Олеся Яхно: на следующих выборах «слуги народа» могут вообще не попасть в ВР. Эксклюзив

Чего добивается власть, нанося удар по Виктору Медведчуку? Будут ли досрочные выборы? Готовится ли Владимир Путин к наступлению? Об этом и многом другом в интервью с политологом и политическим комментатором Олесей Яхно.

 

Олеся, как Вы считаете, удар власти по Медведчуку — это инструмент спасення рейтинга, попытка оправдаться перед американцами, эмоции?

Думаю, что все вместе. Одна мотивация не исключает другую. С одной стороны, стремление остановить падение рейтинга (было ведь понятно, что ОПЗЖ, перехватив лозунг «быстрого мира», постепенно начнет забирать голоса Владимира Зеленского и «Слуги народа» на Востоке и Юге страны); плюс непрофессионализм и зачастую бездействие власти по ряду вопросов, внешних и внутренних.

С другой стороны, сама деятельность Виктора Медведчука/ОПЗЖ в целом, которая свелась к работе исключительно на одного зрителя — Владимира Путина — в обмен на развитие разных бизнесов Медведчука (прочитала, что его фирмы даже занялись строительством канатной дороги из РФ в Китай); Кремль, в свою очередь, использовал монополию Медведчука на российском направлении, в том числе для шантажа Зеленского (например, в вопросе обмена незаконно удерживаемыми украинскими гражданами).

С третьей стороны, внешний фактор. Уже очевидно, что внешняя конъюнктура сейчас складывается не лучшим образом для России. Уже есть новые санкции и США, и ЕС по Алексею Навальному, и не исключено, что шутка «Джо Байден любит скорость» вполне станет реальностью в отношении вопросов безопасности, касающихся российской власти. Было бы странно, если бы украинская власть не воспользовалась этой сменой геополитического расклада. Ну, и плюс есть мутная (для власти) история со срывом спецоперации по «вагнеровцам», которая в случае опубличивания информации западными расследователями не лучшим образом будет характеризовать украинскую власть (так что, возможно, тут ОП решил действовать на упреждение).

Все привычно ругают коррумпированную судебную систему, но не выполняет ли она заказы или приказы политических руководителей?

Понятно, что судебная ветвь, вне зависимости от внутриполитических процессов, должна действовать как независимая. Но мы ведь прекрасно понимаем, что это не так.

Все постсоветские страны, Украина в том числе — институционально слабые. При этом судебная реформа — одна из важнейших, с точки зрения последовательности и приоритетности шагов. Когда нет судов, которым доверяют, очень сложно проводить реформы и в других сферах.

В условиях отсутствия правового мышления, важна и политическая воля, и поэтапность в проведении судебной реформы. А когда, извините, у нас власть все предыдущие полтора года вполне лояльно наблюдала за возвратом влияния кадров эпохи Виктора Януковича (например, того же Андрея Портнова) на украинские суды, то мы видим не шаги вперед, а шаги назад в судебной сфере. И можем говорить как о прецедентах политического давления на суды, так и о решениях в пользу отдельных олигархов.

Это еще раз доказывает, что нельзя использовать/позволять использовать вопросы общеукраинского масштаба в плоскости политической конкуренции и борьбы с оппонентами. Условно говоря, тот же Портнов, инициируя ряд исковых заявлений против представителей предыдущей власти (прежде всего, против Петра Порошенко), возможно, мотивирован личной местью, но по факту — получается, что его иски направлены и на попытки пересмотреть/дискредитировать Майдан 2013-2014 годов, вообще все постмайданные решения.

Еще один неправильный подход — это пытаться решать проблемы в судебной сфере исключительно под ситуацию или под персоналию (как в случае с Конституционным судом, например).

Подытоживая, в вопросе судебной реформы, на мой взгляд, важны две составляющие: 1). институциональный подход; 2). четкая политическая позиция власти в отношении значимых процессов (что упреждало бы реваншистские попытки отдельных фигур из домайданного прошлого).

Можно ли, в последнее время, говорить о начале новой эскалации со стороны России и чем она вызвана?

Да, эскалацию со стороны России — и на уровне риторики, и на уровне военных действия на Донбассе — невозможно не заметить.

Думаю, это связано с тем, что российская власть утратила какую-либо способность реагировать конструктивно, и на усиление давления со стороны Запада (как ответ на «гибридное поведение» самой РФ) отвечает исключительно силовым способом — военным шантажом в сочетании с пропагандой.

Скорее всего, разные «гибридные атаки» и на разных направлениях (не только на Донбассе, не и не исключено, что на Западе и Юге) будут продолжаться. Возможно, с целью демонстрации якобы «искусственности» объединения разных регионов Украины и подведения к выводу, что действующая форма госуправления (унитарное государство) якобы не подходит Украине.

При этом в самой РФ отказываются посмотреть на самих себя со стороны, на то, что РФ де-факто перешла к концепции государства-стены, изоляционизма, превращающего Россию из причины (а это и есть влияние в современном мире) в место/территорию.

Знаете, меня вообще удивляет то, как Россия по своей же воле превратилась из большой страны (с масштабом, ресурсами и людьми) в маленькую страну. Сильный никогда не будет физически уничтожать других, особенно тех, кто меньше тебя и кому РФ гарантировала территориальную целостность в том же Будапештском меморандуме. К этому еще и приложился психологический комплекс, когда на российских федеральных телеканалах с утра до ночи уже столько лет подряд обсуждают не Россию, а Украину. Так, как будто крохотная РФ окружена гигантской Украиной.

Недавно исполнилось 90 лет Михаилу Горбачёву. Для Украины это скорее позитивный или негативный персонаж?

Думаю, что Михаил Горбачев как лидер в позднем СССР — скорее, закономерен. В том смысле, что каждая эпоха требует определенных лидеров. Возник запрос на перестройку. И если Политбюро не способно было на перестройку, то появился такой лидер, как Горбачев.

Затем ему на смену пришел Борис Ельцин, задача которого заключалась в том, чтобы осуществить переход от СССР к РФ. Ну а дальше пришел Владимир Путин, потому что Ельцину были не под силу задачи 2000-х — подавление суверенитетов внутри РФ, построение госкапитализма (даже «Газпром» тогда ударился в идеологию) — и Путин их реализовал.

А потом начался деструктив, начиная с разгрома ЮКОСа, и дальше по нарастающей. От подавления какой-либо конкуренции в политике и экономике, подавления политики вообще— до военной агрессии в Украине. То есть, вместо того, чтобы объявить новую повестку или уйти, уступив лидеру, который видит эту повестку, Путин повернул туда, куда он повернул — в направлении, противоположном от перспектив самой РФ.

Но развал СССР произошел не потому что пришел Горбачев, а затем Ельцин. А потому, что СССР проиграл Холодную войну — это о том, как СССР распорядился победой во Второй мировой войне, и на что потратил эту победу. Условно говоря, можно было сравнить уровень жизни в Германии и СССР. Думаю, именно поэтому сейчас в России любят периодически говорят о необходимости Ялты-2. Потому что проиграли не войну, а поствоенный мир, и сейчас действуют, как проигравшие. Победители не стали бы пересматривать Ялтинское соглашение.

С чего это высокопоставленные правоохранители повадились по весне давать огромные интервью?

Причин, думаю, может быть несколько. Во-первых, мы наблюдаем по весне моменты «бодрости» власти на фоне «политического анабиоза» за предыдущие полтора года. Неважно, по каким причинам происходит этот выход из «летаргического сна», но очевидно, что ситуация в какую-то сторону будет меняться. В этом смысле общая активизация приводит и к активизации личностной.

Во-вторых, рейтинг власти снижается, и, несмотря на отдельные правильные шаги, думаю, будет и дальше снижаться. А значит — на каком-то этапе может возникнуть запрос на новую конфигурацию власти — с досрочными выборами или без выборов. Новая коалиция в парламенте, новое правительство. Соответственно, публичная активность может быть направлена как на стремление сохраниться и подтвердить свою влиятельность (с учетом возможных новых раскладов), так и на заявку о потенциальной готовности поучаствовать в «конкурсе» на нового премьера (не сейчас, но, может, к осени).

В-третьих, новая администрация в США, и соответственно анализ наиболее адекватных для коммуникации представителей как внутри власти, так и в оппозиции (но тут как раз все понятно).

Кто сегодня, по Вашему мнению, в реальности управляет государством?

Думаю, что управляемость сегодня, во многом, удерживается по инерции и в рамках каркаса, сформированного как раз в период президентства Петра Порошенко.

Сохраняется некий уровень сотрудничества с международными партнерами/институциями, выстроенный в период 2014-2019 годов.

Экономические показатели, как видим, на момент 2019 года были куда лучше, чем на момент начала 2020 года (то есть, до начала пандемии коронавируса), и они тоже удерживают устойчивость на какой-то период.

Есть проевропейская оппозиция и активная часть общества, которые в случае вбрасывания властью ряда противоречивых тем (например, возобновления поставок воды в Крым), с целью изучения общественного мнения, реагируют довольно четко и недвусмысленно.

Наконец, есть отдельные профессионалы во власти (секретарь СНБО, например, или отдельные министры), которые знают, что делать и которые готовы брать ответственность за решения в своей сфере.

За прошедшие почти два года власти Владимира Зеленского, несмотря на все возможности моновласти, в Украине почти ничего не происходило на уровне системных изменений. Во многом, вообще действовало ожидание «лишь бы не хуже», чем раньше. Возможно, сейчас будет что-то реально делаться. Но для этого необходимо очень четко обозначить задачи, и под эти задачи подбирать кадры и устанавливать границы в компромиссах (внешних и внутренних).

Если же говорить конкретно, кто управляет, то влияние олигархов на власть только возросло. И, фактически, мы видим, что любые политические союзы невозможны без кулуарных договоренностей олигархов. В этом смысле интересно, насколько сильным будет эффект санкций США против Игоря Коломойского. Будет ли, во-первых, эта ситуация доводиться до конкретного результата в США. Во-вторых, насколько это будет иметь продолжение внутри Украины. В-третьих, насколько это будет касаться не одного/нескольких фамилий, а носить характер системных изменений на уровне взаимоотношений власти/политиков и бизнеса.

Существуют ли в Украине предпосылки для досрочных выборов?

И да, и нет. Есть аргументы, как за досрочные выборы, так и в пользу сохранения статус-кво.

Да, фрагментация и хаотизация внутри власти нарастает, и будет еще больше нарастать (с учетом активизации США действий по украинским олигархам, и необходимости украинской власти с этим считаться и продолжать эти начинания внутри Украины).

Монобольшинства де-факто нет. Как и все очевидней становится проблема отсутствия ответственности тех, кто влияет на кадровые назначения. Ну, то есть, ОП влияет на назначения в правительстве, и, в общем, правительства, как Алексея Гончарука, так и Дениса Шмыгаля, нельзя назвать командой под четкие экономические задачи. Этих задач либо нет, либо они возникают в режиме реагирования на проблемы (как с пандемией, например). На кадровую политику влияет ОП и разные политэкономические группы, но никакой ответственности за решения и результаты они не несут.

Поэтому, на мой взгляд, либо на каком-то этапе будет сформирована новая коалиция и правительство, которые будут нести ответственность за экономический блок, либо будут досрочные парламентские выборы.

Если говорить о политиках/партиях, то есть те, кто заинтересован в досрочных выборах, и есть те, кто не заинтересован. Власть не заинтересована — думаю, на следующих выборах в ВР (досрочных или в срок) партия «Слуга народа» вообще не попадёт в парламент. Другие политики/партии — по-разному, кто «за», кто «против». При этом масштаб вызовов возрастает, и по мере демонстрации не/адекватности масштаба власти/политиков масштабам задач/вызовов и станет понятно, будут ли досрочные выборы или нет.

И еще: мне кажется, что вот есть значимые вещи, которые выходят за рамки досрочных выборов или выборов в срок. Это проблема того, что процессы на уровне страны не всегда отображаются (иногда вообще не отображаются) на уровне публичных политических дискуссий. Но это уже другой вопрос, из сферы коммуникации.

беседовал Максим Михайленко, главный редактор Newssky