Опасное очарование бесполетной зоны

Пресс – конференция с премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном покорила мир, когда Дарья Каленюк, украинская активистка, умоляла его и других западных лидеров создать бесполетную зону над Украиной, чтобы защитить ее жителей от российских самолетов, публикует перевод статьи newssky.com.ua.

Трагичность сложившейся ситуации, искренность и печаль активистки, деликатно сформулированный, но практичный ответ премьер-министра, в котором он сказал ей, что бесполетной зоны не будет из-за риска войны между НАТО и Россией — видеозапись пресс-конференции сделала вирусной.

Интернет с тех пор гудел вопросом: почему коалиция не установила бесполетную зону?

Вопреки тому, во что, похоже, верят многие комментаторы, бесполетная зона не является военной полумерой. Это боевая операция, направленная на то, чтобы лишить противника его авиации, и она включает в себя прямые и продолжительные боевые действия. Дело в том, что общеевропейская война не началась, и мы должны сделать все возможное, чтобы ее не было . Это означает, что бесполетная зона должна быть исключена.

Одна из причин того, что бесполетные зоны продолжают упоминаться в качестве решения, заключается в том, что природа военно-воздушных сил весьма плохо изучена. Защитники авиации уже почти столетие трубят о том, что авиация является стратегическим и тактическим коротким путем — способом побеждать в битвах и даже войнах без запутанных осложнений, присущих действиям других родов войск.

После подъема военно-воздушных сил во время Второй мировой войны он также был усилен однобокой победой в операции «Буря в пустыне» в 1991 году и распространялся за счет повторяющихся ограниченных военных действий, ориентированных на воздух. Эти конфликты укрепили представление о том, что авиация является решением всех военных проблем за границей. Проблема такой точки зрения в том, что она не подтверждается вековыми свидетельствами. Хотя военно-воздушные силы могут оказаться решающими и даже использовались в качестве основного метода урегулирования конфликтов, это не универсальное решение. Воздушные кампании, так же как морские и наземные, должны быть тщательно адаптированы к политическим и военным целям, противнику, окружающей среде и преобладающим условиям.

К сожалению, побочный продукт поколения малоинтенсивных операций только укрепил это развивающееся политическое увлечение двумя столпами того, что мы называем политической авиацией: авиаударами и бесполетными зонами. Хотя каждый из них может быть эффективным, ни один из них не является упрощением необходимости комплексной стратегии — оба являются просто элементами одной.

История бесполетной зоны

После окончания операции «Буря в пустыне» в 1991 году, когда большая часть иракской армии осталась нетронутой, Саддам Хусейн смог успешно подавить восстания шиитов в Басре и курдов в Северном Ираке. Опасаясь неизбежного возмездия, более миллиона курдских мирных жителей направились на север, к турецкой границе, которая еще не вышла из зимы. Британские силы начали операцию по оказанию помощи, операцию «Обеспечение комфорта», которая вскоре была поддержана резолюцией ООН, а также американскими, турецкими и другими силами НАТО. Запретная для полетов зона последовала сразу за ней, всего через пять недель после окончания операции.

Официальное объявление бесполетной зоны формализовало текущее положение дел, поскольку к этому моменту F-15 ВВС США уже сбили два иракских самолета Су-22 над северным Ираком. Затем последовали операции Provide Comfort II и III, которые с 1997 года продолжились под названием Northern Watch. В то время как основное внимание в ходе операции уделялось запрету на полеты в этой зоне, операции на севере также обеспечивали соблюдение режима «запрета излучения» для зенитно-ракетных комплексов и эффективно защищали «зеленую линию» между иракскими и курдскими районами выше 36-й параллели на севере Ирака. Войска США находились в прямом конфликте с иракскими войсками.

Компания Southern Watch начала свою деятельность в 1992 году после успеха на севере. Позже, в 1996 году, она была расширена за счет включения «запретной зоны», которая предотвращала военные операции Ирака во многом таким же образом, как (необъявленная) свободная от военных действий зона была введена в северном Ираке. Южный дозор также служил прикрытием для необъявленной кампании под названием «Южный фокус», направленной на демонтаж всех иракских средств ПВО в зоне до вторжения 2003 года. И снова силы США вступили в прямой конфликт с иракскими войсками.

В Боснии операция «Запретить полет» также была предназначена для защиты уязвимого населения от воздушных атак, хотя она не предоставила боснийским гражданам такой же защитный зонтик от вторжений наземных войск, как иракские запретные для полетов зоны. К концу 1990-х годов запретные для полетов зоны были приняты в качестве практической политической меры — при условии, что целью было сдерживание и что противник был сильно подавлен. Оглядываясь назад, можно сказать, что стоимость иракских бесполетных зон была выгодной: 1–2 миллиарда долларов в год и отсутствие жертв в результате враждебных действий. Однако снова американские войска вступили в прямой конфликт с иракскими войсками.

Извлечение идей из Косово

Ключевой принцип американского способа ведения войны — сначала завоевать и сохранить превосходство в воздухе, что дает наземным войскам свободу от нападения — и свободу атаковать. Разница между этим и бесполетной зоной заключается в том, что последняя возникла как политический инструмент для защиты уязвимых групп населения, а не как военный инструмент для достижения оперативных целей. Чтобы установить бесполетную зону, нужно сначала завоевать и поддерживать господство в воздухе, а не просто первенство в воздухе. Господство в воздухе означает не только контроль над воздухом, но и устранение угроз действиям авиации с земли.

Как уже говорилось, бесполетная зона родилась в эпоху после окончания «холодной войны», когда Соединенные Штаты обладали таким однобоким военным преимуществом, что политическое неприятие риска в сочетании с относительно низким спросом на авиационные ресурсы все еще могли обеспечить ее достижение. Тем не менее, нет исторического прецедента создания и поддержания бесполетной зоны против любого значимого сопротивления, а значимое сопротивление больше не означает просто вражеские истребители. В новую эру воздушной войны, когда смертоносность современных российских или китайских средств противовоздушной обороны легко перевешивает угрозу со стороны истребителей, бесполетная зона должна в первую очередь сводить на нет угрозы дружественным самолетам, чтобы добиться успеха.

Операция «Союзнические силы» дает представление о масштабах того, что может повлечь за собой это предприятие, и показывает, что это гораздо сложнее, чем думает случайный стратег или оперативный планировщик в кресле. Во время операции 1999 года американским планировщикам было известно о 44 зенитно-ракетных комплексах на театре военных действий размером с Коннектикут, поддерживаемых несколькими 40-миллиметровыми зенитными орудиями и вездесущими ракетами SA-7 и SA-9 с тепловым наведением. Новейшей системе SA-6 в то время было уже 30 лет.

Воздушная угроза со стороны ВВС Сербии была минимальной, и ее быстро уменьшали F-15C ВВС США и голландские F-16AM в тех редких случаях, когда сербский МиГ-29 поднимался в воздух. Чтобы сохранить свободу маневра в течение 78-дневной кампании, самолеты США и НАТО выпустили 743 высокоскоростных противорадиолокационных ракеты против устаревшей, но реальной ракетной угрозы. В сочетании с надежной компиляцией электронных помех использование почти 1500 буксируемых ловушек и средств контртактики в значительной степени свело на нет угрозу для самолетов (хотя они также были в основном ограничены большими высотами, чтобы минимизировать риск). Эти ракеты поражали не только радары, но и солдат оппозиции, дежуривших на этих радарах.

Тем не менее, ВВС США потеряли два самолета (F-117 и F-16) из-за этих угроз, а несколько других получили повреждения. Подавление противовоздушной обороны противника было эффективным, поскольку заставляло защитников ПВО держать головы опущенными, в то время как самолеты F-15E и F-16C занимались уничтожением, но это была непрерывная игра в кошки-мышки. Как всегда, подавление ПВО противника было командным усилием. EA-6B Prowlers ВМФ и Корпуса морской пехоты, F-18 ВМС Испании и США и F-16CM ВВС должны были подавлять ПВО противника, глуша радары и стреляя противорадиолокационными ракетами, в то время как F-15E и F-16CG атаковали ракетные батареи с гораздо более тяжёлыми боеприпасами, часто в классе 2000 фунтов, достаточными для превращения ракетной батареи и ее радар в мелко разбросанные металлические отходы. Как отмечается в исследовании RAND, несмотря на все усилия ВВС мирового класса против второсортной обороны, Соединенным Штатам так и не удалось добиться господства в воздухе.

Высокоценным разведывательным платформам, таким как E-8 Joint Surveillance и Target Attack Radar System, было запрещено летать над землей, где их датчики были наиболее полезны, и вместо этого они должны были стоять за пределами области угрозы. Хотя Слободан Милошевич в конце концов капитулировал, операция «Союзнические силы» обычно рассматривается как оперативная неудача, которая увенчалась успехом — и это было более 20 лет назад.

Сегодняшняя реальность

Успех запретной для полетов зоны зависит от предпосылки традиционного сдерживания, подкрепленного решимостью быстро и яростно применять ее, если возникнет вызов. Попытка сделать это сегодня против страны, имеющей какое-либо подобие артиллерии, переносных зенитно-ракетных комплексов и/или передовых ракет класса «земля-воздух», как правило, указывает на то, что бесполетная зона невозможна ни с оперативной, ни с политической точки зрения.

И под «продвинутым» мы подразумеваем все, что было создано с 1980-х годов и может похвастаться цифровой обработкой данных, многоцелевым наведением, ракетами большей дальности и более высокой маневренностью. Распространение современных средств противовоздушной обороны с 1990-х годов диктует, что для нейтрализации этих угроз требуется больше боевых вылетов и ресурсов — гораздо больше, чем истребителей противовоздушной обороны. Так было в иракских бесполетных зонах, где средства подавления ПВО противника были доступны наряду с самолетами, предназначенными для выполнения оборонительных противовоздушных или разведывательных задач.

Усугубляя это, туман и трения войны диктуют, что всегда будет неясность своевременных, точных и правильных разведывательных данных в операциях. Таким образом, не только мыслимо, но и весьма вероятно, что созвездие обычных самолетов наблюдения и разведки всегда будет оставаться на удалении во время конфликта между государствами, как это было в Косово, чтобы свести на нет этот неопределенный риск угрозы — хотя на экспоненциально больших расстояниях.

В Сирии регулярно всплывала идея создания бесполетной зоны, что было ошибочным ответом на использование сирийской (а позже и российской) авиации. Окончательное решение заключалось не столько в бесполетной зоне, сколько в оборонительных противовоздушных действиях над районами, удерживаемыми дружественными силами. Там бесполетная зона была проблематичной как по практическим, так и по политическим причинам, поскольку большинство жертв среди гражданского населения произошло не в результате воздушного нападения. Проблемы защиты гражданского населения в многогранной гражданской войне были гораздо более комплексными, чем когда-либо прежде, и прямое участие российской авиации в Сирии полностью изменило характер конфликта. Тогда, как и сейчас, любая бесполетная зона предполагала прямой бой с российскими войсками.

Бесполетная зона в Украине?

Сегодня в Украине угроза ПВО, по-видимому, не материализовалась в отношении украинских самолетов, по крайней мере, с точки зрения наземной угрозы. Это может быть связано с тем, что в настоящее время российские силы контролируют лишь небольшую часть Украины и не могут размещать средства ПВО на неподконтрольной им территории. Армейские средства противовоздушной обороны перемещаются вместе с силами, которые они защищают, и требуют определенной степени защиты от наземных угроз. Тем не менее, российские ВКС обладают противовоздушной обороной большой дальности, которая может достигать территории Украины из России (и, возможно, из Беларуси). В ВВС России используются дальнобойные варианты С-300 и С-400. Эти мобильные системы могут охватывать большие участки украинского воздушного пространства, не заходя в Украину, хотя покрытие на малых высотах будет неравномерным и ограниченным.

Эскалация

Создание бесполетной зоны над Украиной, несомненно, приведет к серьезной эскалации конфликта и приведет к прямому конфликту сил НАТО и, возможно, других европейских сил с российскими войсками. Также неясно, какое военное преимущество может быть получено. Похоже, что большинство жертв среди украинского гражданского населения приходится не на авиацию, а на артиллерию. Российские высокоточные удары, похоже, наносятся баллистическими и крылатыми ракетами, которые после запуска не могут быть перехвачены самолетами в бесполетной зоне.

Тот факт, что у России еще нет превосходства в воздухе, не сильно мешал ее продвижению. Украина тоже не контролирует свое небо — у сторон паритет в воздухе. Для обеспечения бесполетной зоны потребуется пролет над воздушным пространством Украины, размещение сил коалиции непосредственно в воздушном пространстве, за которое сражаются обе стороны, и подвергающиеся чрезвычайному риску со стороны как российской, так и украинской ПВО. ПВО наземного базирования в приграничных странах может контролировать воздушное пространство только там, где российские самолеты не летают, не имея никакого практического эффекта, кроме как для участия в НАТО. Очевидный ответ России, атака самолетов над Украиной из-за пределов Украины, станет еще одним элементом эскалации, который сделает российскую систему ПВО политически невосприимчивой к контратаке.

С отдаленной точки зрения бесполетная зона может показаться несколько безличным вариантом применения военной силы. Реальность такова, что эффективное правоприменение предполагает пролет над территорией, где происходят боевые действия, а соблюдение бесполетной зоны означает намерение уничтожить все, что противостоит ей, будь то истребитель в воздухе или ракетный комплекс на земле.

В Украине потенциальная бесполетная зона — это, по сути, политическое заявление. В данном случае политическое заявление — это гораздо больше, чем угроза эскалации — это прямая эскалация против России и общее расширение конфликта с включением НАТО в качестве прямого участника конфликта.

Таким образом, введение бесполетной зоны служит только Украине, которая получит НАТО в качестве союзника без формального альянса. По сути, такое политическое использование военно-воздушных сил будет отражать запутанные союзы, которые втянули Европу в Первую мировую войну. Бесполетная зона — неправильный инструмент для неправильной работы и приведет к опасным и разрушительным последствиям для Соединенных Штатов и их союзников по НАТО.