О чем говорили Нуланд и Сурков?

Встреча, разумеется, была закрытой. Однако, пространственная картина, сложившаяся вокруг этой внешне внезапной встречи — позволяет определить повестку дня и содержание этого рандеву вполне достоверно.

Пораженный Асланбек

1. Казалось бы, Виктория Нуланд — помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии, а Владислав Сурков — помощник президента РФ по вопросам Абхазии и Южной Осетии (?!). Формально по статусу есть некоторая неувязка — однако, больше Путину послать некого. Из числа не попавших пока что под санкции, тот же Лавров — пустое место, сам на себя может донос написать, поручи ему российский фюрер деликатную миссию. А Сурков остался единственным интеллектуальным ловкачом в окружении Путина, и хотя тот ему не сильно доверяет после “болотных проказ”, таланты других его приближенных лишь обрамляют бриллиант политического гения самого вождя, ведь все вместе они завели страну туда, где она сегодня находится. В анекдот про глистов, у которых “это наша родина, сынок”.

Вот и пришлось, скрепя сердце, или скрепосердно, посылать на западную границу именно Суркова после того, как затея с Bild и жонглерство именем покойного Эгона Бара, благодаря свидетельствам Фойгта и бдительности Илларионова — провалилась. Возможно, фюрер больше не будет пробовать себя в качестве дипломата — впрочем, и времени в обрез.

2. Заметно, что встреча носит авральный характер. Депортированный из Болгарии Сурков униженно дожидается Нуланд в прусских болотах (как символично!) из ее поездки в Литву (а ведь это один из главных недругов путинской России). Если бы Госдеп времен Керри-Обамы не был так скучен, эффект мог быть усилен прибытием Нуланд в Балтийск на борту авианосца. Но, здесь все предсказуемо. Знаки, впрочем, валятся из воздуха мешками — встреча происходит в Восточной Пруссии, оккупированной СССР еще в сталинские времена, Нуланд едет с форума под названием “Снежная встреча”, встреча в Пионерском (то ли намек на опыт Нуланд в качестве пионервожатой в лагере “Молодая гвардия” под Одессой в 1982 году, то ли насмешка над погружением России в советский маразм), и так далее.

Тем не менее, ясно чем вызвана спешка — обвал российской экономики приобрел неконтролируемый характер. С нынешними тенденциями цены на нефть расходы бюджета придется сокращать не на 10, а на 30-40%. С такими выводами автора согласились в ходе Гайдаровского форума в Москве и сами руководители российских ведомств и банков, а министр финансов Силуанов даже предупредил о близящейся перспективе нового 1998 года.

Правда, еще до этого случится Большой День для Ирана, а он может совпасть уже с понедельником-вторником на следующей неделе. Да еще и ФБР начала расследовать принадлежность собственности в Майами и на Манхэттене (в Великобритании идет похожее расследование), в одну удавку сплетаются другие судебные процессы. Нарастает лавина других скандалов.

А вот США находятся в такой ситуации, что их устраивает любой вариант дальнейших событий — даже наиболее “токсичный”, такой как повтор полномасштабного вторжения в Украину — это приведет к немедленному прекращению любой социально-экономической жизни в России. Ядерный потенциал выглядит парализованным морской ПРО и контрпродуктивностью использования ядерного оружия в Украине или Сирии, а также против Турции, Польши, Финляндии или Саудовской Аравии. Иными словами, положение России является безвыходным — и лишь следование инструкциям США может, при необходимой покладистости, облегчить судьбу попавшего в капкан медведя.

Уверен, что Нуланд — кстати, технократ, способный остаться на своей должности при любом новом президенте, ведь внучка Мейера Нудельмана из Новоселицы Черновицкой области работает в федеральном аппарате внешней политики уже при пятом президенте США. Разумеется, Нуланд в Пионерском уныло повторяла пункты Минских соглашений, а Сурков на выученном в Международном университете в Москве (совместный плод Джорджа Буша-старшего и Михаила Горбачева) английском вновь живописал уникальное видение своим неадекватным начальником картины мирового порядка. Но ради этого можно было и с  Грызловым, например, встретиться — так что на фоне “дня сурка” разговор явно шел о другом, более личном и трепетном.

3. Как же предать банды Донбасса так, чтобы это не бросило тень на Путина? Как убраться из Сирии? Как — немного попозже — тихо возвратить Крым (а чего — решением Конституционного Суда РФ), вернувшись на рынок капитала, выйдя из под кусающихся личных санкций, прорваться к своей собственности на той же Флориде? Можно ли повременить с Ираном? Кого можно выдать следствию крушения МН17 (даже Шойгу можно выдать, тем более, что летом внезапно умер главный кадровик АП РФ). Некоторые вещи Вашингтон обещать, конечно, не может — как не смог обещать Пиночету. Та же Нуланд, когда процесс в России наберет обороты, может спокойно сказать в трубку f*ck Surkov, отмахнувшись от этих зимних часов на хуторе Пионерском.

“Даже не региональная держава,, Владислав”

А Суркову так хотелось бы спрятаться в провинциальном американском университете, подальше от налитых кровью глаз безумца Патрушева, ивановского недоверчивого прищура, фальшивого задора тракториста Володина — и писать новые тексты для рок-групп, какие-нибудь мемуары Коровьева-Фагота.

Но, надо возвращаться в серо-красную Москву, смотреть в рыбьи очи стареющего неврастеника, рискуя получить шайбу прямо в голову. Поскольку перспектива России вполне ясна, и скорость ее достижения повышается с каждым днем — российская верхушка, пусть все еще и косясь на Путина, начинает заниматься личными делами. Защитой своих узких интересов и решения проблем, связанных с завершением проекта “Россия”, своей окончательной легализацией и эвакуацией, группами и индивидуально. А итогом этой встречи можно считать то, что и до Суркова теперь дошло: печенье получат далеко не все, а только в порядке заслуг на ниве экспорта демократии и в порядке живой очереди. Ведь сакральной силой обладали лишь первые печеньки на Майдане — всего за одну такую печеньку Сурков-Дудаев бы сегодня отдал Дальний Восток вместе с Северным Кавказом. Не хочется этому идеологу “управляемой демократии” кушать ее результат вместе с другими. А ведь придется.

Бегство из Сайгона, 29 апреля 1975 года

“Между прошлым и новым заблудится так просто,
между прошлым и новым непростые вопросы,
непростые ответы. Я скитался небрежно,
я искал тебя – где ты? Был мой мир безутешен.”

(«Позови меня небо», Владислав Сурков, Вадим Самойлов, “Агата Кристи”)

Максим Михайленко