Притеснения уйгуров распространяются на Кыргызстан. Эксклюзив

Язык, культура, музыка и кухня более чем десятимиллионного уйгурского народа происходят из Туркестана, исторического региона со степным климатом площадью приблизительно как половина Соединенных Штатов, ныне разделенного между Центральной Азией и Синьцзяном. Миллионы уйгуров на сегодняшний день проживают за границами Китая ― в Казахстане, Кыргызстане и Узбекистане, куда их предки бежали несколькими волнами, после расправ Пекина над мусульманами в 1860-х.

Нарастание проуйгурских настроений в Центральной Азии, а также принадлежность уйгуров как к большей части Китая, так и к Афгано-Пакистанскому региону доставляют Поднебесной значительное беспокойство. Руководствуясь безопасностью, Пекин хотел создать буферную зону вдоль 3500 километров границы с Центральной Азией. С целью установления экономической и политической стабильности в этом богатом на ресурсы регионе и стремясь предотвратить милитаризацию соседних среднеазиатских стран, а особенно распространение воинственных настроений Афганистана на непокорный Синьцзян, Китай предложил странам Центральной Азии проекты «Безопасный город» и «Умный город». Взамен на китайские займы и инвестиции среднеазиатские страны официально ― а иногда негласно ― запретили у себя уйгурские организации и усилили наблюдение за местным уйгурским населением.

Наглядный пример ― Кыргызстан. Уйгурское сообщество существовало в Кыргызстане давно, задолго до 1989 года, однако численность народа умышленно преуменьшается. Несмотря на то, что есть свидетельства о более чем 200 000 уйгуров, проживающих в Кыргызстане, официальная цифра составляет лишь 52 000. Чтобы ограничить развитие культуры уйгуров, в школах Кыргызстана запретили изучение уйгурского языка. Это приводит и к другим трудностям в сохранении и развитии их национальной культуры, включая язык, религию, фольклор, обычаи и традиции. Общественное объединение уйгуров Кыргызстана обратилось с этой проблемой в Министерство образования и науки, требуя ввести изучение уйгурского языка по крайней мере для младших классов в регионах с высокой концентрацией уйгурского населения. Несмотря на обращение, до решения проблемы еще далеко.

Из недавних событий можно выделить самое масштабное ― неожиданную отмену празднования Дня доппы (уйгурского национального головного убора) 5 мая, который все члены сообщества обычно отмечают охотно и помпезно. Во время празднования были запланированы выступления уйгурских этнических культурных деятелей, также обязательно должны были участвовать дети, потому что они ― будущее народа. Доппа ― это не просто уйгурский головной убор, это их национальная гордость. Однако власти Кыргызстана не разрешили проведение праздничных мероприятий, опасаясь, что собрание большого количества уйгуров в одном месте слишком поощрит их приверженность к своей культуре. Кроме того, очевидно, киргизские чиновники не желали противоречить Китаю, предоставляя уйгурам «пространство для празднования». Однако, независимо от силы сопротивления всемогущих китайцев, уйгуры не намерены сдаваться и гордятся неповторимостью своей культуры. Они планируют создать музей доппы, чтобы продемонстрировать такие нюансы, как различия женских и мужских шляп или деталей уборов, которые носят в Кашгаре и Урумчи. Однако, учитывая геополитические условия, большинство уйгуров не уверены, что такой музей когда-нибудь вообще увидит свет.

Как и миллионы уйгуров по всему миру, киргизские утверждают, что за ними ведется наблюдение. «Когда мы отмечаем праздник или приходим на свадьбу, мы можем обсуждать только работу, семью и друзей. Политика не входит в перечень тем, на которые уйгуры предпочли бы говорить в Бишкеке», ― так на условиях анонимности высказался уйгурский торговец, когда в 2017 году общался с журналистом Al Jazeera (информационный ресурс со штаб-квартирой в Катаре). Даже здание союза уйгуров «Ittepak» расположено возле Министерства культуры Кыргызстана: киргизская власть всегда может наблюдать за их деятельностью. Граждане Кыргызстана не имеют политических симпатий к Китаю как из-за преследования уйгуров-мусульман в Синьцзяне, так и из-за плохого отношения к киргизам, проживающим в регионе. В то же время уйгурские лидеры в Кыргызстане действуют осторожно, исключительно на пользу своего сообщества и согласно заявленным позициям. Они четко осознают возможные последствия, отвечая на вопросы о негласном запрете властей на организацию уйгурами любых групповых или массовых мероприятий и протестов. Фактом стал постоянный надзор за уйгурами в Кыргызстане и провозглашенная киргизскими властями поддержку Китая в уйгурском вопросе. Лидеры уйгуров понимают, что любой неосторожный комментарий может повлечь за собой гнев власти, продиктованный Китаем.

Более того, ориентированная на Китай цифровая инфраструктура в обертке проектов «Безопасного города» и «Умного города», которая уже функционирует в ряде среднеазиатских стран ― особенно в регионах с многочисленным уйгурским населением ― не только помогает Китаю контролировать инвестиции, но и отслеживает любые проявления недовольства политикой Поднебесной. Взвешенные инвестиции и стратегия торговли надежно привязали страны Центральной Азии к Китаю. Их лидеры не решаются обвинять Китай в преследовании уйгуров и других мусульманских меньшинств или даже поднимать этот вопрос. Это наталкивает уйгурских активистов на мысли о том, что своими займами, инвестициями, инфраструктурными проектами и политической поддержкой Пекин постепенно скрыто или откровенно берет под контроль значительные области Центральной Азии…

Максим Михайленко, Татьяна Макарова