Когнитивные слепые пятна и стратегии доминирования
10.01.2021В настоящее время у армии Соединенных Штатов есть проблема. Лицо современной войны и то, что она предвещает, не нашли адекватного выражения в концепциях и доктринах.
Амос С. Фокс на страницах smallwarsjournal.
Проблема в том, что концепции и доктрина армии США как часть более крупных объединенных сил изобилуют идеями, которые не идут в ногу с тенденциями современного вооруженного конфликта и прогнозами относительно будущей войны.
Безусловно, разработка концепции в настоящее время сосредоточена на крупномасштабных боевых операциях (LSCO) и многодоменных операциях (MDO) или совместных универсальных операциях (JADO), и при этом не учитывается прикладное доминирование. Тем не менее, сегодняшняя линия тренда предполагает городскую войну, и ее ответная осада в сочетании с опосредованной конкуренцией великих и региональных держав через различных посредников являются сдерживающими факторами войны.
Несмотря на обилие вдумчивых, исследовательских работ и презентаций по этим вопросам, армия США остается безразличной к этим истинам. Достаточно взглянуть на доктрину армии США, чтобы увидеть скудное и недостаточное внимание, уделяемое этим реалиям.
Несмотря на то, что его преподносят как «новый способ борьбы», сегодняшнее руководство по эксплуатации армии устрашающе напоминает концептуальные и доктринальные основы, заложенные сорок лет назад. [1] Это выглядит и читается больше как средство противодействия угрозе холодной войны, чем сегодняшней стратегической и тактической обстановке. [2]
Как следствие, армия США культивирует когнитивные слепые пятна в отношении своего понимания войны. Эти укоренившиеся слепые пятна направили армию США на курс к стратегии доминирования, которая представляет собой действие или серию действий, не содержащих возможности долгосрочной победы над противником. [3]
Обойдя эти истины – усиление урбанизации войны и ответной осады урбанизации в сочетании с реальностью того, что войны между великими и региональными державами ведутся через посредников – армия США снижает свою готовность к войне. Другими словами, избегая этих истин, армия США готовится к войне, которую она хочет вести, вместо того, чтобы готовиться к войнам, которые она, вероятно, будет вести. Если оставить это без контроля, непримиримость армии США ставит ее под маркировку ведения войн без возможности долгосрочной победы.
В этой статье утверждается, что для защиты от доминирующих стратегий армия США должна заполнить свои когнитивные слепые пятна обоснованными теориями, концепциями и доктринами, чтобы преодолеть эти когнитивные слепые пятна. Кроме того, она должна итеративно устранять доминирующие стратегии путем тщательной самооценки в отношении стратегической среды и потенциальных противников, одновременно понимая характер доминирования на поле боя.
В этой работе используется тематическое исследование, начальное действие между Россией и Чечней в Грозном во время Первой чеченской войны, чтобы подчеркнуть, как когнитивные слепые пятна и боевые предпочтения вместо рационального принятия решений и признания прикладного доминирования могут поставить “актера” на курс столкновения с доминируемой стратегией. Затем в этой работе предлагается несколько рекомендаций, которые следует учитывать армии США, чтобы не оказаться в положении, аналогичном положению российской армии в день Нового 1995 года.
Первая чеченская война, 1994-1996 гг.
В начале 1990-х годов, когда распался когда-то сильный Советский Союз, Россия боролась с нестабильностью во всем Кавказском регионе. В 1993 году Чечня провозгласила независимость от России. [4] Политические и военные разногласия между участниками конфликта разгорелись в конце 1994 года и к декабрю привели к тому, что Россия развернула полномасштабную кампанию по возвращению Чечни обратно в состав. [5]
Одновременно с этим традиционная доктрина российских сухопутных войск, пережиток мышления времен холодной войны, была сосредоточена на открытой войне против равного конкурента. Русская доктрина мало упоминала о городских войнах; в частности, было представлено два варианта городского боя. [6] Если город защищался, его нужно было обойти. Если город не был защищен, его нужно поспешно взять на ходе. [7]
Первоначальный план России по подавлению революции в Грозном, столице Чечни, состоял из трех этапов, и ожидалось, что его реализация займет пятнадцать дней. [8] Перед тем, как войти в Грозный, русские неверно истолковали ситуацию, полагая, что в город не было крупных инвестиций. [9] При этом они просчитали стратегию чеченцев и разрастания влияния Грозного на операции. [10] Более того, Россия неправильно поняла, что материальное превосходство не гарантирует господства на поле боя. Как утверждает оборонный аналитик Ольга Оликер, «русские столкнулись с очень тяжелым противником в Чечне… Русские должны были выиграть и удержать территорию. Чеченцам просто нужно было сделать это настолько болезненным, чтобы их противник отказался от этой задачи». [11] Более того, они неправильно понимали, что материальное превосходство не является гарантом господства на поле боя.
Войдя в Грозный 31 декабря 1994 года, план кампании России был быстро разрушен. Чеченские силы, остро осознавая совокупное превосходство России, добивались тактического паритета, заманивая русских глубоко в укромные уголки Грозного и используя скрытую силу городской территории города, чтобы склонить баланс сил в свою пользу. [12] Они использовали рейды и засады, когда небольшие наступления имели тактический смысл. Они крепко цеплялись за российские сухопутные войска, чтобы нейтрализовать российскую артиллерию и авиацию, а также приближались для применения противотанкового оружия. [13] По сути, чеченские силы использовали зоны ближайшего господства. Они делят поле боя на зоны, в которых они могут добиться локального превосходства против дислоцированных и десинхронизированных сухопутных войск России. [14]
Удар ощущался практически сразу. В первые часы боев в Грозном чеченские войска уничтожили 13 российских танков и бронетранспортеров из 131-й российской мотострелковой бригады (БСР). [15] Российские войска потеряли сотни солдат во время первого залпа сражения, и в течение нескольких дней 131-я ОМСБр была полностью уничтожена. [16] К концу января 1995 года 131-я БРБ потеряла 20 из 26 танков, 102 из 120 бронетранспортеров и все шесть зенитных орудий. [17] Уничтожение 131-й ОМСБр было настолько тщательным, что не пощадили даже ее командира полковника Ивана Савина и большую часть личного состава. [18]
131-я ОМСБр была не единственным российским подразделением, разгромленным в Грозном. 506-й мотострелковый полк, поддерживающий 131-ю ОМСБр в Грозном, потерял более четверти личного состава. [19] К концу января 1995 г. потери России превысили 5 000 человек. [20] Напротив, сражение оказало разрушительное воздействие на гражданское население Чечни, сократив количество жителей города с 400 000 в начале боевых действий до 140 000 к апрелю 1995 г. [21]
Первая чеченская война шла по аналогичной схеме в течение следующих полутора лет. Две дополнительные, хотя и меньшие по размеру, осады Грозного произошли до того, как Россия уступила победу чеченцам. [22] В марте 1996 года чеченские силы провели стремительную трехдневную осаду Грозного, что предвещало последнюю битву войны. [23] В августе 1996 года последняя чеченская осада послужила мощным ударом, поскольку чеченские силы окружили все оставшиеся в городе российские подразделения и обескровили их до такой степени, что президент России Борис Ельцин пришел к соглашению с чеченским сепаратистским движением. [24]
Оглядываясь назад, можно сказать, что Россия явно играла доминирующую стратегию в Первой чеченской войне . Ее доктрина и подготовка были согласованы с одним набором задач – крупномасштабными боевыми действиями против равного конкурента – в то время как он был вовлечен в совершенно другую проблему. Кроме того, похоже, что Россия предполагала, что ее численное и материальное превосходство будет напрямую соответствовать тактическому господству над низшими чеченцами; что сражения были чисто формальными и что победа была неизбежной.
Подчеркивая этот момент, оборонные аналитики Лестер Грау и Додж Биллингсли отмечают: «Во время первой войны русские предпочитали непрерывные линии и предсказуемые методологические достижения. Это привело к серии кровавых лобовых атак против обороняющихся сил в городской местности». [25] Русские войска были готовы к битве, которую они хотели, но не к войне, в которой они могли оказаться. Россия, приверженная своим предпочтительным, но беспомощным взглядам и доктринам, навлекла на себя катастрофу на начальном этапе Первой чеченской войны, что привело к ее окончательному поражению. С самого начала Россия приковала себя к трупу доминируемой стратегии, потому что она готовилась к войне, которую хотела, но вела другую. Ошибочный шаг России в стратегию доминирования и использование чеченцами зон ближайшего доминирования поучительны, потому что они должны привести к саморефлексии.
Размышления об обходе доминируемых стратегий
Стратегии доминирования представляют собой полезный аналитический инструмент для оценки готовности армии США. Стратегии, в которых доминируют на войне, как правило, возникают, когда субъект не осведомлен об окружающей среде или не желает принимать характер среды, в которой он действует. Доминируемые стратегии также являются следствием того, что “актер” ослеплен высокомерием и верой в непогрешимость своих собственных нарративов, концепций и доктрин в ущерб реальности.
Доминируемые стратегии можно определить и избежать с помощью вдумчивого анализа и саморефлексии или процесса, известного как итеративное исключение. [26] Итеративное устранение – это циклический процесс оценки конкурентной среды, оценки рациональных и иррациональных вариантов, доступных всем сторонам в этом конкурентном пространстве, вынесения суждения о том, какие решения противник примет для улучшения своего положения. [27]
После того, как эти факторы были рассчитаны, субъект принимает убедительное решение о максимальном выигрыше в контексте этого цикла принятия решений, а также в том, что касается стратегического конкурентного пространства. Этот процесс также называют использованием рациональной стратегии. [28]
Двигаясь вперед с рациональной формулировкой стратегии, можно утверждать, что подход армии США к боевой готовности иррационален. Он иррационален, потому что уклоняется от фактов, продвигая фантастические, необоснованные концепции. Факт остается фактом: городские войны, осады и соперничество великих и региональных держав, ведущееся через посредников, являются наиболее характерными чертами сегодняшних войн, которые сохранятся в будущем. Между тем, такие концепции, как LSCO и JADO, напоминают настойчивое стремление русских вести Первую чеченскую войну так, как они хотели, вместо того, чтобы готовиться к войне, которую они могли предвидеть. [29] В следующей части этого документа дается несколько рекомендаций по повышению готовности и избеганию доминирующих стратегий.
Реформы для повышения готовности и исключения доминирующих стратегий
Британский ученый Майкл Ховард предлагает свои мысли в поддержку, размышляя о дальнейшем пути. Он утверждает, что война – это особый и повторяющийся метод поведения, и поэтому он может быть полезным аналитическим инструментом для изучения войны и прогнозирования будущего войны. [30] Кроме того, историк Джон Льюис Гэддис утверждает, что основным требованием теории является учет реальности. [31] С Говардом и Гэддисом в качестве фона, серьезное размышление должно стремиться понять и ответить на следующие вопросы:
- Выигрываем ли мы в войнах, в которых участвуем? Почему или почему нет?
- Каковы контуры сегодняшних войн?
- Приводят ли существующие концепции и доктрины к победе на сегодняшнем поле битвы?
- Соответствуют ли существующие концепции и доктрины сегодняшним войнам? Или мы идем на риск и придерживаемся существующих концепций и доктрин?
- Охватывают ли существующие концепции и доктрины условия и типы войн, в которых мы будем сражаться в будущем?
- Каковы контуры завтрашних войн?
- Поддерживает ли разработка концепции и структура сил контуры будущей войны?
Помня об этих вопросах, армия США должна отойти от нарративов и вместо этого сосредоточиться на честности в отношении войн, в которых она участвует.
Повествования порождают когнитивные пробелы и слепые пятна. Эти пробелы и слепые пятна облегчают продвижение по пути к доминирующим стратегиям, потому что они не дают руля в том направлении, в котором требуется умственная и физическая подготовка.
Вместо этого повествование, история, которую кто-то пытается продать другим или самим себе, призвана скрыть правду и тем самым создать альтернативную реальность, которая является более эстетичной или удобоваримой.
Честность, с другой стороны, позволяет тем, кто находится в среде, лучше ориентироваться в нюансах и проблемах этой ситуации. Прокси-войны – яркий пример такой ситуации. Эвфемизмы типа “посредством”, “с” помощью” и “через” указывают на прокси-войну. Однако армия США в своей доктрине мало упоминает о войне через посредников. Честность, а не повествование или эвфемизм, поддержит улучшенную концепцию и доктрину, тем самым предоставив воинам и оперативникам штаб-квартиры концептуальное программное обеспечение и инструменты для обучения, чтобы действительно повысить готовность.
Затем городская война, явно связанная с войной через посредников, получает немного больше внимания в доктрине армии США. [32] Тем не менее, существующие работы по ведению боевых действий в городах часто не содержат подробностей о взаимных отношениях между обороной города и осадой (рис. 1). Безусловно, определяющими сражениями русско-украинской войны в Донецком аэропорту и Дебальцево были осады.
Между тем, гражданская война в Сирии, вкупе с операцией под руководством США «Внутренняя решимость», привела к осаде Алеппо, Ракки, Кобани, Дейр-эз-Зора, Гута и Мосула в Ираке. Примерно в то же время американо-филиппинская битва против Исламского государства привела к шестимесячной осаде города Марави. [33]
В каждом из этих случаев втягивание “актера” в городскую зону отвечало взаимностью осады, чтобы преодолеть эту тактику. Разрушение Грозного во время Второй чеченской войны (август 1999 г. – апрель 2009 г.) – еще один пример такой динамики современной войны. [34]
Честное программное обеспечение – теории, концепции и доктрины – необходимо для преодоления этих когнитивных пробелов. Кроме того, необходимы оценки структуры сил в связи с фактическими оценками экологических угроз. Это поможет в обеспечении специально созданных сил вместо того, чтобы постоянно отступать от исторически выстроенных и построенных сил.
Неспособность четко осмыслить существующие и будущие вызовы в войне и боевых действиях может привести к разработке решений, направленных на поиск проблемы, которую необходимо решить, вместо ориентированных на проблему решений.
Прикладное доминирование – зоны проксимального доминирования
Заблуждения о доминировании также приводят к доминирующим стратегиям, или, как утверждает Б. Х. Лидделл Харт, «самая мужественная нация не могла бы противостоять другой, уступающей ей во всех естественных количествах, если бы последняя обладала каким-то решительно превосходящим техническим средством». [35] Злоключение России в Грозном в 1994–1996 годах подчеркивает, что недопонимание доминирования может быть губительным. Несмотря на использование доминирующей стратегии, Россия обладала способностью в материальных средствах, людях и цели, чтобы доминировать над гораздо более слабыми чеченскими силами.
В случае с чеченцами их превосходным техническим средством была способность растягивать российские силы в городской местности Грозного и выгодно управлять временем в зависимости от расположения российских войск в городе. Иными словами, чеченцы перебросили российские силы, тем самым вынудив Россию принять стратегию доминирования.
Прежде чем силы сойдутся друг с другом, доминирование – это просто теоретическое утверждение, основанное на соотношении сил и информации о ресурсах. Осознанное доминирование не проявляется, пока две силы не столкнутся друг с другом. Ключевым моментом является то, что, несмотря на щедрость материальных ценностей, доминирование не гарантировано. Для перемещения доминирования от нематериальных данных в электронной таблице или аналитическом обзоре миссии к материальной сфере полезности требуется прикладная практика доминирования.
Доминирование приводит к тому, что противник изменяет свой намеченный план, отказывается, разрывает контакт или уничтожает противника. Это результат совокупного воздействия применяемых ресурсов с течением времени по отношению к противнику. Далее, господство временно и зависит от условий для процветания. В частности, доминирование требует баланса между внутренним равновесием ресурсов и превышением ресурсов по отношению к противнику. Отсюда следует, что доминирование кратковременно, деликатно и склонно к шоку и удивлению. [36] Двигаясь дальше, характер доминирования обнаруживает пропорциональную взаимосвязь между расходом ресурсов и способностью получить или переобучить доминирование. Следовательно, чем больше затраты ресурсов, тем меньше вероятность того, что можно получить или сохранить доминирование по отношению к противнику. [37]
Если это нарисовано на графике, по оси X отложена шкала доминирования. Четность – это средняя точка по оси абсцисс. Доминирование находится на дальнем конце континуума, в то время как доминированное – на ближнем конце спектра. Четность – это порог, через который “актер” должен пройти, чтобы выбрать между доминирующим и доминируемым. Этот переход может быть кратковременным или может занять много времени, что проявляется в тупике. Паритет – это опасная зона для каждого участника, потому что это область, в которой расходование ресурсов может обанкротить его возможности (см. Рисунок 2).
Расход ресурсов – это переменная, учитываемая по оси ординат графика. Проще говоря, график измеряет расход ресурсов от низкого до высокого. Это простое измерение учитывает истощение запасов в наличии, способность участника восполнить истощение запасов и уничтожение персонала и оборудования в бою.
Если связать эту концепцию с ситуацией, когда российские сухопутные войска, такие как 131-я ОМСБр, продвигались все дальше в укромные уголки Грозного, они были дислоцированы, что лишило их возможности полностью задействовать свои возможности. Затем, когда чеченцы атаковали, российские ресурсы истощились со скоростью, превышающей возможности дислоцированных русских пополнять запасы, синхронизации и скоординированному их применению против чеченцев, чтобы добиться превосходства. Российские силы колебались между паритетом и доминированием, прежде чем полностью скатиться в доминируемый конец спектра доминирования.
Если довести доминирование до логического завершения, то доминирование не гарантировано. В результате нельзя отказываться от него как данности для более сильного “актера”. Это необходимо учитывать в прикладном смысле. Прикладное доминирование или зоны ближайшего доминирования (ZoPD) – это инструмент, с помощью которого можно измерить, спланировать и спрогнозировать доминирование. Нельзя сказать, что эта концепция – панацея. Тем не менее, ZoPD предоставляет метод, позволяющий преодолеть «взмах руки», часто используемый при анализе относительной боевой мощи и соотношения сил. Таким образом, ZoPD помогают обойти доминируемые стратегии.
Во-первых, доминирование исходит от источника энергии или базы власти. По мере того, как человек удаляется от этой базы власти, способность доминировать ослабевает пропорционально ресурсам, действиям и противодействию врага. Уравнение – полезный инструмент, помогающий актуализировать прикладное доминирование. Доминирование ( D ) равняется ресурсам актера ( Re ) плюс время ( Ti ), разделенным на действие противника ( En ) плюс его способность поддерживать себя ( Su ):Dз=Re+Ti÷En+Вс. Затем попытки добиться доминирования должны быть направленно проецированы или спроецированы в область, создавая зоны ближайшего доминирования.
ZoPD полезны, когда размышляют о том, как Чечня обращается с русскими в Грозном. Чеченские военачальники, хорошо понимающие скрытую российскую мощь, использовали сочетание городского ландшафта и тактики для перераспределения российской мощи, командования и управления, поддержки и резервов. Поступив таким образом, чеченские силы лишили Россию возможности сплоченно проецировать силу против чеченцев, тем самым отрицая способность России добиться зонального господства. С другой стороны, при рассредоточении потенциальной российской мощи небольшие отряды чеченских солдат и боевиков смогли добиться небольших очагов господства над разрозненными и сбитыми с толку российскими частями. Поскольку нефть имеет тенденцию сливаться при добавлении к воде, эти небольшие очаги чеченского господства слились в зону непосредственного господства над российскими войсками в Грозном.
Связывая ZoPD и когнитивные слепые пятна с избеганием доминируемых стратегий, следует рассмотреть ряд истин. [38]
- Самосохранение – основная цель каждого “актера”. В результате субъекты будут использовать рациональные стратегии, чтобы не попасть в экзистенциальный кризис.
- Все участники работают в рамках открытой системы. Эта система кажется упорядоченной и будет перераспределять активы для поддержания застоя во время вооруженного конфликта.
- Как рациональные субъекты, избегающие экзистенциального кризиса, субъект убивает элементы своей системы, когда поддержание этих элементов становится вредным или смертельным для поддержания системы.
- Доминирование – это вопрос восприятия; истинное доминирование является результатом того, что открытая система одного “актера” способна поддерживать материальное превосходство по отношению к противнику.
- Доминирование часто не имеет значения; особенно когда он не связан со стратегической целью политики.
- Если субъект оценивает, что цена прямого противостояния превысит его готовность или способность выдержать, но все же он решит продолжать сражаться с этим противником, он сделает это таким образом, чтобы ослабить силу противника, привести конкуренцию к паритету и компенсировать ее падение, разрушение (см. рисунок 3).
Заключение
В заключение, ставя предпочтительную телегу впереди лошади по необходимости, часто приводит к тому, что “актер” занимается планом, у которого нет шансов на долгосрочную победу. Теоретики игр называют это игрой доминируемой стратегией. Вместо этого участники должны искать рациональные стратегии, последовательно устраняя доминирующие стратегии посредством информированного, открытого анализа и саморефлексии. [39]
США сознательно уклоняются от ряда истин о современной войне, тем самым располагая себя в пользу доминируемых стратегий. В разработке концепции и доктрины армии предпочтение и повествование вытесняют реальность. Такие концепции, как LSCO и MDO (JADO), основанные больше на высоких предположениях и меньше на фактах, занимают более высокое место в мышлении армии США, чем кровавые реалии городских войн, их комплиментарной осады и бесчисленных войн через посредников, засоряющих земной шар.
Кроме того, непонимание доминирования быстро ведет к гибели. Доминирование не означает преобладание скрытых ресурсов. Доминирование требует прикладного подхода для создания зон ближайшего доминирования, исходящих от источника энергии. Доминирование должно быть достигнуто, а затем сохранено. Он ресурсоемкий и зависит от стратегии противника. Такое мышление о доминировании поможет избежать высокомерных ментальных моделей мышления о доминировании, что также поможет увести армию США от потенциально доминируемых стратегий.
131-я ОМСБр России – поучительная история. Она демонстрирует, как организация, которая ставит телегу предпочтений впереди лошади необходимости, про то, как расставление приоритетов в отношении того, как человек хочет сражаться, а не того, как он будет сражаться, может быть пагубным для солдат на поле битвы. Смерть и выживание; поражение и победа – вот что поставлено на карту, когда когнитивные слепые пятна проникают в поле зрения “актера” и когда “актер” играет с доминирующими стратегиями.
Ссылки
[1] Джен Джадсон и Тодд Саут, «Новый способ сражаться: армия США представляет полевое руководство 3-0»,Defense News,10 октября 2017 г., https://www.defensenews.com/digital-show-dailies/ ausa / 2017/10/10 / the-new-way-to-fight-army-unveils-field-manual-3-0 /.
[2] Полевое руководство 100-5,Операции(Вашингтон, округ Колумбия: Министерство армии, 1977), http://cgsc.contentdm.oclc.org/cdm/singleitem/collection/p4013coll9/id/972/rec/13 ; Полевое руководство 3-0,Операции(Вашингтон, округ Колумбия », Департамент армии, 2017).
[3] Джоэл Уотсон,Стратегия: Введение в теорию игр(Лондон: WW Norton and Company, 2015), 67–70.
[4] Стасис Кнезис и Романас Седицкас,Война в Чечне(Колледж-Стейшн, Техас: Texas A&M University Press, 1999), 99.
[5] Маленькие зеленые человечки: учебник по современной российской нетрадиционной войне, Украина, 2013–2014 гг.(Форт-Брэгг, Северная Каролина: Командование специальных операций США, 2016 г.), 11.
[6] Ольга Оликер,Россия, Чеченские войны 1994–2000 гг., Уроки городских боев(Монтерей, Калифорния: RAND Corporation, 2001), 5.
[7] Там же.
[8] Там же, 9-10.
[9] Там же, 9.
[10] Хавьер Ромеро, «Вечная война: Чечня, 1994–2009»,Modern War, 40, март-апрель 2019, 10–12.
[11] Оликер, 85.
[12] Кнезис и Седицкас, 93–98.
[13] Додж Биллингсли и Лестер Грау,Клыки одинокого волка: чеченская тактика в русско-чеченских войнах, 1994–2009 гг.(Fort Leavenworth, KS: Foreign Military Studies Office, 2012), 171.
[14] Оликер, 19.
[15] Кнежис и Седицкас, 99.
[16] Там же, 101.
[17] Там же.
[18] Там же.
[19] Оликер, 50.
[20] Аркадий Бабченко, «Жестокость войны: солдат оглядывается на Чечню», «Индепендент», 10 ноября 2007 г., по состоянию на 8 сентября 2019 г., https://www.independent.co.uk/news/world/europe /the-savagery-of-war-a-soldier-looks-back-at-chechnya-5329021.html.
[21] Стивен Эрлангер, «В Fallen чеченской столицы, медицинская помощь в руинах,»НьюЙорк Таймс, 9 апреля 1995, https://www.nytimes.com/1995/04/09/world/in-fallen- chechen-capital-medical-care-is-in-ruins.html.
[22] Биллингсли и Грау, 3.
[23] Там же.
[24] Там же.
[25] Грау и Додж, 171.
[26] Иван Пастин, Тувана Пастин и Том Хамберстон,Теория игр: Графическое руководство(Лондон: Icon Books, 2017), 18-19.
[27] Майерсон, 90–91.
[28] Уотсон, 69–70.
[29] Оликер, 84–86.
[30] Майкл Ховард,Причины войны(Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1983), 193–195.
[31] Джон Льюис Гэддис,Исторический ландшафт: как историки составляют карту прошлого(Оксфорд: Oxford University Press, 2002), 71.
[32] Джон Спенсер из Института современной войны выпустил тома о городских войнах. Спенсер такжеведетподкастUrban Warfare Project, в котором прекрасно обсуждается этот аспект войны.
[33] Амос Фокс, «Возрождение осады: оценка тенденций в современной наземной войне»,Институт наземной войны, эссе Landpower № 18-2, июнь 2018 г.
[34] Эндрю Хиггинс, «Война, которая продолжает формировать Россию, 25 лет спустя»,New York Times, 10 декабря 2019 г., https://nyti.ms/36qq91p.
[35] Б. Х. Лидделл Харт,Революция в войне(Нью-Хейвен, Коннектикут: издательство Йельского университета, 1947), 37.
[36] Амос Фокс, «Правильное обеспечение многодоменных операций: два критических недостатка в концепциях многодоменных операций армии США»,Land Warfare Paper 133, Association of the United States Army, (июнь 2020 г.), 2-3.
[37] Там же.
[38] Эти принципы представляют собой обобщенный отрывок из ранее цитированной работы автора «Как правильно выполнять многодоменные операции», стр. 9.
[39] Томас Шеллинг,Стратегия конфликта(Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1980), 17.
Об авторе (ах)
Амос К. Фокс – майор армии США. Он выпускник Школы передовых военных исследований армии США, Государственного университета Болла и Университета Индианы и Университета Пердью в Индианаполисе. Его предыдущие задания включают в себя поездки в 4-ю бригаду содействия силам безопасности, 1-ю бронетанковую дивизию, 4-ю пехотную дивизию, 11-й бронекавалерийский полк и бронетанковую школу армии США. Его можно найти в Твиттере по адресу @AmosFox6.