Если не Ангела

Летняя серия террористических актов в Германии – скорее всего, никак особенно не связанных между собой – серьезно ухудшила шансы Ангелы Меркель на сохранение канцлерского поста после выборов в бундестаг, которые состоятся менее чем через год.

Но она храбро объявила, что поведет партию на федеральные выборы 2017 года.

Дело в том, что Меркель продолжает действовать в логике рациональной парламентской политики мирных времен. Поэтому то, что всегда было ее сильной стороной – уверенность и умеренность – с некоторых начало изменять канцлеру. Посеять в Германии панику оказалось легко – общество было возмущено даже не самими терактами, а беспомощностью немецкой полиции и спецслужб, мягкотелостью миграционных служб (брутальность они, как оказалось, тренируют только на восточноевропейцах). В этом смысле крайне скандально прозвучало заявление главы МВД Де Мезьера о том, что опасность исходящая от 18-летнего подростка иранского происхождения с тяжелым психиатрическим диагнозом, читавшего литературу, которая вообще не должна была оказаться в его руках и как-то приобретшего оружие (все это – в якобы зарегулированной Германии) ‘оказалась для соответствующих органов неожиданностью’.  Средний немец раздражен неожиданностями, которых, с точки зрения политического руководства страны становится все больше и больше.

Что касается памятно взорвавшегося в ресторане сирийского беженца (связь с той же ИГИЛ или другой группой – так и осталась недоказанной), планировавшего уничтожить посетителей фестиваля – то он, как оказалось, ранее получил отказ в предоставлении убежища, но получил статус из разряда ‘мы не будем вас выдворять из гуманных побуждений’. При всем вышесказанном вряд ли есть смысл сомневаться в том, что исламский, в широком смысле, терроризм в Германии все-таки пошел на спад с осени. Но отличить терроризм от обычного бандитизма групп псевдо-беженцев (впрочем, среди них могут быть, к сожалению, и вполне легальные жертвы войны ). На этом фоне Берлин упрямо продолжает политику максимальной абсорбции населения, прибывающего с Ближнего Востока.

Между тем, политическая система ФРГ устроена так, что выборам в обе палаты бундестага будет предшествовать серия земельных выборов – а  ведь  уже две таких серии в текущем году были крайне неудачными для правящего блока ХДС/ХСС и его младшего коалиционного партнера, социал-демократов. При этом крупных успехов добилась правоконсервативная (популистской ее назвать пока трудно) ‘Альтернатива для Германии’. Эта партия говорит левым и правым только то, что они хотят слышать, причем на западе страны у «альтернативщиков» одна повестка дня, а на востоке другая. Скопом записывать членов этого протестного движения в «пророссийские элементы» было бы преждевременно – это, скорее, рассерженный городской средний класс, потерявший веру в системных политиков, бессменно управляющих Германией уже более десятилетия.

Очевидно, что системные партии – христианские и социальные демократы – обьединятся и в следующем бундестаге, если получат минимальное большинство. Но ясно, что АдГ, ультралевые и зеленые получат больше мест. Традиционный партнер ХДС – баварский  Христианско-Социальный Союз (ХСС) уже начал скандалить, пытаясь дистанцироваться от Меркель, поскольку опасается потерять свое доминирование в Баварии (что до сих пор происходило только один раз).

Если ХДС/ХСС и СДПГ не наберут большинства, а либеральные свободные демократы вновь не попадут в парламент, представляются реалистичными и относительно реалистичными три варианта развития событий.

Первый, наиболее компромиссный и позитивный для Украины – включение  в коалицию зеленых. В этой партии требуют более жестких мер против путинской России.

Второй вариант – это смена лидера ХДС (в конце концов Маргарет Тэтчер тоже ушла до выборов передав бразды правления Джону Мейджору, не рискнув возможным поражением на выборах). Среди кандидатов на эту роль называют 36-летнего заместителя министра финансов и парламентария от Северной Рейн-Вестфалии Йенса Шпана, про которого общеизвестно разве что только то, что он одновременно является католиком и открытым гомосексуалом. При всем либерализме нынешнего Ватикана – откровенно говоря, неясно, как это сочетается. Тем не менее, у партии свои соображения на этот счет – да и чем, собственно, ХДС отличается от СДПГ, кроме либеральной налоговой риторики в последние годы сказать трудно.

Третий: воспользовавшись коньюнктурой, СДПГ может заключить сделку с зелеными и даже – наступив на горло своей центристской песне – с Левыми. Это тоже неплохой исход для Киева, но вряд ли у них даже втроем хватит мандатов для такого финта ушами.

Четвертый вариант – мятеж баварской ХСС и правой части ХДС, их альянс с АдГ в случае ее крупного результата. Сегодня это фантастика.

Пятый, очень банальный вариант – новые выборы, долгосрочный политический кризис в Германии, сказывающийся и на состоянии ЕС.

Поэтому, если Меркель не вывернется – сегодня  она раздает землям щедрое федеральное финансирование – самым реалистичным представляется второй вариант, трудная победа со сменой лидера коалиции. Им, скорее всего, станет нынешний вице-канцлер, суперминистр экономики и энергетики, лидер СДПГ Зигмар Габриэль.

Габриэлю 56 лет, по профессии Габриэль – преподаватель немецкого языка, политики и социологии, причем реально работал в школе. Он прошел всю иерархию СДПГ от районной молодежной организации. Между тем, Габриэля нельзя назвать человеком Шредера (каким является Франк-Вальтер Штайнмайер – уже проигравший Меркель прошлые выборы, но занявший свой пост министра в рамках широкой коалиции). Он воплощает во многом ‘прозеленую’ линию в энергетической политике, которую Меркель перехватила у профильной партии. Чего ожидать от Габриэля в украинском вопросе – сказать непросто.

Тем не менее, с Владимиром Путиным у потенциального канцлера отношения оставались ровными даже поздней осенью 2015 года. А это значит, что в подобной конфигурации защита глобальных интересов свободы (среди них – и украинских) будет зависеть от партнеров СДПГ по коалиции.

Максим Михайленко