Россия, в двух шагах от рая. Расцвет и упадок СССР. Эксклюзив

Третий распад России и рождение Российской Федерации

Предыдущая часть

Международное признание в виде значимого места в системе мировых политических и экономических отношений, было нужно Неоорде во всех ее версиях. Оно давало ей доступ к западным инвестициям, знаниям и технологиям, позволяя поддерживать минимальный паритет с развитыми странами.

Впрочем, такой паритет всегда был только военным, и достигался благодаря нечувствительности Неоорды к собственным людским потерям. Таким образом, России удавалось удерживать под контролем завоеванные ей ресурсные территории, и торговать пушечным мясом в рамках военных союзов, хотя экономически и культурно она всегда оставалась аутсайдером и плохим подражателем настоящей Европе.

Неоорда-2, существовавшая в течение примерно 200 лет, от Петра I до Николая II несколько раз добивалась этого паритета, утрачивала его и вновь добивалась. А окончательное формирование международных позиций СССР, как Неоорды-3, завершилось в конце Интербеллума и по результатам 2МВ.

Перед войной, опираясь на социалистические иллюзии, получившие распространение на Западе в период Великой депрессии, Москва смогла укрепить свою агентурную сеть и легальное влияние, и получить, как нелегально, так и легально, в обмен на сырьевые поставки, доступ к передовым технологиям, хотя и ограниченный ее технологическим барьером. Союз с нацистской Германией, для которой СССР выступал в роли поставщика сырья, позволило Кремлю захватить ряд европейских территорий, что имело важное значение для дальнейшего создания там технологических анклавов. Затем, рассорившись с Берлином, и пережив ряд неудач, Москва сумела обменять поставки пушечного мяса на техническую и технологическую поддержку в рамках ленд-лиза, а заодно укрепить и расширить свою агентуру в США. На этой базе, а также благодаря германским технологическим трофеям и оккупации технически развитой Восточной Европы, нищий и отсталый Советский Союз и получил в свое распоряжение ракетно-ядерное оружие «Судного дня», в количестве, достаточном для шантажа промышленно развитых стран.

Но в Неоорде-3 оставался неурегулирован вопрос о престолонаследии. Смерть Сталина вызвала борьбу в верхах, в которой команда Хрущева была вынуждена прибегнуть к «внутрипартийной ядерной войне», пойдя на десакрализацию покойного Вождя, а следом за ним и Государства. От этого удара СССР уже не оправился, и, после долгого периода угасания развалился уже окончательно в течение 1989-91 г.г.,по сценарию, удивительно похожему на крушение Российской Империи. Дополнительным ударом, стали попытки преодолеть технологический барьер, повышая уровень образования населения, что способствовало распространению в образованных слоях феномена критического мышления, недопустимого в Неоорде, и неуравновешенного в достаточной мере репрессиями. На фоне общей десакрализации власти это создавало мощное эхо в менее образованных в низах, всегда готовых пнуть пошатнувшиеся святыни. Ослабевшая власть, десакрализованная, внутренне деградировавшая, и скомпрометированная в глазах как верхов, так и низов общества, попросту рухнула от собственной ветхости, как и в 1917 году. После этого Неоорду-3 растащили по кускам укрепившиеся на местах республиканские элиты, причем, элиты РСФСР, самой крупной и самой денационализированной республики Советского Союза возглавили этот процесс.

Жизненный цикл Нееорды-3, по сравнению с Нееордой-1 и 2, вышел совсем коротким: 70 лет против 120 и 200, соответственно. Исследование корреляции сроков жизни Неоорды 1, 2 и 3 с другими мировыми процессами, влиявшими на Россию, очень интересно, но выходит за рамки этой, и без того слишком длинной статьи.

Дальнейшие события также пошли по старой схеме распада Российской Империи. На национальных окраинах занялись отстройкой от России, пытаясь, с большим или меньшим успехом, поднять волну национального самосознания. Но дело шло трудно. Сказывалась работа по подмене национального самосознания симулякрами, проведенная в СССР, весь политикум был забит бывшими функционерами КПСС, не оставлявшими шанса на появление новых ярких лидеров. Не было и экономической базы расширения национального самосознания — мелких и средних собственников и выскооплачиваемых наемных работников, того самого «среднего класса».

Большая часть собственности в результате приватизации, в равной степени жульнической во всех бывших республиках, ставших независимыми государствами, была захвачена бывшими советскими функционерами — и перепродана зарубежным покупателям, а во многих случах просто пошла на лом. Это вызвало экономическое проседание, падение уровня жизни и пожизненную, и даже передаваемумю по наследству, травму у миллионов людей, и сегодня ностальгирующих по советским временам, хотя реальное качество жизни во всем пост-СССР, за исключением зон военных конфликтов, давно превысило советское. Причины тут чисто психологические: огромные массы так и не адаптировались к новым приоритетам, и, в силу этого, чувствуют себя неуверенно. К тому же и приоритеты эти носят крайне зыбкий и переходной характер: отойдя от абсолютной сакрализации Государства, Правителя и его Воли, они пока не пришли к европейскому принципу равенства всех собственников перед законом.

Весь бывший СССР живет в неустойчивом переходном обществе, медленно дрейфуя либо от Неоорды к Европе, либо назад, в Неоорду. В направлении этого дрейфа, и в близости к одной или другой его конечной точке и проявляются принципиальные различия между постсоветскими государствами.

Украина: в двух шагах от России

С РФ все обстоит вполне очевидно. Ее население, притом, и в верхах, и в низах,в массе своей, не мыслит жизнь вне Неоорды и трех главных неоордынских скреп: Государства, Правителя, и Воли Его. Мир основанный на примате частной собственности, и на личной отвественности кажется им непонятным, жестоким и бездуховным. Такое восприятие реальности в большинстве случаев искренне. Эти устойчивые социальные стереотипы укоренялись в российском обществе веками, во многих поколениях. Они вшиты в структуру языка и мышления, не говоря уже о смыслах и образах «русской», а, на самом деле, неоордынской культуры.

Меньшинство, не разделяющее эти стереотипы, возникает, по сути, как сбой матрицы, под воздействием проникших в нее чуждых, европейских влияний. Оно не может быть многочисленным априори, и оно склонно к эмиграции. Если в СССР его удерживала невозможность уехать, этот советский вариант крепостного права, то сейчас, несмотря на многие трудности, эмиграция все-таки возможна. Но столкновение с капиталистическими реалиями подвергает любовь к личной свободе суровым испытаниям. Тем более суровым, что и капитализм сегодня находится в глубоком кризисе, трансформируясь в состояние новой экономической формации, корпоративизма, построенной на совсем иных принципах и приоритетах.

В итоге, многие эмигранты возвращаются в неоордынскую матрицу, хотя и мало кто при этом возвращается в Россию. Чаще они тоскуют о ней издалека, пополняя ряды полезных неоордынских идиотов по всему миру. Это явление было характерно и для эмиграции из Советской России, позволив спецслужбам СССР широко черпать из ее рядов агентурный ресурс.

Устойчивое неприятие Неоорды в этих условиях способно обеспечить только проснувшееся национальное самосознание. Но РФ, бывшая РСФСР, до предела денационализирована, и рассчитывать на массовое пробуждение национального самосознания в ее ядре нет оснований. Остаются национальные окраины, хотя и там все обстоит сложно. Национальное самосознание, в отсутствии экономических факторов, может базироваться только на ностальгии по утраченным из-за ордынской оккупации возможностям самостоятельного развития, реальным, или вымышленным, и на развиваемой на этой почве ненависти к «русским», по сути же — к денационализированным ордынским оккупантам. Наилучшим образом этот феномен, хорошо известный на примере практически всех бывших советских республик, можно охарактеризовать как «реконструкторскую русофобию».

Конечно, стихийно-практические проявления такого рода, в обществе, где ордынские ценности разделяют, по большей части, как защитники старых порядков, так и их ниспровергатели, во многих случаях способны вызвать шок у европейски мыслящего человека. Но этот этап, на пути из Неоорды в Европу, и связанные с ним эксцессы, увы, неизбежны. Неоордынцы зачастую действуют еще более грубо, а отделить причастных от непричастных не всегда возможно. Кроме того, нужно ясно отдавать себе отчет и в том, что ни продолжительный компромисс, ни даже кратковременное перемирие между носителями европейских и ордынских ценностей в рамках одного государства и общества невозможны. Эти группы населения всегда будут находится друг с другом в состоянии гражданской войны, большей или меньшей интенсивности — и, тут уже, a la guerre comme a la guerre.

Таким образом, и русофобия, сравнимая по смыслу с негативным отношением к нацизму, и сплачивающий антиордынскую часть общества национализм, и связанные с ними практические действия по жесткому подавлению любых “русских«/неоордынских проявлений во всех бывших республиках СССР, являются, безусловно, позитивными и морально оправданными. Они заслуживают поддержки на всех уровнях, и государственном, и межгосударственном, вовсех странах, понимающих опасности, исходящие от Неоорды — а там, где эти опасности остаются недопонятыми и недооцененными, необходимо всети системную работу по их разъяснению.

Русофобия и антирусский национализм должны быть поощряемы, как морально, так и экономически, очищены от негативных ярлыков, навешенных и навешиваемых на них российской пропагандой и встроены в позитивную систему ценностей здорового антиордынского общества. Слова «Я — русофоб» должны произноситься с такой же гордостью и глубоким сознанием собственной правоты, как и слова «Я — антинацист». При этом, русофобия не предполагает этнической ненависти к денационализированным народам, согнанным Неоордой в лагерь «русских», так же, как и антинацизм не предполагает этнической ненависти к немцам из различных федеральных земель, к австрийцам немецкого происхождения, а также другим народностям и диаспорам, согнанным Гитлером в «арийский» лагерь. Непримиримая ненависть должна быть обращена только на тех, кто составляет «русско»-неоордынскую общность, а конструктивная составляющая русофобии должна содержать в себе план мероприятий по восстановлению национального самосознания у порабощенных народов, лишенных самоидентификации и обращенных в бесправное стадо «русских». Здесь есть буквально непочатый край теоретической и идеологической работы, которая сама себя, определенно, не сделает.

Иной вопрос, что в наши дни, и в наших реальных условиях, ностальгически-культурной русофобии, не подкрепленной экономическими успехами и трансформацией общественнго сознания, недостаточно для того, чтобы надежно противостоять центростремительным тенденциям пересборки Неоорды-4.

Мечта о лучшей жизни на Западе, в свое время внесшая немалый вклад в развал СССР, сегодня размыта кажущейся доступностью западных потребительских товаров. Да, на них не у всех есть деньги, но бедность —это уже другой вопрос, решаемый или не решаемый в конкретной ситуации в частном порядке. Стремление из России на Запад, размыто и формальной возможностью уехать: перед ее лицом многие обнаруживают, что им недостает мотивации для столь решительного шага. Наконец, стремление прочь от России размывает и общий кризис капитализма, с не вполне прогнозируемым финалом, но с тревожными прогнозами, вкупе разочарованием в завышенных ожиданиях, сопоставимых с реалиями Запада 50-60 летней давности, но никак не сегодняшними.

Иными словами, эффективно воспрепятствовать пересборке Неоорды-4 внутри России, ни в идейном, ни в экономическом плане сегодня нечем. Распад РФ по экономически причинам, в связи с исчерпанием пределов эластичности социально-технологического барьера и разложением элит, просматривается лишь как далекая перспектива. Ближайший, прогнозируемый примерно через 10-12 лет, кризис Неоорды-4, может лишь на время поубавить ее стремление к захвату соседей, но не приведет к распаду, породив на выходе Неоорду 4.1, окрепшую и адаптированную к эпохе корпоративизма.

Сегодня Неоорда-4, как и в прошлых циклах, успешно торгует ресурсами, а в качестве жандарма по вызову и поставщика мяса для частных армий, лучшего качества, по сравнению, к примеру, с африканским, может прочно вписаться в новый корпоратократический мир. Даже сдав свои ресурсы под корпоративное управление с долевым участием российских верхов, такая Россия, по внутреннему устройству, все равно останется Неоордой, с абсолютной внутренней несвободой, постоянно проецируемой вовне, в виде стремления глотать соседей, зависших в неустойчивом переходном состоянии между неоордынским и европейским состоянием, и по этой причине неспособных к эффективному сопротивлению. Более того, корпоративные механизмы скорее расширят возможности для такого недружественного поглощения.

Именно эти процессы: пошаговую имплементацию РФ/Неоорды-4 в корпоративистский мир наряду с попытками поглощения слабых соседей, мы и наблюдаем сегодня.

Каковы же их обозримые перспективы?

Успешное использование российских военных для поддержания существующего порядка, с целью защиты западной корпоративной собственности на территории бывшего СССР, продемонстрировали последние события в Казахстане. Хотя Запад, на государственном уровне, а такжеи Китай и выразили недовольство незаконным, даже с точки зрения устава ОДКБ, использованием миротворцев в полицейской операции, для подавления внутреннего гражданского конфликта, их вмешательство полностью отвечало интересам коопоративных владельцев природных ресурсов и собственности на территории Казахстана. Сигналы об их удовлетворенности ходом событий Москва, без сомнения, уже получила.

Что касается поглощения Россией соседних с ней стран, то оно наименее вероятно для тех из них, в обществах которых преобладает европейская система ценностей. К ним относятся страны бывшего СЭВ и Балтии. Именно по причине окончательно сделанного выбора, к Европе и прочь от Неоорды, эти страны и приняли в НАТО.

В Белоруссии уже окончательно возобладали неоордынские тенденции, и вопрос по ней можно считать закрытым.

Центральноазиатские республики балансируют между РФ и Китаем, а в плане социальном — между Неоордой и китайским вариантом корпоративизма. Ход и перспективы этого балансирования — отдельная, сложная и большая тема для обсуждения.

Азербайджан будет сближаться с Турцией, по отношению к частной собственности, страны, в целом, скорее европейской, несмотря на мусульманскую культурную основу. Это, к слову, обозначает еще одну тему: о совместимости мусульманских и европейских ценностей.

С Арменией все обстоит сложно, и делать прогнозы трудно. Ее судьба сегодня решается в Анкаре (в позитивном для нее смысле), в Москве, и, отчасти, в Тегеране.

Остаются Украина, Молдова и Грузия, находящиеся в сходной друг с лругом ситуации, и тяготеющие по этой причине к тройственному союзу. И здесь все очень непросто.

Общества всех трех стран в значительной степени остаются неоордынскими — именно поэтому, в первую очередь, их и не принимают в НАТО. Да, в отличие от России во всех трех странах часть населения разделяет подлинно европейские ценности, но это активное меньшинство, на уровне примерно 20-25%. Да, декларативно западные ценности разделяет едва ли не две трети — но толку от этого, ведь в реальности ситуация иная. Конечно, такое меньшинство создает препятствия для возвращения этих стран в Нееорду, но его совершенно недостаточно для окончательного разрыва с ней, равно как и для готовности всего общества сражаться за свою независимость с Неоордой насмерть, как сражались финны в Зимней войне 1939-40 года.

Наращивание европейской составляющей в экономическом плане: борьба с коррупцией, защита инвестиций и прав собственности идет в этих странах неудовлетворительно: небольшие продвижения вперед сменяют откаты назад, что в сумме дает топтание на месте. Антироссийская пропагандистская работа полностью провалена, что особенно заметно на фоне российской пропаганды, весьма агрессивной и успешной среди фактического проордынского большинства, стремящегося жить за счет других под защитой барина. Необходимость сознательного привития и распространения в обществе идеологии русофобии, как одной из составляющих антитоталитаризма, наравне с антинацизмом, не осознается вообще.

Разумеется, можно прятаться от неприятной реальности, гордо надувая грудь и патетически произнося «мы будем сражаться до конца» и «Запад нам поможет». Именно так и поступает большая часть патриотической и прозападной общественности перечисленных стран. Но такой самогипноз чреват болезненным столкновением с грубой реальностью, что, по многим признакам, скоро ощутит на себе Украина.

Чтобы устоять перед напором Неоорды, нам необходимы глубокие перемены в общественном сознании, но такие перемены не могут произойти сами собой. Они могут стать только результатом консолидации активного проевропейского меньшинства и его совместной работы с косным, но, к счастью, все еще довольно аморфным неоордынским большинством. Такая консолидация и совместная работа невозможны без глубокого понимания сути происходящих с нами и вокруг нас социальных и экономических процессов. Но, к сожалению, такого понимания в сколь-нибудь массовом масштабе, ни в одном из трех перечисленных обществ пока нет.

Сергей Ильченко, для Newssky