнь в стране. Я думаю, в том числе эти протесты повлияли на то, что нынешний локдаун не настолько тотален, не настолько парализовал экономику, как прошлогодний карантин. Хотя, например, туристическая отрасль, на мой взгляд, просто убита.

— Как вы думаете, почему Алексей Навальный не остался в Германии? Уязвлен ли Берлин произошедшим?

— Эту тему я уже затрагивал в статье «Возвращение в Рейх». Если Навальный, зная, что при возвращении будет практически со 100-процентной вероятностью арестован, все-таки вернулся, это, на мой взгляд, может говорить только о том, что это де-факто начало его президентской кампании, пиар-раскрутка, создание образа бесстрашного борца с режимом, мученика, пострадавшего за свои убеждения, того самого «эффекта Нельсона Манделы», о котором говорит Энгелина Тареева, бывшая соратница Навального по партии «Яблоко».

Алгоритм поведения Навального схож с поведением Ельцина, вот так же безрассудно рисковавшим и карьерой, а иногда и жизнью (ведь и на него КГБ делало попытки покушения, в частности в 1990 году во время авиаперелета в Испании). Тем не менее, он всё бросил на кон — и в конце концов победил!

Попутно эта рисковость Навального, его безбашенность свидетельствуют о его огромной жажде власти (что, впрочем, для политика — не криминал), а также о том, что у него напрочь отсутствует чувство самосохранения. Или же жажда власти так огромна, что блокирует чувство самосохранения. И это уже совсем нехорошо. Потому что человек с отсутствующим чувством самосохранения к себе тем более с пренебрежением будет относиться к жизням других людей. И это не мое предположение, а уверенность. Которая неопровержимо следует из одобрения им российской агрессии против Грузии в 2008 году. Да и нынешние акции протеста в России, прошедшие 23 и 31 января, когда Навальный совершенно бессмысленно, потому что бесперспективно в плане борьбы с режимом (хоть сколько-нибудь поколебать его эти комариные укусы были не в состоянии — только вызвать новые посадки и еще большее усиление его репрессивной сути) вывел на улицы под дубинки полиции и росгвардии тысячи россиян — свидетельствуют о том же. И все это — ради пиар-раскрутки самого Навального.

Уязвлен ли Берлин возвращением Навального в московский Рейх, мне судить, конечно, трудно. Но если исходить из того, о чем я говорил выше — стокгольмский синдром, страх, желание Меркель быть «лучшей женщиной» Путина — то, конечно, Берлину было бы меньше головной боли, если бы Навальный остался в Германии. А теперь его спасительница Меркель вынуждена, волей-неволей, держать марку поборника прав и свобод, а потому возмущаться арестом Алексея, требовать его освобождения и даже грозить новыми санкциями. В общем, выражать тысяча первую самую серьезную озабоченность. Да и над ее любимым Северным потоком тучи опять заходили хмуро. Так что по всему ей было бы спокойнее, если бы Навальный оставался под ее присмотром.

— Необходимы ли дискуссии в той среде, которая сегодня называется российской оппозицией, не напоминает ли «это всё» дискурс белогвардейской эмиграции? Или даже эмиграцию первой половины XIX века при Николае Палкине?

— Вы имеете в виду бессмысленность этих дискуссий, бессмысленность в том плане, что они ни на миллиметр не приближают крах путинского режима? — В общем, да, это так и есть. Все довольно бессмысленно. Но оппозиция без этого не может, чтоб не дискутировать, не ругаться даже — что ей еще остается, когда в стране все закатано под асфальт? Но некоторая польза этих дискуссий, состоит, возможно, в том, что думающий российский обыватель, понимающий зло путинского режима, не чувствует себя одиноким в понимании этого зла, он видит, что он такой не один, что он нормальный. Ну, и еще эти дискуссии кому-то, возможно, помогают определиться, понять, что Путин — это зло.

— Как вы считаете, быстро развивающийся культ Навального — это что-то новое для России, ведь раньше как-то такого не было, все лидерские культы были государственными?

— Не совсем. Культ Ельцина не был государственным. Хотя его популярность начала расти в тот период, когда он занимал должность первого секретаря Московского горкома партии, он очень быстро скатился в оппозицию к Горбачеву и его вытурили с этой должности, так что тогдашний его культ никак нельзя назвать государственным. Наоборот, государство в лице Горбачева прилагало все усилия, чтобы загасить ажиотаж вокруг Ельцина, и его популярность росла вопреки желанию власти. Вообще это очень было похоже на то, что сейчас происходит с Навальным.

Но к этой параллели с Ельциным мы сейчас вернемся, а вообще в целом ваш вопрос интересный и многогранный.

Интересен он прежде всего анализом того, а кто в России может стать культовой политической фигурой, не спущенной сверху, как было в советские времена, а действительно популярным политическим лидером, поддерживаемым большинством населения. В советском (российском) обществе была и есть своего рода шизофрения, раздвоение: с одной стороны, неуемная любовь к высшему лицу в государстве, тот самый культ, как правило, не личности, а безличности — а, с другой стороны, симпатии и сочувствие к бунтарям, преследуемым властью. Но обратите внимание: не ко всяким бунтарям. К Андрею Дмитриевичу Сахарову в обществе не было особых симпатий. Допустим, в советское время его боялись поддерживать, к тому же пропаганда задурила людей, представив его как злостного врага своей родины. Но в эпоху перестройки всем стало понятно, кто такой академик Сахаров, понятен масштаб его личности, стало ясно, что никакой он не враг, а, наоборот, человек, искренне желающий своей стране добра, пострадавший за свои убеждения. Но и тогда никакого «культа» Сахарова в стране не возникло (разве что среди части интеллигенции) — хотя в это же время немыслимыми темпами росла популярность Ельцина во всех слоях общества.

В общем, такие люди, как Андрей Сахаров, или, например, Вацлав Гавел по определению не могут в России стать культовыми в хорошем значении этого слова политиками. Разрушители могут, созидатели — нет. Эта традиция — симпатии к бунтарям-разрушителям, берет, видимо, свое начало во временах Разина и Пугачева.

Носитель нравственности в политике, каковым был и Сахаров, и Гавел, в России не может стать не то что президентом, но даже быть допущенным хоть на сколько-нибудь значимые позиции. И это, конечно, беда России. Ей, скорее, по сердцу придутся воры и даже убийцы — хотя она с восторгом привечает и борцов с ворами, с коррупцией, как мы видим сейчас на примере Навального. Тоже такого своего рода шизофрения матушки-России. Но скажите: какой будущий диктатор где бы и когда бы то ни было не начинал борьбу за власть борьбой с коррупцией?

Другая, просто феноменальная особенность процесса становления кумира — это то, что культ националиста Навального создаётся в основном усилиями либералов. Впрочем, феномен этот с бородой, ничего нового здесь нет — точно так двадцать лет назад те же либералы с той же безумной истовостью агитировали за шефа «руссише гестапо».

Сейчас они говорят: мы защищаем не политические взгляды Навального, мы защищаем политического узника Навального. Лукавят. Многие из них вовсю раскручивали его как своего брата-либерала задолго до событий с отравлением и посадкой, а, например, еще в 2010-м году Навальный по рекомендации Гарри Каспарова и Евгении Альбац прошел полугодовой курс обучения в Йельском университете по программе «Yale World Fellows». Это было вскоре после того, как он предельно ясно явил общественности свою сущность, откровенно высказавшись о грузинской кампании 2008 года, и это был период его активного участия в Русских маршах. Что, Гарри Кимович и Евгения Марковна были не в курсе этих фактов его биографии? Или полагали, что учеба в европах излечит его от национализма? Но если вы вводите людоеда в общество вегетарианцев, вряд ли можно рассчитывать, что тем самым вы отвратите его от его наклонностей; вы просто надолго обеспечите его пропитанием.

Я уже приводил в одной из недавних статей цитату по этому поводу из Энгелины Тареевой: «Я, кстати, только теперь, наблюдая поведение нашей либеральной интеллигенции, все эти ужимки и прыжки, впервые, наконец, поняла, как Гитлер получил власть.»

А теперь вернемся к аллюзиям с Ельциным.

Конечно, быстро развивающийся культ Навального — это не новое для России, это очень напоминает несколько уже подзабытый так же быстро развившийся культ Ельцина.

Я помню, как году в 1986-м, может быть, в начале 87-го, в наше провинциальное Запорожье дошли первые смутные слухи о Борисе Ельцине, в то время первом секретаре Московского горкома КПСС. Слухи эти рисовали былинного богатыря, бесстрашно рубившего головы гидре московского партийного чиновничества.

Потом Ельцин обрушился на систему в целом, на коммунистов, на руководство партии. Тут уже к Борису Николаевичу было приковано внимание всей страны, следившей за ним с неослабевающим интересом. XIX партконференция, и — апофеоз! — демонстративный выход Ельцина из КПСС в июле 1990 года прямо в Кремлевском дворце во время XXVIII съезда партии! Этот его памятный проход по залу заседаний к выходу, после того как он положил свой партбилет на стол президиума…

Сейчас все это подзабылось, но тогда было совершенно невероятно. Это было, пожалуй, грандиознее, чем нынешняя история с Навальным. Грандиознее прежде всего потому, что совершенно внове для задавленного идеологией советского человека. Сейчас у россиян есть какой-никакой опыт жизни при пусть и несовершенной, но демократии, хоть и подзабытый ими за время 20-летнего правления Путина. А в перестройку, после 70-летней коммунистической диктатуры, ни у кого из советских граждан такого опыта не было и быть не могло. И КПСС в то время была еще единственной партией и обладала всей полнотой власти. И то, что ее можно критиковать, критиковать уничижительно, причем с высоких же партийных трибун — это был шок.

А уж что творилось в умах советских тогда еще граждан после победы былинного богатыря Ельцина над ГКЧП…

Что бы сказали в 1991 году тем пессимистам, которые высказали бы сомнения в надеждах, возлагаемых на Ельцина, и в целом в оптимистичном будущем России? Не иначе, заклеймили бы их как врагов народа, демократии, прогресса! — Точно, как сейчас клеймят критиков Навального.

Чем все эти надежды закончились, хорошо известно. Ельцин, который в 91-м году рисковал жизнью, выступив против путчистов, в 2000-м добровольно отдал власть человеку, который, по сути, осуществил ползучее ГКЧП.

Может быть, следует извлекать некоторые уроки хотя бы из той истории, которая творилась на наших глазах?

Энгелина Тареева сказала о Навальном еще восемь лет назад, когда он только набирал популярность: «Навальный — проект структур, которые у нас государство в государстве. Они плетут сети настолько прочные и настолько тонкие, что мы все барахтаемся в них и их не замечаем … И я не верю в прелестную картинку, в которую поверили многие, на которой юный прекрасный юрист один на один вышел сразиться с огромной государственной машиной. Этого не может быть, просто потому что так не бывает. История не знает такого героя-одиночки. Я бы не поверила в это, даже если бы не была лично знакома с Навальным, но я с ним лично знакома. Я считаю, что за Навальным стоят умные, сильные и влиятельные люди, это их проект, они сделали на него ставку.»

В подтверждение того, что в России никакой подлинный бунтарь-одиночка на самом деле невозможен, посмотрите вот на эту фотографию времен ГКЧП, на которой Ельцин запечатлен на БТРе. Фото хорошо известное, но присмотритесь к деталям, на которые раньше многие просто не обращали внимание.

Возле одного бунтаря и реформатора Ельцина стоят приставленные к нему двое красавцев гэбэшников: справа от него известный уже тогда Коржаков, а в черном над ним — неизвестный тогда, но очень хорошо известный теперь Золотов. Наверняка и многие другие молодые люди в штатском вокруг Ельцина — из той же Конторы. Мы, в эйфории победы над путчистами, вылепившие себе из Ельцина кумира, не понимали, что все у них схвачено было уже тогда, и Ельцин, про которого мы думали, что он бунтарь и самостоятельная фигура — уже тогда был если и не в сговоре с ними, то под их плотной опекой. А в Питере точно так к «демократу» Собчаку был приставлен небезызвестный теперь Путин.

Все у них было схвачено и под контролем уже тогда, с самого начала, 19 августа 91-го года.

Точно так мы думаем сейчас о Навальном: какой отважный человек, бросил вызов Системе! Не понимая, что он и есть проект этой Системы, одной из частей (башен) Системы. Нельзя исключить, что сам Алексей этого не подозревает, что его используют втемную, хотя маловероятно, чтобы за столько лет такой умный человек мог не почувствовать этого.

Ни с кем из окружения Путина — ни с Сечиным, ни с Сергеем Ивановым, ни с Шойгу и т.д. — Запад иметь дела не будет. А с политиком западного толка, отважным оппозиционером, мученически отсидевшим в тюрьме — будет. А тех, кто за ним стоит, фигура Навального тоже вполне устраивает, поскольку он государственник и имперец, так что преемственность курса будет сохранена…

«История ничему не учит, а только наказывает за невыученные уроки». — В. Ключевский.

И ведь в очередной раз будет очень больно, когда накажет.

А ведь Ельцин — замечу, националистом не был. Даже Путин не является ни националистом, ни даже антисемитом (другое дело, что он с удовольствием разыгрывал антисемитскую или националистическую карту, когда это было ему нужно). Собственно, подлинных националистов на российских галерах никогда еще, пожалуй, не было. Имперцы — были, почти все были имперцами, но не националисты, не нацисты.

России для полного счастья не хватает еще и этого опыта?

И я, кстати, совсем не против Навального в любой ипостаси. В постпутинском демократическом правительстве он был бы, наверное, на месте на должности председателя антикоррупционного комитета — вот пусть покажет, на что он способен на деле. Кому, как не ему, и поручить этот 13-й подвиг Геракла — свернуть шею гидре коррупции, которая не чета лернейской гидре, потому как бессмертна у нее не одна только голова, а все ее бесчисленные головы.

Но его ни в коем случае нельзя допускать к принятию политических решений — мало не покажется, Путин в сравнении с ним будет выглядеть последним после Махатмы демократом, а также твердым и последовательным поборником международного права.

беседовал Максим Михайленко, главный редактор Newssky