Скрытые смыслы матрицы «Украина – США – НАТО – Россия». Эксклюзив

Звучат фанфары, бьют литавры, играют трубы… Все новостные издания сообщили, что 26 октября Украина, впервые за 50 лет практики проведения подобных мероприятий, приняла участие в заседании комитета Североатлантического совета НАТО по вооружениям — Конференции национальных директоров вооружений. Некоторые восторженные эксперты даже назвали это событие «переломом в сознании руководства Альянса», менее восторженные эксперты отметили, что Украина «постепенно начинает проникать в структуры НАТО».

Однако Украина и ранее постоянно привлекалась к участию в заседаниях Конференции. Скорее всего «фишка» в том, что впервые речь идет о вопросах, относящихся к «прерогативе исключительно государств-членов НАТО». То есть, на фоне того, что Украина с марта 2018 года восстановила статус страны-кандидата в члены НАТО, событие вряд ли заслуживает какого-либо особого внимания. Была озвучена и повестка дня: инновации в оборонно-технической сфере, взаимодействие науки и ОПК, поиск оптимального соотношения военных нужд и возможностей госбюджетов.

Делаем вывод, что могло так заинтересовать национальных директоров программ вооружений НАТО в Украине? Первые два пункта подчеркивают задачи масштабной модернизации вооружений стран участников альянса. Потому Министерству обороны Украины скорее всего на самых «выгодных» (дважды в кавычках) условиях предложат в той или иной степени устаревшую технику и оборудование, преимущественно снятые с вооружения армий НАТО, но не снятые с производства военных корпораций стран-членов. Третий пункт повестки дня может означать, что Киеву придется поднатужиться, но раскошелиться на натовские вооружения предыдущего поколения. Впрочем, Украина, как правило, за эти поставки и не платит — они обеспечиваются в рамках программы финансовой помощи, в отличие, кстати от БПЛА «Байрактар», доказавших свою эффективность уже не только в Ливии, Сирии и Карабахе, но и на нашем восточном фронте.

Может быть позитив в том, что украинские научно-технические центры привлекут к реализации инновационных оборонных программ НАТО? Если в отношении кибербезопасности и разного рода тренингов, а также военно-спортивных учений это давно так, то в вышеупомянутой плоскости — сомнительно. Агентурная сеть Кремля в Украине, в силу разгула анархической демократии и часто малопонятных ограничений в работе контрразведки, продолжает оставаться весьма разветвлённой.

Уже стало привычным, что Офис Президента и МИД постоянно подчеркивают, — постоянная активизация отношений Украины и НАТО чрезвычайно раздражает Кремль, прямо доводит до белого каления.

Но так ли это, на самом деле?

В широком контексте матрицы «Украина — США — НАТО — Россия» (лат. matrix — «сфера взаимодействия», весь спектр двух-многосторонних взаимодействий как на почве сотрудничества, так и вражды), отметим, что любые содержательные отношения Кремля с Альянсом фактически прерваны семь лет назад, после российской оккупации Крыма и части Донбасса, когда НАТО, по крайней мере, формально, полностью вернулась к своей изначальной миссии сдерживания России.

Генсек Североатлантического альянса Йенс Столтенберг справедливо считает, что отношения между Россией и НАТО сейчас самые плохие со времен «холодной войны», и виновата в этом Москва. Для российской власти процесс взаимодействия с НАТО всегда был сопряжен с обещанием трансформации Альянса в нечто более подходящее для мира, где холодная война осталась в прошлом и необходимо сконцентрироваться на общих для всех вызовах вроде борьбы с терроризмом. Альянс действительно менялся, хотя большинство стран, вступивших в НАТО в новых политических обстоятельствах, в первую очередь интересовали гарантии безопасности от российской экспансии. В Москве к этому времени, окрепло убеждение, что, за исключением отдельных нишевых тем, с НАТО «каши не сваришь».

Важно понимать, что Кремль видит в НАТО всего лишь платформу для американского военного присутствия в Европе, и в условиях нарастающего противостояния с США, демонстрируя фирменное «холодное величие» не желает разговаривать с подчиненными Вашингтону структурами.

На днях Владимир Путин закрыл («заморозил») постпредство РФ в Брюсселе, а также военную миссию и информационное бюро НАТО в России. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, как «глашатай Темнейшего» даже «вострубил», что никакие миролюбивые заявления, никакие камуфляжи не способны скрыть истинное предназначение НАТО — как агрессивного блока, считающего Россию противником.

С этой точки зрения международная бюрократическая инфраструктура НАТО, различные совместные мероприятия с которой так пиарит Офис Президента, в своем нынешнем состоянии мало чем может содействовать реальному обеспечению обороноспособности и «национальной устойчивости» Украины. Существует, между прочим, и Указ Президента Украины месячной давности, где говорится, что СНБОУ — национальный координатор по сотрудничеству с НАТО в сфере строительства национальной системы устойчивости. Что, скажем так, формализирует статус вопрос и с украинской стороны.

Отметим, что с Турцией, Великобританией, Польшей, странами Балтии, и прежде всего США, Украина ведет реальный диалог напрямую, а не через, как считают даже наши противники, «формальную структуру американского доминирования на европейском континенте».

Судя по последним заявлениям Путина (как прямым, так и через «миньона Димона») в Кремле пришли к выводу, что разговаривать с Киевом напрямую бессмысленно, а с участием европейцев бесполезно. Москва передает через евроатлантическое пространство сигналы о желании возобновить контакты по Украине непосредственно с Вашингтоном.

В Брюсселе у русских остается посольство в Бельгии, а у всех стран НАТО есть посольства в Москве. Основополагающий Акт Россия — НАТО о двусторонних отношениях все еще продолжает действовать. Министр иностранных дел РФ Лавров больше не будет встречаться с генсеком НАТО, но линия связи между главкомом Объединенными силами НАТО в Европе и начальником Генштаба ВС РФ продолжает функционировать. Чем интенсивнее конфронтация, тем более нужна скрытая оперативная линия для переговоров.

Такое состояние отношений подчеркивает и Генсек НАТО, заявляя о готовности к контактам с РФ в любое время: «У альянса, помимо Совета Россия-НАТО, есть другие каналы связи с Россией, в том числе, военные».

При этом игра на обострение ситуации продолжается. Визит министра обороны США Ллойда Остина в Украину Владимир Путин назвал фактическим открыванием дверей для Украины в НАТО. По словам этого одного из крупнейших должников Китая, формальное членство Украины в НАТО может никогда не состояться, а «военное освоение территории» уже идет, что реально создает угрозу для РФ.

Тот же Лавров недавно рассказал, что в свое время Москва предложила Джону Керри, тогдашнему госсекретарю США, чтобы Вашингтон присоединился к нормандскому формату по урегулированию в Донбассе. Россия как бы «полагала», что раз американцы располагают гораздо большим влиянием на Киев, чем европейцы, то они тоже должны сидеть за столом переговоров, иначе результатов не будет. Судя по всему, Керри (сегодня вновь играющий хоть и второстепенную, но заметную роль в администрации) положительно отнесся к этой идее, зато Берлин и Париж резко выступили против.

Так может за неукротимым желанием Владимира Зеленского и Дмитрия Кулебы привлечь Госдепартамент к нормандскому формату, скрывается хитроумная кремлевская ловушка, в которую в принципе не следует попадать?

Десять лет назад в подобную ловушку попали функционеры Европейского союза в конкретном случае инициативы РФ и ЕС «Партнерство для модернизации», и сегодня не стоит обольщаться по поводу потенциала для позитивных перемен в отношениях с Кремлем в различных форматах.

В целом для матрицы «Украина — США — НАТО — Россия» лучшее будущее просматривается весьма туманно. Мир меняется, американо-китайское противостояние оказывает на него влияние гораздо большее, чем характер отношений Украины и НАТО. Сложившийся в середине прошлого века трансатлантический альянс пока скорее содействует биполярному разделению на евро-американский и китайско-российский лагеря, который для Украины, да и для ведущих европейских стран, в частности Франции и Германии, отнюдь не выглядит удачным решением. Западный конгломерат «мутирует» в группу более управляемых «соседских» блоков, в которых отдельные страны НАТО создают военные союзы со странами, по тем или иным причинам не входящими в Альянс.

При этом часто излишне эмоциональная дипломатическая линия Киева в сложившейся ситуации более подходит для внутреннего пользования. Украине следует сегодня извлекать выгоды из быстро развивающихся новых конструкций безопасности демократического мира, а не цепляться за еще быстрее устаревающие бюрократические форматы, в которых пикейные пенсионеры годами обсуждают nothingburgers из разряда «диалога с Россией». В этом новом мире эффективнее быть прагматичным «агентом Смитом», нежели «партизаном Нео».

Андрей Мишин,
кандидат политических наук, международный обозреватель, советник по политическим вопросам