Кипр в ЕС: проблемный остров и российская закладка

Эксклюзив. В целом, Кипр напоминает Мальту: провинциальный, с европейской точки зрения, остров, со сложной историей, расположенный между Европой и Турцией. Турция, в свою очередь тоже пограничная страна, сильно европеизированная, но всё-таки исламская. По сравнению с Мальтой, Кипр, конечно, побольше, да и окраина не такая глухая. Тем не менее, сходство налицо.

Читайте также: Запад и не-Запад. Почему приём Турции в ЕС безнадежно забуксовал

Кипр – третий по величине и численности населения остров в Средиземном море, после Сицилии и Сардинии, к юго-востоку от Греции и к югу от Турции. Его столица и крупнейший город —Никосия, разделеная сейчас на две части: южную – греческую, которая является столицей международно признанной Республики Кипр, и северную, турецкую – столицу Турецкой Республики Северного Кипра, признаваемой только Турцией.

Республика Кипр и Турецкая Республика Северного Кипра, занимающая порядка 36% площади осторова, отделены буферной зоной, которая охраняется UNFICYP – миротворческим контингентом ООН (The United Nations Peacekeeping Force in Cyprus). Как обычно, чтобы понять суть сложившейся ситуации, нам придется обратиться к её предыстории.

С 1571 до 1914 года Кипр находился в составе Османской империи. В 1878 году, в результате тайных переговоров, остров перешёл под управление Великобритании в обмен на поддержку османов в ходе Берлинского конгресса, но с сохранением за ними де-юре прав на него. В 1914 году Кипр был официально аннексирован Великобританией.

С момента передачи Кипра под британское управление на острове стал обостряться конфликт между двумя общинами: греческой составлявшей порядка 77% населения и турецкой – 18%. Греки-киприоты при поддержке материковой Греции стремились к объединению с ней (энозису). Турки-киприоты выступали за продолжение британского правления, затем требовали возвращения острова Турции, а в 1950-х годах, видя, что дело идёт к войне между общинами, совместно с Турцией проводили политику разделения общин по местам проживания (таксима).

В 1960 году, по результатам вооруженной борьбы греческого подполья (ЭОКА), выступавшего за энозис, Кипр получил независимость в форме республики, с квотами для обеих общин в парламенте и правительстве. Гарантами существования нового государства, в соответствии с Договором 1960 года, стали Великобритания, Греция и Турция.

Уже через три года все гарантии пошли прахом, а уровень межобщинного насилия стал быстро расти. В роли нападающей стороны выступали греки, наибольшие потери несли турки, но сказать об этом громко было некому. Ничтожная ООН выражала глубочайшие степени обеспокоенности, Греция и Турция тянули каждая в свою сторону, а Великобритания самоустранилась, демонстрируя объективность над схваткой и невозмутимый покерфейс. Словом, всё происходило знакомому нам сценарию краха Будапештского меморандума. Или Карабаха-Арцаха в горбачёвском СССР.

В 1974 году греческая военная хунта организовала на Кипре государственный переворот, после чего Турция, спасая турок-киприотов от геноцида, была вынуждена ввести туда войска. Закончилось это разделом острова, причём, по соображениям политической целесообразности, вину повесили на турок, загнав их в непризнанное государство, а греков обелили, насколько это было возможно, и стали считать “правильной”, то есть признанной Республикой Кипр контролируемую ими часть острова.

Читайте также: Шкатулка Пандоры. Греция как неизбежность для Запада

Ещё до этого раскола, 19 декабря 1972 года правительство единой в то время Республики Кипр заключило Соглашение об ассоциации с ЕЭС, вступившее в силу 1 июня 1973 года. Полная его реализация должна была привести Кипр к Таможенному союзу в течение 10 лет, но турецкую часть острова вывели из этого процесса в 1974 году. Дальше всё шло обычным порядком, но уже без оглядки на интересы турок-киприотов, которых Европа попросту списала: соглашение о Таможенном союзе с Европейским сообществом (ЕС) было подписано греческим Кипром 22 мая 1987 года, заявка на членство в ЕС подана в 1990 году, отчет по ней опубликован в июне 1993 года.

1 мая 2004 года греческий Кипр стал полноправным государством-членом ЕС вместе с другими девятью странами — Чешской Республикой, Эстонией, Венгрией, Латвией, Литвой, Мальтой, Польшей, Словакией и Словенией. Отдельным прогибом в сторону Греции стало подписание договора о присоединении этих десяти стран именно в Афинах, 16 апреля 2003 года.

Была в этой истории и деталь, придавшая ей вкус утончённой подлости: де-юре Кипр был принят в ЕС целиком, но в его северной части права члена ЕС были приостановлены до урегулирования конфликта и упразднения непризнанной Турецкой Республики Северного Кипра. При этом турки-киприоты имели право, помимо паспорта Турецкой Республики Северного Кипра, не признаваемого нигде, кроме Турции, получить в индивидуальном порядке паспорт греческого, признанного Кипра. Для этого им нужно было переехать на греческую сторону и получить обязательную порцию придирок и унижений. Брюссельская бюрократия преподнесла это как заботу о людях, которые не должны страдатьот политических конфликтов.

Хотя на острове в ходу два языка, греческий и турецкий, в список официальных языков ЕС вошёл только греческий. Права турецкого языка также были приостановлены. Словом, наигрыш грекам со стороны ЕС был совершенно беззастенчив.

С первого января 2008 года Кипр вошёл в зону евро. Правда, в Шенген его не пустили, формально – из-за неурегулированного разделения, хотя, казалось бы, какие в этом проблемы, если все киприоты признаются гражданами ЕС?

Реальная причина была другой: греческие власти признанного Кипра стали широко торговать видами на жительство и гражданством “в обмен на инвестиции”. Так широко, что в роли базы для российских агентов, Кипр оставил позади даже Австрию. Цены на ВНЖ и гражданство были, правда, в полтора-два раза выше, чем на Мальте, но ведь и расположен Кипр удобнее. Настолько удобнее, что спрос не перебивало даже отсуствие шенгена. И, конечно, на полную мощность заработал кипрский оффшор – удобное убежище от налогов в приятной близости от России.

Что же до ЕС, то Кипр стал для него второй Грецией: перманентно проблемной, неблагодарной и всегда готовой подставить весь ЕС, торгуя его интересами – в полной уверенности, что тому всё равно придется её спасать. И, конечно, как и все левацкие сообщества, Кипр, следом за Грецией, был всегда готов сотрудничать с любым людоедским режимом вне ЕС, лишь бы перехватить деньжат – а ближайшим к нему таким режимом была именно Россия. К тому же, в отличие от Греции, еврокиприоты имели возможность кивать на разделенность острова, как на весомую оправдательную причину.

Последним по времени “подарком с Кипра” стал финансовый кризис 2012–2013 годов, возникший из-за безответственного кредитования местных застройщиков и торговцев недвижимостью, а отчасти, как эхо кризиса в Греции. Кипр, принятый в зону евро, и оказавшийся перед угрозой дефолта основательно встряхнул весь Евросоюз. И хотя брюссельская бюрократия продолжает изображать хорошую мину, ряд экспертов задался вопросом: зачем нам это всё, и как выбраться из неприятной ситуации? Не пора ли, для начала, закрыть тему (не)воссоединяемого Кипра, признав Турецкую Республику Северного Кипра и поставив на место обнаглевших киприотов-греков?

Очень показательна в этом плане статья Джека Стро, экс-министра иностранных дел Великобритании с 2001 по 2006 год, с говорящим заголовком “Мы никогда не должны были позволять[разделенному]Кипру вступать в ЕС”.Опубликованная в Politico в сентябре прошлого года, она отличается бесстрашием и прямотой, характерной для отставных еврочиновников, достигших, наконец, статуса “дедушка старый – ему всё равно”.

Строго прямым текстом пишет о том, что путинское окружение превратило Кипр, по сути, в свой дачный участок, массово скупая там недвижимость. Что страна с населением всего около 800 000 человек —0,002% от общей численности населения ЕС, вплоть до последнего десятилетия была третьим по величине прямым иностранным инвестором в России, причём, инвестируемые средства в основном представляли собой российский капитал, отмытый через кипрский офшор. Что банковский кризис на Кипре едва не дестабилизировал всю еврозону, а экстренный кредит в €2,5 млрд от России усилил и без того чрезмерную зависимость Кипра от Москвы, но не смог стабилизировать ситуацию. В итоге, ЕС пришлось вмешаться самому.

Затем, в 2022 году, журналисты раскрыли сеть, снабжавшую кипрскими паспортами иностранных граждан через Кипрскую инвестиционную программу. Тайная сеть понадобилась по той причине, что паспорта давали просто за деньги, без оглядки на обстоятельства, не позволявшие претендентам купить гражданство за €2,15 млн. в кассу и сколько-то в стол. Сеть возглавлял бывший председатель парламента Кипра, а новые граждане, в массе своей, были разбогатевшими уголовниками. С 2007 по 2020 год таких покупателей было выявлено 6800. Почти все они, за единичными исключениями, оказались россиянами.

Напомнил Стро и о том, что в начале 2004 года ООН представила греческой и турецкой сторонам предложения по урегулированию конфликта, которые были вынесены на референдумы. Турки-киприоты подавляющим большинством поддержали план ООН, а греки-киприоты проголосовали против с еще большим перевесом.«Мы видели, что со стороны греков-киприотов-переговорщиков была серьезная двуличность. Оглядываясь назад, мы могли и должны были заморозить вступление Кипра на этом этапе и дать понять обеим сторонам, что только объединенному острову будет разрешено присоединиться к ЕС», — резюмирует Стро. — «Они [греки-киприоты]справедливо полагают, что у сейчас них есть карт-бланш, не в последнюю очередь в том, что касается отношений с Россией, и что любое мирное соглашение с севером, даже самое выгодное для греков, будет хуже для них, чем статус-кво. История переговоров ООН с 2004 года это подтверждает. На мой взгляд, есть только один выход из этого тупика: решение международного сообщества о двух государствах, если переговоры о новой конституции для объединенного острова в очередной раз потерпят неудачу».

Такая решительность нехарактерна для действующих еврочиновников, и, тем более, для ООНовских бюрократов. К тому же в сохранении статус-кво разделенного Кипра заинтересована и Москва, и она использует всё своё влияние для торпедирования любых решений, способных его изменить. Так что ни объединение Кипра, ни признание Турецкой Республики Севрного Кипра в обозримом будущем не состоится.

Сергей Ильченко, заместитель главного редактора