Съезд «Единой России» как представительский форум квази-фашистской корпорации. Эксклюзив
29.06.2021Основная проблема партии «Единая Россия» в том, что она окончательно переродилась в «функцию» от исполнительной власти, представляя ее в межпартийной конкуренции и публичном пространстве. Отдельной идентичности партия фактически не имеет. Прямым доказательством стала конфигурация партийного списка на съезде «Единой России» первая пятерка которого полностью соответствует функциональным критериям классического эссе Умберто Эко «Вечный фашизм». Там нет лидеров — премьера Михаила Мишустина и зампреда Совбеза Дмитрия Медведева. Вместо них партию путинской власти на выборы поведут персоны-функции: министр обороны Сергей Шойгу, министр иностранных дел Сергей Лавров, главврач больницы в Коммунарке Денис Проценко, глава образовательного центра «Сириус» Елена Шмелева и детский омбудсмен Анна Кузнецова. В этом сакральном наборе министров и общественных деятелей есть четкий и понятный сигнал — политическая система в России готовится к долгому периоду консервации и введению жесткого регламента политического поведения.
В таком корпоративистском квази-фашистском режиме — с очевидно низкой конкуренцией — роль выборов сводится прежде всего к ритуалу политического участия. Избиратели в массе своей не настроены добиваться смены власти или даже влияния на политику и подотчетность политиков обществу. Граждане голосуют, потому что ценят свое право легитимировать власть голосованием и возможность выразить отношение к ней. Ориентированность большинства российских граждан на получение благ из рук власти только усугубляется. Подобные патерналистские настроения обусловлены существенным присутствием государства-корпорации в экономике: для многих оно становится единственно возможным работодателем и источником социальной поддержки.
Парламент и партии находятся в самом низу списка институтов, которым доверяют граждане РФ (партии — безусловные лидеры анти-рейтинга институтов). По данным Левада-Центра на конец мая 2021 года, уровень одобрения деятельности Думы составляет 42%. Не одобряют деятельность парламента 55% респондентов. Для сравнения: одобрение и неодобрение деятельности правительства составляет 49% и 48% соответственно.
Судя по степени институционального недоверия российскому парламентаризму и мнимой многопартийности, дискредитированным годами однообразных и контролируемых электоральных кампаний, мало кто из россиян всерьез ожидает от выборов в Думу реального представительства своих интересов и идеологий. Неслучайно в 2016 году явка оказалась самой низкой за всю историю парламентских выборов в современной России — 47,88% (до этого четырежды явка превышала 60%, еще дважды — 55 %). Вряд ли следует ожидать высокой явки россиян на выборах 2021 года. Ныне же, по сообщениям в РосСМИ, администрация российского президента прогнозируют еще более низкую явку — 45%. В конце мая, по данным того же Левада-Центра, 21% респондентов заявили, что не будут голосовать, еще 5 % — что не знают, будут ли; еще 10 % сказали, что не определились с выбором партии.
Следует отметить, что в России больше не существует старой системы курирования внутренней политики, которая многие годы охватывала широкий спектр проблем и деятелей, позволяя выстраивать политическое пространство под нужды Кремля. Эта система начала разрушаться еще в 2016 году, когда куратором внутренней политики стал технократ и приверженец неокорпоративистского стиля управления Сергей Кириенко. Тогда попытки выстроить управляемую конкуренцию сменились администрированием, гибкость в разрешении конфликтов — методами «ломания через колено», сделки — ультиматумами.
В результате размежевания между системным полем, за которое отвечают кураторы из президентской администрации, и внесистемным — им плотно занимаются силовики образовался управленческий вакуум, когда политические проблемы — вроде разоблачения злоупотреблений власти, протестов, выдвижения на выборах — власть стала решать методами борьбы с криминалом и терроризмом. Преследования теперь направлены не только против конкретных оппозиционеров и их структур, а вообще против протеста как явления. Причем понимается протест максимально широко — антирежимным действием считается не только выход на улицу, но и куда менее заметные вещи, вроде постов в социальных сетях, да и вообще любой критики режима и его ценностей (отсюда, борьба за русско-советско-имперскую идентичность через «правильную» интерпретацию истории). То есть власть не собирается останавливаться на разгроме внесистемной оппозиции — преследования за нелояльность будут усложняться, а спектр запретов расширяться.
Подавление протеста, понятого настолько широко, требует куда более масштабных и обезличенных репрессий — полной и слепой зачистки политического пространства. Для этой цели «Аватары власти» в партийном списке максимально обезличиваются, место ярких политических лидеров занимают персоны известные электорату качественных выполнением своих профессиональных функций, ни как прямо не связанных с защитой прав и интересов конкретных избирателей. Постоянные ужесточения становятся формой существования и необходимым условием выживания в политике. А значит, российский политический класс будет становиться все более и более безликим и консервативным, вычищая из своих рядов всех сомневающихся и колеблющихся.
То есть в российском режиме Владимира Путина который эволюционирует в квази-фашистскую корпорацию изменился не только механизм принятия решений, но и состав тех, кто их принимает.
Сильные и заметные фигуры выбывают из публичной власти, а на смену им идут малозаметные и понятливые исполнители. Еще недавно логичным выглядело бы решение — если бы «Единую Россию» на выборы повел ее председатель Дмитрий Медведев, который, помимо прочего, в прошлом уже дважды был первым номером в партийном списке. Этот сценарий (с поправкой на то, что в этот раз в федеральную часть списка включили бы еще кого-то) считался базовым, на него уже были настроены региональные власти и политтехнологи. Сам Медведев готовился к такому исходу и планировал стать спикером Госдумы.
Однако председатель партии «Единая Россия» в ее список не попал. На съезде ему была отведена не самая почетная роль конферансье, причем даже объявлял первую пятерку не он, а сам кремлевский диктатор. Речь Медведева явно готовилась как выступление лидера списка — он перечислил основные пункты предвыборной программы партии. Но на несколько минут раньше с речью подобного содержания выступил Путин. Первое место в списке означало бы усиление влияния Медведева на партию, а приход в кресло спикера сделал бы из подзабытого экс-премьера сильную и самостоятельную фигуру. Сложно представить, что на этом посту он стал бы подчиняться внутриполитическому блоку президентской администрации. Наоборот, имея контроль и над партией, и над Думой, это он заставлял бы нервничать Сергея Кириенко.
Логичным шагом было бы отдать первое месте в списке партии власти премьеру Мишустину. У него хороший рейтинг (51% доверия), от него не успели устать. Премьер активен и часто светится в РосСМИ, из него получился бы не самый плохой публичный политик. Как первый номер списка он добавил бы популярности «Единой России». Понятно, что результаты выборов зависят не только от избирательной кампании (а вероятнее всего, вообще от нее не зависят), но Мишустин мог бы легитимизировать полученный процент: дарит женщинам цветы, ездит по стране, ругает чиновников, может пошутить и играет на рояле. 55–60% за новое лицо российской власти выглядели бы довольно убедительно.
Вариант с первым номером для Мишустина действительно рассматривался, но в итоге у Кремля оказались другие приоритеты. Неслучайно на съезде президент демонстративно ругал премьера, приглашенного на мероприятие в последний момент.Ответного слова на трибуне съезда Мишустин не получил. Скорее всего, в ходе кампании правительство станет мишенью для критики со стороны Путина и сонмы обезличенных единороссов.
А вот толкование путинской пятерки полностью вписывается в корпоративистскую политическую систему квази-фашистского толка. Шойгу и Лавров символизируют «победы» во внешней политике, Проценко — «уважение к врачам» в трудные времена пандемии, Шмелева и Кузнецова — заботу о будущих поколениях. Шойгу и Лавров — самые популярные министры, но, по сути, люди из прошлого, выражение консервативного духа. Лидерство в списке «Единой России» для них — очередная повинность. Раз просят посветить лицом, то они посветят. У Проценко репутация неоднозначная — он оказался одним из лиц, ассоциирующихся с непопулярными мерами против коронавируса в России. Шмелева, делающая бизнес на близости к Сергею Ролдугину, а через него — к Путину, и склонная к мракобесию Кузнецова в принципе почти никому не известны. Но, хотя Шмелеву не знают избиратели, но зато ее хорошо знает Путин, который не раз был на слетах «Сириуса», ролдугинского и своего собственного детища (нечто вроде партийного «лицея»).
Проценко провел Путина по коридорам «Коммунарки» и тоже запомнился главе российского государства. Врач, который долго и публично открещивался от участия в выборах, не смог отказать президенту. Кузнецова — тоже привычный участник президентских мероприятий еще времен Народного фронта, в 2016 году она даже выиграла праймериз «Единой России». Так что первая пятерка подобрана в соответствии с желаниями и удобством кремлевского диктатора.
Председатель «Единой России» Медведев, секретарь генсовета Андрей Турчак, глава исполкома Александр Борисов, глава думской фракции Сергей Неверов — в выборах или не участвуют, или спрятаны в региональных списках. Партия власти на съезде была поставлена перед фактом: вы просто инструмент президентской администрации.
Понятно, что никто из первой пятерки не станет заниматься партийной работой и не пойдет в парламент. Для Кремля важнее оказалось сделать список фундаментально безликим и бесперспективным в политическом контексте. Как в культовом голливудском блокбастере «Старикам здесь не место»: там, где торжествует абсолютное зло, нет места неординарным личностям с собственным мнением. Центральная представительская власть России превращается в фикцию, а вместе с судебной системой — в приложение к карательной системе корпоративного квази-фашистского государства, в котором сохраняется с помощью репрессий, насилия и травли всех непокорных власть несменяемого диктатора.
Алексей Бельский,
политический аналитик, для Newssky