Бюджет армии – «поквартально». Предисловие к украинской трагедии. Какими могут быть последствия сокращения армейских расходов?

Здравый смысл подсказывал, что заговаривать о расходах на армию следовало бы после утверждения бюджета.

Но жизнь страны Украина не укладывается в общепринятые рамки здравого смысла.

25 сентября 2020 года разбился самолёт. Учебный. Военный. Два десятка молодых, юных жизней курсантов-авиаторов оборвал незавершённый полёт.

На всех экранах страны — лица первых лиц страны и армии: соответствующие времени и месту выражения, сочувствие, разберёмся, выясним, ответственные отстраняются, виновные караются.

Словом, первые лица всячески подчёркивают, что повернулись к армии и военному человеку лицом.

Но в который раз вспоминается — и в который раз к месту — вопрос классика: «Скажите, где вы были, когда он был живым?».

Я не исключаю, что, бесстрастно учтя все плюсы и минусы рейтингов и возможных предвыборных, а тем более — выборных, последствий такого шага, первые лица заявят о небывалом повышении оборонных расходов.

Скорее всего, так и будет.

Ход больно соблазнительный.

Очень даже предвыборный такой «ходец», эдакий шоу-джокер в приличествующем моменту и сценарию камуфляже.

Мол, мы, лица во власти, просто обязаны урезать всё, что не урезали до сей поры, и отдать армии родной! Как это, помнится, было с антивирусной борьбой.

И это может принести желаемый процент голосов избирателей.

В эффектности такого типа очередных «видосиков» сомнений, практически, нет.

Но есть три сомнения в эффективности демонстративного всплеска любви к армии, — что называется, с барского плеча.

Сомнение первое — чисто временнОе, календарное, можно сказать.

За страшным (не роковым ли?) стечением обстоятельств убийственная авиакатастрофа с харьковскими курсантами случилась именно 25 сентября 2020 года.

То есть, ровно, день в день, — за месяц до местных выборов, которые, как бы не запамятовать, назначены именно на 25 октября 2020 года.

Ну, забыть об этом историческом дне рвущиеся к власти нам не позволят, не в их интересах.

Другое дело, что целый месяц по выборным меркам — срок чрезвычайно длительный.

Во-первых, сами политики могут позабыть.

Во-вторых, избиратели.

В-третьих, за грядущий месяц в стране с таким уровнем руководства — как государством, так и армией, — может случиться, Боже упаси, вообще что угодно.

Пусть оно — горькое и ужасное — никогда не случится!

Но ни первые наши лица, ни вторые, ни прочие — ни к каким потрясениям не привычны, реагировать на экстремальное не приучены, не способны. А больнее всего — не в состоянии предвидеть, спрогнозировать, упредить. Таковы последствия чрезмерно затянувшегося возлежания в чрезмерно тёплой ванне беззаботности и некачественного сценического похохатывания по поводу и без… И это — первое сомнение из трёх.

Сомнение второе: а способна ли — даже после существенного увеличения оборонного бюджета — здравомыслящая часть военных людей всех уровней забыть и простить предыдущие «нюансы» не в меру улыбчивой, но абсолютно некомпетентной в оборонных вопросах власти? Забудут ли поразительную, как будто на рост возмущения в армии рассчитанную, эквилибристику с питанием военного люда? Настораживающие и тоже как будто на рост возмущения в армии рассчитанные инициативы с обеспечением жильём офицеров и членов их семей? Дикое по сути войны отступление с родной земли в угоду врагу, который видит слабость в любой форме отступления? А чего стоит тёмная возня с запретами стрелять в ответ?

Сомнение № 2 заключается именно в том, что никто не может сказать, пройдена уже — или вот-вот будет пройдена? — в недоверии к высшему военному руководству точка невозвращения, когда армия начинает рассыпаться, лучшие офицеры с фронтовым опытом уходят, и никакими деньгами и «видосиками милитари-любви» её не склеить? И от каких-то новоизобретённых «вознаграждений за отлуп вооружённой агрессии Российськой Федерации» просто по-лейтенантски тошнит?

И, наконец, сомненье-рассужденье о бюджете, армии и людях № 3.

Третье сомнение само собой возникает у того внимательного читателя. Тот, кому хватило упорства и оптимизма читать эти почти пессимистические заметки и даже дочитать их, может отрешённо задать логичный вопрос: а к чему было там, в самом начале, в названии, — слово «поквартально»?

Можно ответить иронично: а просто так, для интриги, для вящей загадочности. Ведь военный бюджет практически всегда столь загадочен, что над разгадками его тайн бились поколения и поколения военных прокуроров армии и флота. И даже на новосозданную специализированную прокуратуру в военной и оборонной сфере останется.

Можно ответить глупо: мол, от избытка военно-политических эмоций и чувств. И оказаться понятым, потому что и военного, и политического, и эмоционального тут достаточно.

Но можно ответить и вопросом на вопрос да не без сарказма в глаза вопрошающего: а вам и в самом деле не понять?

Так и сделаю: неужели не ясно, почему «поквартально»?..

И неужели, неужели может возникнуть вопрос, почему именно — «Предисловие к украинской трагедии»?

Потому что с нынешним «поквартальным» отношением к армии мы не будем иметь ни армии, ни Украины. А трагедии — вот они, уже стучат в дверь, вернее — бьются невечными крыльями древних украинских самолётов о вечную украинскую землю…

Василий Точило