Дети смотрят, как родители умирают в аду Мариупольского металлургического комбината «Азовсталь»

Солдаты лежат рядышком на раскладушках. Некоторые корчатся от боли, другие, кажется, смирились со своей судьбой, апатично глядя в мобильные телефоны или в потолок. Грязные бинты и сочащиеся раны говорят о гниении плоти и начале гангрены, пишет The Times.

В обширной сети туннелей под сталелитейным заводом «Азовсталь» в Мариуполе десятки солдат украинской 36-й бригады морской пехоты и батальона «Азов» являются последними оплотами против захвата портового города президентом Путиным.

Запасы, в том числе питьевая вода, еда и боеприпасы, заканчиваются для бойцов, застрявших вместе с сотнями мирных жителей на заводе на левом берегу Мариуполя. Неделю назад президент Путин приказал своим командирам опечатать завод, сказав министру обороны Сергею Шойгу: «Заблокируйте эту промзону, чтобы муха не могла пройти. Незачем лезть в эти катакомбы и ползти под землей через эти промышленные объекты».

Однако некоторые все еще могут общаться с внешним миром через сеть спутников Starlink Илона Маска. Снимки условий, переданные The Times через бежавших, в том числе в Польшу, мариупольцев, раскрывают весь ужас катакомб.

В одном аудиофайле, которым поделились с The Times, гражданский врач «Азовстали» сказал: «У нас не хватает лекарств. Вот почему для лечения сломанных костей мы использовали старые немытые куски ткани, а это вызывает инфекции. Некоторые люди, вероятно, умрут там, потому что в ближайшее время им не будет оказана медицинская помощь. Многие люди находятся в агонии. Бомбежки и обстрелы не прекращаются».

В другой записи украинский солдат добавляет: «Русские не дают нам ни секунды покоя, бомбежки не прекращаются, поэтому операции практически невозможно провести должным образом. Врачей не хватает, медсестер тоже. И многие медсестры и врачи мертвы».

На видео, опубликованном сегодня полком «Азов», показаны последствия российской бомбардировки, в результате которой, по словам солдат, обрушилась крыша импровизированной операционной.

42-летняя Виктория рассказала, что ее 36-летний брат, подполковник украинской национальной гвардии, находился на «Азовстали» с 24 февраля. «Время от времени им все еще удавалось общаться», — сказала она The Times.

Она попросила не называть ни своего имени, ни имени брата. «Здесь много мирных жителей, — сказала она. «Думаю, многие из них — сотрудники «Азовстали». Также есть много тех, чьи дома были разрушены. Много стариков и детей».

Она сказала, что многие дети видели, как их родителей убили, а некоторые поседели. «Многие люди начали заикаться, — добавила она. — У некоторых выпадают волосы и зубы».

Ее брату часто поручали дежурить по ночам. «Мой брат сказал мне, что в одну из таких ночей он ушел заваривать чай, — рассказывает Виктория. — Именно в это время место, откуда он ушел, подверглось бомбардировке. Огромный крик разнесся по всему месту. Он выжил только потому, что заваривал чай в другой комнате. Остальные люди, кроме одного солдата в спальном мешке, погибли сразу».

Она сказала, что ее брат сказал ей: «Все, что осталось от их тел, мы собрали лопатой и сложили в отдельные полиэтиленовые пакеты. Потом они написали свои имена на этих мешках». Вскоре после этого ее брат потерял сознание.

«Многие раненые лежат на земле, иногда на матрасах, — сказала Виктория. — Там тоже делают операции. У них нет антисептика, поэтому многие люди гниют. Мой брат никогда не менял форму. Он все еще носит то, что носил вначале».

Среди них была сержант Алена Кушнир, украинский медик. В этом месяце она сняла видео изнутри бункера, взывая о помощи. Примерно через 40 дней после того, как был убит партнер Кушнира, также служивший в вооруженных силах, она «раздавала воду и закуски в память о его смерти, когда она тоже была убита», — сказала Виктория. «У них был маленький сын».

Она добавила, что Кушнир споет солдатам на «Азовстали». «Она пела им, отдавая тем солдатам все, что могла. Она была больше, чем просто профессионал».

Брат Виктории рассказал, что украинские солдаты пытались хранить трупы в холодильниках. «Русские намеренно обстреляли один из этих холодильников, — сказал он ей. — Они убили этих людей два раза».

Жена солдата, 31-летняя Света Серко, сказала, что он писал смс «примерно раз в день», добавив, что пара переехала в Мариуполь около двух лет назад. Серко, который родом из промышленного города Запорожья, сказал, что в ловушке под землей было много детей, в том числе четырехмесячный младенец.

Серко сказала, что она сбежала из Мариуполя с дочерью в Польшу. «Она слышала только один взрыв, многого не видела», — сказала она. «Она знает, что ее отец воюет, и верит, что он вернется. Надеюсь, все они выживут».

Осада Мариуполя вызвала международное осуждение и сравнение с разрушением Россией Грозного, столицы Чечни, и Алеппо в Сирии. На сегодняшний день на окраине города выявлено три массовых захоронения.

Россия, однако, называет разоблачения Мариуполя «провокацией» западных СМИ. Сегодня выяснилось, что русские планировали направить в город лояльных журналистов, чтобы сообщить, что это украинцы бомбили город.

Сегодня 39-летний капитан Святослав Паламарь, заместитель командира украинского батальона «Азов», заявил, что солдаты полны решимости сражаться до конца. «Пока мы здесь и держим оборону… город им не принадлежит», — сказал Паламар.

Он сказал, что ожесточенные бои все еще бушуют, и их постоянно бомбят. В какой-то момент российские войска послали колонну танков, бронетехники и пехоты, но защитники уничтожили ее. Он сказал, что тактика постоянно менялась.

«Тактика [сейчас] похожа на средневековую осаду. Мы в окружении, они уже не бросают много сил на прорыв нашей линии обороны. Они наносят авиаудары», — сказал он. Паламар, который женат, имеет одного ребенка, не сказал, сколько еды и боеприпасов у них осталось. Однако он утверждал, что у них все еще есть сотни бойцов.

Те, кто оказался в ловушке на «Азовстали», обращаются за международной помощью, чтобы организовать эвакуацию до намеченного Путиным крайнего срока — 9 мая — для захвата юга Украины. Однако сегодня губернатор Донецкой области Павел Кириленко заявил, что Россия также не разрешает создание гуманитарных коридоров.

«Конечно, наши ресурсы не безграничны, и они истощаются с каждым днем ​​ожесточенных боев. Ситуация сложная, но мы будем сражаться и бороться столько, сколько потребуется». Он сказал, что у них более 500 раненых бойцов, некоторые в тяжелом состоянии. «У нас нет условий для их лечения, для проведения действительно сложных операций… лекарства заканчиваются, бинты, еда и вода».

По его словам, попасть в плен было невозможно. «В плену их убьют, покалечат, поэтому мы предлагаем иметь третью сторону, которая при переговорах сможет гарантировать их выход из «Азовстали».

В Варшаве Серко сказал, что солдат «Азовстали» не рассказывает своей жене об условиях, в которых они оказались. — «Он мало говорит Свете — не хочет, чтобы она нервничала. По ее словам, на работе, когда она читает сообщения от брата, она иногда падает в обморок». Он говорит: «Ты это читаешь, а я этим живу».