Туда ли идут реформы и что осталось сделать?

15.11.2017 0 By Chilli.Pepper

Прежде чем ответить на вынесенный в заголовок вопрос, необходимо уточнить следующее.

Во-первых, от хорошей жизни реформ не проводят. В период 2000-2014 годов, то есть, за целых 14 (!) лет в Украине было проведено ровно пять реформ.

В 2003 году, находясь на должности главы Нацбанка, Сергей Тигипко либерализовал допуск на украинский рынок иностранных банков. С высоты сегодняшнего дня результат можно назвать противоречивым (эти банки точно также задирали ставки и бежали к правительству за рефинансированием), хотя и не однозначно негативным.

В 2004 году Украина прошла через трагическую, во многом (хотя так не должно было быть) конституционную реформу, в рамках которой часть ключевых полномочий президента переходила к парламентскому большинству и назначаемому им правительству. Предварительно была ликвидирована смешанная система парламентских выборов – в пользу чисто пропорциональной (закрытые списки). Но она заработала окончательно лишь с 1 января 2006 года и была затем незаконно свернута Виктором Януковичем 10 октября 2010 года. А в 2011 Янукович вернул и нынешнюю смешанную модель, позволяющую проводить в парламент районных «царьков».

Немало разочарований доставили партийно-коалиционные правительства, но, в общем и целом реформа (в феврале 2014 законная редакция Конституции была восстановлена) оказалась полезной, поскольку гармонизировала политическую систему Украины с моделью, доминирующей в ЕС. Кроме того, модель оказалась относительно устойчивой к узурпациям.

В 2006-9 годах Виктор Янукович провел административную реформу, вылившуюся в создание мегаминистерств (и чем они ему, или Украине помогли?), а тот же Тигипко стал автором пенсионной реформы, резко ущемлявшей права работающих пенсионеров, и не слишком облегчившей бремя долгов Пенсионного Фонда (но тогда Украина занимала деньги в «режиме берсерка»).

В какой-то степени можно считать реформой ряд изменений в Налоговый кодекс, упрощавших создание инфраструктуры для проведения Евро-2012, но эти изменения шли параллельно с контрреформами (вроде добивания «единого налога»).

фото © pixabay

 

В бюрократическом смысле была сделана базовая работа по подготовке Ассоциации ЕС, но об этом сегодня помнят, похоже, лишь специалисты и причастные. Но запомнился реформатор-Янукович лишь принуждением к обмену валюты с паспортом (то есть, опять-таки, контрреформой). Можно еще выкопать в памяти разнообразные шатания, «пилотные» проекты в здравоохранении, попытки что-то изменить в системе высшего и среднего образования, но это, похоже, и все.

Наряду с проходившим паразитарным разрастанием владений клана Януковичей в экономике страны и погружением четвертого президентства в одиозность и уголовщину – Евро-2012 так и остался единственным светлым пятном в эпоху 2010-2013 гг.

Неудивительно, что уже в 2012 году темпы экономического роста затормозились до скандальных значений (в 2013 году сократились еще вдвое), и даже без революции и войны в 2014 году Украину в любом случае ждал спад (3-5%) и, скорее всего, дефолт. Отсюда и возникла необходимость структурных и системных реформ ограничивающего потребление характера, а также выполнения условий в буквальном смысле кровью завоеванного соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС.

Правительствам Арсения Яценюка и Владимира Гройсмана пришлось внедрять в жизнь курс реформ в авральных условиях внешней агрессии, мятежей и бешеного сопротивления «олигархического класса», в комплексе обрушивших ВВП страны в номинальном долларе и ее международные валютные резервы (к лету 2014 года в закромах оставалось едва $4 млрд) практически на уровень ранних 90-х.

С тем подобием, что, как и тогда, ситуация требовала синхронного проведения экономических, политических и общественных реформ (хотя и по другим причинам), и с той разницей, что в 1991-94 гг. трудно было говорить о каких-либо осмысленных реформах (разве что о либерализации цен).

Да и типы экономик, политических систем и обществ в Украине 1991-94 и 2014-2017 весомо различаются.

Тогда – разрушающийся государственный социализм с «человеческим лицом», доминирование госсобственности с элементами капиталистических отношений, полная взаимозависимость с другими республиками экс-СССР, гиперинфляция, малоудачные попытки проведения приватизации, всевластие парламента как органа (избранного лишь наполовину свободно), церковный раскол, громоздкая избирательная система.

Сегодня (или, пусть, «вчера» – в 2014 году) – капиталистический mafia state (гангстерское государство), с несколько ограниченной злоупотреблениями и манипуляциями, но политической и медийной конкуренцией, началом галопирующей инфляции, иностранной агрессией и терроризмом.

В детали обеих ситуаций вдаваться не будем – это потянуло бы на полноценную работу в жанре сравнительного анализа, и оказалось бы, что и в годы Кравчука, и в годы «Порошенко-Яценюка-Гройсмана» были и есть как преимущества, так и недостатки с точки зрения «времени и места» проведения реформ.

Так или иначе, более логично сравнивать 2014-17 года с 1994-1997 годами. И тогда, и недавно стояла задача стабилизации – и во втором случае, невзирая на иностранное вторжение, остановленное в конце 2015 года, она была достигнута раньше. При масштабной западной помощи, разумеется, в условиях более гибкой рыночной системы, и напряжения всех сил организованного общества, а также (увы, это неизбежно) усиления военизированных государственных структур. Происходит – даже – небольшой компенсирующий рост ВВП.

Скульптура присвячена Сальвадору Далі на Пасео-де-ла-Реформа у Мексиці. © pixabay

Он, правда, сдерживается бременем долга (пусть и частично списанного, а также прологированного), оборонными расходами, не реформированной налоговой системой и вынужденно-неверной плиткой НБУ. «Вынужденной – потому что резервы невелики, а «неверной» – потому что не следует странам с такой хрупкой экономикой играть в «девальвационное смягчение» (либо нужно избавляться от зависимости от импорта и сокращать роль иностранной валюты). Это, впрочем, вопросы дискуссионные.

Вместе с тем, проведены: реформа самоуправления и децентрализации, реформа здравоохранения, пенсионная реформа (в интересах бедных слоев), реформа государственных закупок, реформа юстиции, реформа государственной службы и декларирования доходов народными избранниками и чиновниками, реформа по созданию системы антикоррупционных ведомств, наконец, поверхностная, но реформа упрощения регистрации и рутинного функционирования бизнеса. Восстановлено действие Конституции Украины в редакции от 8 декабря 2004 года, создана современная патрульная полиция, в разы увеличено финансирование сектора обороны и безопасности.

Зависли: земельная реформа, ограничение неприкосновенности депутатов, создание антикоррупционного суда, налоговая реформа и реформа системы парламентских выборов.

Три из пяти вышеуказанных тем имеют шанс на «прорыв» в первой половине следующего года, но в предвыборный год сомнительным представляется разрешение земельного вопроса и возвращение, по сути, с определенными модификациями, к избирательной системе, существовавшей в 2006-12 годах. Ведь мажоритарщиков трудно убедить отказаться от своих прибитых округов.

Много это или мало?

Много. В разы больше, чем за предыдущие 17 лет.

Оценит ли это избиратель, вырастет ли его средний уровень так быстро, как он рос в 1999-2009 годах? Нет.

Снизился ли уровень небезопасности и социальной незащищенности в 2017 году? Шансы на это – 50/50.

Но, в общем и целом, экватор преобразований уже пройден, и по моему мнению, нынешний курс реформ закончится примерно в 2019-2020 годах принципиальными решениями в сфере рынка земли. А на опросы в стиле «вам очень плохо, а хотели бы вы, чтобы стало очень хорошо?» стоит обращать внимание только в разрезе планирования властью стратегии и тактики балансирования между интересами широких социальных слоев. И вместо розовых и черных очков есть смысл приобрести обычные.

Макс МихайленкоМаксим Михайленко

 

 


Підтримати проект:

Підписатись на новини:




В тему: