Россия, в двух шагах от Рая. Второй распад. Эксклюзив

19.01.2022 0 By NS.Writer

Начало.

Ни одна российская власть не шла на расшатывание неоордынской системы добровольно. Такие шаги всегда носили вынужденный характер, и всегда оттягивались до момента, когда нужда в них достигала запредельной степени. Напротив, реставрация неоордынства в ходе пересборки России неизменно встречала поддержку абсолютного большинства российского общества, с чем не могла не считаться новая генерация власти, сменившая «либералов», приведших систему к провалу. Чужеродные неордынские элементы при этом изолировались и изгонялись, либо уничтожались физически.

Технологическое отставание, достигшее пика в ходе Крымской войны, вынудило Александра II прибегнуть к экспорту технологий, специалистов и иностранных инвестиций. Это потребовало насаждения капиталистических отношений, по первоначальному замыслу — в сочетании с ордынским абсолютизмом. Но капиталистическая экономика нуждалась в правовых гарантиях, а их мог дать только независимый суд, способный вынести законное решение в интересах частного лица даже в его споре с государством.

Появление независимого суда, включавшего институты судебных защитников и присяжных, нанесло сакральности Государства, в лице Неоорды-2, сокрушительный удар — и тут же поставило вопрос о правомочности существующего законодательного механизма и желательности парламентаризма. Административный произвол стал наказуем, причем, не только в судебном и но и во внесудебном порядке, легитимизируемым затем независимым судом. Конечно, история с оправданием Засулич, ранившей Трепова, была случаем уникальным, и власть немедленно приняла меры к тому, чтобы подобные случаи не повторились. Но даже одного прецедента было достаточно для сильнейшей десакрализации всех трех основ неоордынской власти.

Попытки затормозить и повернуть вспять однажды запущенный процесс частичного демонтажа Неоорды-2, зафиксировав достигнутый технический прогресс, и пользуясь его плодами, натолкнулись, во-первых, на дальнейшее технологическое отставание, во-вторых, на недовольство вестернизованной части общества. Незначительная численно, она, в силу образованности, была относительно влиятельна. И, хотя ее сопротивление было аморфным и неоднородным, его хватило для организации террора, включая и убийство самого Александра II, что привело к еще большей десакрализации власти.

Нарастание экономических, технологических и социальных проблем, вызванных архаичностью управления и общественного устройства, острый конфликт внутри образованной части общества и новое военное поражение — все это, в сумме, заставило Николая II не только восстановить европейские вольности, введенные при Александре II и частично свернутые при Александре III, но и ввести Государственную Думу. И хотя Госдума в Российской Империи была бесправным полупарламентом, даже думских дискуссий, публиковавшихся в газетах, хватило на то, чтобы вывести сакральность власти в ноль уже окончательно. Затем последовала еще одна череда военных поражений, после чего власть просто развалилась. По сути, Николая II никто не свергал. От него, десакрализованного, и неспособного к управлению страной, отвернулось даже ближайшее окружение.

Попытка создания новой власти по западному образцу окончилась провалом. Большинство российского общества отвергло идею сакрализации частной собственности, настаивая на ее обобществлении и переделе. Российская Империя/ Неоорда-2 распалась.

Немного уходя в сторону от темы, надо заметить, что внутренняя противоречивость личности Маркса, сочетавшего в себе таланты системного аналитика и социального критика с глубоко консервативными взглядами, породила в его творчестве идею регрессивной «социалистической революции» — отката назад, в феодальную архаику, выдаваемого за «социальный прогресс». Криптоархаичность марксизма, ведущую к феодализации «прогрессивного бесклассового общества» одним из первых заметил Бакунин, вдрызг разругавшийся на этой почве с Марксом, нетерпимым к критике в свой адрес. Дальнейшие события полностью подтвердили правоту Бакунина.

Впрочем, в промышленно развитых странах, где примат частной собственности был прочно укоренен в общественном сознании, идеи «экспроприации экспроприаторов» ни разу не дошли до реализации — за исключением случаев, когда «социалистический путь развития» был навязан советскими оккупантами. Зато такие попытки, с неизменными трагическими последствиями, предпринимались в странах, переходных, от феодализма к капитализму: Испания периода Интербеллума — самый яркий тому пример. Но и там они не привели к российскому тупику — в основном, по той причине, что, европейский феодализм, даже в крайних своих проявлениях, в сравнении с российским неоордынством был несравненно более мягким, правовым и демократичным, и более или менее мог находить компромиссы с капиталистическими собственниками.

Итак, Неоорда-2 распалась. Начался этап пересборки обломков Российской Империи.

Попытка прямой реставрации Неоорды-2, уже разбавленной европейскими вольностями, и, потому, постоянно пребывавшей в неопределенно-кризисном состоянии, по образцу бывшей РИ, и в ее примерных границах, была предпринята белыми реконструкторами, но с треском провалилась. В первую очередь, по причине внутренних противоречий, перекочевавших в реконструкторский лагерь из рухнувшей империи. А в большевистской партии началась весьма показательная эволюция.

Совершив государственный переворот поначалу только в двух крупнейших городах, и находясь в почти безнадежном положении,большевики победили, потому, что быстро поняли: Россией нужно править террором, жестко сводя власть в единый центр. Уничтожению подлежали не только прямые противники большевиков, но и все, кто не был готов принять их абсолютную власть, без каких-либо оговорок. В это число входили и те, кто пытался выторговать себе каике-то права и гарантии, и те, кто готов был пойти на союз с большевиками, претендуя на долю в их власти. Это была прямая и последовательная реконструкция по образцу Ивана III:сакрализация «власти рабочих и крестьян» в лице руководства единственной партии, выступавшей в роли Опричнины, сакрализация «вождя мирового пролетарита», верховенство административного произвола над любыми законами, отмена любых прав личности и полное пренебрежение человеческими жизнями, как в чужом, так и в своем лагере, причем, в своем — в наибольшей степени.

Конечно, ставка на возрождение неоордынства восторжествовала не сразу. Но это случилось быстро, примерно, за год. При этом, большевики легко раздавали обещания всем, кто годился на роль временных союзников, нейтральных наблюдателей, либо был готов пойти с ними на сепаратный мир, а, затем, укрепив свое положение, столь же легко разрывали эти договоренности. Крах махновцев, поверивших в возможность союза с большевиками — самый известный пример такого рода в истории Украины. А на всем пространстве бывшей РИ подобных случаев можно насчитать десятки.

Натиску большевиков удалось успешно противостоять только на западных национальных окраинах: в Польше, Балтии и Финляндии, причем, для успеха непременно требовались два условия. Первое: национальная сплоченность, подкрепленная безоговорочной русофобией, стоявшей выше любых внутренних противоречий, в сочетании с готовностью бескомпромиссно уничтожать всех, кто был готов пойти на компромисс с большевиками. Второе: готовность большей части общества принять капиталистические принципы государственного строительства, основанные на сакрализации частной собственности.

Украина не отвечала ни одному из этих двух условий, и, ожидаемо, пала под ударами большевистских армий. То же произошло и на восточных окраинах распавшейся империи: одной только нелюбви к русским оккупантам оказалось недостаточно для построения государственности, способной противостоять Неоорде-3, использовавшей для расшатывания слабых соседей знамя социального регресса — порочный марксов лозунг «экспроприации экспроприаторов».

Продолжение следует

«Ильченко»Сергей Ильченко, для Newssky


Підтримати проект:

Підписатись на новини:




В тему: