Скорбь и безумие. Неромантичный взгляд на прошедшую войну

01.07.2022 0 By NS.Writer

Писатель Олег Костюк выпустил уже вторую книгу о войне с Россией, определив ее жанр как «документальный антироман». Первая книга Костюка — сборник рассказов и очерков под названием «Прифронтовая», вышла в свет весной прошлого года. Две подряд книги, с интервалом в год, уже невозможно списать на случайность и потребность выговориться. Война стала жизненным поворотом, сделав Костюка профессиональным писателем.

«Скорбь и безумие» была закончена в 2021 — и, следовательно, рассказывает об уже прошедшей войне, о «конфликте малой интенсивноти», начавшемся в 2014, и сменившимся в ночь с 23 на 24 февраля 2022 года жестким экзистенциальным противостоянием нацистской России и демократической Украины.

Иллюстративное фото

Несомненно, Олег Костюк знает, о чем пишет, в том числе из собственного опыта. Он добровольно вступил в ЗСУ из запаса в 2015 году и полтора года прослужил в офицерском звании в зоне АТО. В довоенной же жизни будущий писатель сменил несколько профессий — музыканта, менеджера по продажам, охранника, юриста, копирайтера, рекламного агента, штатного работника независимого профсоюза.

Костюк пишет об изнанке войны: тяжелом, грязном и жестоком военном быте. Роман начинается с эксгумации тела для ДНК-экспертизы, и продолжается потоком мысли главного героя, вспоминающего о военных буднях. Самой войны, как действия, в тексте практически — есть осмысление военного опыта, а также того, как с этим опытом жить дальше. Мирные взгляды на хорошее и плохое в новых условиях оказываются непригодными — и отбрасываются прочь. На смену им приходит жесткая практичность. Остается связать одно с другим, научившись жить с этим багажом оказавшись вне войны, чем, собственно, и занят герой Костюка. Нет, не после войны, поскольку война никуда не ушла, ее нельзя списать в прошлое, перевернув страницу. Война продолжается где-то совсем рядом, а герой лишь использует выпавшую ему паузу, временно перейдя из войны во все еще существующую по соседству с ней мирную жизнь.

Впрочем, все не так безнадежно, и на выжженной войной почве тоже могут прорастать нормальные человеческие чувства. Так рядом с войной возникает хрупкое подобие мирной жизни, напоминающее довоенную и подпираемую довоенными же воспоминаниями.

Костюк не менторствует, не дает готовых рецептов и не пытается истолковывать все смыслы происходящего, предоставляя это читателю. Сам он лишь отслеживает реакции и поступки своих героев. Его текст, повествующий о военном зазеркалье, отчасти противостоящем мирной жизни, отчасти отражающем ее как кривое зеркало, оставляет читателям максимум свободы для своего истолкования. По сути, каждый волен найти в нем все, что пожелает, но прежде всего — самого себя, отразив эхо авторского текста в собственном внутреннем, Лабиринте, в котором пробудятся его собственные Тесей и Минотавр. Исход их битвы также не предрешен и зависит от устройства конкретного читательского мира — и от того, как будут услышаны и отразятся в нем слова и дела героев Костюка.

Такая непредопределенность текста располагает к автору. Вместе с тем, эта внутренняя свобода, заложенная в нем, раскрывается не сразу, а лишь при внимательном прочтении, по мере развития сюжета. Первое же, что бросается в глаза — тяжелый, давящий военный быт, в который врастают его герои, оставаясь собой, но одновременно и переосмысливая себя. Их переосмысление происходит в сложном пространстве, не ограниченном общей для всех территорией прифронтовой полосы, но включающем в себя и внутренние прифронтовые территории, индивидуальные для каждого из героев, как, впрочем, и читателей.

Этот украинский Лимб, просуществовавший восемь лет, кажется сегодня далеким прошлым. «Конфликт низкой интенсивности» широко разбавлялся относительно мирным бытом, в который война врывалась лишь эпизодически, в очередной раз разрушая наладившуюся было жизнь — и исчезая, хотя и оставаясь где-то совсем рядом. Нынешняя ситуация, с воздушными ударами по всей территории Украины, с невиданными ранее масштабами военных преступлений, совершаемых интервентами, и с предельно жесткой постановкой вопроса о выживании — или исчезновении как государства Украины, так и тех, кто считает себя украинцами уже не оставляет места для столь неспешных внутренних рефлексий. Но автор, как уже было сказано, пишет о прошедшей войне, другой, еще не достигшей нынешнего градуса ожесточения.

Еще одна тема, всплывающая в тексте Костюка — трудный процесс рождения новой украинской армии из осколков армии старой, унаследованных Украиной от распавшейся советской империи. Именно с такой армии, насквозь украинской, и напрямую вырастающей из украинского народа, не желающего жить в московском рабстве, и начинается народная война с отвратительной русской рептилией, чьим символом и зримым образом стал ботоксный кремлевский карлик.

Всмотревшись в логику романа в нем, можно увидеть и неизбежность финала, наступившего 24 февраля, когда пространство «ни мира, ни войны» стало сжиматься, как шагреневая кожа, уступая место бескомпромиссному «быть или не быть», отнесенному и ко всей Украине в целом, и к каждому украинцу в отдельности. Возможно, свою следующую книгу Олег Костюк напишет именно об этом.

Эксклюзив

«Ильченко»Сергей Ильченко, для Newssky


Підтримати проект:

Підписатись на новини:




В тему: