Проблемы нашего здравоохранения. Специалисты и потрясения

Существующее в медицине освоение инвазивных медицинских процедур, методов обследования, видов и подвидов хирургических, гинекологических, урологических, ЛОР и прочих многочисленных сферах медицинской науки происходит медленно и болезненно. В любой стране, в любой системе, при любом совершенстве базового школьного и технического образования.

Недаром в совершенных и развитых с точки зрения здравоохранения странах, на опыт и достижения которых мы ориентируемся и к чьим успехам стремимся, обучение выпускника высшей медицинской школы до уровня специалиста длится 6-7 лет.

Шесть долгих и страшно тяжелых для человеческих возможностей лет резидентуры занимает у выпускника наилучшего западного медицинского университета становление врача терапевтической специальности.

7 лет — специальности хирургической.

При этом бессонные ночи и фактически жизнь в клинике недели напролет не считаются чем-то особенным, наоборот, все знают, куда и на что идут, временно, но на годы, превращаясь в придаток системы оказания помощи. И высокие зарплаты стимулируют к получению медицинского образования далеко не всех именно по причине тяжести обучения, тяжести труда, помноженных на юридическую ответственность и нередкие правовые баталии с неудовлетворенными лечением пациентами.

При этом даже на этап резидентуры попадают не все выпускники. Кто-то до резидентуры вынужден пройти 1-2 года интернатуры. Кто-то не успевает проходить резидентский год за календарный год, и его обучение значительно затягивается.

Кто-то, как бывает в британской системе, не попадает в consultant training вообще и много лет находится в позиции неизменного и вечного senior house officer.

Через 10 лет, по окончании этого бессонно-бесправного периода среди выпускников-резидентов отбираются лучшие, которые и направляются по результатам каверзных тестов-экзаменов на еще более узкие и не менее многолетние специализации: нефрология, кардиология, нейрохирургия и пр. Аналог нашей аспирантуры носит гордое наименование medical fellowship.

Примерно тот же процесс становления медицинского специалиста имеет место в нашем отечественном медицинском сообществе.

У нас нет шестилетней резидентуры, но календарные сроки от этого не меняются. Попадая в медицинский коллектив, вчерашний студент приступает к постепенному освоению мануальных медицинских навыков, по сути дела весьма изощренного ремесла, мастерства в котором достигнут далеко не все самые лучшие студенты, и успех в котором далеко не всегда зависит от талантов и высоты интеллекта соискателя. Но практически всегда зависит от погоды в коллективе, настроений в кабинете работодателя, наличия конкурентов с соседней улицы, прихотей проверяющих многочисленных комиссий и аттестаций, ситуации в стране, востребованности его конкретной субспециализации в данный момент и в данном конкретном месте. Это рулетка.

С одной стороны, далеко не всегда семи пядей во лбу мастер своего дела, выдержавший все деформации своего профессионального роста и ветер ни на минуту не прекращавшихся перемен, окажется востребован в своей узкой сфере медицинской деятельности.

С другой стороны, не каждому везет оказаться в мощном и профессиональном коллективе, в отделении, которое захотело бы и смогло бы годами растить узких профессионалов рядом с сами собой, плодя вокруг конкурентные взаимоотношения.

Преимущество здесь имеют университетские и узкоспециализированные больницы (в столице — это НИИ, которые, кстати, также постепенно лишают финансирования), скапливавшие до этого медицинский практический опыт буквально по крупицам, по зернышку, идя от неудачи к неудаче и от осложнения к осложнению в далеком прошлом. Ныне они способны уберечь молодняк от собственных тяжелых ошибок, путем внедренных, отработанных и апробированных и воспроизведенных многократно методов и методик и способов и рацпредложений, патентов и внедрений.

Например, автор этих строк является оперирующим хирургом, который работает уже на протяжении 15 лет и к этому моменту освоил где-то 60% всех многочисленных методик операций, разработанных в отделении, стаж развития которого насчитывает примерно 50 лет. При этом, соблюдая приватность, первая «сложная многоэтапная хирургическая процедура» выполнена очень рано, уже в возрасте 27 лет, успешно.

Процент осложнений подобных операций, а это открытые, легкодоступные в специальных изданиях данные, доходит в общехирургических стационарах по мере освоения до 20%, тяжелых осложнений — до 10%, летальных — до 5%.

В узкоспециализированных центрах, где накоплен опыт лечения именно данной патологии, как центр, где имеет честь трудиться автор — 0%.

Тот же процесс имеет место, например, в США: хорошо известный Центр им. Джона Хопкинса является т.н. референтным центром, где концентрируются в США пациенты с раком поджелудочной железы на протяжении последних 40 лет. Что позволило сократить число осложнений и летальность пациентов в разы.

Что может ожидать подобные референтные центры по инфекционным, сердечно-сосудистым, редким заболеваниям в Украине в результате реформы? Уничтожение.

При этом опыт, накопленный в этих центрах на протяжении не менее 40-50 лет, будет выплеснут на улицу и последующие 40-50 лет Украина потратит на очередной виток медленного, трудного, болезненного накопления и освоения подобного опыта. При худших стартовых образовательных условиях. Как это и происходит в любой другой прикладной специальности: кораблестроении, самолетостроении, точной электронике и прочем.

Чтобы вырастить одного такого узкого специалиста государство опять потратит годы и тысячи гривен налогоплательщиков, медицинская система опять будет отброшена в своем развитии на десятилетия, места отечественных специалистов займут супер-высокооплачиваемые иностранцы, а специализированная помощь перенесется в частные клиники.

Для справки: ориентировочная стоимость указанной мною выше «сложной многоэтапной хирургической процедуры» в соседней частной клинике составляет вполне легальные и официальные 300 тысяч гривен. При этом там эту процедуру делают 1 раз в месяц, а конвенциональная государственная больница — 20-30 процедур в месяц. Пять лет опыта против 40-50 лет хирургического развития государственной больницы. Стоимость обозначенной процедуры в государственных условиях моей больницы — 40-50 тысяч гривен, при этом львиную долю этих принесенных пациентом денег заработает частная аптека, находящаяся на территории больницы, которая самой больнице кроме условных 2 гривен в месяц аренды ничего не заплатит. Более того, она не заплатит и налоги государству, поскольку функционирует на основе хитрой формы собственности, изобретенной дельцами ради собственной пользы.

Хуже всего, что разрушение цепочки специалистов в нашей стране приведет к появлению того, чего мы здесь в «отсталой» Украине никогда не знали. Появятся так называемые листы ожидания — списки больных на консультацию и операцию, которые отнимают у пациента от 3-4 месяцев до 10-11 месяцев, что является многолетней нормой в странах развитой западной медицины. Когда узких специалистов так мало и они обходятся государству настолько дорого — доступ к ним строго нормирован и попасть к ним «с улицы» совершенно невозможно.

На намерения властей сократить номинальную численность (а на деле уничтожить) фтизиатрические стационары по всей Украине, которые, по сути, являются специализированными высокореферентными инфекционными стационарами, не повлияла ни скрытая эпидемия туберкулеза, в том числе детского, в стране, ни выход на арену заболеваемости нового агрессивного неофита — коронавирусной инфекции. Упрямство и невосприимчивость к аргументам здравого смысла нашего МОЗа чем-то напоминает пещерную агрессивность в насаждении гендера в школьных и дошкольных образовательных программах Миносвиты…

Во время работы над этой статьей мне попалась статистика причин смертности в мире от различных причин. Так вот, например, ментальная ретардация вышла в 2016 году на пятое место среди причин смертности в мире. Не туберкулез, ни ВИЧ, ни инфекционная диарея и ДТП, ни острые инфекции нижних дыхательных путей даже, а именно различные формы деменции (болезнь Альцгеймера и пр.), которая еще в 2000 году занимала всего лишь скромную 14 строчку этого всемирного антирейтинга. Люди перестали читать книги…«Мы к вам, профессор, и вот по какому делу» — вечные слова нестареющей классики, которые как нельзя лучше отражают состояние дел в отечественной медицинской отрасли.

Завершая этот текст, хочется еще раз сказать, что наращивание качества оказания медицинской помощи совершенно невозможно в отсутствии реальных вложений в образование медицинских специалистов, медицинскую науку в целом, оснащение образовательных и медицинских учреждений оборудованием и квалифицированными кадрами.

Популизм, искусственное формирование из медицины образа врага, шапкозакидательский подход к образованию и науке, практикуемый властью сегодня — завтра приведет к медленному вымиранию специализированной медицины, ее африканизации, приходом на место государственных больниц частного медицинского бизнеса, услуги которого смогут позволить себе всего 5-10% населения.

(к началу)

Виктор Никитин