Почему Узбекистан поперхнулся Каракалпакстаном

13.07.2022 0 By NS.Writer

Что привело к столкновениям в Нукусе и почему Шавкат Мирзиёев сдал назад

Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев

Информационный шум вокруг событий в Каракалпакстане стих, что позволяет спокойно разобраться в случившемся, увидев его причины и возможные последствия.

Место действия

Каракалпакстан — автономная республика на западе Узбекистана. Хотя по площади она составляет 40% узбекской территории, ее население не превышает 2 млн. человек. Это составляет всего порядка 6,5% населения Узбекистана. Этнический состав Каракалпакстана — политически сложный. Соотношение каркалпаков, узбеков и казахов составляет примерно 7:4:3. Все данные приблизительны, поскольку переписи в Узбекистане с момента провозглашения независимости не проводилась. Ближайшая намечена на 2023 год.

Государственных языков в Каракалпакстане два, каракалпакский и узбекский, причем каракалпакский ближе к казахскому, чем к узбекскому. Низкая плотность населения вызвана неблагоприятными природными и экологическими условиями, ставшими следствием экологической катастрофы: исчезновением Аральского моря в результате действий советских ирригаторов, увеличивших до критического уровня водоотбор из Амударьи. Стремясь получать максимальные урожаи «здесь и сейчас», чтобы отчитаться перед Москвой, в советском Самарканде не задумывались о будущем.

Между тем, Аральское море исторически было частью каракалпакской культуры, и его исчезновение снесло весь привычный каракалпакам строй жизни. Катастрофически изменился и климат: среднегодовая зимняя температура стала на 10 градусов ниже, летняя — на 10 градусов выше. К этому прибавилась сильнейшая ветровая эрозия почв, отравленных пестицидами, проблемы с питьевой водой и постоянные вспышки инфекционных заболеваний. В сумме это снизило экономические возможности Каракалпакстана, сделав его беднейшим узбекским регионом.

Помимо высохшего моря в наследство от СССР каракалпакам достались и заброшенные полигоны, на которых испытывалось химическое и бактериологическое оружие.

Политическая история Каракалпакстана также крайне непроста. Начиная с 1918 года он побывал в составе Хорезмской Народной Советской республики и Туркестанской АССР, был автономной областью в составе Киргизской АССР, в дальнейшем переименованной в Казахскую АССР; РСФСР (тогда Нукус стал его столицей), и, наконец, Узбекской ССР. Перед распадом СССР, 14 декабря 1990 года, следом за Казахстаном и Узбекистаном, на сессии Верховного совета Каракалпакской АССР была подписана Декларация о государственном суверенитете, предполагавшая независимость от Узбекистана. 9 января 1992 года Каракалпакская АССР была преобразована в Республику Каракалпакстан, которая в 1993 году подписала договор сроком на 20 лет о вхождении в состав Узбекистана. В договоре было закреплено право выхода путём проведения референдума. Предполагалось, что если Каракалпакстан не воспользуется этим правом в течение 20 лет, договор будет автоматически продлен. Здесь-то и возник юридический казус: текст договора допускает разные толкования, и в Самарканде полагают что после 2003 годаправо выхода из Узбекистана было Каракалпакстаном утрачено, а в Нукусе с этим не согласны.

Впрочем, правящий в Узбекистане самаркандский клан и каракалпакские элиты старались всегда избегать конфликтов, обходя острые углы.

Но вдруг, при втором президенте Узбекистана, Шавкате Мирзиёеве, на его втором сроке, конфликт все-таки возник.

Шавкат Мирзиёев, второй президент Узбекистана

Профессиональный 65-летний функционер, начавший карьеру еще в КПСС, в которую он вступил в начале 80-х, был приведен к власти в декабре 2016 года, после смерти в сентябре первого президента, Ислама Каримова.

Мирзиёев пришел в кресло президента с поста премьер-министра, и в рамках планового трансфера власти, подготовленного заранее, с ведома и одобрения Каримова, внутри самаркандского клана. В целом, узбекский трансфер очень похож на туркменский. Но есть и местные особености. В частности, клановое устройство Узбекистана делает маловероятным установление де-факто шахства, с престолонаследием по прямой родственной линии, прикрытого «президентской» декорацией, как это произошло в Туркменистане. В остальном же все очень похоже: «жесткого» и склонного к изоляции страны от окружающего мира Каримова сменил относительно «мягкий» и «открытый миру» Мирзиёев. Правда, мягкость и открытость, якобы присущие второму узбекскому президенту, видны только при сравнении его с Каримовым, и лишь при подробном рассматривании. Суть же режима не изменилась, он остался таким же, каким и был — диктаторским и репрессивным.

Некоторое смягчение стало следствием институализации власти и подавления оппозиции, осуществленных при Каримове. Это позволило уделить больше внимания соблюдению внешних приличий, выстроить Мирзиёеву имидж «просвещенного авторитариста» и развивать на этой базе отношения не только с Россией. Вместе с тем, Каримов двинул Мирзиёева в премьеры, а затем и в наследники, в первую очередь, как системного, абсолютно лояльного клану, и крайне жесткого управленца, способного без колебаний выполнить даже самый бесчеловечный приказ.

Тем не менее до недавнего времени внешне все выглядело весьма пристойно и обнадеживающе. Уже в 2017 году Мирзиёев начал снимать валютные ограничения и реформировать экономику. Он закрыл тюрьму Жаслык, известную как «дом пыток», освободил тысячи политзаключенных и улучшил отношения с Таджикистаном, разминировав границу между двумя странами. В ближайших планах было объявлено о введении выборов местных органов власти, в настоящее время назначаемых.

Но в 2021 году появились явные признаки похолодания. Сначала были отменены запланированные на март местные выборы. Затем, в октябре 2021, Мирзиёева переизбрали на второй срок с рекордно низким за всю историю узбекской независимости результатом в 80,31%, что было существенно меньше 88,6 % на выборах 2016 года. В узбекском воздухе слишком сильно запахло демократией, и это заставило напрячься весь самаркандский клан.

Здесь нужно заметить, что узбекский тоталитаризм (или авторитаризм, тут можно и поспорить) в отличие от своего туркменского собрата, носит более коллективный характер. Культ вождя не достигает в нем запредельного уровня, но и коллективный авторитарист не желает реально конкурировать на выборах с другими кланами, а о сколь-нибудь значимом гражданском обществе в Узбекистане пока нет и речи.

Эти опасения вылились, в итоге, в проект конституционной реформы. Его предполагалось легитимизировать через референдум, любимую выручалочку всех диктаторов мира.

Проект реформы, обнародованный в конце июня, включал 170 поправок в конституцию Узбекистана. В их число вошли увеличение президентского срока с пяти до семи лет, и снятие ограничений по числу переизбраний, а также почти полная ликвидация автономии Каракалпакстана, включая отмену права на выход из Узбекистана посредством референдума.

Все должно было пройти гладко и ничто не предвещало беды. Оппозиция, появившаяся на свободе за время первого срока Мирзиёева, была скорее декоративной, чем способной на решительные действия. В Узбекистане еще не забыли Андижанский расстрел 2005 года, когда протестующих намеренно загнали в уличный тупик, где и уничтожили пулеметами с БТРов. Значимые фигуры в автономии были надежно прикормлены и обласканы на личном уровне. Так, председатель каркалпакского парламента (Жокаргы Кенес) Мурат Камалов был по совместительству проведен на стабильную в плане личных благ и гарантий, но малозначимую политически должность зам.главы Сената Узбекистана.

По сути, реформа закрепляла уже работающую систему отношений центра с каракалпакской верхушкой: гарантии личного благополучия в обмен на лояльность самаркандскому клану.

Собственно протесты

Но самый бедный, и самый молодой по возрасту регион, половина населения которого испытывает застарелые обиды на почве уязвленного национального самосознания, а еще без малого четверть посматривает в сторону соседнего Казахстана, где уровень жизни явно выше — не лучшее поле для таких экспериментов. В Самарканде были уверены, что власти автономии покорно ее сдадут, а мнение населения вообще не принималось в расчет. В итоге, ни центральные власти, ни власти автономии не вели в низах подготовительной работы, и не были готовы реагировать на критику реформы, аргументируя ее необходимость.

И если относительно каракалпакской верхушки расчеты оказались верными, то с населением вышла ошибка. Уже через несколько дней после опубликования проекта поправок, первого июля, в пятницу, то есть, в день джума-намаза, когда в мечетях собирается куда больше прихожан, чем в другие дни, и где они, понятное дело, не только молятся, но и общаются, сначала в Нукусе, а затем по всему Каракалпакстану начались стихийные протесты. Недовольство уровнем жизни и неприязнь между каракалпаками и узбеками, копившиеся много лет, выплеснулись наружу.

С критикой реформы в публичном пространстве выступили малочисленные каракалпакские интеллигенты, не обладавшие никакой реальной властью. Но их призывы встретили живой отклик со стороны значительной части каракалпаков. Непосредственным же детонатором для взрыва послужил арест Даулетмурата Тажимуратова, каракалпакского, блогера, юриста и журналиста, раскритиковавшего попытку сворачивания автономии. Таджимуратова арестовали прямо перед встречей с его сторонниками в Нукусе, анонсированной заранее.

Протесты были явно стихийными, без признаков какой-либо организации, а власти не разучились их подавлять. Как следствие, горячая фаза уложилась в один день.

Официально властями было признано 18 погибших, 243 раненых, включая 38 правоохранителей и нацгвардейцев и 516 задержаных.Эти цифры, вероятно, сильно преуменьшены: вечером, первого июля, Султанбек Зияев, министр здравоохранения Каракалпакстана, заявил, что в больницы Нукуса поступили «тысячи пострадавших в ходе столкновений с силами Национальной гвардии». После этого Зияев исчез из публичного поля.

Шавкат Мирзиёев, явно шокированный, прибыл в Нукус уже к вечеру первого июля и оставался там весь следующий день. Он публично раскритиковал местные власти за то, что они не отследили несогласия общественности с конституционной реформой, и не сообщили ему об этом, и отозвал поправки, касающиеся автономии Каракалпакстана.

Что касается самих протестов, то события развивались так: когда вокруг здания Жокаргы Кенеса собралась толпа, Тажимуратова отпустили, привезя его туда. Освобожденный Тажимуратов вышел к собравшимся вместе с Муратом Камаловым, и озвучил в его присутствии возражения против конституционной реформы. При этом, Тажимуратов не призывал к насилию, а наличие рядом с ним Камалов демонстрировал готовность власти вести мирный диалог. Протестующие тоже вели себя спокойно.

Высказавшись, Тажимуратов пешком ушел домой, а Камалов вернулся в здание Жокаргы Кенес. Но протест, все ещё оставаясь мирным, продолжился. Это было вполне ожидаемо. Претензий к властям, ик местным, и к самаркандским, у каракалпаков накопилось много, и по разным поводам, так что конституционная реформа стала лишь последней каплей. Выйдя на площадь,люди пользовались случаем поговорить о наболевшем.

Все могло бы закончится мирно, но в одной из точек соприкосновения митингующих с сотрудниками мобильного отряда особого назначения (МООН) МВД, вызванными в оцепление, вспыхнул конфликт. Его причины до сих пор остаются не вполне понятными, но силовики начали бросать в толпу дымовые шашки и расстреливать ее резиновыми пулями, после чего события вышли из-под контроля.

Вспышка насилия вызвала панику среди местных властей и в верхушке Службы национальной безопасности Узбекистана. Тажимуратову звонили домой, угрожая, и требуя «прекратить это всё», а в 4 часа утра с размахом провели операцию по его захвату, подогнав пять автобусов с антитеррористическим спецназом. МВД Узбекистана объявило, что причиной протестов в Нукусе, а также в двух других городах, Чимбае и Муйнаке, стало «неправильное толкование конституционных реформ, проводимых в республике», чем воспользовались «группа лиц, организовав заговор с целью захвата власти, и попытавшись захватить правительственные здания». Генпрокуратура Узбекистана открыла дело «о заговоре с целью захвата власти или свержения конституционного строя» (часть 4 статьи 159 УК), под которое сейчас гребут всех подряд местных оппозиционеров, зачищая автономию под ноль. В Каракалпакстане до второго августа введено чрезвычайное положение и отключен интернет. В верхах идет поиск виновных, которыми, судя по всему, назначат кого-то из местных.

Последствия и связанные события

Несомненно, что произошедшее станет уроком для Мирзиёева, умеющего учиться, в том числе и на собственных ошибках. Суть этого урока очевидна: переход к мягким, без прямого насилия, формам правления должен сопровождаться изучением общественного мнения и отработкой методов влияния на него.

Вполне, впрочем, возможно, что просчет был вызван не столько недооценкой ситуации, сколько вынужденно резким внешнеполитическим маневрированием. Видя бесперспективность пребывания в орбите России, Мирзиёев на первом своем сроке пыталсяпривлечь в страну западные инвестиции, но не достиг в этом больших успехов. Причины неудачи были скорее внешними по отношению к Узбекистану, и от действий Самарканда зависели слабо. Но проблема отстройки от России никуда не делась, а, напротив, стала еще острее.

В перспективе, по замыслу Мирзиёева, отход от России должен был дать Узбекистану возможность для экономического сближения с Западом. Но реализовать такой отход в сложившейся ситуации сейчас возможно лишь через сближение с Китаем. Крутой разворот от Запада на Китай и вызвал поспешную конституционную реформу. Ранее осторожная демократизация, с легким намеком на будущую вестернизацию, вызвала заметный отклик в узбекском обществе. Но Запад не проявил к Узбекистану экономического интереса, на который рассчитывали в Самарканде. Отношениям же с Китаем избыточная вестернизация могла только повредить. Возникла необходимость «приморозить» ситуацию, дав властям время решить внешнеполитические проблемы, чтобы, исходя из их решения, определиться с внутренними реформами.

Важнейшим же пунктом на пути укрепления сотрудничества Узбекистана с Китаем должен стать XXI саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), запланированный на 15-16 сентября этого года в Самарканде. Роль принимающей стороны открывает перед Узбекистаном ряд интересных возможностей, которые Мирзиёев намерен использовать в полной мере. Но и с повесткой саммита все обстоит очень непросто.

Саммит ШОС как часть игры Пекина

Сентябрьский саммит, среди прочих вопросов, должен рассмотреть и прием в организацию двух новых членов: Ирана и Беларуси, уже имеющих в ШОС статус наблюдателей. По поводу Ирана сомнений нет, о его приеме договорились еще на прошлом саммите, в сентябре 2021, в Душанбе. А вот Беларусь подала заявку буквально на днях. При этом, хотя в ШОС, помимо Китая, входят Россия, Индия и Пакистан — три ядерные, и просто очень большие, страны, а также Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан, это, несомненно, китайский проект.Так что резко-внезапное желание Беларуси стать постоянным членом ШОС объяснимо лишь желанием Лукашенко придвинуться поближе к Пекину и чуть дальше от Москвы.

Почти одновременно с информацией о желании Беларуси обрести постоянное членство в ШОС советник по национальной безопасности президента США Джейк Салливан заявил, что Иран предположительно готовится передать России несколько сот беспилотников собственного производства, часть из которых будет ударной. По утверждению Салливана, Иран уже готовит базу для обучения российских операторов этих БПЛА. Ни Тегеран, ни Москва не прокомментировали это заявление, но то, что ВС РФ испытывают острую нужду в БПЛА в войне с Украиной, и вынужденно применяют беспилотники МЧС, и коммерческие дроны китайского производства ни для кого не секрет.

Сводя воедино элементы этого паззла, можно предположить, что речь в дальнейшем пойдет о двойном подковерном торге: Иран — МАГАТЭ и Пекин – США. Его предметом станет поставка или непоставка беспилотников из Ирана в Россию и комплектующих для них из Китая в Иран. Китай в этой игре явно нацеливается на создание антизападной прокси-коалиции для поддержки России, оставляя возможность оперативно регулировать объемы этой поддержки. В свою очередь, Узбекистану необходимо определить свою позицию между Россией, Китаем и Западом, что предполагает серию негласных переговоров и торгов. Именно по этим направлениям и пытаются сейчас сориентироваться в Самарканде.

Эксклюзив

«Ильченко»Сергей Ильченко, для Newssky


Підтримати проект:

Підписатись на новини:




В тему: