Украинские рыцари

От века XVII-го — до века XXI-го — откуда взлетает величественная птица вечной казацкой славы?

Кто учится на памяти о былой боевой славе и о былых победах, тот никогда не будет побеждён. Кто предпочитает счастливую слезу восхищения и гордости за украинского воина, но напрочь отвергает вечные слезливость и беспомощные завывания от горечи и обиды после утрат и проигранного боя, тот — непобедим.

А украинцы — непобедимы, несгибаемы, несдающиеся, необоримые.

Претят всякие попытки слабодушных пускать слезу и скулить по любому поводу: а-а-ай, больно, нам сделали больно, нам вот тогда-то и вот так-то сделали бо-бо. Не премину рявкнуть, осадить, заткнуть: «Брось размазывать сопли, утрись, слабак!». Ибо украинцам нужно гордиться своим боевым успешным прошлым!

У киборгов, — защитников донецкого аэропорта спросите! — спросите, было ли у них время и желание рыдать и утираться. Это они заставили врагов рыдать от потерь, бессильной злобы и зависти. Да! Зависти силе духа украинских рыцарей нынешнего поколения, современной эпохи.

А всё оттуда — от исконного свободолюбия, свободомыслия, от рождения свободными, от жизни в состоянии неуёмной свободы, от желания всегда быть свободными и категорического нежелания покоряться кому бы то ни было. Достаточно вспомнить десятилетия борьбы крохотной Украинской Повстанческой Армии против кровавого коммунистического монстра СССР, украинцы стреляли по врагам до начала 60-х!

Много ли в истории подобных примеров запредельной степени организованности, дисциплины и самодисциплины? Высочайшего мастерства маскировки и противостояния палачам российских спецслужб? И — главное! — безупречной душевной, моральной, волевой стойкости украинских воинов?

И так было всегда, эта душевная сила душевной свободы украинского воина всегда ценилась на белом свете.

Во все времена. И, если припомнить самые яркие страницы, здесь не будет места — рыданиям отчаяния, бессилия и беспомощности. В каждом воспоминании — воля, сила и мощь! Да будет прощена автору жажда ставить восклицательные знаки!

Достойно подражания и наследования!

1634-й — под Смоленском запорожцы и поляки победили, заставили сложить оружие и пройти под виселицей — в знак унижения! — московскую армию во главе с первым воеводой Шеиным, казнённым позже в Москве, вынужденной отказаться от захватнических планов.

1648-й — Жёлтые Воды, Корсунь — триумф украинцев во главе с Богданом Хмельницким: польское войско разгромлено, Стефан Потоцкий умирает от ран. Под Корсунем казаки взяли в плен Михаила Потоцкого, да и Калиновского заодно. Армия Польши числилась тогда среди мощнейших европейских, но после Корсуня она в Украине прекратила своё существование.

1652-й — гора Батиг (под Винницей). В битве, где поляками руководил бывший пленный Калиновский, запорожцы взломали оборону врага в его лагере и разгромили поляков. Калиновский убит, как и все высшие польские чины.

1659 — Конотопская битва. Иван Выговский разгромил московскую армию, в коей только убито было 30000 захватчиков. Москва паникует и начинает эвакуацию «двора».

Доброе слово отдельно об Отамане — Иван Сирко (1610-1680). Только три поражения, по польским источникам. Не менее 55 побед. Отказался присягать Московии, войска которой громил столь же успешно, сколь успешно ходил на Крым. Доходил до Бахчисарая, откуда хану пришлось спасаться бегством в горы. Сирко предавали, подло заманивали в западню — он был сослан в Сибирь. Московиты в приступе ненависти уничтожили даже могилу свободолюбивого Украинца.

Красноречивая деталь авторитета украинских воинов и уважения к запорожцам: вельможи России считали особенной честью записаться в запорожские подразделения. Потёмкин, к примеру, — числился в Кущевском курене. А Кутузов — в Ираклиевском. Тем не менее, за демонстративным уважением скрывались животный страх и патологическая ненависть. За вольный дух и стальной боевой характер казаков не оставили в покое — Екатерина II в 1775-м уничтожила Запорожскую Сечь.

Ровно 100 лет назад — героические Круты, где триста украинских спартанцев из студенчества под Киевом не дрогнули перед полчищами тысяч муравьёвских московских палачей. Холодный Яр и его республика — символ свободолюбия и желания быть истинно независимыми.

Нестор Махно — военная, боевая украинская личность насколько историческая, настолько же легендарная и мифическая. Убит московскими агентами, как и несметное множество иных украинских предводителей свободолюбия. Ненависть кремлёвских старцев — самый безошибочный индикатор истинного свободолюбия украинских героев, атаманов и гетьманов.

И если намавзолейный приниматель «парадов побед» осмеливается привселюдно утверждать, что эсэсэсэр мог победить в войне и без украинцев, то можете быть стопроцентно уверены: «долгоиграющий» временщик точно знает, что на самом деле без украинцев войны было не выиграть!

Воля украинского солдата к победе — категория историческая, и достойна подражания!

…Подражают многие — следует подражать, достойно подражания! До сих пор враги Украины произносят слово «схрон» с явным, нескрываемым раздражением уязвлённости — по причине неуловимости неподдающихся украинцев. И вся эта неуловимость — от бескрайней, как украинская степь, бездонной, как украинское небо в час украинской ночи, — извечной внутренней свободы вечной украинской души…

Помните у Гоголя? «Чуден Днепр при тихой погоде…». Все учили наизусть.

Красиво! И там ещё вот это ошарашивающее: «Редкая птица долетит до середины Днепра». Удивительный наш Николай Васильевич, какое смелое, литературное осмысление Днепра! Но Днепра ли?

Кто прочёл этот гоголевский этюд до логического конца, мог прийти к выводу, который автор этих строк сделал лично, но посчитал безошибочным для всех.

Гоголь не говорит о реке, пусть даже очень украинской и очень большой.

Гоголь говорит о душе украинца-воина — о душе очень украинской, очень глубокой, широкой, неизмеримой, необъятной, ибо «редкая птица» способна добраться даже до средины понимания украинской души.

И дочитайте страницу, Бога украинского ради, дочитайте — не поленитесь «долететь» до завершения гоголевской — планетарного масштаба — мысли о силах, заложенных Создателем в украинскую душу.

Это вначале Днепр-душа — смирный и мирный: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнёт; ни прогремит». Ну, это украинец такой, когда «погода тихая».

Гоголь намекает далее истинным ценителям и почитателям украинской души: «В середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не глядит в него. Редкая птица долетит до середины Днепра».

Улавливаете? Никто, кроме сил небесных, не имеет права, не способен заглянуть в истинные глубины украинской души — это, разумеется, некоторое литературное гениальное гоголевское преувеличение, но…

Но далее гений Гоголя считает необходимым усилить эффект: «Нет ничего в мире, что бы могло прикрыть Днепр»! Ничто не способно не только осознать, но и «прикрыть» — лишить свободы украинскую душу!. Но пусть не обольщается внешним миролюбием украинца тот, кто полез без добра на украинскую землю.

Поверьте Гоголю: «Когда же пойдут горами по небу синие тучи, черный лес шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир — страшен тогда Днепр!».

Поверьте Гоголю — он божественно прав: страшна своей безжалостностью в час испытаний, в час смертельного боя с врагом украинская душа, душа украинского Воина-Рыцаря!

Страшна и — непобедима.

Василь Точило,
прапорщик