Саммит ШОС: самаркандские декорации, что скрывается за ними?

Не то, чтобы саммит, прошедший в Самарканде 15–16 сентября, совсем не заметили в западных СМИ. Нет, о нем написали, но вяло, без большого интереса. Поводов для яркой аналитики не случилось. Все прошло так, как это не раз уже предсказали после 24.02 — даты, с которой мир стартовал в новую эпоху. В частности, итоги саммита на международном уровне оказались близки к нулю.

Зато взгляд на саммит ШОС, и на сам ШОС в целом, как на продолжение внутренней политики КНР, делает события на нем понятными и логичными. В преддверии XX съезда КПК, Си Цзиньпин, которому нужно выйти во всем блеске, устроил смотр вассалов, а также кандидатов на эту роль. Некоторые из кандидатов, похоже, полагают, что смогут пропетлять между Китаем и Западом, и там, и там, уклоняясь от прочных обязательств, и прикидываясь шлангом экономическим мостом между полюсами нового мира. Но едва ли это так: куда вероятнее, что таких хитрецов употребят все геополитические дырки ниши, без смазки, на обоих полюсах.

Впрочем, стоп – ведь это уже попытка прогноза. А мы пока лишь обсуждаем события, уже случившиеся на прошедшем саммите.

Что случилось, и чего не случилось нынешней осенью в Самарканде

Как это часто бывает, интереснее и важнее всего было то, чего на саммите не было.

Си Цзиньпин вернулся в Китай, не проведя двусторонней встречи с Нарендрой Моди. Это не значит, что китайско-индийское сотрудничество в тупике, хотя там все и обстоит крайне сложно. В первую очередь, потому, что базовые принципы устройства двух стран стран буквально на глазах поляризуются. Индия, при всех ее внутренних проблемах, все-таки остается демократией. Китай же все сильнее скатывается в авторитаризм.

Тактически авторитарные и демократические режимы могут сотрудничать по широкому кругу проблем. Стратегически они могут сотрудничать только в узких, очень специализированных нишах. Например, для противостояния Третьему Рейху. Или экспансии СССР. Или для постановки в удобную для обеих сотрудничающих сторон позу слабеющего соседа, не по уму богатого ресурсами – как раз на этой почве и началось сближение Индии и Китая три года назад, и об этом же говорили в марте главы их МИД. Но широко и стратегически сотрудничать авторитарные и демократические режимы не могут: такое сотрудничество заведомо проигрышно для демократий, и они это знают. И чего уж точно не стал бы делать Моди, так это выносить крайне важную, и требующую тонкого лавирования, встречу с Си Цзиньпином на поля саммита ШОС, тем самым позволяя своему визави играть собой на внутрикитайском поле. Когда переговоры назреют — а это будет точно не ранее утверждения Си на одиозный третий срок на XX съезде КПК — тогда лидеры Индии и КНР встретятся отдельно.

Но, несмотря на предсказуемость, отсутствие встречи — важный знак, означающий, в частности, что Quad для Индии важнее, чем ШОС, а все осцилляции Дели в сторону Пекина носят ограниченный и ситуативный характер.

Далее, в Самарканд не приехал Пашинян. Зато в Армению, которая имеет в ШОС статус наблюдателя, 17 сентября прилетела на два дня спикер Палаты представителей Конгресса США, и тайваньский кошмар Пекина, Нэнси Пелоси. Первой жертвой ее визита стал огромный баннер в центре Еревана, с портретом Путина и надписью «Вместе навеки», который поспешили убрать с глаз долой, вывесив на его место такой же, только без крыльев Путина. В Москве, кинувшей союзника по ОДКБ, от визита Пелоси сильно напряглись, а Путину в ходе саммита… Впрочем, до Путина на саммите мы еще дойдем.

Далее, на полях саммита не было пописано никаких документов между КНР и Казахстаном. Что тоже было предсказуемо: непосредственно перед саммитом, 14 сентября Си Цзиньпин побывал с визитом в Казахстане. Этот предшествующий саммиту визит китайского лидера (и, кстати, его первая поездка зарубеж после начала пандемии ковида) ясно показал особое значение, которое Китай придает отношениям с этой страной.

Казахстанский же визит председателя КНР был весьма плодотворным. По его итогам подписано десять соглашений о сотрудничестве: экономическом, энергетическом, научно-техническом, транспортном, таможенном и трансграничном – что исчерпало переговорную повестку на ближайшее время. Си Цзиньпин в ходе визита также заявил, что несмотря на перемены в международной конъюнктуре, Китай будет поддерживать Казахстан в защите независимости, суверенитета и территориальной целостности. Вглядевшись в карту, и вспомнив заявления, раздававшиеся из Москвы, нетрудно увидеть и источник угроз, защита от которых может стать актуальной для Казахстана, в чем ему готов прийти на помощь дружественный Китай.

Большие ожидания Владимира Путина

Несомненно, самые большие ожидания на саммите выпали на долю кремлевского диктатора. В ходе встреч тет-а-тет, его, как просителя, заставили ждать перед камерами президенты Турции, Кыргызстана, Азербайджана и премьер-министр Индии. Недолго, по 1–2–3 минуты, но это заметили все. Таким образом, на Путине провели его излюбленный переговорный прием: пиар на ожидании собеседника, и его психологическое подавление.

Си Цзиньпинь не стал подвергать Путина такому унижению, и пришел на встречу вовремя. Тем не менее, встреча с китайским лидером, была, по-видимому, для Путина одной их самых неприятных — поскольку именно там его ожидания не сбылись.

В совместном заявлении по итогам встречи Украина не упоминалась вовсе. Зато Си поблагодарил Путина за позицию по Тайваню, заявив, что «ни одна страна не имеет права быть арбитром в тайваньском вопросе». Китайские комментаторы отметили, что Путин и «не искал большей поддержки Китая в вопросе об Украине». Он лишь пообещал предоставить Китаю больше информации по украинскому вопросу. Суммируя это с позицией Путина по Тайваню, китайские аналитики приходят к выводу, что именно Путин «хочет быть ближе к Китаю, а не наоборот».

Впрочем, и это не совсем так. Реальная позиция Китая относительно России и войны в Украине складывается из двух составляющих.

Первое: в Пекине рассчитывали, что кризис в Украине отвлечет США от Тайваня, и расшатает НАТО. Это не сработало, и китайцы сейчас скрупулезно пересчитывают ситуацию заново, внося в свою прогностику уточнения.

Второе: сейчас в Пекине более всего опасаются смены Путина, притом, любой его смены. Конечно, шансы на появление в Кремле относительно прозападной команды очень невелики, но даже минимальный шанс на капитуляцию такого, нового, российского режима в обмен на западное признание и поддержку не устраивает Пекин. Перспектива же появления в Кремле уже полных отморозков, способных перейти от ядерного шантажа к реальному ядерному удару, и последствия этого удара, Китай откровенно пугают. Тем более, что вариант с отморозками в случае свержения Путина сегодня вполне вероятен.

Идеальным же вариантом развязки украинской войны для Китая стал бы затяжной пат, с сохранением в Кремле ослабленного Путина, или его преемника, утвержденного в Пекине, и с продолжением изоляции России от западных технологий и финансовых инструментов. Такое компромиссное перемирие, если бы к нему удалось прийти, могло бы длиться очень долго, при сохранении большей части санкций, институализируясь, укрепляясь, и интегрируясь в таком виде в мировую экономику. Ограниченная помощь такому режиму, достаточная, чтобы он усидел, но не позволяющая пускаться в новые авантюры, закупка у него сырья по согласованным с Западом минимальным ценам, и его перепродажа с дисконтом, в том числе и на Запад, в обмен на гарантии сдерживания Москвы открыла бы для Китая, во-первых, возможность неорганиченной эксплуатации российских ресурсов, а, во-вторых, новое, и очень перспективное для него, измерение в сотрудничестве с Западом. Правда, чтобы это сработало, Пекину придется договориться и поделиться с Дели, а уже через Дели — с его партнерами по Quad, и с ЕС. Но, в целом, схема выглядит рабочей, и сулит Китаю максимум преимуществ.

В ней, правда, пока не хватает самого главного звена: готовности Путина пойти на унизительный для него мир, и полную зависимость от Китая. Притом, пойти вовремя, а не слишком поздно, когда сохранить его у власти станет уже невозможно никакими средствами. Именно о китайском посредничестве на мирных переговорах, и о возможных уступках Москвы, вероятно, и шла речь на встрече с Си Цзиньпином. Но, Путин, насколько можно судить, еще надеется на зимний реванш, за счет общеевропейского энергетического кризиса и истощения Украины. Так что с Си кремлевский диктатор не договорился, сославшись на нежелание украинской стороны вести мирные переговоры, и переговоры ограничились сырьевым блоком. Для работы по сырьевой теме Путин прихватил с собой вице-премьера РФ Александра Новака, ответственного за энергетические отношения с Китаем.

Издание Синьхуа, как раз на второй день саммита, сообщило, что Китай, Россия и Монголия активно обсуждают строительство китайско-российских газопроводов в Монголии, но подробностей не привело.

В качестве дополнительного волшебного пенделя, Путин, как пишут некоторые комментаторы, со ссылкой на инсайдовую информацию о его разговоре с СИ, получил предупреждение о том, что дальнейшее участие России в проекте «Новый Шелковый путь», с учетом наложенных на РФ санкционных ограничений, представляется неуместным, и, что лучше бы ей из проекта пока выйти. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация, или хотя бы точка зрения Путина относительно войны в Украине не поменяются кардинально.

Тем не менее, внешне все было (и, естественно, будет и дальше) выглядеть, как ограниченная поддержка Москвы Пекином. Китаю не нужно ни смещение Путина, ни его унижение. Ему нужны его уступки в украинском вопросе, предварительно согласованные с Пекином — и именно к этому Си Цзиньпин и будет подталкивать Кремль.

Озабоченность войной высказал и Моди, чьи интересы в данном раскладе совпадают, в целом, с китайскими. Как и на встрече с Си, Путин отвечал уклончиво. «Я знаю вашу позицию по конфликту в Украине, ваши озабоченности, которые вы постоянно высказываете, — сказал он. — Мы сделаем все для того, чтобы это все прекратилось как можно быстрее. Только, к сожалению, противная сторона, руководство Украины заявило об отказе от переговорного процесса, заявило о том, что хочет добиться своих целей военным путем, как они говорят, „на поле боя“. Но тем не менее мы вас будем всегда держать в курсе того, что там происходит».

После переговоров с Алиевым и Эрдоганом Путин выглядел крайне недовольным. Арабские инсайдеры утверждают, что оба президента тепло, но строго объяснили московскому коллеге, что проблемы Армении, отныне и впредь, уже не его проблемы. Пашинян, как мы помним, просто не счел нужным приехать. Уходя чуть в сторону от темы, можно предположить, что место России на переговорах по карабахскому вопросу займут США, и те пойдут в новом формате 2*2: Турция&Азербайджан – США&Армения, а США не преминут немного откорректировать поведение излишне борзого союзника. Впрочем, новый формат переговоров сложится не в один день, это дело минимум полугода, да и Эрдоган, надо думать, не будет в итоге в проигрыше.

Вся остальная повестка была уже чисто региональной, плотно завязанной на Китай. Больше всего документов подписал Узбекистан, принимавший саммит в своей столице: соглашение с КНР и Кыргызстаном о совместном строительстве железной дороги, которая свяжет три страны; пакет соглашений с КНР в сфере торгово-экономического, инвестиционного и финансово-технического сотрудничества на общую сумму $15 млрд; соглашения о создании совместного инвестиционного фонда с Азербайджаном и о совместных проектах в нефтегазовой отрасли, автомобилестроении, химической промышленности, сельском хозяйстве; соглашение с Беларусью о запуске проекта по ускоренной доставке продовольствия «Агроэкспресс», а также о внедрении системы сертификации товаров; соглашение с Ираном о двусторонней межмидовской программе сотрудничества на 2022-2024 годы и безвизовом режиме для владельцев дипломатических паспортов, и меморандумы об обмене цифровой таможенной информацией и о сотрудничестве в области науки. Иран, напомню, подписал меморандум о вступлении в ШОС, и станет его девятым полноправным членом в 2023 году.

И, наконец, в качестве вишенки на торт: Узбекистан подписал декларацию о всеобъемлющем стратегическом партнерстве с Россией. Цена которой, впрочем, скорее всего та же, что и всем прочим документам, подписанным на постсоветском пространстве за последние 30 лет.

Понятно, что президент Мирзиёев по максимум использовал все преимущества стороны, принимающей саммит (саммит 2023 года, к слову, будет принимать Индия). Но интерес должен быть взаимным — а Узбекистан сам по себе не является региональным лидером. Объяснение тут видно одно: Пекин отрастил себе «длинную региональную руку» — тут смотрим на карту. Правда, на карте видим только кисть, а что с предплечьем, с Кыргызстаном?

Помимо уже упомянутого проекта железной дороги КНР-Узбекистан, Кыргызстан получит от Китая в виде гранта пожарную и аварийно-спасательную технику, а также мобильный госпиталь. Россия также поставит в Кыргызстан пожарную и вертолетную технику на 1,3 млрд рублей и построит в Кыргызстане девять школ с русским языком обучения.

Последнее решение порождает вопрос: понимает ли президент Садыр Жапаров, каких бесов он запускает в свою страну? Вероятно, да, понимает, но сейчас это не главная его проблема. Сейчас на границе Кыргызстана и Таджикистана, который тоже входит в ШОС, начиная с 14 сентября, снова начались вооруженные столкновения. Погибших в Кыргызстане уже десятки, эвакуированных — около 140 тысяч. Таджикистан сообщает о семи погибших и 14 раненых. Место столкновений — Баткенская область, граничащая с Таджикистаном и Узбекистаном на юге страны, на краю Ферганской долины.

Причина — пограничный конфликт давностью в 31 год. Обстоятельства обострения очень похожи на российскую провокацию. А несменяемый президент Таджикистана Эмомали Рахмон — давний московский клиент. В общем, у Жапарова есть сейчас более неотложные дела, а здание школы — это дело такое: сегодня она на русском языке, а, завтра, когда все наладится, может стать и на другом. Хоть на китайском, к примеру. Против китайского даже Москва не станет возражать.

Впрочем, в удовольствии заставить Путина ждать себя, нервно перебирая бумаги, Жапаров себе все-таки не отказал.

Но, повторю, с предплечьем «длинной руки Китая» пока все обстоит сложно. ШОС вообще очень рыхлое образование, со множеством внутренних противоречий, которое Пекин постепенно структурирует под себя. В частности, узбекско-российская декларация о стратегическом партнерстве позволит Пекину в каких-то особо неприятных случаях «обжаться» с Москвой через надежно привязанного к себе посредника, не пачкая собственных пальцев.

Некоторые бытовые детали

Лидеры стран ШОС подписали по итогам саммита Самаркандскую декларацию — как водится, за все хорошее и против всего плохого, и 44 документа, в том числе комплексный план по реализации договора о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. На фоне кыргызско-таджикских перестрелок это выглядело образцом черного юмора.

Но ШОС, повторю, образование очень рыхлое. И эта рыхлость создает как проблемы, так и возможности.

Очень показательным в этом плане стал совместный ужин в первый день саммита, на котором не присутствовали ни Си Цзиньпин, ни Моди. Си сослался на карантинные ограничения, Моди, со ссылкой на крайнюю занятость, опоздал с прилетом. На самом же деле Си Цзиньпин держал дистанцию настоящего хозяина мероприятия, а Моди не хотел слишком ярко светиться в окружении диктаторов и авторитаристов. Индийский премьер оказался в сложном положении: оставаясь в ШОС, ему нужно выработать очень компромиссную, причем в нескольких измерениях, линию поведения в этой организации.

В итоге, во главе стола, в роли тамады и всеобщего центра внимания оказался Реджеп Эрдоган. Турция, правда, не член ШОС, она имеет статус «партнера по диалогу» (выше «приглашенного участника», но ниже «наблюдателя»), но это уже детали. Главное, что такая роль на общем ужине, во-первых, требует таланта и умения привлечь к себе внимание, а, во-вторых, дорогого стоит. Но Эрдоган увидел в ШОС возможности для себя, и для Турции, и занялся самопиаром. А по приезду домой заявил, что его страна будет стремиться стать полноправным членом этой организации, и поднимет вопрос о своем вступлении на саммите 2023 года.

Как Турция – член НАТО уживется в ШОС с Ираном, Россией и Китаем? Как поделят в ШОС влияние Китай и Индия? Здесь мы подходим к границе предсказуемости, и вступаем в неизведанную область. Интрига закручивается все туже, и к 2023 году обещает принести много интересного.

Эксклюзив

Сергей Ильченко, для Newssky