Когнитивные слепые пятна и стратегии доминирования

10.01.2021 0 By Chilli.Pepper

В настоящее время у армии Соединенных Штатов есть проблема. Лицо современной войны и то, что она предвещает, не нашли адекватного выражения в концепциях и доктринах.

Амос С. Фокс на страницах smallwarsjournal.

Проблема в том, что концепции и доктрина армии США как часть более крупных объединенных сил изобилуют идеями, которые не идут в ногу с тенденциями современного вооруженного конфликта и прогнозами относительно будущей войны.

Безусловно, разработка концепции в настоящее время сосредоточена на крупномасштабных боевых операциях (LSCO) и многодоменных операциях (MDO) или совместных универсальных операциях (JADO), и при этом не учитывается прикладное доминирование. Тем не менее, сегодняшняя линия тренда предполагает городскую войну, и ее ответная осада в сочетании с опосредованной конкуренцией великих и региональных держав через различных посредников являются сдерживающими факторами войны.

Несмотря на обилие вдумчивых, исследовательских работ и презентаций по этим вопросам, армия США остается безразличной к этим истинам. Достаточно взглянуть на доктрину армии США, чтобы увидеть скудное и недостаточное внимание, уделяемое этим реалиям.

Несмотря на то, что его преподносят как «новый способ борьбы», сегодняшнее руководство по эксплуатации армии устрашающе напоминает концептуальные и доктринальные основы, заложенные сорок лет назад. [1] Это выглядит и читается больше как средство противодействия угрозе холодной войны, чем сегодняшней стратегической и тактической обстановке. [2]

Как следствие, армия США культивирует когнитивные слепые пятна в отношении своего понимания войны. Эти укоренившиеся слепые пятна направили армию США на курс к стратегии доминирования, которая представляет собой действие или серию действий, не содержащих возможности долгосрочной победы над противником. [3]

Обойдя эти истины – усиление урбанизации войны и ответной осады урбанизации в сочетании с реальностью того, что войны между великими и региональными державами ведутся через посредников – армия США снижает свою готовность к войне. Другими словами, избегая этих истин, армия США готовится к войне, которую она хочет вести, вместо того, чтобы готовиться к войнам, которые она, вероятно, будет вести. Если оставить это без контроля, непримиримость армии США ставит ее под маркировку ведения войн без возможности долгосрочной победы.

В этой статье утверждается, что для защиты от доминирующих стратегий армия США должна заполнить свои когнитивные слепые пятна обоснованными теориями, концепциями и доктринами, чтобы преодолеть эти когнитивные слепые пятна. Кроме того, она должна итеративно устранять доминирующие стратегии путем тщательной самооценки в отношении стратегической среды и потенциальных противников, одновременно понимая характер доминирования на поле боя.

В этой работе используется тематическое исследование, начальное действие между Россией и Чечней в Грозном во время Первой чеченской войны, чтобы подчеркнуть, как когнитивные слепые пятна и боевые предпочтения вместо рационального принятия решений и признания прикладного доминирования могут поставить “актера” на курс столкновения с доминируемой стратегией. Затем в этой работе предлагается несколько рекомендаций, которые следует учитывать армии США, чтобы не оказаться в положении, аналогичном положению российской армии в день Нового 1995 года.

Первая чеченская война, 1994-1996 гг.

В начале 1990-х годов, когда распался когда-то сильный Советский Союз, Россия боролась с нестабильностью во всем Кавказском регионе. В 1993 году Чечня провозгласила независимость от России. [4] Политические и военные разногласия между участниками конфликта разгорелись в конце 1994 года и к декабрю привели к тому, что Россия развернула полномасштабную кампанию по возвращению Чечни обратно в состав. [5]

Одновременно с этим традиционная доктрина российских сухопутных войск, пережиток мышления времен холодной войны, была сосредоточена на открытой войне против равного конкурента. Русская доктрина мало упоминала о городских войнах; в частности, было представлено два варианта городского боя. [6] Если город защищался, его нужно было обойти. Если город не был защищен, его нужно поспешно взять на ходе. [7]

Первоначальный план России по подавлению революции в Грозном, столице Чечни, состоял из трех этапов, и ожидалось, что его реализация займет пятнадцать дней. [8] Перед тем, как войти в Грозный, русские неверно истолковали ситуацию, полагая, что в город не было крупных инвестиций. [9] При этом они просчитали стратегию чеченцев и разрастания влияния Грозного на операции. [10] Более того, Россия неправильно поняла, что материальное превосходство не гарантирует господства на поле боя. Как утверждает оборонный аналитик Ольга Оликер, «русские столкнулись с очень тяжелым противником в Чечне… Русские должны были выиграть и удержать территорию. Чеченцам просто нужно было сделать это настолько болезненным, чтобы их противник отказался от этой задачи». [11] Более того, они неправильно понимали, что материальное превосходство не является гарантом господства на поле боя.

Войдя в Грозный 31 декабря 1994 года, план кампании России был быстро разрушен. Чеченские силы, остро осознавая совокупное превосходство России, добивались тактического паритета, заманивая русских глубоко в укромные уголки Грозного и используя скрытую силу городской территории города, чтобы склонить баланс сил в свою пользу. [12] Они использовали рейды и засады, когда небольшие наступления имели тактический смысл. Они крепко цеплялись за российские сухопутные войска, чтобы нейтрализовать российскую артиллерию и авиацию, а также приближались для применения противотанкового оружия. [13] По сути, чеченские силы использовали зоны ближайшего господства. Они делят поле боя на зоны, в которых они могут добиться локального превосходства против дислоцированных и десинхронизированных сухопутных войск России. [14]

Удар ощущался практически сразу. В первые часы боев в Грозном чеченские войска уничтожили 13 российских танков и бронетранспортеров из 131-й российской мотострелковой бригады (БСР). [15] Российские войска потеряли сотни солдат во время первого залпа сражения, и в течение нескольких дней 131-я ОМСБр была полностью уничтожена. [16] К концу января 1995 года 131-я БРБ потеряла 20 из 26 танков, 102 из 120 бронетранспортеров и все шесть зенитных орудий. [17] Уничтожение 131-й ОМСБр было настолько тщательным, что не пощадили даже ее командира полковника Ивана Савина и большую часть личного состава. [18]

131-я ОМСБр была не единственным российским подразделением, разгромленным в Грозном. 506-й мотострелковый полк, поддерживающий 131-ю ОМСБр в Грозном, потерял более четверти личного состава. [19] К концу января 1995 г. потери России превысили 5 000 человек. [20] Напротив, сражение оказало разрушительное воздействие на гражданское население Чечни, сократив количество жителей города с 400 000 в начале боевых действий до 140 000 к апрелю 1995 г. [21]

Первая чеченская война шла по аналогичной схеме в течение следующих полутора лет. Две дополнительные, хотя и меньшие по размеру, осады Грозного произошли до того, как Россия уступила победу чеченцам. [22] В марте 1996 года чеченские силы провели стремительную трехдневную осаду Грозного, что предвещало последнюю битву войны. [23] В августе 1996 года последняя чеченская осада послужила мощным ударом, поскольку чеченские силы окружили все оставшиеся в городе российские подразделения и обескровили их до такой степени, что президент России Борис Ельцин пришел к соглашению с чеченским сепаратистским движением. [24]

Оглядываясь назад, можно сказать, что Россия явно играла доминирующую стратегию в Первой чеченской войне . Ее доктрина и подготовка были согласованы с одним набором задач – крупномасштабными боевыми действиями против равного конкурента – в то время как он был вовлечен в совершенно другую проблему. Кроме того, похоже, что Россия предполагала, что ее численное и материальное превосходство будет напрямую соответствовать тактическому господству над низшими чеченцами; что сражения были чисто формальными и что победа была неизбежной.

Подчеркивая этот момент, оборонные аналитики Лестер Грау и Додж Биллингсли отмечают: «Во время первой войны русские предпочитали непрерывные линии и предсказуемые методологические достижения. Это привело к серии кровавых лобовых атак против обороняющихся сил в городской местности». [25] Русские войска были готовы к битве, которую они хотели, но не к войне, в которой они могли оказаться. Россия, приверженная своим предпочтительным, но беспомощным взглядам и доктринам, навлекла на себя катастрофу на начальном этапе Первой чеченской войны, что привело к ее окончательному поражению. С самого начала Россия приковала себя к трупу доминируемой стратегии, потому что она готовилась к войне, которую хотела, но вела другую. Ошибочный шаг России в стратегию доминирования и использование чеченцами зон ближайшего доминирования поучительны, потому что они должны привести к саморефлексии.

Размышления об обходе доминируемых стратегий

Стратегии доминирования представляют собой полезный аналитический инструмент для оценки готовности армии США. Стратегии, в которых доминируют на войне, как правило, возникают, когда субъект не осведомлен об окружающей среде или не желает принимать характер среды, в которой он действует. Доминируемые стратегии также являются следствием того, что “актер” ослеплен высокомерием и верой в непогрешимость своих собственных нарративов, концепций и доктрин в ущерб реальности.

Доминируемые стратегии можно определить и избежать с помощью вдумчивого анализа и саморефлексии или процесса, известного как итеративное исключение. [26] Итеративное устранение – это циклический процесс оценки конкурентной среды, оценки рациональных и иррациональных вариантов, доступных всем сторонам в этом конкурентном пространстве, вынесения суждения о том, какие решения противник примет для улучшения своего положения. [27]

После того, как эти факторы были рассчитаны, субъект принимает убедительное решение о максимальном выигрыше в контексте этого цикла принятия решений, а также в том, что касается стратегического конкурентного пространства. Этот процесс также называют использованием рациональной стратегии. [28]

Двигаясь вперед с рациональной формулировкой стратегии, можно утверждать, что подход армии США к боевой готовности иррационален. Он иррационален, потому что уклоняется от фактов, продвигая фантастические, необоснованные концепции. Факт остается фактом: городские войны, осады и соперничество великих и региональных держав, ведущееся через посредников, являются наиболее характерными чертами сегодняшних войн, которые сохранятся в будущем. Между тем, такие концепции, как LSCO и JADO, напоминают настойчивое стремление русских вести Первую чеченскую войну так, как они хотели, вместо того, чтобы готовиться к войне, которую они могли предвидеть. [29] В следующей части этого документа дается несколько рекомендаций по повышению готовности и избеганию доминирующих стратегий.

Реформы для повышения готовности и исключения доминирующих стратегий

Британский ученый Майкл Ховард предлагает свои мысли в поддержку, размышляя о дальнейшем пути. Он утверждает, что война – это особый и повторяющийся метод поведения, и поэтому он может быть полезным аналитическим инструментом для изучения войны и прогнозирования будущего войны. [30] Кроме того, историк Джон Льюис Гэддис утверждает, что основным требованием теории является учет реальности. [31] С Говардом и Гэддисом в качестве фона, серьезное размышление должно стремиться понять и ответить на следующие вопросы:

  • Выигрываем ли мы в войнах, в которых участвуем? Почему или почему нет?
  • Каковы контуры сегодняшних войн?
  • Приводят ли существующие концепции и доктрины к победе на сегодняшнем поле битвы?
  • Соответствуют ли существующие концепции и доктрины сегодняшним войнам? Или мы идем на риск и придерживаемся существующих концепций и доктрин?
  • Охватывают ли существующие концепции и доктрины условия и типы войн, в которых мы будем сражаться в будущем?
  • Каковы контуры завтрашних войн?
  • Поддерживает ли разработка концепции и структура сил контуры будущей войны?

Помня об этих вопросах, армия США должна отойти от нарративов и вместо этого сосредоточиться на честности в отношении войн, в которых она участвует.

Повествования порождают когнитивные пробелы и слепые пятна. Эти пробелы и слепые пятна облегчают продвижение по пути к доминирующим стратегиям, потому что они не дают руля в том направлении, в котором требуется умственная и физическая подготовка.

Вместо этого повествование, история, которую кто-то пытается продать другим или самим себе, призвана скрыть правду и тем самым создать альтернативную реальность, которая является более эстетичной или удобоваримой.

Честность, с другой стороны, позволяет тем, кто находится в среде, лучше ориентироваться в нюансах и проблемах этой ситуации. Прокси-войны – яркий пример такой ситуации. Эвфемизмы типа “посредством”, “с” помощью” и “через” указывают на прокси-войну. Однако армия США в своей доктрине мало упоминает о войне через посредников. Честность, а не повествование или эвфемизм, поддержит улучшенную концепцию и доктрину, тем самым предоставив воинам и оперативникам штаб-квартиры концептуальное программное обеспечение и инструменты для обучения, чтобы действительно повысить готовность.

Затем городская война, явно связанная с войной через посредников, получает немного больше внимания в доктрине армии США. [32] Тем не менее, существующие работы по ведению боевых действий в городах часто не содержат подробностей о взаимных отношениях между обороной города и осадой (рис. 1). Безусловно, определяющими сражениями русско-украинской войны в Донецком аэропорту и Дебальцево были осады.

Между тем, гражданская война в Сирии, вкупе с операцией под руководством США «Внутренняя решимость», привела к осаде Алеппо, Ракки, Кобани, Дейр-эз-Зора, Гута и Мосула в Ираке. Примерно в то же время американо-филиппинская битва против Исламского государства привела к шестимесячной осаде города Марави. [33]

В каждом из этих случаев втягивание “актера” в городскую зону отвечало взаимностью осады, чтобы преодолеть эту тактику. Разрушение Грозного во время Второй чеченской войны (август 1999 г. – апрель 2009 г.) – еще один пример такой динамики современной войны. [34]

Рисунок 1: Динамика многоуровневой обороны-осады

Честное программное обеспечение – теории, концепции и доктрины – необходимо для преодоления этих когнитивных пробелов. Кроме того, необходимы оценки структуры сил в связи с фактическими оценками экологических угроз. Это поможет в обеспечении специально созданных сил вместо того, чтобы постоянно отступать от исторически выстроенных и построенных сил.

Неспособность четко осмыслить существующие и будущие вызовы в войне и боевых действиях может привести к разработке решений, направленных на поиск проблемы, которую необходимо решить, вместо ориентированных на проблему решений.

Прикладное доминирование – зоны проксимального доминирования

Заблуждения о доминировании также приводят к доминирующим стратегиям, или, как утверждает Б. Х. Лидделл Харт, «самая мужественная нация не могла бы противостоять другой, уступающей ей во всех естественных количествах, если бы последняя обладала каким-то решительно превосходящим техническим средством». [35] Злоключение России в Грозном в 1994–1996 годах подчеркивает, что недопонимание доминирования может быть губительным. Несмотря на использование доминирующей стратегии, Россия обладала способностью в материальных средствах, людях и цели, чтобы доминировать над гораздо более слабыми чеченскими силами.

В случае с чеченцами их превосходным техническим средством была способность растягивать российские силы в городской местности Грозного и выгодно управлять временем в зависимости от расположения российских войск в городе. Иными словами, чеченцы перебросили российские силы, тем самым вынудив Россию принять стратегию доминирования.

Прежде чем силы сойдутся друг с другом, доминирование – это просто теоретическое утверждение, основанное на соотношении сил и информации о ресурсах. Осознанное доминирование не проявляется, пока две силы не столкнутся друг с другом. Ключевым моментом является то, что, несмотря на щедрость материальных ценностей, доминирование не гарантировано. Для перемещения доминирования от нематериальных данных в электронной таблице или аналитическом обзоре миссии к материальной сфере полезности требуется прикладная практика доминирования.

Доминирование приводит к тому, что противник изменяет свой намеченный план, отказывается, разрывает контакт или уничтожает противника. Это результат совокупного воздействия применяемых ресурсов с течением времени по отношению к противнику. Далее, господство временно и зависит от условий для процветания. В частности, доминирование требует баланса между внутренним равновесием ресурсов и превышением ресурсов по отношению к противнику. Отсюда следует, что доминирование кратковременно, деликатно и склонно к шоку и удивлению. [36] Двигаясь дальше, характер доминирования обнаруживает пропорциональную взаимосвязь между расходом ресурсов и способностью получить или переобучить доминирование. Следовательно, чем больше затраты ресурсов, тем меньше вероятность того, что можно получить или сохранить доминирование по отношению к противнику. [37]

Если это нарисовано на графике, по оси X отложена шкала доминирования. Четность – это средняя точка по оси абсцисс. Доминирование находится на дальнем конце континуума, в то время как доминированное – на ближнем конце спектра. Четность – это порог, через который “актер” должен пройти, чтобы выбрать между доминирующим и доминируемым. Этот переход может быть кратковременным или может занять много времени, что проявляется в тупике. Паритет – это опасная зона для каждого участника, потому что это область, в которой расходование ресурсов может обанкротить его возможности (см. Рисунок 2).

 

Рисунок 2: Шкала относительного доминирования

Расход ресурсов – это переменная, учитываемая по оси ординат графика. Проще говоря, график измеряет расход ресурсов от низкого до высокого. Это простое измерение учитывает истощение запасов в наличии, способность участника восполнить истощение запасов и уничтожение персонала и оборудования в бою.

Если связать эту концепцию с ситуацией, когда российские сухопутные войска, такие как 131-я ОМСБр, продвигались все дальше в укромные уголки Грозного, они были дислоцированы, что лишило их возможности полностью задействовать свои возможности. Затем, когда чеченцы атаковали, российские ресурсы истощились со скоростью, превышающей возможности дислоцированных русских пополнять запасы, синхронизации и скоординированному их применению против чеченцев, чтобы добиться превосходства. Российские силы колебались между паритетом и доминированием, прежде чем полностью скатиться в доминируемый конец спектра доминирования.

Если довести доминирование до логического завершения, то доминирование не гарантировано. В результате нельзя отказываться от него как данности для более сильного “актера”. Это необходимо учитывать в прикладном смысле. Прикладное доминирование или зоны ближайшего доминирования (ZoPD) – это инструмент, с помощью которого можно измерить, спланировать и спрогнозировать доминирование. Нельзя сказать, что эта концепция – панацея. Тем не менее, ZoPD предоставляет метод, позволяющий преодолеть «взмах руки», часто используемый при анализе относительной боевой мощи и соотношения сил. Таким образом, ZoPD помогают обойти доминируемые стратегии.

Во-первых, доминирование исходит от источника энергии или базы власти. По мере того, как человек удаляется от этой базы власти, способность доминировать ослабевает пропорционально ресурсам, действиям и противодействию врага. Уравнение – полезный инструмент, помогающий актуализировать прикладное доминирование. Доминирование ( D ) равняется ресурсам актера ( Re ) плюс время ( Ti ), разделенным на действие противника ( En ) плюс его способность поддерживать себя ( Su ):Dз=Re+Ti÷En+Вс. Затем попытки добиться доминирования должны быть направленно проецированы или спроецированы в область, создавая зоны ближайшего доминирования.

ZoPD полезны, когда размышляют о том, как Чечня обращается с русскими в Грозном. Чеченские военачальники, хорошо понимающие скрытую российскую мощь, использовали сочетание городского ландшафта и тактики для перераспределения российской мощи, командования и управления, поддержки и резервов. Поступив таким образом, чеченские силы лишили Россию возможности сплоченно проецировать силу против чеченцев, тем самым отрицая способность России добиться зонального господства. С другой стороны, при рассредоточении потенциальной российской мощи небольшие отряды чеченских солдат и боевиков смогли добиться небольших очагов господства над разрозненными и сбитыми с толку российскими частями. Поскольку нефть имеет тенденцию сливаться при добавлении к воде, эти небольшие очаги чеченского господства слились в зону непосредственного господства над российскими войсками в Грозном.

Связывая ZoPD и когнитивные слепые пятна с избеганием доминируемых стратегий, следует рассмотреть ряд истин. [38]

  1. Самосохранение – основная цель каждого “актера”. В результате субъекты будут использовать рациональные стратегии, чтобы не попасть в экзистенциальный кризис.
  2. Все участники работают в рамках открытой системы. Эта система кажется упорядоченной и будет перераспределять активы для поддержания застоя во время вооруженного конфликта.
  3. Как рациональные субъекты, избегающие экзистенциального кризиса, субъект убивает элементы своей системы, когда поддержание этих элементов становится вредным или смертельным для поддержания системы.
  4. Доминирование – это вопрос восприятия; истинное доминирование является результатом того, что открытая система одного “актера” способна поддерживать материальное превосходство по отношению к противнику.
  5. Доминирование часто не имеет значения; особенно когда он не связан со стратегической целью политики.
  6. Если субъект оценивает, что цена прямого противостояния превысит его готовность или способность выдержать, но все же он решит продолжать сражаться с этим противником, он сделает это таким образом, чтобы ослабить силу противника, привести конкуренцию к паритету и компенсировать ее падение, разрушение (см. рисунок 3).

Рисунок 3: Соотношение силы и формы ведения войны

Заключение

В заключение, ставя предпочтительную телегу впереди лошади по необходимости, часто приводит к тому, что “актер” занимается планом, у которого нет шансов на долгосрочную победу. Теоретики игр называют это игрой доминируемой стратегией. Вместо этого участники должны искать рациональные стратегии, последовательно устраняя доминирующие стратегии посредством информированного, открытого анализа и саморефлексии. [39]

США сознательно уклоняются от ряда истин о современной войне, тем самым располагая себя в пользу доминируемых стратегий. В разработке концепции и доктрины армии предпочтение и повествование вытесняют реальность. Такие концепции, как LSCO и MDO (JADO), основанные больше на высоких предположениях и меньше на фактах, занимают более высокое место в мышлении армии США, чем кровавые реалии городских войн, их комплиментарной осады и бесчисленных войн через посредников, засоряющих земной шар.

Кроме того, непонимание доминирования быстро ведет к гибели. Доминирование не означает преобладание скрытых ресурсов. Доминирование требует прикладного подхода для создания зон ближайшего доминирования, исходящих от источника энергии. Доминирование должно быть достигнуто, а затем сохранено. Он ресурсоемкий и зависит от стратегии противника. Такое мышление о доминировании поможет избежать высокомерных ментальных моделей мышления о доминировании, что также поможет увести армию США от потенциально доминируемых стратегий.

131-я ОМСБр России – поучительная история. Она демонстрирует, как организация, которая ставит телегу предпочтений впереди лошади необходимости, про то, как расставление приоритетов в отношении того, как человек хочет сражаться, а не того, как он будет сражаться, может быть пагубным для солдат на поле битвы. Смерть и выживание; поражение и победа – вот что поставлено на карту, когда когнитивные слепые пятна проникают в поле зрения “актера” и когда “актер” играет с доминирующими стратегиями.

Ссылки

[1] Джен Джадсон и Тодд Саут, «Новый способ сражаться: армия США представляет полевое руководство 3-0»,Defense News,10 октября 2017 г., https://www.defensenews.com/digital-show-dailies/ ausa / 2017/10/10 / the-new-way-to-fight-army-unveils-field-manual-3-0 /.

[2] Полевое руководство 100-5,Операции(Вашингтон, округ Колумбия: Министерство армии, 1977), http://cgsc.contentdm.oclc.org/cdm/singleitem/collection/p4013coll9/id/972/rec/13 ; Полевое руководство 3-0,Операции(Вашингтон, округ Колумбия », Департамент армии, 2017).

[3] Джоэл Уотсон,Стратегия: Введение в теорию игр(Лондон: WW Norton and Company, 2015), 67–70.

[4] Стасис Кнезис и Романас Седицкас,Война в Чечне(Колледж-Стейшн, Техас: Texas A&M University Press, 1999), 99.

[5] Маленькие зеленые человечки: учебник по современной российской нетрадиционной войне, Украина, 2013–2014 гг.(Форт-Брэгг, Северная Каролина: Командование специальных операций США, 2016 г.), 11.

[6] Ольга Оликер,Россия, Чеченские войны 1994–2000 гг., Уроки городских боев(Монтерей, Калифорния: RAND Corporation, 2001), 5.

[7] Там же.

[8] Там же, 9-10.

[9] Там же, 9.

[10] Хавьер Ромеро, «Вечная война: Чечня, 1994–2009»,Modern War, 40, март-апрель 2019, 10–12.

[11] Оликер, 85.

[12] Кнезис и Седицкас, 93–98.

[13] Додж Биллингсли и Лестер Грау,Клыки одинокого волка: чеченская тактика в русско-чеченских войнах, 1994–2009 гг.(Fort Leavenworth, KS: Foreign Military Studies Office, 2012), 171.

[14] Оликер, 19.

[15] Кнежис и Седицкас, 99.

[16] Там же, 101.

[17] Там же.

[18] Там же.

[19] Оликер, 50.

[20] Аркадий Бабченко, «Жестокость войны: солдат оглядывается на Чечню», «Индепендент», 10 ноября 2007 г., по состоянию на 8 сентября 2019 г., https://www.independent.co.uk/news/world/europe /the-savagery-of-war-a-soldier-looks-back-at-chechnya-5329021.html.

[21] Стивен Эрлангер, «В Fallen чеченской столицы, медицинская помощь в руинах,»НьюЙорк Таймс, 9 апреля 1995, https://www.nytimes.com/1995/04/09/world/in-fallen- chechen-capital-medical-care-is-in-ruins.html.

[22] Биллингсли и Грау, 3.

[23] Там же.

[24] Там же.

[25] Грау и Додж, 171.

[26] Иван Пастин, Тувана Пастин и Том Хамберстон,Теория игр: Графическое руководство(Лондон: Icon Books, 2017), 18-19.

[27] Майерсон, 90–91.

[28] Уотсон, 69–70.

[29] Оликер, 84–86.

[30] Майкл Ховард,Причины войны(Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1983), 193–195.

[31] Джон Льюис Гэддис,Исторический ландшафт: как историки составляют карту прошлого(Оксфорд: Oxford University Press, 2002), 71.

[32] Джон Спенсер из Института современной войны выпустил тома о городских войнах. Спенсер такжеведетподкастUrban Warfare Project, в котором прекрасно обсуждается этот аспект войны.

[33] Амос Фокс, «Возрождение осады: оценка тенденций в современной наземной войне»,Институт наземной войны, эссе Landpower № 18-2, июнь 2018 г.

[34] Эндрю Хиггинс, «Война, которая продолжает формировать Россию, 25 лет спустя»,New York Times, 10 декабря 2019 г., https://nyti.ms/36qq91p.

[35] Б. Х. Лидделл Харт,Революция в войне(Нью-Хейвен, Коннектикут: издательство Йельского университета, 1947), 37.

[36] Амос Фокс, «Правильное обеспечение многодоменных операций: два критических недостатка в концепциях многодоменных операций армии США»,Land Warfare Paper 133, Association of the United States Army, (июнь 2020 г.), 2-3.

[37] Там же.

[38] Эти принципы представляют собой обобщенный отрывок из ранее цитированной работы автора «Как правильно выполнять многодоменные операции», стр. 9.

[39] Томас Шеллинг,Стратегия конфликта(Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1980), 17.

Об авторе (ах)

Амос К. Фокс – майор армии США. Он выпускник Школы передовых военных исследований армии США, Государственного университета Болла и Университета Индианы и Университета Пердью в Индианаполисе. Его предыдущие задания включают в себя поездки в 4-ю бригаду содействия силам безопасности, 1-ю бронетанковую дивизию, 4-ю пехотную дивизию, 11-й бронекавалерийский полк и бронетанковую школу армии США. Его можно найти в Твиттере по адресу @AmosFox6.

 


Підтримати проект:

Підписатись на новини:




В тему: