Политическое будущее России: отложенная неопределенность

Стабильность, в том числе, политическая является одним из символических столпов путинизма в России. С одной стороны, невозможно отрицать преимущества стабильного существования общества: именно так обеспечивается нормальная эволюция социальных институтов. Очевидно, стабильность и равновесие — это состояния к которым стремится любая система: начиная от личности, заканчивая обществом. Поэтому в самом по себе стремлении «простого» человека жить в спокойных условиях — нет ничего зазорного. Но политическая стабильность в РФ обеспечивается вовсе не нормальным функционированием демократических механизмов управления обществом, а авторитарностью путинизма, его спекуляциях на травмах российского народа, упразднением политической альтернативы и совершенствованием средств пропаганды.

Как правило, такие режимы приводят к снижению политической активности общества, угасанию его интереса к политике (а он является важным фактором общественного благополучия) и отсутствию опыта жизни в нестабильных политических условиях, которые в современном мире становятся скорее «нормой», чем наоборот. Таким образом, политическая стабильность такого типа таит в себе эмбрион неопределенности и дестабилизации. Собственно, политическая история России лишнее тому подтверждение.

В этом контексте большое значение имеет молодежь. Это особенно очевидно, когда мы делаем поправку на демографические процессы. Именно от отношения молодежи к политике и степени ее в ней участия зависит будущее любого общества и любой политической системы. В том числе путинизма.

В целом российская молодежь пассивна и политически некомпетентна, как следует из результатов исследования «Российское „поколение Z“: установки и ценности», которое совместно с Левада-Центр провел Фонд им. Фридриха Эберта.

Так, 80% российской молодежи не интересуется политикой и лишь для 19% она представляет интерес.

Другим важным показателем является доверие к власти и политическим институтам.

Среди политических институтов наименьшим доверием пользуются такие международные организации как НАТО, уровень недоверия к которой составляет 56%. Следом в рейтинге недоверия идут российские партии: 50%, а также профсоюзы: 44%. Недоверие к институтам власти обусловлено отчасти слабым вовлечением молодых людей в политическую жизнь. При этом готовность принимать в ней участие также находится на низком уровне. К примеру, две трети молодых людей, не готовы участвовать в политической деятельности, тогда как готовы 7%. Участвует в политике всего 1%.

Такая ситуация в целом естественна для патерналистских культур, которые присущи восточнославянским обществам. Так, несмотря на то, что 47% опрошенных молодых людей поддерживают демократию как оптимальную форму правления для России, а 71% не готов принять авторитаризм как способ управления, все же потребность в «сильном лидере» сохраняется у 65% респондентов. А также и в «сильной партии», действующей в интересах большинства: для 58%. На основании этих данных можно «обосновать» политическую «потерянность» российской молодежи. Но задачи такой не стоит. Задача как раз в понимании всех возможных перспектив политического развития России, что является необходимостью для Украины.

Российские исследования также показывают, что вместе с аполитичностью, молодежь предъявляет специфические претензии к власти, которые касаются ограничений в интернете, цензуре, блокировании мессенджеров, а также излишнего насилия со стороны полиции. Это, вместе с падением уровня жизни, может усугубить процесс отчуждения молодых людей от власти.

Стабильность как следствие скудости политической жизни дает власти возможность манипулировать символическим пространством, а также подавлять политическую активность. Это обеспечивает стабильность режима, но лишь в относительно спокойных условиях, не являясь гарантией стабильности в кризисные периоды. Тогда возможна резкая политизация общества, которая с большой вероятностью оборачивается его радикализацией.

Если в европейских странах в последнее время и выросла популярность правого радикализма и популизма, то опыт политической конкуренции создает и сильные предохранители от возврата к деструктивным идеологиям. Этому способствует постоянное переосмысление прошлого и его ревизия. Хотя и в европейских гибких политических системах критическое и рациональное осмысление истории часто граничит с вандализмом, который часто сопровождает массовые протестные движения. «Black lives matter» пример того, как прошлое вынуждено отвечать перед настоящим. И колониальная политика европейцев, и нацизм немцев (и не только их), в демократической системе не могут быть забыты, что предохраняет от подобных ошибок в будущем.

Тогда как в России опросы показывают, что 41% молодых людей в возрасте 18-24 года не осведомлены или мало осведомлены о сталинских репрессиях 1930-1950 годов. Общее число неосведомленных о репрессиях в СССР с 1989 по 2020 гг. увеличилось с 13% до 20%. Этот процесс связан не только с естественным уходом поколения очевидцев, но и с политикой властей в отношении исторической памяти. История СССР сегодня является неотъемлемой частью путинизма, что создает необходимость в «забывании» тоталитарного наследия. Это, так же, как и вытеснение из коллективной памяти достижений советского периода, не способствует ни объективности, ни развитию политической культуры молодежи и общества в целом.

В современном мире, когда традиционная культура не способна выполнять функцию полноценного морального и политического ориентира, разнообразие и нестабильность способствует тому, что общество становится предрасположенным к манипулированию со стороны субъектов политики, а также может быть легко дезориентировано.

Выход из этой ситуации только один: повышение политической компетентности общества, которая достигается распространением научных знаний о социальных процессах, а также накопление политического опыта. А это, в свою очередь, означает — демократизацию. Без этих условий Россия, как и любая другая страна с подобными политическими системами, оказывается в ситуации отложенной неопределенности, когда стабильность может быстро сменится общественной дезориентацией и дестабилизацией.

Особенно сложной в перспективе ситуация будет на временно оккупированных территориях Донбасса и в Крыму, где политический процесс в контексте и России, и Украины сильно пробуксовывает. Сегодня очевидно отставание этих территорий от изменений, которые происходят даже в РФ. До сих пор, для многих на временно потерянных украинских территориях, путинизм ассоциируется со «спасительной» ролью России, он является политическим символом стабильности и мира. Закономерно происходит консервация политической жизни.

В отличие от России Украина обладает большим преимуществом: украинское общество накопило колоссальный опыт жизни в условиях политических потрясений. Непостоянство — это одна из наиболее постоянных черт украинской политической жизни, что, так или иначе, втягивает разные социальные и возрастные группы. Поэтому, молодежная аполитичность в Украине и в России — это совершенно разные вещи. Накопление политического опыта в Украине происходит естественным путем.

Без сомнения, непостоянство и перманентная нестабильность — это большая преграда для нормального общественного развития. Именно с этой стороны видится россиянам и многим жителям оккупированных территорий украинская политика. Крымский «губернатор» Аксенов выразил это видение так: «Сменяемость власти не является гарантией улучшения ее качества. Нам не нужен калейдоскоп сменяющих друг друга проходимцев на троне и вокруг трона, не нужны великие потрясения, нам нужна великая и процветающая Россия» (не знал бедняга Петр Столыпин, что его станет перефразировать такой персонаж — Newssky). Но, с другой стороны, опыт непостоянства и нестабильности является значимым фактором выживания в принципиально нестабильных условиях современного мира.

Поэтому, российская политическая стабильность постоянно рискует стать «хождением по лезвию ножа».

Ковтун Александр Сергеевич,
кандидат социологических наук,
доцент кафедры психологии и социальной работы,
Хмельницкий институт социальных технологий университета «Украина»

Публикация осуществляется в рамках информационной программы IDS Kronos