От провозглашения независимости – до ее утверждения

Эксклюзив. В тридцать третий раз украинский народ отметил свой главный государственный праздник – День независимости Украины. Сегодня этот праздник – со слезами на глазах, когда практически каждый день соотечественники из разных краев нашей Родины провожают в последний путь своих защитников – славных воинов-героев. И все же праздник остается праздником, который самой историей своего появления дает надежду на лучшие времена украинской нации и государства.

33 года – это достаточно большой путь (для сравнения – это больше, чем прошло с начала Первой до конца Второй мировой войны). Как же мы его прошли, и почему в государственном строительстве так отстаем от стран Балтии, которые восстановили независимость почти тогда же?

Факторов много, и на большинстве из них – они общеизвестны – вряд ли следует останавливаться. Следует обратить внимание на то, что именно на практике дал нации Акт провозглашения независимости Украины, и какими были его ближайшие последствия?

Даже если подразумеваются экономический кризис, гиперинфляция, резкое падение жизненного уровня людей и другие негативные социально-экономические явления, то почему именно в Украине – в отличие от тех же балтийских государств – они оказались столь болезненными? Ответ довольно прост – если в Литве, Латвии, Эстонии к власти сразу пришли национально-патриотические силы, то в Украине у руля осталась компартийная номенклатура, которая, почувствовав запах жженого после провала московского путча ГКЧП, поспешила изолировать себя от бурных событий защищая свое благополучие. Естественно, что национально-патриотическая оппозиция в Верховной Раде – «Народный совет» – немедленно воспользовалась растерянностью коммунистов и инициировала Акт провозглашения независимости, принятый почти единогласно. Но что же было потом, после завершения победного 1991 года, увенчанного триумфальным Всеукраинским референдумом, который 90,32% голосов украинцев подтвердил государственную независимость?

Компартийная и хозяйственная номенклатура, стремясь усилить свои позиции, уже под сине-желтыми флагами укрепляли старые порядки с присущими им кумовством, коррупцией, воровством, которое приобретало все больший размах. Вместо утверждения сильной власти, как в тех же странах Балтии, Польши, Хорватии, Украина испытала кризис государственного управления. Поэтому уже вскоре после восстановления независимости легализовались политические структуры, которые откровенно отрицали украинскую государственность и призывали к восстановлению СССР (заново воспроизведена и перерегистрирована коммунистическая партия и ее сообщники).

По сути, после провозглашения независимости люди в Украине стали жить в разных реалиях: одни были строителями независимого государства, другие воспринимали факт его провозглашения как недоразумение, которое вроде бы нужно устранить, вернув советский союз или присоединив Украину к России. Поэтому можно сказать, что Акт 24 августа легализовал идею независимости, но де-факто ее не реализовал. В отличие от стран Балтии Украина вскоре вошла в СНГ, провозгласила «стратегическое партнерство» с Россией – своим извечным врагом – и более двадцати лет не могла определиться относительно отношения к НАТО. Разумеется, такое осмотр назад ослабляло наше государство, давая прожорливому соседу надежду его поглотить.

И, наконец, как говорил известный диктатор прошлого, – «кадры решают все». Если в Литве первым главой восстановленного государства стал недавний диссидент, националист Витаутас Ландсбергис, то в Украине первым президентом был избран недавно секретарь ЦК КПУ Леонид Кравчук. Но мог ли в то время народ на всеобщих выборах выбрать Вячеслава Чорновила или Левка Лукьяненко? Наверное, нет, потому что большинство населения Украины, за исключением преимущественно западных областей, не было морально полностью готово принять независимость, мысленно в дальнейшем находилось в советских реалиях, даже в XXI веке еще называя гривну «рублем», а современные сельскохозяйственные предприятия – «колхозами».

Ментальный диссонанс между Западом (украинское государственное мышление), Центром (украинское советское) и Востоком (пророссийское) стал одним из основных факторов очень медленного хода государственных процессов. Лишь после 2014, особенно – в 2022 г., наметилась тенденция к постепенному истиранию региональных противоречий по оси «Восток – Запад».

И еще одно обстоятельство обращает на себя внимание. В отличие от других стран – бывших «союзных» республик СССР, которые в официальных полных названиях признали себя республиками, – Украина, согласно Акту 24 августа и Конституции 1996 г., называется просто – УКРАИНА. Будто бы на переходный период, по завершении которого и должно быть определено с формой правления. Так этот переходный период длится четвертое десятилетие… Может, это и хорошо – после нашей Победы всем способным творчески действовать слоям общества тщательно обдумать оптимальное устройство государства, а назвать его как-то универсально – например, так, как оно называлось гетманом Павлом Скоропадским, – Украинский Правительство. Да и идея Гетманата как традиционно присущей украинцам формы государственного правления не потеряла актуальности, хотя до сих пор и не была реализована из-за захвата Украины большевистской Москвой. По крайней мере здесь есть поле для дискуссий – профессиональных, конструктивных, направленных на поиски стратегического видения будущего.

Главное сегодня – сохранить Украину. Восстановить его территориальную целостность и утвердить независимость. А утвердить ее можно, только победив яростного кремлевского врага. Так обязательно когда-нибудь и произойдет – благодаря доблести наших воинов и верности лучшим традициям украинского государства.

Михаил Горбенко, обозреватель