Моральная бездна российских либероидов

Блажен, кто верит в новую Россию — а зря, или еще раз о ментальной кастрации российских либералов-отпущенцев

Истинная мысль требует не шума, а ясности. И потому, говоря о современной России, необходимо отбросить иллюзии — как внешние, так и внутренние. Слишком долго мир позволял называть ложь «мнением», подлость — «позиционностью», а моральное падение — «особым путём». Этот текст не о политике в привычном смысле, а о нравственной геометрии общества, которое потеряло способность различать добро и зло. О механизмах саморазрушения, что маскируются под рассуждения о «демократии», «патриотизме» или «альтернативной России». Здесь будет боль, сарказм и беспощадная точность, — всё то, без чего невозможно говорить правду.

Прежде чем рассуждать о конкретных фигурах и феноменах, стоит понять, из какой интеллектуальной среды они происходят — что именно сегодня там называют «демократией» и кто называет себя её хранителями. Что было понятно какое отношение к демократии имеют российские «оппозиционеры».Например, для доказательства «нужности» одной инициативы (назовём её “В=A”) они используют такой аргумент, – «во всех ведущих странах мира это есть». (от Каца этот аргумент слышал два раза, от Шульман – пять).Ещё есть аргумент о «научно признано» и «научно доказано что В=A»…

Например, Нобелевскую премию за «изобретение» в 1935 г. лоботомии её «открыватель» Эгаш Мониш получил в 1949 году, когда низкий уровень её эффективности и огромные негативные последствия уже были клинически доказаны. И до запрета её в 1951 г. Множество жизней сломано из веры в исключительную «научность» данной процедуры и «во всех ведущих странах мира это есть». В США проводилось до 5000 операций в год. Её прописывали ветеранам войны с ПТСР и преступникам-рецидивистам как условие УДО..(Кстати, вопреки мифу в СССР лоботомия активно использовалась для «лечения» психических заболеваний и была запрещена только в декабре 1950 г. По той же причине что и в большинстве стран Европы, идеологические обоснования запрета появились позднее). И вот – сотни тысяч искалеченных жизней под слоган «во всех ведущих странах мира это есть»и «научно доказано».Это к тому, что оба заклинания – не могут быть аргументом ни в каком вопросе.

От рассуждений о ложных аргументах «демократов» логично перейти к одной из наиболее показательных фигур этого круга — Илье Яшину, чьи высказывания обнажают глубинные самообманы российского либерализма. Яшин заявил, «Путин это не Россия, Россия это мы». И это просто ложь. В чем неправда слов Ильи Яшина и всех, кто их повторяет. Их тут несколько.

Неправда 1.«Войну ведёт один Путин» – утверждает он. Масса россиян исполняет его приказы. Из них большинство делают это с удовлетворением от чувства «выполненного долга». Получают выплаты и премии. Хвастаются своими преступлениями. Уверен, что низовые преступления типа убийств мирных граждан и грабежей совершаются по «собственной инициативе», а вовсе не по приказу Путина. Это война не лично Путина, это война десятков миллионов россиян. От генералов ВС и спецслужб, которые делают карьеру на преследовании тех, кто против войны, до мемной «швеи из Иваново», которая искренне верит телевизору, а ещё больше своей зарплате, которая выросла в 5 раз на воензаказах. Наконец тех, кто против войны в тюрьмах пытает не лично Путин, а сотни тысяч сотрудников силовых ведомств. Сторонников войны – много. У них есть все ресурсы и возможности реализовывать свою позицию.

Неправда 2.Это же чистый отказ признать очевидное — что «россияне» и есть та самая «Россия», без всяких оговорок и уточнений. Вместо этого либеральная мифология выдумывает некий «Швабростан с человеческим лицом», где будто бы живёт «другая Россия» — добрая, мирная, с европейскими манерами и совестью напрокат. Якобы у неё есть собственная «воля» и «субъектность», независимая от той, что бомбит соседей. А всех, кто портит картину, вроде Путина, армии или восторженных «швей из Иваново», из этой фантазии просто выгоняют, как нежелательных персонажей из уютного сна.

Если отбросить напускную серьёзность, схема до смешного похожа на богословскую: есть некая «святая русь» — невидимая, чистая, «истинная», а есть падшая, плотская, с телевизором и военкоматом. Это почти как христианский догмат о Церкви, где грешник отпадает, а праведник принадлежит — даже если формально вне. Только у христиан это вера в Бога, а у либералов — вера в воображаемую Россию, которая их любит и обязательно когда-нибудь прозреет. Разница лишь в том, что Бог существует реально и правит судьбами мира сего, а вот эта «альтернативная Россия» — пребывает исключительно в телеграм-каналах и на страницах морально уставших пророков- отпущенцев и тоскунов по богомерзкому Мордору.

Не знаю, может ли Илюшка Яшин создал новую религию где «Россия» – это божество, которое сообщило ему что извергло из числа «россиян» Путина и всех его сторонников, и требует от Яшина, как от своего «пророка» сообщить эту информацию роду человеческому. Тогда слова Яшина по крайней мере правдивы, хоть и неадекватны. Но, кажется, все же Яшин сам не замечает, как конструирует некую отдельную сущность «Россия». От того, что Путин и его zoмби говорят и действуют так будто «Россия» — это некое божество, а Путин его – «непогрешимый» «пророк и первосвященник», нельзя сделать вывод будто это надо «зеркалить». Коллективную сущность россиян – «Россию» надо стремиться видеть такой какая она есть, где на каждого противника войны— сотня тысяч её сторонников и бенефициаров начиная со «швеи из Иваново» и черных вдов, что на гробовых наживаются. И это факт, который надо осмыслить, а не выдумывать сказочную сущность другой «России». 

Неправда 3.Когда Яшин говорит «мы», кого он имеет в виду? Всех, кто против войны? Я вот хотел бы чтобы Россия была мирным и свободным государством, а не страной-концлагерем имени Берии и Путина, но никаких полномочий говорить от своего имени, я не давал никаким образом. Он имеет в виду себя и пару тысяч своих поклонников? Но что это против хотя бы одних только «швей из Иваново», которых сотни тысяч и миллионов верующих телевизору?

Я мог бы признать его заявление «Россия – это мы», если бы он и его сторонники могли хоть что-то сделать. Например, договориться с правительством какой-либо европейской страны о признании их «правительством в изгнании» и признании, например, выдаваемых ими временных документов. Или создание централизованной структуры поддержки россиян, реально настроенных против войны, и поддержки реальной и социально значимой, а не одного бла-бла ради распила бабла. То есть если бы они обладали бы хоть какой-то политической субъектностью.

Но этого ничего нет, есть только балабол Илюшка Яшин, который с пустопорожним пафосом вещает «Путин – это не Россия, а Россия – это мы», за словами которого не стоит вообще никакой реальности. В отличие от Володина, который когда говорит «Россия – это Путин/Путин – это Россия»—говорит факт. Потому что за его словами стоят не только ракеты, бомбы, самолёты, но и миллионы искренне верующих в этот слоган. Но за красивыми словами стоят конкретные практики — то, что происходит с человеком, когда государственная ложь становится нормой. И ничто не выражает деградацию системы столь наглядно, как отношение к пыткам.

А между тем россияне в упор не понимают, чего страшного и позорного в пытках пленных. Про позор пропускаю, ибо «мертвии сраму не имут» (мертвецы не стыдятся – церковнослав.). А совесть большинства россиян давно умерла, и я уже давно понял, что аппелировать к совести россиян — бессмысленно.А вот про опасность, чего тут страшного могу объяснить, в надежде что разум там хоть какой-то остался. Практика пыток пленных прямо происходит из системы пыток в правоохранительных органах РФ. Практика пыток, де факто превратившаяся в правовой обычай (нормативизированная) сама по себе разрушает правовое поле и одну из важнейших систем безопасности – систему уголовного права. Происходит это так. Сотрудники правоохранительных органов привыкают вместо того что бы нормально вести расследование, хватать кого угодно и пытками вынуждать к признанию вины и фальсифицируют доказательства. Причём очень заметно, что доказательства фальсифицируют все топорнее и топорнее. Наконец уже есть факты когда в качестве доказательства суд принимает заявления о предположительном существовании доказательств. 

Первое. Настоящий преступник уходит от ответственности и готов к новым преступлениям. Что наказание невиновного – плохо и само по себе преступление, российскому обывателю объяснить практически нереально, а вот страх, что преступник на свободе — работает. Преступник ощутил безнаказанность, готовьтесь к встрече с ним.

Второе. Сотрудники правоохранительных органов привыкают вместо работы заниматься манипуляциями правом и перед ними открывается огромное коррупционное поле деятельности. Глянулась ваша дача или бизнес кому-то из них, готовьтесь ему их подарить. Он сами стали преступниками еще с возможностью безнаказанно удовлетворять свои садистские наклонности. В свою очередь служба в правоохранительных органах становится привлекательной для садистов-извращенцев. (Откуда думаете столько сообщений о изнасилованиях и формы пыток носят выраженный сексуальный характер, ведь практически каждый пытающий – сексдевиант, извращенец- negepacт). Готовьтесь оказаться в зоне их интереса. Итак, то, что формирует правопорядок в обществе, связь «преступления» и «наказания»— ликвидируется. А количество безнаказанно совершающих реально опасные, а не мнимые преступления – удваивается.

Третье. Разрушение понятия «преступление». Система в РФ идёт по схеме отказа от одной из главенствующих презумпций уголовного права. Преступно только то, что прямо запрещено законом. Потому невозможно сказать, что преступление, а что нет. Многие новые «законы», вводящие новые виды уголовной ответственности намеренно сформулированы расплывчато и некорректно. Что бы создать кистень против несогласных, но вот бьют этим кистенём уже всех.

Чтобы понять, почему подобная система не рушится сама по себе, важно заглянуть в её социальный фундамент — в психологию тех, кто делает диктатуру устойчивой. Здесь открывается различие между фанатиками и приспособленцами. Когда говорят, что диктатура Путина в РФ — это не диктатура, потому, что опирается не на фанатиков, а на лицемеров-приспособленцев, то упускают из виду что все диктатуры, и сталинская, и гитлеровская и даже диктатура режима секты Вилайят-аль-Факих в Иране, опирались именно на лицемеров-приспособленцев, а вовсе не на фанатиков. Ибо фанатиков не бывает много. Их всегда меньшинство. Активное, но меньшинство.

Фанатики могут предъявлять претензии «вождям», потому что верят не в вождей, а в идею. Из-за фанатиков вождям приходится соответствовать идеологии, даже там, где не хочется. Фанатики легко идут в оппозицию. И в оппозиции они тоже фанатики, могут и убить кого-нибудь и к терроризму склонны. Фанатики не верят, если им врут. Фанатики эффективны лишь на короткой дистанции. А дальше они выгорают, остывают и устают.

Приспособленцы — лояльное большинство. Они всегда лояльны вождям, а не идеологии. Не разочаровываются, потому что не очарованы. Приспособленцы не идут в оппозицию. Приспособленцы тоже не верят если им врут, но они вообще не верят, и убедительно умеют врать будто верят. Приспособленцы эффективны на длинной дистанции, не выгорают, не устают. Потому что не горят.

Настоящая опора тоталитарной диктатуры — это именно приспособленцы. А фанатики даже вредны. Потому Сталин уничтожил «ленинскую гвардию», Гитлер — вождей штурмовиков. И даже рахбар Хомейни всех, кто привёл его к власти быстренько объявил «врагами исламской революции». Опора КПСС — не идейный зомби, что и правда прочитал Маркса и Ленина, а тот кто на партсобраниях решает кроссворды, но голосует всегда «как надо».Опора любой диктатуры —это именно приспособленцы и лицемеры. «Моя-хата-с-краю» и прочие «премудрые пескари».А фанатики— скорее обуза.

Разобравшись с причинами, нельзя не взглянуть вперёд. Логика деградации имеет продолжение, и то, что кажется кошмарным прогнозом, на деле — естественное следствие уже запущенных процессов.

Думаю, что я вправе несколько моделировать то будущее, которое путин (путин не как человек, а «путин» как метафеномен политической власти в рф) готовит россиянам.

1. В ближайшем будущем, новый ГУЛАГ, массовые репрессии, отмену моратория на смертную казнь. Введение «чебурнета». Отсутствие анонимности в интернете.
2. После поражения в войне против Украины – новая волна репрессий. Введение понятия превентивной репрессии (как в сталинском УК- М. С. ), горизонтальной ответственности. Появится, наверное, и новая статья УК «подписчик иноагента», или типа того. Конечно, поражение в войне откроет «окно» возможностей, в том числе и для продолжения пятой волны эмиграции. Появится, наверное, и «ветер свободы», но россияне в него не полезут, потому что боятся и свободы, и сквозняков.

Ну и главное, поражение в войне попытаются скрыть через введение нарратива «война продолжается» и «это пауза, решающая Битва ещё впереди», «надо крепче сложиться во имя Победы», а всем «неблагонадежным» предпишут носить ошейник в котором дистанционно «в случае чего» по решению дежурного судье-прокурора активируется встроенный электрошокер. Типа забыл перекреститься на портрет путина – получи удар током. А в отдельных случаях активируется ампула с ядом.

3. Введение аналога «социального рейтинга» как в Китае и КНДР, где учитывается кем были ваши предки до Второй Мировой войны. И даже с большей степенью вторжения в частную жизнь. Типа тарификации времени, проведённого в душевых, и права первой ночи в пользу «ветеранов СВО». Автоматически все олигархи и чиновники станут «супергероями ZVO» с максимумом социальных выгод. А остальная масса окончательно превратится в рабов, которые в своей квартире ходят в туалет по отпечатку пальца, и не имеют права жаловаться, что ошейник натирает и при влажности коротит.

И на фоне всего этого, в Берлине будет с интонациями советской отличницы/«хорошей девочки» щебетать старенькая псевдо-профессорша Катя Шульман, о том, что в новом светлом Швабростане нет репрессий и этот режим «не тоталитарный», потому что этот новый режим не соответствует схоластической формуле из старого учебника. И Яшин с прочими либералами будет ей усердно подпевать, как продажная девка под красным фонарем.

А теперь перейдем к финальному срезу. Что остаётся обществу, утратившему веру, совесть и способность к ответственности? И есть ли у него хоть какой-то путь к искуплению? Когда говорят будто «россияне разочаровались в демократии», это просто ложь. В богомерзком Мордоре никогда ещё не было демократии. Чтобы демократические институты можно было признать состоявшимися, должна хотя бы дважды состояться смена власти в результате прозрачных и честных электоральных процедур. И никаких «преемников» и «назначенцев». В Швабростане просто одна диктатура сменила другую, а институты демократического государства – не возникли.

Необходимо констатировать, что и хваленый многими так называемыми славянофилами и прочими недоносками от реальной науки простой народ и его «либералы» — не противники, а зеркала друг друга. Один орёт «слава России», другой шепчет «свобода России», но смысл один — Швабростан должен оставаться такой, чтобы за всё отвечал кто-то другой. Народ требует хана-пахана, либерал — приличного правителя; народ просит чуда, либерал — гранта. Они делят между собой роли в одной пьесе: одни создают мрак, другие объясняют, почему в нём так уютно.

Либерал — это тот же холоп, сын холопа, внук раба, только с дипломом об условном «высшем образовании» и чувством собственной «просвещённости», а реально развращенности. Народ молится на власть, либерал — на идиотские «приличия» и богомерзкий конформизм. Народ бежит от свободы, либерал — от ответственности и инициативы.

Разные маски, но одна физиономия: вечно обиженная, вечно «невиновная», как старая проститутка, впавшая в амнезию, вечно уверенная, что кто-то другой должен всё исправить. И вот они идут — двумя дорогами к одному обрыву, неся каждый свой флаг, но с одним клеймом на лбу: «мы просто не хотели думать». Народ доведут туда лозунги о «великой державе», либералов — вера в «европейский выбор». И там, у края, они неизбежно встретятся: одни с флагами, другие с цитатами, но с тем же взглядом в инфернальную бездну. Ведь обе дороги вымощены одной и той же материей — неспособностью признать в себе источник зла и бороться с ним.

Если российское общество не останется безнаказанным за свои преступления, у него нет будущего. Оно в эти дни переживает состояние катастрофической массовой моральной деградации. Если оно хочет выжить, необходимо выйти из ямы удовольствия мерзостью. Ни один православный священник этого факта не признаёт. Поэтому путь пока что лежит только к дальнейшей деградации и смерти. Но… из более-менее заметных русскоязычных об этом говорит лишь Дмитрий Быков, да и тот понемногу всползает в апологию совка. Например, вместо изучения классической культуры, которая была по близка к европейскому уровню, он, как типичный пост-пролетарский интеллигентик второго поколения, да еще и с этно-компонентом, предлагает изучать советское наследие. А тем самым становиться на уровне эстетики на одну доску с Путиным. Классическое наследие украинской культуры, например, здраво и живо, в том числе и как альтернатива совку, как в версии Путина, так и в версии Быкова.

История не прощает тех, кто делает вид, что не видит очевидного: (Швабростан сегодня стоит не на краю пропасти — он уже в ней), продолжая рассуждать о красоте падения. И если человечность ещё способна родиться из этого пепла, то не через «демократические реформы» и не через «новых пророков», а через горькое признание вины и покаяние, настоящее, а не ритуальное. Каждая эпоха требует своих слов правды. Эта — требует их произносить, даже когда слушать некому. Потому что молчание перед лицом зла — это уже участие в нём.

Мартин Скавронский, россиевед, для Newssky