После Гурбангулы. Ашгабат как игрушка в руках региональных лидеров

Эксклюзив. Самоизоляция Туркменистана даёт трещины – его растягивают между собой волны влияния государств, соперничающих за Закаспий.

Китай

Китай широко инвестировал в энергетические проекты в Туркменистане и финансировал строительство туркменской части газопровода Центральная Азия-Китай. Официальная информация о сумме китайских кредитов недоступна, но по косвенным статистическим данным можно установить, что долг Ашхабада перед КНР составлял примерно $12 млрд. В 2021 году Ашхабад официально заявил, что полностью погасил свой долг перед Пекином. Но существуют предположения, что Ашхабад в счет долга поставлял Китаю газ, успешно применив схему «ресурсы в обмен на инвестиции».

Как бы то ни было, но положение Туркменистана перед КНР значительно лучше, чем у таких стран ЦА как Таджикистан и Кыргызстан.

Туркменистан и Китай координируют шаги по Афганистану. 22 ноября в Душанбе на эту тему прошли консультации замглавы МИД Туркменистана Сердара Мухамметдурдыева со спецпредставителем КНР по Афганистану Юэ Сяоюном. Ничего прорывного, вполне естественная сверка позиций.

Иран и Турция

В марте прошлого года третий и действующий Туркменистана Сердар Бердымухамедов подписал с с президентом Турции Тайипом Эрдоганом соглашение о своповых поставках, на основании которого туркменский газ должен был поставляться в Иран, а тот, в свою очередь, экспортировать такой же объем газа в Турцию. Турецкие власти были уверены, что сразу вслед за этим будет подписано коммерческое соглашение.

26 июля министр энергетики Турции Альпарслан Байрактар заявил в ходе телеинтервью, что в течение нескольких дней вылетит в Ашгабат для заключения сделки, по которой 1,5-2,0 миллиарда кубометров туркменского газа будут экспортироваться ежегодно в Турцию через Иран. Поставки могут начаться уже в начале 2025 года, а газ можно будет реэкспортировать в Европу, отметил он.

Но всё внезапно заглохло. Судя по всему в Ашгабате решили, что Турции договор нужен больше и решили выторговать для себе условия получше. Действительно, такая сделка для Анкары, которая с конца 1990-х годов пытается добиться поставок туркменского газа в Турцию и диверсифицировать экспортные потоки природного газа, чтобы снизить зависимость от России и Ирана была бы важна. Тем более, что срок действия старых контрактов с Россией и Ираном, на которые приходится около половины потребностей Турции в газе, истекает в ближайшие два года, и контракт с Туркменистаном усиливал бы турецкие позции при их перезаключении.

Для Туркменистана это также стало бы значительным шагом вперед, поскольку Ашгабат получил бы шанс доказать, что может быть надежным поставщиком для европейских покупателей газа. Сделка также могла бы убедить западных инвесторов профинансировать строительство специального трубопровода через Каспийское море, который необходим Туркменистану, чтобы экспортировать большие объемы газа в Европу.

Но как это обычно происходит на протяжении всего постсоветского периода, убедить туркменских чиновников взять на себя твердые обязательства оказалось делом не из легких. В итоге Ашгабат подтвердил репутацию непредсказуемого партнёра, а у Анкары, хотя и приверженной идее доставки туркменского газа транзитом через Иран, как на основании свопового соглашения, так и посредством специального трубопровода, нет недостатка и в других вариантах.

В мае Турция заключила соглашение с Exxon Mobil о покупке СПГ, подробности которого пока не разглашаются, а 2 сентября турецкая государственная компания Botas подписала десятилетнее соглашение с компанией Shell на импорт 4 миллиардов кубометров СПГ в год, что вдвое превышает запланированный объем импорта из Туркменистана. Два дня спустя турецкие власти сообщили, что ожидают подписания еще одного крупного соглашения по СПГ на конференции Gastech в Хьюстоне 17-20 сентября.

У Турции есть и другие варианты импорта газа посредством трубопроводов: соседний Ирак также располагает значительными запасами, транспортировать которые в Турцию намного проще, дешевле и надежнее, нежели импортировать газ из Туркменистана.

Россия

11 октября прошлого года Путин внезапно прибыл в Ашхабад для участия в международном форуме «Взаимосвязь времен и цивилизаций – основа мира и развития», посвященном 300-летию со дня рождения туркменского поэта и мыслителя Махтумкули Фраги. С учетом параноидальной трусости кремлевского диктатора, избегающего зарубежных поездок всегда, когда это возможно, такой интерес к наследию гуманиста Фраги выглядел крайне странно. Но всё быстро разрешилось: Путин на полях форума встретился с другим поклонником Фраги –новым президентом Ирана Масудом Пезешкианом.

Встреча прошла на фоне обострившейся ситуации на Ближнем Востоке: Иран второй раз за год ударил по Израилю баллистическими ракетами, Израиль вёл в Ливане операцию против иранской прокси «Хезболла» и грозил Ирану ответом на обстрел. Россия на заседании Совбеза ООН вступилась за Иран, а ряд стран, включая США, обвинили Иран в поставках России баллистических ракет. Тегеран всё отрицал, прямых доказательств, в отличе от поставок БпЛА «Шахед», тогда ещё не было, но оба любителя Фраги нуждались во взаимной моральной поддержке и ободрении.

Содержание переговоров осталось вне публичного поля, но, по всей видимости, Путин ободрял Пезешкиана – мол, не ссы, прорвёмся и уговаривал поставить ещё больше ракет а тот в ответ говорил о ядерных технологиях и поставках Су-35.

В то же время, «Туркменгаз» с 30 июня прекратил поставки газа в Россию из-за разногласий по ценам с «Газпромом», сообщил председатель туркменской корпорации Максат Бабаев. 30 июня в контракте был предусмотрен пересмотр цен на этот период: если стороны соглашаются по цене, то возможно было продление. Не сошлись.

«На сегодняшний день у нас спрос с различных сторон — с северной, западной, восточной — увеличивается. Можно сказать, каждый день мы находимся на стадии переговоров с различными покупателями и странами, поэтому все возможно», — сказал Бабаев, отвечая на вопрос о возможности возобновления поставок в РФ.

Как сообщило 26 декабря агентство «Интерфакс» со ссылкой на слова главы «Газпрома» Алексея Миллера, самой убыточной компании РФ, Россия по итогам 2024 года поставила в КНР «где-то около 31 млрд кубометров газа» став крупнейшим поставщиком трубопроводного газа в Китай, и «с большим запасом обойдя Туркменистан».

На основании чего был сделан такой вывод – непонятно.

Сколько газа поставил Туркменистан в КНР по итогам 2024 года точно неизвестно. Но в 2023 году отмечалось, что объем ежегодных поставок газа по трубопроводу из Туркменистана в Китай составляет около 40 млрд кубометров. Так что первенство России под сомнением. Да и в любом хвастаться нечем: 31 млрд кубометров газа – это в 6,5 раз меньше, чем РФ на пике поставляла в Европу до начала полномасштабной агрессии против Украины. Кроме того, газ Китаю Россия продает за полцены. Теперь же «Газпром» браво отчитывается о довольно скромной и спорной «победе» над Туркменистаном.

Авиакомпания «Туркменистан» отменила рейсы в Москву в конце декабря без указания причин, на срок с 30 декабря 2024 года по 31 января 2025 года. Срок, может быть продлён. Причины отмены в пресс-релизе не названы. Впрочем, они очевидны: история с крушением борта Azerbaijan Airlines стала уроком для компаний, чьи самолёты ещё рисковали летать в Россию.

Туркмен не пускают в Россию, чтобы не допустить их вербовки на СВО.

Туркменским силовикам приказано любыми способами останавливать туркменских граждан, пытающихся выехать в Россию. Это связано с подтверждёнными случаями вербовки граждан Туркменистана для участия в войне против Украины. Указание действует как минимум с октября 2024 года. Международный аэропорт Ашхабада является единственным транспортным портом, через который можно вылететь из Туркменистана.

Туркменский политолог Сердар Айтаков отмечает, что хотя массового участия туркмен в войне пока не наблюдается, единичными эти случаи уже не назвать. «Люди делятся между собой информацией о размерах выплат за участие, о местах вербовки, о возможности отпусков и другими деталями. Я бы не стал все списывать на воздействие российской пропаганды и агитации, она тоже имеет место, но скорее тут сочетание этой агитации и абсолютной бесперспективности внутри Туркменистана. Деятельные, активные, как сейчас говорят – креативные люди, очень часто не находят своего места в жизни, не чувствуют себя востребованными. Даже при наличии неплохой специальности, найти работу и возможность карьерного роста очень часто просто невозможно. Система организации туркменского кадрового резерва и действующих сотрудников госаппарата такова, что слишком деятельные там не нужны, умные и выделяющиеся креативом тоже, в основном ценится дисциплинированность, наличие связей и абсолютная лояльность», — говорит Айтаков.

Анвар Рахимов, CAI-Ташкент, для Newssky