Дайте им еще Оскаров! Дайте много!

Эксклюзив. Фильм «Навальный» (Navalny) режиссера Дэниэла Роэра получил премию Американской киноакадемии «Оскар» как лучшая документальная картина. Церемония награждения прошла в ночь на 13 марта в Лос-Анджелесе. В ней приняли участие жена Навального Юлия, дочь Дарья и сын Захар, а также основатель расследовательской группы Bellingcat Христо Грозев и член команды Навального Мария Певчих.

«Мой муж в тюрьме за то, что говорил правду. Мой муж в тюрьме, потому что боролся за демократию. Алексей, я мечтаю о том дне, когда ты будешь свободен. И когда наша страна будет свободной. Будь сильным, мой любимый», — сказала со сцены Юлия Навальная.

Награждение вызвало сильнейшую изжогу у российских пропагандистов, что было предсказуемо, и одновременно – у украинских комментаторов. В Украине к Навальному отношение вообще очень сложное.

Во-первых, его считают, и, с полным на то основанием, креатурой одной из башен Кремля, использованной во внутрироссийских разборках.

Во-вторых, не простили известное высказывание о Крыме. Хотя, справедливости ради, тут надо заметить, что фраза про «Крым – не бутерброд» была изрядно вырвана из контекста, и не вполне добросовестно перетолкована. В незаконности аннексии Крыма Навальный не сомневался, он лишь высказал скептицизм относительно временных перспектив его возврата, и намекнул на большие трудности при его осуществлении. Настолько большие, что возврат может и вовсе не состояться. Утверждать на этом основании, что Навальный считает Крым российским по праву все же явный перебор. Речь шла о реалиях, которые, увы, не всегда справедливы.

Тем не менее, фигура Навального – очень мутная, уши, рога и копыта российских спецслужб торчат из его окружения и его биографии в самых неожиданных местах, и в совершенно неприличных количествах.

О внешнем сходстве Навального с молодым Ельциным не сказал, пожалуй, только ленивый. Их близкое родство представляется в связи с этим, как минимум, возможным, что придает этой и без того крайне мутной истории уже совершенно явственный привкус внутриклановых разборок.

Лишенный имперских амбиций «царь Борис», озабоченный только личным обогащением, притом, относительно скромным, по масштабам путинской верхушки, был в свое время удобен для Запада. И Навальный, не имеющий видимых аппаратных ресурсов, обещает стать, при случае, таким же удобным, во всяком случае, на первых порах. Но им, как марионеткой, ведет игру часть правящего класса современной России, изображая с его помощью готовность пойти на компромисс с Западом в обмен на поддержку в ходе захвата власти. Все это уже было раньше, после чего, прорвавшись к власти, такая группировка меняла уступчивых фронтменов – на менее уступчивых, а затем на совсем неуступчивых, по ситуации.

История с отравлением Навального тоже донельзя мутная. И, вообще, при внимательном анализе как всей деятельности Навального, так и его окружения, его разоблачений, его биографии ощущения документальности решительно не возникает. Возникает ощущение серии постановок. Если не полностью подменяющих документалистику, то основательно ее рихтующих.

Так вот, такая постановка, имитирующая документальность, с точки зрения любого жюри фильмоделов, включая и Американскую киноакадемии «Оскар», всегда выглядит выигрышней, чем сколь угодно добросовестная и аутентичная документалистика. И не потому, что в жюри «Оскара» собрались нехорошие люди, вовсе нет, а, потому, что таковы законы профессии и жанра. Документалист в жюри, оценивая работу коллеги – абсолютно честно, подчеркну, оценивая, – должен мыслить многопланово. Аутентичность материала – важный, но не единственный фактор. И даже не самый важный. Хороший документальный фильм должен быть смотрибелен. История, которую он рассказывает, должна укладываться в один из сюжетов Проппа, как можно ближе к канону. Отлакированная реальность в таком соревновании всегда победит неотлакированную. В том числе и украинский фильм «Будинок зі скалок», про детский приют в Лисичанске, который тогда, в момент съемки, до начала событий после 24.02., был в 20 км от линии фронта.

Рискну предположить, что такой фильм, при добросовестном жюри, вообще не мог бы победить ни на одном конкурсе. Присудить ему победу могли только политическим решением – и никак иначе. Просто потому, что дети- сироты, и война, слитые в один сюжет, дают в сумме больше страданий, чем готова выдержать психика рядового зрителя. Рядовой зритель просто не досмотрит такой фильм, или вообще не станет смотреть, узнав о чем он. Его нельзя винить за это: в конце концов, фильмы, в том числе и документальные, смотрят не по обязанности, а, чтобы получить дозу эмоций и переживаний, а тут, по сюжету, их явный передоз.

Ровно по той же причине организаторы не дали выступить на вручении премий и Зеленскому, с рассказом об украинской трагедии. Не потому, что они не сочувствуют Украине, а, потому, что не время и не место. Вручение «Оскаров» все же праздник, и трагические нотки должны быть на нем строго дозированы.

Зеленскому (или, скажем шире, ОП) не следовало даже выходить с таким предложением. Просто чтобы не нарываться на отказ и/или не ставить себя и организаторов в неудобное положение. Очень странно, что будучи профессиональными шоуменами и продюсерами, не почувствовали, что они переходят некую черту, заходить за которую в столице американских левых совсем не нужно. Фильм – да, нужно было выставить на конкурс. Но только ради того, чтобы его, по служебной необходимости, просмотрели члены жюри – и это отложилось у них на будущее. А затем спокойно принять неприсуждение фильму награды, совершенно предсказуемое. Нисколько не сетуя по этому поводу, и не давая пищи для злорадства нашим московским «мышебратьям».

На этом тему справедливости присуждения «Оскара» фильму про Навального можно, вероятно, считать закрытой. Вполне справедливо его присудили – исходя из критериев награждения.

А вот скандальчик, развернувшийся рядом с фильмом, смотрится гораздо интереснее. Председателя правления фонда ACF International (американского клона Фонда борьбы с коррупцией) Леонида Волкова поймали за жопу на торговле индульгенциями: на подписании, совместно с другими рукопожатыми торговцами в белых пОльтах, коллективного обращения к Еврокомиссии с просьбой пересмотреть решение о санкциях в отношении руководства «Альфа Групп». А именно: Михаила Фридмана, Петра Авена, Германа Хана и Алексея Кузьмичева. Причем, помимо Волкова обращение подписал исполнительный директор ACF Владимир Ашурков. Еще два письма с просьбой снять с Фридмана санкции подписал нынешний сиделец Илья Яшин. Герман Хан, киевлянин, между прочим, по происхождению, 16 марта участвовал во встрече РСПП с Путиным, тем усугубив внешние проблемы группы «Альфа»…

Немедленно, в обычном стиле рукопожатой демократической и прочая и прочая русской оппозиции стали выстраиваться линии защиты. Их две: первая, о том, что настучавшие на Волкова – еще менее нравственные люди, чем даже он, вторая – о хороших банкирах, которых надо спасти для хорошей России будущего. В информационном поле этот скандал оказался пристегнут к награждению «Оскаром» фильма про Навального, и что обеспечило ему просто замечательный резонанс. В Кремле, конечно, этому рады, поскольку Волков и Ко враги той башни, которая там сейчас банкует (не будем входить в детали, и выяснять, что это за башня и в какой позиции она стоит относительно башни крышующей Навального и его ФБКов). Но вражда кремлевских башен между собой не делает команду ни одной из них друзьями Украины. И навальняцкая эфбекащина ровно так же враждебна Украине, как и путинская эфэсбещина. То, что они рвут друг другу глотки, конечно, хорошо – но лучшим исходом этой схватки для Украины стал бы максимальный взаимный урон, понесенный ее участниками.

Именно эта часть истории и представляет для нас наибольший интерес. Именно ее, упоминая также и «Оскар», нужно пересказывать, и предельно понятно, всем желающим, включая тех, кто сочувствует «русским оппозиционерам». Пересказывать, совершенно не стесняясь их при этом, как Герасим – Муму. Более того, это обязательно нужно делать, поскольку простая в общем-то история уже донельзя заболтана и запутана. История же очень проста: борцы «за все хорошее» продавали коллективные письма со своими подписями за деньги, перечисляемые в их фонды (впрочем, возможно, и даже скорее всего были и другие формы расчета), назначая цену сообразно состоятельности клиента. Естественно, они не любили тех, кто не был готов покупать их услуги. Вот почему ограбленный Кремлём и заново сделавший себя за границей Павел Дуров проходит у руководства ФБК по категории «дубайской шкуры», а Михаил Фридман – как «часть относительно здоровой деловой элиты России».

А что это, кстати, такое – «относительно здоровой»? А это как с сифилисом: если нос не провалился – значит, относительно здоров. Помните, классику: «Иван Иванович, высокий, чернобровый, такой красивый, и на вид почти здоровый…».

Сама по себе коррумпированность российских борцов с коррупцией не только не удивительна, но и закономерна. Ну, не бывает в абсолютно разложившемся обществе здоровых зон. И очень удачно, что история с Волковым напомнила нам об этом факте, как-то закатившемся в тень, а удачно совпавшее с ней награждение сыграло роль резонатора. Это позволило актуализировать очень важные темы – или одну тему из нескольких пунктов, тут уж как считать:

– Вся организованная российская оппозиция коррумпирована, ровно в той же мере, в какой коррумпирована и российская власть;

– Вся организованная российская оппозиция плотно связана со спецслужбами РФ, и насыщена их агентурой, ровно в той же мере, в какой и российская власть;

– Вся организованная российская оппозиция ничем, по сути, не отличается от российской власти. Отдельные, внесистемные приличные люди в России возможны. Но любое сообщество, составленное из россиян немедленно превращается либо в филиал ФСБ – либо в филиал ФБК, а, чаще всего, в филиал того и другого одновременно.

Побольше бы таких награждений, раскрывающих реальный образ «хорошей новой России». Той самой, семена (возможно, споры) которой носят в себе сбежавшие из нее борцы с режимом, и которые они обещают посеять на развалинах плохой, старой, путинской России, после ее разрушения ценой жизней и борьбы украинцев.

Вот мы и увидели пробный посев – и что взошло. На экспериментальной делянке, так сказать. Почаще бы так. Дайте им еще Оскаров!

И, наконец, в качестве эпилога, два слова для тех, кому все-таки обидно, что украинский фильм не получил награды.

В 1959 году «Оскар» за лучший документальный фильм получила картина «Белая пустошь», ставшая на долгие годы эталоном документального фильма про живую природу. Трагический апофеоз фильма – массовое самоубийство леммингов во время миграции. И только через полвека выяснилось, что сцена самоубийства леммингов, путем прыжка в пропасть, была полностью постановочной при помощи метлы. В целом, приемы кинодокументалистики с тех пор особо не поменялись, только вместо леммингов сейчас Навальный. Вы все еще ревнуете к его награде?

Сергей Ильченко, обозреватель Newssky